О том, как Папа кесарем хотел стать (Часть 1)
Во второй половине IX века, после правления императора Лотаря I, территория империи окончательно раздробилась на ряд самостоятельных феодальных государств. В это время на папский престол при содействии императора Людовика II вступил папа Николай I (858 - 867).
Николай I, как водится, происходил из очень знатного римского аристократического рода. Честолюбивый и властный, настоящий государственник, он энергично принялся за укрепление авторитета папской власти, читай Рима.
С самого начала своего правления папа Николай I был ярким выразителем идеи централизованной папской теократии. Это он выдвинул тезис о том, что права папы божественного происхождения и поэтому никто не может лишать его этих прав: «Сам бог возложил на плечи папы заботу о церкви и сделал его неограниченным владыкою ее». Николай I утверждал: папа - живой закон, его слово - слово божье, его дело - божье дело. Церковь - единый организм, душа которого - папа; поэтому вмешательство извне в дела церкви недопустимо. До Христа, утверждал Николай I, существовало объединение духовной и светской власти в руках государей, но Иисусом разъединил обе власти, и впредь ни император не станет присваивать себе роли понтифика, ни папа - имени императора. Проведенное Иисусом разделение властей, по словам Николая I, было сделано в назидание для светской власти: христианские императоры нуждаются в папе ради вечной жизни, а папы пользуются императорами и королями только ради земных целей. Исходя из такого представления о папстве, Николай I требовал всеобщего признания своего авторитета. Соборы он превратил в безмолвных свидетелей папских решений, и последние, по его словам, обладали непререкаемой силой во всей церкви; папа хранит веру и толкует ее догматы, приписывая себе права высшего цензора и присваивая право наложения самых суровых наказаний на отступников от «истинной» веры.
Так Рим взял курс на осуществление «государства божьего», не останавливаясь даже перед тем, чтобы угрожать суровыми мерами королям. Такая смелость Николая I в значительной степени объяснялась слабостью бездарных Каролингов, усердно растаскивавших на части не успевушую ещё толком собраться обратно империю.
Но очень быстро выяснилось, что даже слабая корлевская власть не по зубам понтифику, ежели того не прикрывает император. Десятину-то бери, а в политику нос не суй. Это и есть самое слабое место любого паразитического финансового фонда - против бойца он и сам не боец. Единственные методы - это подкуп, плащ с кинжалом, в крайнем случае яд в стакане, а так, чтобы прямо решать вопросы - кишка тонка; верный и сильный император нужен. При отсутствии же серьёзного силового прикрытия, способного «прийти и наказать», как бы не стучал посохом понтифик, любые провинциальные власти римского градоначальника, как правило, в грош не ставили.
Тем не менее, Николай I вступил в острую борьбу с недовольными его действиями церковными магнатами, и ему удалось несколько упорядочить дела хотя бы внутри самой корпорации.
Если смотреть с позиций псевдо-павловской интерпретации христианства, то Николай I однозначно заслужил прозвище «великий». Он не остановился ни перед тем, чтобы отлучить от церкви архиепископа равеннского, ни перед тем, чтобы отменить решение архиепископа реймсского и т. п. Однако, несмотря на демагогические заявления о разделении светской и духовной властей, сам Николай I с удовольствием вмешивался в светские дела, добиваясь признания господства духовной власти над светской. Он попытался принудить Лотаря II, брата императора, развестись со своей второй женой Вальдрадой, брак с которой был до этого признан законным не только двумя архиепископами - кельнским и трирским, но и Аахенским церковным собором, и обязал Лотаря вернуть к себе свою первую жену Теутбергу.
Николай рассмотрел это дело на своем собственном трибунале. Архиепископы Гюнтер Кёльнский и Тьетгод Трирский, одобрившие второй брак в нарушение церковных законов, были осуждены и смещены с должностей. Когда же папские легаты, будучи подкупленными императором, поддержали решение собора, Николай I отлучил от церкви и архиепископов, и Вальдраду, и самих легатов.
Теперь уже разъярённый император послал свои войска на Рим, и папа был вынужден возвратить опальным архиепископам их епархии. Это был чувствительный удар по престижу римского престола. Папе ясно указали на предел его полномочий.
Параллельно с этим неуёмный Николай I ввязался в конфликт с восточным патриархом. Хотя в ходе этой борьбы нередко все разногласия пытались свести к богословским спорам, в действительности же речь шла об интересах чисто политических и территориальных. Папа выступил против константинопольского патриарха Фотия, который противился папской экспансии на Востоке, добивался его низложения, стремился отобрать у византийской церкви Болгарию, где в эти годы стали успешно осуществлять миссионерскую и просветительную деятельность братья Константин (более известен под именем Кирилла, которое он получил при принятии монашества) и Мефодий. Борьба за Болгарию, начатая Николаем I и продолжавшаяся впоследствии, все более усиливала расхождения между западной и восточной церквами и приближала окончательный разрыв между ними. Тем более, что истинный облик западной церкви был уже хорошо знаком современникам Николая I, и ни одна из стран, где папских легатов не могли поддержать имперские мечи, католичества не приняла. И Болгария тоже.
Мы же настоящий облик римского престола можем определить по действиям преемников Николая. Сам то он хоть действительно был серьёзным и уважаемым политиком, а в самом Риме пользовался уважением за аскетизм и благочестие, и потому все его редкие неудачи можно рассматривать как лёгкие разочарования. Но вот его преемники столкнулись уже с настоящими проблемами.
…
Папский престол оставался самым доходным местом в империи, а потому вокруг него кипели нешуточные страсти. Как говорится, свято место пусто не бывает. В зависимости от того, какая патрицианская семья оказывалась сильнее та и сажала своего папу. При отсутствии надёжной политической опоры понтифик превращался в марионетку властителей тускулумских, сполетских, неаполитанских и беневентских, каждый из которых стремился к приращению своего домена и даже подвергал Папскую область хищническим набегам.
За 93 года с 872 по 965 год на папском престоле сменилось 24 понтифика. В среднем, каждый понтификат длился три-четыре года. Ведущие сенаторские фамилии Рима, представлявшие интересы ведущих же феодальных домов Италии, путём интриг и махинаций приводили в Латеран своих ставленников и устраняли их в случае необходимости. Скудость и обрывочность сведений о папах того времени даже способствовали возникновению самых невероятных легенд - например, о том, что одно время папой была женщина.
Интересна в этом смысле история, начавшаяся при папе Иоанне VIII (872 - 882). Не смотря на свои безусловные заслуги, кончил этот папа совсем не хорошо.
Начиная с 840 года на юге Апеннинского полуострова начали укрепляться мусульманские пираты, грабившие побережье. При этом внутренняя ситуация была столь плачевна, что только с помощью подкупа и подарков Иоанн сумел отговорить князей Южной Италии от союза с арабами. На свои средства он сам создал флот, и 876 году в морском сражении при мысе Кирке победил пиратов.
Не забывал Иоанн и о делах внутренних, развернув кампанию по борьбе с коррупцией. Ключевые посты в Римской церкви находились тогда в руках аристократической группировки, связанной круговой порукой. Среди коррумпированных чиновников были казнокрады примисцерий Григорий, секундицерий Стефан, а также его шурин, по совместительству мокрушник и неверный супруг, Георгий Авентинский. В эту же кампанию входил кардинал Порто, Формоз, главный конкурент Иоанна на последних выборах. Вся эта шайка пользовалась покровительством Людовика II, но после его смерти все они бежали из Рима от праведного папского гнева, прихватив, правда, с собой многочисленные церковные сокровища.
Как видите, папа Иоанн VIII какое-то время успешно отражал как внешние, так и внутренние угрозы. Но ни эти, ни другие заслуги не спасли его, когда вследствие ослабления императоров подняли голову герцоги из семьи Сполето, сильнейшей в то время в Италии. Действуя якобы в интересах Карломана, претендента на императорскую корону, Ламберто Сполето захватил Ломбардию и стал с аппетитом поглощать папские владения. В 878 году Ламберто захватил Рим и пленил самого Иоанна, который после освобождения был вынужден бежать во Францию. Там папа пытался созвать собор для наказания своих «угнетателей», однако, на собор в Труа явилось мало епископов, и тогда Иоанн обещал империаторскую корону сначала графу Босону Прованскому. Но того не пустили в Рим и Иоанн стал искать другую опору, которую нашёл было в Карле Толстом, который и помог вернуться понтифику в Рим. Но сей император, не смотря на габариты, оказался настолько ничтожным в глазах римских князей, что как только он покинул Рим, папу Иоанна тут же напоили ядом. Яд, правда, оказался недостаточно действенным, и тогда дело довершили уже ударом молотка по черепу. Это был первый в длиннющей веренице случай убийства понтифика.
Новый папа Марин I был назначен тут же, в день убийства Иоанна. И первым делом он снял все обвинения с шайки Формоза, что даёт нам полное право составить себе мнение о том, что папа Иоанн стал несчастной жертвой собственной борьбы с коррупцией в Церкви.
Сам Марин правил меньше двух лет, а о причинах его смерти ничего не известно. Его преемник Адриан III папствовал ещё меньше и скончался в Модене, по дороге в Вормс, где он собирался обсудить с Карлом Толстым вопросы престолонаследия и борьбы с сарацинами. Некоторые считают, что папа был отравлен, что было бы вполне в духе тех лет. Кто-то очень не любил тех пап, что вели переговоры с Карлом Толстым.
Некоторое успокоение Рим получил в правление очередного патриция Стефана V (885 - 891). Шесть лет - это практически рекорд для этого периода. Но секрет успеха этого папы был прост - Стефан был связан с домом Сполето и в 891 году короновал своего приёмного сына герцога Гвидо Сполетского императорской короной. Но в его правление уже отчётливо сказывались последствия кризиса перепроизводства Каролингов, и папская казна была уже практически полностью пуста. До кучи ещё случилось нашествие саранчи, начался голод, и папе пришлось вместо раздела гешефтов влезать в бюджет собственной семьи, чтобы накормить буйный плебс, дабы сохранить собственную голову.
После смерти Стефана в 891 году папой был избран вернувшийся кардинал Формоз, который тут же короновал Ламберто, сына Гвидо Сполетского. Из чего мы можем заключить, что Карла Толстого не любили именно герцоги Сполетские, и вполне верятно, что папа Иоанн VIII стал именно их жертвой.
Формоз, помятуя о судьбах предшественников, замыслил собственную игру и тайно обратился за помощью к германскому королю Арнульфу Каринтийскому. Арнульф сам был не в восторге от проделок герцогов Сполето и начал против них военные действия. В феврале 896 года он оказался под стенами Рима, город был взят, где Формоз и короновал Арнульфа императором. Но во время похода императора неожиданно разбил паралич, и он был вынужден отступить. Вскоре после этой неудачи столь же «неожиданно» умер и папа Формоз. А на его место «избрали» Бонифация VI, который на тот момент не имел даже звания дьякона.
Но через 15 дней, было уже объявлено, что Бонифаций умер якобы от подагры, и, наконец, папский престол занял человек совсем-из-дома-Сполето, папа Стефан VI. Он восстановил власть своего родственника короля Ламберто Гвидоныча над Римом, а в январе 897 года по требованию остальной родни устроил суд над мертвым Формозом.
Само это действие впоследствии было названо историками «Трупным синодом», хотя, на мой взгляд, исследовать его должны были не они, а исключительно психиатры. Судебное заседание, подобного которому не сыскать ни в анналах «вечного города», ни мировой истории вообще, развернулось в Латеранской базилике. Папа-сполетанец велел посадить на трон полуразложившийся труп своего предшественника и подверг его посмертному допросу, в ходе которого за покойника отвечал, подражая его голосу (какой смысл???), спрятавшийся за троном дьякон. При этом Формозу вменялись обвинения, которые выдвигал против него ещё Иоанн VIII, т.е. когда Формоз сам был ставленником герцогов Сполетских и действовал по их указке, а именно: вероломство, переход с одной епископской кафедры (Порто) на другую (Рим) в обход установленного Никейским собором запрета, а также совершение им, мирянином, религиозных таинств. Кроме того, Формозу ставилось в вину венчание на царство «незаконнорожденного» Арнульфа при жизни законных императоров Гвидо и Ламберта. Полный капец.
По итогам синода избрание Формоза было объявлено недействительным, его указы отменены, а пальцы, которыми он совершал крестное знамение, были отрублены. Полуразложившееся тело Формоза, лишённое одежды, без каких-либо знаков папского достоинства, проволокли по улицам «вечного города» и закопали в братской могиле для чужеземцев. Но позднее оно было выкопано (вероятно, кладбищенскими ворами, ожидавшими богатой поживы) и с прикреплённым грузом сброшено в Тибр.
Но и на этом злоключения формозова трупа не закончились. Стефану вскоре самому помогли умереть, и новый папа Роман из партии Формоза признал «Трупный синод» ничтожным, велел вытащить из Тибра тело Формоза и снова предать его земле. Правда, через четыре месяца и этот папа был низложен сполетанцами.
А далее пошли и вовсе удивительные события. Вскоре за периодом «Трупного синода», начиная с папы Сергия III начался период с ещё более весёленьким названием - «порнократия». И вот тут я, если честно, опасаюсь вдаваться в подробности, а то вдруг это всё дети читать будут. Так что, нет уж, дудки. С этим разберитесь лучше сами.
В общем, в Риме возобновилась особо нормальная и цивилизованная жизнь, когда все борются за распил бюджета, но в итоге даже в земле не находят успокоения. Понятно, что ни о какой централизации в самом Риме не могло быть и речи, пока она не произойдёт в каком-нибудь другом месте.
И таким местом, оказалась Германия. Сколько верёвочке ни виться, а конец всегда будет. Насыщение - это не просто виртуальное понятие или физический принцип. Насыщение - это один из основополагающих законов мироздания.
Вот и в Европе тогда тоже настал момент истины. В определённый момент, результатов собственной дури и беспредела наелось подавляющее большинство участников игры в политического дурака. А итоговый расклад был неутешительным абсолютно для всех. Экономика была в полном разорении. С востока устраивали рейды венгры. Со всех остальных направлений лезли в конец обнаглевшие разбойники-норманы и прочие датчане с норвежцами.
И ведь всего-то от людей по жизни требуется чуть-чуть разума, да капелька здравого смысла. Но почему-то человеки начинают думать, только когда достигается некая совершенно чудовищная грань. И вот, видать, в самом начале X века эта грань была, наконец, достигнута. Иначе просто не объяснить того, что произошло перед самой смертью германского короля Конрада I.
Умирая в 918 году, Конрад наказал своему брату и преемнику во Франконии Эберхарду и другим германским вельможам избрать новым королём Германии своего противника, герцога Саксонии Генриха Птицелова. Один из хронистов того времени даже вкладывает в уста короля следующее изречение: «Нам счастье на роду не писано, нет у нас и надлежащей сноровки для управления - этим наделён Генрих Саксонский, и от него теперь зависит общее благосостояние». Конрад даже взял с Эберхарда слово, что тот сам передаст Генриху Саксонскому знаки королевского достоинства - меч и венец франкских королей, священное копьё и королевскую порфиру.
Сами понимаете, когда глубокое понимание того, что дальше так жить нельзя, настигает даже умирающего короля, которому должно быть ужё вроде бы всё равно, то такое прозрение не может не дать результатов. И Генрих действительно оправдал все надежды Конрада, оставив своему преемнику Оттону очень серьёзный задел. Новому королю, конечно, пришлось пообломать амбиции особо крутых пацанов, посчитавших, что зародившийся было экономический рост - это достаточный повод тут же раззявить хавальник. Но Оттон Генрихович поддержал репутацию саксонского герцогского дома, заработанную отцом, оказавшись достойнейшим королём, и в итоге оправдал своё последующее почитание великим.
Любопытно теперь посмотреть до чего к этому моменту довела порнократия столицу империи в тот момент, когда у её восточной половины открылось второе дыхание.
Когда Оттон окончательно навёл порядок в Германии, на престоле в Риме оказался отмороженный на всю голову юнец Иоанн XII, в миру Октавиан граф Тускулумский. Сей папа был столь чудовищен, что когда честный католик Оттон прибыл для наведения порядка в Италию, то был настолько удивлён местными нравами, что даже попытался увещевать молодого понтифика раскаяться и встать на путь исправления.
А удивиться было чему: молодой папа превратил Латеранский дворец в самый настоящий публичный дом. Говорят, что он не гнушался даже насиловать паломниц прямо в соборе Св. Петра, и настолько загрязнил римский престол развратом и преступлениями, что современники из тех, что ещё считались благочестивыми, называли его не иначе как воплощением дьявола.
После душеспасительной беседы с императором Иоанн XII обещал Оттону исправиться и не иметь никаких дел с его врагами. Но как только император вернулся в Германию, из Рима тут же полетели письма с призывом подняться против Оттона. Причём Иоанн связался не только с местными итальянскими правителями, он даже отправил весточку и венграм, и в Византию. Непонятно на что рассчитывал в этот момент папа-жиголо, так как часть этих писем была официально перехвачена, но, скорее всего, просто передана людям императора, и вскоре Иоанну XII пришлось бежать. А на трон Рима Оттон, которому уже просто осточертели господа-порнократы из местных дворянских родов, посадил своего человека - Льва VIII.
Но власть императора в Италии была ещё неустойчивой, римские же олигархи видели во главе империи только себя, а не какого-то германского выскочку. Поэтому порнократов, в лице Иоанна XII, вскоре вернули назад в Рим. Правда, Иоанн не долго радовался своей победе. 26 февраля 964 года он был восстановлен в правах, но уже в конце мая понтифик посмертно сложил с себя полномочия.
Смерть Иоанна произошла в полном соответствии с его жизнью. По одним источникам папа умер от раны, полученной во время любовного похождения (по слухам, был убит ревнивым мужем дамы, которой он оказывал недвусмысленные знаки внимания). Но чаще исследователи склоняются к мысли, что он умер во время полового акта от апоплексического удара. Хотя если честно, есть все основания добавить к этой версии ещё и «табакеркой по голове». Ибо заслужил.