бельгийский римейк москвы-петушков: как все было
Относительно моей поездки в Бельгию: я получил кое-что, но, как это всегда бывает, совсем не то, что рассчитывал, и не там, где рассчитывал. Получил я кое-что не в Бельгии, а по пути туда и обратно, и об этом я, может, напишу позже, а сейчас просто опишу трип, ради которого туда и поехал.
Напомню, что собирался устраивать вдумчивый алкотрип по мотивам Венечки Ерофеева, только в Kusttram'е, береговом трамвае, идущем от границы с Францией до границы с Голландией и обратно.
Как и следовало ожидать, почти все в последний момент поехать не смогли. Не отказались от поездки только Сладкая N., чувак из Риги, пусть будет Андрей, и чувак из Берлина, пусть будет Денис, и то чувак из Берлина прилетел в Бельгию на самолете утром в день мероприятия (а мы хотели его забрать по пути на машине). Можно сказать, что кинул он нас только наполовину.
Сам трип был прикольным, но совсем не Венечкин, поскольку главные вдумчивые алконавты не приехали (особенно один чувак кричал громче всех, но, что характерно, запил и не оформил визу). Ну, так просто весело провели время, но без метафизики.
С утра, значит, встали в Остенде поздно, пока позавтракали, пока дождались берлинского Дениса - уже часов, наверно, одиннадцать было. Приехав, Денис пожелал пожрать и пошел в пафосный ресторан, а в пафосных ресторанах, как всем известно, всегда долго, к тому же Денис длинный, как удав, что также увеличивает время приема пищи (удлиненный пищевод, конечности и шея). В общем, поехали мы часов в двенадцать только, а то и позже.
Выпили пива, конечно.
Для бухла я купил всем по банке с кока-колой, причем взял двух сортов, чтоб не выглядело совсем подозрительно. И мы, как некие фанатики из секты кока-колы, ехали в трамвае, выпивали, но как-то вяло, выходили из трамвая и шли на берег моря, когда алко-кока заканчивалась, и там читали Венечку на диктофон. Дул ветер, иногда заглушая наши голоса. Мы перезаряжали свою кока-колу. Один поклонник Венечки Ерофеева читал его текст впервые в жизни.
Мы доехали до Де Панне на французской границе. С тех пор, как я видел его в последний раз, Де Панне изменился: привокзальное кафе закрылось, город как-то обшарпался и весь тоже закрылся. Упоминаю про него потому, что на конечной джентльменам захотелось облегчиться, и мы втроем, как школьники, пошли в платный туалет по одной монетке. Никто нас за этим не застал, поскольку пустота и бодрость, вот что было в Де Панне. Именно пустота и именно бодрость.
Обратно мы ехали так же, несколько раз выходили, потом моим друзьям отчего-то захотелось пожрать, и мы съели пиццу в кафе в Ломбардсяйде напротив церкви.
Выпили пива, естественно.
Время поджимало, если мы хотели поехать в Голландию, нужно было делать меньше остановок. Поэтому на обратном пути в Остенде мы не выходили, а меж тем бухло заканчивалось.
Между прочим, видели местного алкоголика. Он сидел в трамвае и украдкой пил что-то крепкое из маленькой бутылочки. Возможно, это тоже был поклонник Венечки Ерофеева.
Дальше вышли в Де Хаане. Пока мы там были, стемнело и пошел дождь. Часть бухла закончилась, но что-то еще оставалось. Некоторым поклонникам кока-колы и Венечки Ерофеева пришлось перейти на другие напитки. В Де Хаане есть памятник Эйнштейну, который как-то бывал там, и всякий желающий может сесть на скамеечку и его приобнять.
В трамвае от Де Хаана был чрезвычайно странный и строгий водитель. Например, в какой-то момент он остановился и вытолкал одного чем-то не понравившегося ему пассажира. Несколько раз он останавливался, выходил из кабины и говорил о чем-то с понравившимися ему пассажирами. Пить в этом трамвае было стремно, но мы пили.
На остатках бухла доехали до Кнокке-Хейста, это на голландской границе. Было совсем темно. Джентльменам опять захотелось поссать. Кнокке-Хейст характерен чрезвычайно отзывчивыми и понимающими барменами. Ни о какой плате речи вообще не шло. Там мы пополнили запасы бухла, поужинали в китайском ресторане, и, в общем, некоторые участники экспедиции, можно сказать, прекратили ее, в смысле, пить, а не саму экспедицию. В Кнокке-Хейсте мы вышли на пляж (все побережье Бельгии представляет собой один большой пляж). Начинался отлив. Не помню, что мы там делали, но вроде ничего. Помню, что были уже закрыты все магазины. От пляжа до конечной станции было далеко, и теперь, вспоминая, как мы шли по этой улице, я думаю, что она была темной и зловещей - но тогда, очевидно, такого ощущения не было. И зловещий водитель тоже был в порядке вещей.
От Кнокке-Хейста обратно до Остенде ехали без остановок. Вошли какие-то футбольные болельщики, все трезвые и совсем юные, цивильные, с девушками, стали орать что-то по-фламандски. Мы (некоторые из нас) пили свою колу уже не стесняясь, читали Ерофеева, передавая друг другу книжку. На словах "Я не знал, что есть на свете такая боль, я скрючился от муки. Густая красная буква «Ю» распласталась у меня в глазах, задрожала, и с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду" я артистически пустил слезу.
В Остенде отлив был уже в полную силу, человек из Берлина пошел спать, а мы вышли на берег, до набережной было метров триста, и стали орать на море - но море легко заглушало нас.
Напомню, что собирался устраивать вдумчивый алкотрип по мотивам Венечки Ерофеева, только в Kusttram'е, береговом трамвае, идущем от границы с Францией до границы с Голландией и обратно.
Как и следовало ожидать, почти все в последний момент поехать не смогли. Не отказались от поездки только Сладкая N., чувак из Риги, пусть будет Андрей, и чувак из Берлина, пусть будет Денис, и то чувак из Берлина прилетел в Бельгию на самолете утром в день мероприятия (а мы хотели его забрать по пути на машине). Можно сказать, что кинул он нас только наполовину.
Сам трип был прикольным, но совсем не Венечкин, поскольку главные вдумчивые алконавты не приехали (особенно один чувак кричал громче всех, но, что характерно, запил и не оформил визу). Ну, так просто весело провели время, но без метафизики.
С утра, значит, встали в Остенде поздно, пока позавтракали, пока дождались берлинского Дениса - уже часов, наверно, одиннадцать было. Приехав, Денис пожелал пожрать и пошел в пафосный ресторан, а в пафосных ресторанах, как всем известно, всегда долго, к тому же Денис длинный, как удав, что также увеличивает время приема пищи (удлиненный пищевод, конечности и шея). В общем, поехали мы часов в двенадцать только, а то и позже.
Выпили пива, конечно.
Для бухла я купил всем по банке с кока-колой, причем взял двух сортов, чтоб не выглядело совсем подозрительно. И мы, как некие фанатики из секты кока-колы, ехали в трамвае, выпивали, но как-то вяло, выходили из трамвая и шли на берег моря, когда алко-кока заканчивалась, и там читали Венечку на диктофон. Дул ветер, иногда заглушая наши голоса. Мы перезаряжали свою кока-колу. Один поклонник Венечки Ерофеева читал его текст впервые в жизни.
Мы доехали до Де Панне на французской границе. С тех пор, как я видел его в последний раз, Де Панне изменился: привокзальное кафе закрылось, город как-то обшарпался и весь тоже закрылся. Упоминаю про него потому, что на конечной джентльменам захотелось облегчиться, и мы втроем, как школьники, пошли в платный туалет по одной монетке. Никто нас за этим не застал, поскольку пустота и бодрость, вот что было в Де Панне. Именно пустота и именно бодрость.
Обратно мы ехали так же, несколько раз выходили, потом моим друзьям отчего-то захотелось пожрать, и мы съели пиццу в кафе в Ломбардсяйде напротив церкви.
Выпили пива, естественно.
Время поджимало, если мы хотели поехать в Голландию, нужно было делать меньше остановок. Поэтому на обратном пути в Остенде мы не выходили, а меж тем бухло заканчивалось.
Между прочим, видели местного алкоголика. Он сидел в трамвае и украдкой пил что-то крепкое из маленькой бутылочки. Возможно, это тоже был поклонник Венечки Ерофеева.
Дальше вышли в Де Хаане. Пока мы там были, стемнело и пошел дождь. Часть бухла закончилась, но что-то еще оставалось. Некоторым поклонникам кока-колы и Венечки Ерофеева пришлось перейти на другие напитки. В Де Хаане есть памятник Эйнштейну, который как-то бывал там, и всякий желающий может сесть на скамеечку и его приобнять.
В трамвае от Де Хаана был чрезвычайно странный и строгий водитель. Например, в какой-то момент он остановился и вытолкал одного чем-то не понравившегося ему пассажира. Несколько раз он останавливался, выходил из кабины и говорил о чем-то с понравившимися ему пассажирами. Пить в этом трамвае было стремно, но мы пили.
На остатках бухла доехали до Кнокке-Хейста, это на голландской границе. Было совсем темно. Джентльменам опять захотелось поссать. Кнокке-Хейст характерен чрезвычайно отзывчивыми и понимающими барменами. Ни о какой плате речи вообще не шло. Там мы пополнили запасы бухла, поужинали в китайском ресторане, и, в общем, некоторые участники экспедиции, можно сказать, прекратили ее, в смысле, пить, а не саму экспедицию. В Кнокке-Хейсте мы вышли на пляж (все побережье Бельгии представляет собой один большой пляж). Начинался отлив. Не помню, что мы там делали, но вроде ничего. Помню, что были уже закрыты все магазины. От пляжа до конечной станции было далеко, и теперь, вспоминая, как мы шли по этой улице, я думаю, что она была темной и зловещей - но тогда, очевидно, такого ощущения не было. И зловещий водитель тоже был в порядке вещей.
От Кнокке-Хейста обратно до Остенде ехали без остановок. Вошли какие-то футбольные болельщики, все трезвые и совсем юные, цивильные, с девушками, стали орать что-то по-фламандски. Мы (некоторые из нас) пили свою колу уже не стесняясь, читали Ерофеева, передавая друг другу книжку. На словах "Я не знал, что есть на свете такая боль, я скрючился от муки. Густая красная буква «Ю» распласталась у меня в глазах, задрожала, и с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду" я артистически пустил слезу.
В Остенде отлив был уже в полную силу, человек из Берлина пошел спать, а мы вышли на берег, до набережной было метров триста, и стали орать на море - но море легко заглушало нас.