Название псто не придумывается
«Концерт группы «Мельница» в Новосибирске» - это была чуть ли не первая группа, в которую я вступила, зарегистрировавшись Вконтакте. Сказать, что вышеупомянутая группа являлась сама по себе весомым поводом к регистрации (году этак в 2005-м), не будет большой погрешностью против истины, хотя голосовать за концерт просили только тех, кто точно сможет пойти, дабы реально оценить наполняемость зала в качестве аргумента для промоутеров. Десять лет назад выход группы на сцену в ДКЖ, куда они теперь приезжают третий год подряд, был далёким светлым будущим. С тех пор география гастролей дотянулась не только до Новосибирска, но и до Красноярска, Иркутска, Хабаровска, Владивостока… упорно в объезд Кемеровской области, которая, по всей видимости, не проявила достаточной активности поклонников. Мне трудно избавиться от ощущения, что тут есть и моя доля вины, а ещё неприятнее осознание того, что я почти смирилась: концерты - не для меня. И чем чаще они случались в других городах, тем парадоксально менее вероятным казалось моё присутствие на одном из них. А потом мне стало страшно. Когда смотришь на любимого человека и осознаёшь: однажды его не станет. 15 лет для группы - немало. Они, настоящие, живые, были от тебя всего в полдне пути. А ты так и не сделала что-то в сущности очень простое: не отложила денег, не купила билет на электричку, не подарила Наталье Андреевне цветы - не люблю цветы в букетах, но иногда они как спасательный круг, точнее, медиатор между твоими и её руками. Очень хотелось её обнять, но почему-то я не решилась. Кстати, это были хризантемы - фиолетовые и жёлтые.
Прости, Новосибирск, но ты мне не понравился. Всюду неубранный грязный снег, который яркое солнце выставляет в самом невыгодном свете. Лужи. Какие-то стройки. Оперный театр, хоть и выше Большого на целых 8 метров, но без треугольного фронтона похожий на приземистую коробку, а молодёжный «Глобус» - почему-то на перевёрнутую килем вверх подводную лодку (кругляшок рядом - внезапно кафе). Разномастные вывески на безликих серых домах. Маленькие, тесные, ещё и дорогие, маршрутки, в которые у меня не помещались ноги, а взгляд утыкался в сидящих передо мной чужих равнодушных людей, ничего не знающих о том, что исполнится в срок. И всё время - немытые, мутные окна, в электричке, в маршрутках, где они ещё и низенькие - «терпи и глаз не поднимай». Среди всего этого концерт - как будто навели до предела резкость, убрали наконец это проклятое стекло, и я не могла, просто не могла себя заставить вновь смотреть на сцену через экран фотоаппарата. А знаешь, спасибо, Новосибирск, за этот невероятный контраст.
Билеты и деньги я доверила «Искусству просить» (“The Art of Asking”) Аманды Палмер, вложив их между страниц. Уже на вокзале, в ожидании обратного поезда, книга открылась на том самом месте, где Аманда описывает первый в её жизни концерт любимой группы. «В самые трудные времена для меня лучшее лекарство - музыка, которая выражает невыразимое, в которую я кутаюсь, как в любимое детское одеяло. Слушая эти песни вживую, укрываясь этим одеялом вместе с толпой незнакомцев, я испытываю редкое чувство единения с людьми. Это очень похоже на то, что происходит в церкви. Песни, которые уже несколько лет звучали саундтреком к моей жизни, слова которых я выучила наизусть, слушая в наушниках по дороге в школу снова и снова, миры, которые жили в моём сердце, попав туда прямо через уши - я слышала их здесь, сейчас, в этот неповторимый миг. Вместе со мной в зале находились триста человек, которые любили одно и то же, а значит, любили и друг друга - настоящее товарищество, тайное, но открытое сообщество, почти семья. Я даже не представляла, что такое бывает».
Я могла бы подписаться под каждым словом Аманды, хотя музыка, к которой эти слова относятся, совершенно не близка той, что слушаю я. Бесполезно объяснять другому человеку, что такого замечательного в твоей любимой группе, равно как и отвечать на идиотский вопрос: «Ну как, понравилось?» Конечно да, но ведь это не то слово, совсем не то. Я поняла одну вещь: на концерт приходят не брать, а отдавать. Признаваться в любви. Протягивать руки к сцене и к тем, кто рядом. Доверять им, чувствовать полную безопасность в сердце толпы, которая поддерживает тебя, как воздушная подушка. Быть заряженной частицей энергетического поля. Одним из огоньков, зелёных шариков, вагонов «паровозика» в проходе, распечатанных на бумаге сердечек в конце. Всё, что кажется нелепым с экрана телевизора (зачем они кричат, заглушая солиста? зачем они стоят и прыгают, ничего же не видно!), в зале чувствуется по-другому. Да, наверное, это почти религия, и в такие моменты становится ясно, что это действительно глубинная потребность - ей, к несчастью, так легко воспользоваться с самыми страшными последствиями, которыми чревато настоящее сектантство.
Я поняла и другое. В течение всех этих лет музыка «Мельницы» оставалась моим личным пространством. Она привлекла в мою жизнь замечательных людей, но опять-таки - по ту сторону экрана. Называя при знакомстве свою любимую группу, почти всегда в ответ я получала вопросительный знак - только в школе ирландского танца нашлись наконец братья по разуму (видимо, раньше я просто не там искала), которые тоже думали, что они в Новокузнецке одни такие. И, пожалуй, я оказалась не вполне готова к коллективным эмоциям, требующим тебя без остатка, к спонтанному выражению их, что я привыкла делать в письменных, так или иначе продуманных, отзывах. Первые две-три песни я почти не понимала, что происходит, где я, куда смотреть - это был не просто восторг, эустресс, сбывшаяся мечта, но и абсолютно новый способ взаимодействия с музыкой, постоянная борьба между желанием не расплескать до края наполненное сердце и одновременно - разделить его на всех-всех-всех, остаться одной и подумать, как же это описать, и обнять маленькую девочку, держащую в руках принесённую тобой в зал и отпущенную по рядам свечку. Впрочем, меня ведь предупреждали, что такова она, любовь, и Шекспир, и Толкин, и Гейман.
Наталья Андреевна, Вы снова извинились передо мной за не полученный вовремя приз от группы. Вы сказали: «Что-то пошло не так». Неправда, всё так. Иначе, может быть, меня бы здесь и не было. Хотя, разумеется, я приехала не за этим диском, и уж точно это будет сама дурацкая фотография в моей жизни %) простите, что несла какую-то чушь и привела к Вам в гримёрку небольшую толпу %))) у девушки Леры был очень везучий день - она ещё и фроловскую барабанную палочку поймала. А диск я подарю человеку, который очень хотел приехать, но не смог - с этой коробочкой связано уже столько эмоций и коннотаций, многовато для меня одной. Отдельного упоминания заслуживает, несомненно, юмор Чуса, который, пообещав провести после концерта за кулисы, заботливо поинтересовался, не нужен ли мне билет. По счастью, я успела отловить его в фойе ДО концерта - директор группы уточнял у активистов фан-клуба план проведения флэшмобов в зале и, между прочим, задал им тот же вопрос про билеты. То есть в принципе в следующий раз на билетах можно и сэкономить? 8)))
А следующий раз непременно будет. Я как тот герой из «Свадьбы в Малиновке», выпив залпом - не распробовала! ;))
Да, чуть не забыла - всем привет от Геннадия Евгеньевича. Геннадий Евгеньевич ехал со мной рядом от Новосибирска до Белово и в течение четырёх часов пытался прояснить мою гражданскую позицию относительно ЕГЭ, Украины, Крыма, Тангейзера, русской духовности, гомофобии, а также принципиальной разницы между пониманием иноязычного текста с листа и переводом.
Прости, Новосибирск, но ты мне не понравился. Всюду неубранный грязный снег, который яркое солнце выставляет в самом невыгодном свете. Лужи. Какие-то стройки. Оперный театр, хоть и выше Большого на целых 8 метров, но без треугольного фронтона похожий на приземистую коробку, а молодёжный «Глобус» - почему-то на перевёрнутую килем вверх подводную лодку (кругляшок рядом - внезапно кафе). Разномастные вывески на безликих серых домах. Маленькие, тесные, ещё и дорогие, маршрутки, в которые у меня не помещались ноги, а взгляд утыкался в сидящих передо мной чужих равнодушных людей, ничего не знающих о том, что исполнится в срок. И всё время - немытые, мутные окна, в электричке, в маршрутках, где они ещё и низенькие - «терпи и глаз не поднимай». Среди всего этого концерт - как будто навели до предела резкость, убрали наконец это проклятое стекло, и я не могла, просто не могла себя заставить вновь смотреть на сцену через экран фотоаппарата. А знаешь, спасибо, Новосибирск, за этот невероятный контраст.
Билеты и деньги я доверила «Искусству просить» (“The Art of Asking”) Аманды Палмер, вложив их между страниц. Уже на вокзале, в ожидании обратного поезда, книга открылась на том самом месте, где Аманда описывает первый в её жизни концерт любимой группы. «В самые трудные времена для меня лучшее лекарство - музыка, которая выражает невыразимое, в которую я кутаюсь, как в любимое детское одеяло. Слушая эти песни вживую, укрываясь этим одеялом вместе с толпой незнакомцев, я испытываю редкое чувство единения с людьми. Это очень похоже на то, что происходит в церкви. Песни, которые уже несколько лет звучали саундтреком к моей жизни, слова которых я выучила наизусть, слушая в наушниках по дороге в школу снова и снова, миры, которые жили в моём сердце, попав туда прямо через уши - я слышала их здесь, сейчас, в этот неповторимый миг. Вместе со мной в зале находились триста человек, которые любили одно и то же, а значит, любили и друг друга - настоящее товарищество, тайное, но открытое сообщество, почти семья. Я даже не представляла, что такое бывает».
Я могла бы подписаться под каждым словом Аманды, хотя музыка, к которой эти слова относятся, совершенно не близка той, что слушаю я. Бесполезно объяснять другому человеку, что такого замечательного в твоей любимой группе, равно как и отвечать на идиотский вопрос: «Ну как, понравилось?» Конечно да, но ведь это не то слово, совсем не то. Я поняла одну вещь: на концерт приходят не брать, а отдавать. Признаваться в любви. Протягивать руки к сцене и к тем, кто рядом. Доверять им, чувствовать полную безопасность в сердце толпы, которая поддерживает тебя, как воздушная подушка. Быть заряженной частицей энергетического поля. Одним из огоньков, зелёных шариков, вагонов «паровозика» в проходе, распечатанных на бумаге сердечек в конце. Всё, что кажется нелепым с экрана телевизора (зачем они кричат, заглушая солиста? зачем они стоят и прыгают, ничего же не видно!), в зале чувствуется по-другому. Да, наверное, это почти религия, и в такие моменты становится ясно, что это действительно глубинная потребность - ей, к несчастью, так легко воспользоваться с самыми страшными последствиями, которыми чревато настоящее сектантство.
Я поняла и другое. В течение всех этих лет музыка «Мельницы» оставалась моим личным пространством. Она привлекла в мою жизнь замечательных людей, но опять-таки - по ту сторону экрана. Называя при знакомстве свою любимую группу, почти всегда в ответ я получала вопросительный знак - только в школе ирландского танца нашлись наконец братья по разуму (видимо, раньше я просто не там искала), которые тоже думали, что они в Новокузнецке одни такие. И, пожалуй, я оказалась не вполне готова к коллективным эмоциям, требующим тебя без остатка, к спонтанному выражению их, что я привыкла делать в письменных, так или иначе продуманных, отзывах. Первые две-три песни я почти не понимала, что происходит, где я, куда смотреть - это был не просто восторг, эустресс, сбывшаяся мечта, но и абсолютно новый способ взаимодействия с музыкой, постоянная борьба между желанием не расплескать до края наполненное сердце и одновременно - разделить его на всех-всех-всех, остаться одной и подумать, как же это описать, и обнять маленькую девочку, держащую в руках принесённую тобой в зал и отпущенную по рядам свечку. Впрочем, меня ведь предупреждали, что такова она, любовь, и Шекспир, и Толкин, и Гейман.
Наталья Андреевна, Вы снова извинились передо мной за не полученный вовремя приз от группы. Вы сказали: «Что-то пошло не так». Неправда, всё так. Иначе, может быть, меня бы здесь и не было. Хотя, разумеется, я приехала не за этим диском, и уж точно это будет сама дурацкая фотография в моей жизни %) простите, что несла какую-то чушь и привела к Вам в гримёрку небольшую толпу %))) у девушки Леры был очень везучий день - она ещё и фроловскую барабанную палочку поймала. А диск я подарю человеку, который очень хотел приехать, но не смог - с этой коробочкой связано уже столько эмоций и коннотаций, многовато для меня одной. Отдельного упоминания заслуживает, несомненно, юмор Чуса, который, пообещав провести после концерта за кулисы, заботливо поинтересовался, не нужен ли мне билет. По счастью, я успела отловить его в фойе ДО концерта - директор группы уточнял у активистов фан-клуба план проведения флэшмобов в зале и, между прочим, задал им тот же вопрос про билеты. То есть в принципе в следующий раз на билетах можно и сэкономить? 8)))
А следующий раз непременно будет. Я как тот герой из «Свадьбы в Малиновке», выпив залпом - не распробовала! ;))
Да, чуть не забыла - всем привет от Геннадия Евгеньевича. Геннадий Евгеньевич ехал со мной рядом от Новосибирска до Белово и в течение четырёх часов пытался прояснить мою гражданскую позицию относительно ЕГЭ, Украины, Крыма, Тангейзера, русской духовности, гомофобии, а также принципиальной разницы между пониманием иноязычного текста с листа и переводом.