О пользе пития
На мой взгляд, первая трудность, с которой человек сталкивается при перемене страны жительства - это огромный поток информации, льющийся мощным непрерывным потоком, причем исключительно по голове вновь прибывшего.
Нет никакой физической возможности осознать разом тысячи нюансов и нюансиков, которые имеют место быть в неизвестном тебе человеческом сообществе.
И хотя слушаешь в три уха, смотришь в четыре глаза, а мозги в твоей черепушке крутятся с сверхзвуковой скоростью, все равно масса деталей - крупных и мелких - проходит мимо сознания. И рано или поздно за эти пропуски приходится расплачиваться...
По приезде в Израиль меня, конечно, проинформировали, что пить воду здесь необходимо. И даже подчеркнули: пить как можно больше! Ну, и что?! Что толку от подобного предупреждения, если смысл "как можно больше" остался мне неведом. Как выяснилось гораздо позднее...
Ну да, я и пила, когда "мне хотелось". Но беда в том, что хотелось мне крайне редко. И вообще, понятия из ряда "хотелось", "желалось", "мечталось" были отодвинуты тогда, по прибытии, в самый конец длинной череды неотложных дел, требовавших моего неотложного внимания. До лучших времен, тэк сказать...
К тому же всем известно: жажда - не голод. Который не тетка. В том смысле, что когда тело хочет есть, оно подает однозначные сигналы: животом там урчит, либо художественный свист под ложечкой исполняет.
А когда тело хочет пить? Оно ж молчит, как образцово показательный партизан.
Ну, наблюдается во рту некоторая сухость . Ну, и что с того?! Я ж привычная, всю жизнь в "хрущобке" прожила, неужели я стану обращать внимание на подобные мелочи?! Нам ведь, пост-советским людям, трудности - самое милое дело. Чем больше трудностей, тем лучше. Мы их так любим преодолевать...
Поэтому, даже когда у меня начались жуткие судороги в ногах (боль была такая, что приходилось кусать собственный кулак, чтобы не заорать во все горло), а затем пришли тяжелейшие, до тьмы египетской в глазах, головные боли, я терпела все это молча, сжав зубы. Не жаловалась, не огорчалась, даже не удивлялась подобной напасти. Принимала ее как данность, как неизбежность. И уж, конечно, никак не увязывала свое нездоровье с полученной когда-то информацией о "пить как можно больше".
Эта игра в "жмурки" с собственным организмом продолжалась больше двух лет.
Но все когда-нибудь заканчивается...
К тому времени я уже училась в Технионе, на Мастера.
Учиться было невероятно трудно (правда, правда!). Но - ужасно интересно! И именно это было самым главным. А на трудности я, по своей закоренелой советской привычке, наплевала и думать не вспоминала. Училась с остервенением, с наслаждением, даже со страстью.
А уж когда я начала работать по своей научной теме, то просто-напросто позабыла обо всем на свете. Дневала и ночевала в лаборатории, проводя там бесконечные эксперименты, добывая бесценные данные, выискивая новые методы и технологии...
Это было, как замкнутый круг: чем больше данных мне удавалось получить, тем больше новых экспериментов требовалось, чтобы подтвердить или отвергнуть очередную гипотезу. Количество проводимых экспериментов увиличивало поток результатов в геометрической прогрессии. И так далее, так далее, без конца... Но вы же знаете? Охота - она пуще неволи. Я работала не за страх, а за ни с чем несравнимое удовольствие, которое получала от всей этой бешеной кутерьмы. И, кстати, я до сегодняшнего дня вспоминаю тот период, как один из лучших в моей жизни.
Так вот.
В один прекрасный и, как водится, жаркий день (мы в Израиле или где?) я проводила очередной Наиважнейший Эксперимент. Как всегда была увлечена этим делом по самое не могу. Поэтому на всякие мелочи, типа сломанного кондиционера, и, вследствие этого, аномально высокой температуры в здании, внимания не обращала.
Подумуаешь - жарко, я ж привычная, я ж и не такое терпела... Вот только закончу еще этот этап, вот вытащу все капсулки из аппарата сухой заморозки, вот сложу их всех в безвакуумной камере, вот только.. Ну, а потом уж и попью...
Я помню, что это была моя последняя мысль. Потому что сразу вслед за нею я грохнулась в тяжелейший обморок прямо на ту самую безвакуумную камеру.
Дальнейшее мне известно с чужих слов. А также из собственных отрывистых воспоминаний. Сознание возвращалось ко мне вспышками,чтобы тут же исчезнуть вновь.
Вспышка.
Лицо одной из студенток, работавшей в той же лаборатории, и ее руки: она пытается удержать меня на весу, не дать упасть. Но слишком тяжело - ее руки разжимаются. Сквозь вату слышу ее голос: "Тяжело... На пол..." И где-то сбоку - испуганное лицо второй студентки, убегающей за помощью. Темнота....
Вспышка.
Один из сотрудников кафедры судорожно распыляет аэрозольный ингалятор вблизи от моего лица (у мужика тяжелая бронхиальная астма, он без ингалятора шагу ступить не может). Позже мой муж очень сердился за такую "помощь". Ведь никто не знал на тот момент, что именно со мной произошло, аэрозоль мог причинить вред вместо пользы. Темнота...
Вспышка.
Голос секретарши кафедры: "Ну, что же она у вас на полу лежит?! Принесите что-нибудь!" И оживленная суета вокруг: тащат диванчик из коридора, укладывают мое непослушное тело, радуясь возможности хоть что-то предпринять, а не стоять бессильно возле "живого трупа". Меня то бишь.
Темнота...
Вспышка. Я полулежу на диванчике. Меня поддерживает какой-то парень (как потом выяснилось, студент-медик, случайно оказавшийся в тот день на нашем факультете). Он спрашивает о моем самочувствии. Не успеваю ответить, потому что в этот момент невероятно мощная судорога сводит все тело. Уже не только ноги, но и руки и даже лицо скручены помимо воли какой-то неведомой страшной силой! Я чувствую себя, как тугой жгут тряпья, и в довершении сходства из уголка моего глаза скатывается слезинка. Выжата до последней капли. Я не владею своим телом, своим языком, своим мозгом. И лишь мычу от сознания собственной беспомощности. Темнота..
....
В больнице меня довольно быстро привели в чувство. Эка невидаль - еще одна жертва обезвоживания.
А затем старенький доктор с красным лицом плавно переходящим в лысину очень долго и очень сердито орал возле моей койки, глядя в мои зрачки и махая руками во всех направлениях. Так что даже я со своим слабым ивритом догадалась: у доктора какие-то проблемы..
И этот добрый Айболит объяснил мне популярно, на пальцах (!), что стоит за словами "пить как можно больше". И что потребность нашего организма в воде легко определяется по цвету мочи. Когда она совершенно прозрачна - все в порядке. Чем больше охры в ее цветовой гамме - тем хуже. Эта желтизна означает, что организму срочно требуется вода - литр, два, чем больше, тем лучше.
И всего делов-то!
Жаль, что никто не озаботился сообщить эти элементраные сведения в самом начале моего освоения целины святой земли. Я могла бы обойтись и без судорог в ногах, и без тяжелых головных болей, и без прочих "удовольствий"...
Но зато теперь я точно знаю, как важно пить!
Нет никакой физической возможности осознать разом тысячи нюансов и нюансиков, которые имеют место быть в неизвестном тебе человеческом сообществе.
И хотя слушаешь в три уха, смотришь в четыре глаза, а мозги в твоей черепушке крутятся с сверхзвуковой скоростью, все равно масса деталей - крупных и мелких - проходит мимо сознания. И рано или поздно за эти пропуски приходится расплачиваться...
По приезде в Израиль меня, конечно, проинформировали, что пить воду здесь необходимо. И даже подчеркнули: пить как можно больше! Ну, и что?! Что толку от подобного предупреждения, если смысл "как можно больше" остался мне неведом. Как выяснилось гораздо позднее...
Ну да, я и пила, когда "мне хотелось". Но беда в том, что хотелось мне крайне редко. И вообще, понятия из ряда "хотелось", "желалось", "мечталось" были отодвинуты тогда, по прибытии, в самый конец длинной череды неотложных дел, требовавших моего неотложного внимания. До лучших времен, тэк сказать...
К тому же всем известно: жажда - не голод. Который не тетка. В том смысле, что когда тело хочет есть, оно подает однозначные сигналы: животом там урчит, либо художественный свист под ложечкой исполняет.
А когда тело хочет пить? Оно ж молчит, как образцово показательный партизан.
Ну, наблюдается во рту некоторая сухость . Ну, и что с того?! Я ж привычная, всю жизнь в "хрущобке" прожила, неужели я стану обращать внимание на подобные мелочи?! Нам ведь, пост-советским людям, трудности - самое милое дело. Чем больше трудностей, тем лучше. Мы их так любим преодолевать...
Поэтому, даже когда у меня начались жуткие судороги в ногах (боль была такая, что приходилось кусать собственный кулак, чтобы не заорать во все горло), а затем пришли тяжелейшие, до тьмы египетской в глазах, головные боли, я терпела все это молча, сжав зубы. Не жаловалась, не огорчалась, даже не удивлялась подобной напасти. Принимала ее как данность, как неизбежность. И уж, конечно, никак не увязывала свое нездоровье с полученной когда-то информацией о "пить как можно больше".
Эта игра в "жмурки" с собственным организмом продолжалась больше двух лет.
Но все когда-нибудь заканчивается...
К тому времени я уже училась в Технионе, на Мастера.
Учиться было невероятно трудно (правда, правда!). Но - ужасно интересно! И именно это было самым главным. А на трудности я, по своей закоренелой советской привычке, наплевала и думать не вспоминала. Училась с остервенением, с наслаждением, даже со страстью.
А уж когда я начала работать по своей научной теме, то просто-напросто позабыла обо всем на свете. Дневала и ночевала в лаборатории, проводя там бесконечные эксперименты, добывая бесценные данные, выискивая новые методы и технологии...
Это было, как замкнутый круг: чем больше данных мне удавалось получить, тем больше новых экспериментов требовалось, чтобы подтвердить или отвергнуть очередную гипотезу. Количество проводимых экспериментов увиличивало поток результатов в геометрической прогрессии. И так далее, так далее, без конца... Но вы же знаете? Охота - она пуще неволи. Я работала не за страх, а за ни с чем несравнимое удовольствие, которое получала от всей этой бешеной кутерьмы. И, кстати, я до сегодняшнего дня вспоминаю тот период, как один из лучших в моей жизни.
Так вот.
В один прекрасный и, как водится, жаркий день (мы в Израиле или где?) я проводила очередной Наиважнейший Эксперимент. Как всегда была увлечена этим делом по самое не могу. Поэтому на всякие мелочи, типа сломанного кондиционера, и, вследствие этого, аномально высокой температуры в здании, внимания не обращала.
Подумуаешь - жарко, я ж привычная, я ж и не такое терпела... Вот только закончу еще этот этап, вот вытащу все капсулки из аппарата сухой заморозки, вот сложу их всех в безвакуумной камере, вот только.. Ну, а потом уж и попью...
Я помню, что это была моя последняя мысль. Потому что сразу вслед за нею я грохнулась в тяжелейший обморок прямо на ту самую безвакуумную камеру.
Дальнейшее мне известно с чужих слов. А также из собственных отрывистых воспоминаний. Сознание возвращалось ко мне вспышками,чтобы тут же исчезнуть вновь.
Вспышка.
Лицо одной из студенток, работавшей в той же лаборатории, и ее руки: она пытается удержать меня на весу, не дать упасть. Но слишком тяжело - ее руки разжимаются. Сквозь вату слышу ее голос: "Тяжело... На пол..." И где-то сбоку - испуганное лицо второй студентки, убегающей за помощью. Темнота....
Вспышка.
Один из сотрудников кафедры судорожно распыляет аэрозольный ингалятор вблизи от моего лица (у мужика тяжелая бронхиальная астма, он без ингалятора шагу ступить не может). Позже мой муж очень сердился за такую "помощь". Ведь никто не знал на тот момент, что именно со мной произошло, аэрозоль мог причинить вред вместо пользы. Темнота...
Вспышка.
Голос секретарши кафедры: "Ну, что же она у вас на полу лежит?! Принесите что-нибудь!" И оживленная суета вокруг: тащат диванчик из коридора, укладывают мое непослушное тело, радуясь возможности хоть что-то предпринять, а не стоять бессильно возле "живого трупа". Меня то бишь.
Темнота...
Вспышка. Я полулежу на диванчике. Меня поддерживает какой-то парень (как потом выяснилось, студент-медик, случайно оказавшийся в тот день на нашем факультете). Он спрашивает о моем самочувствии. Не успеваю ответить, потому что в этот момент невероятно мощная судорога сводит все тело. Уже не только ноги, но и руки и даже лицо скручены помимо воли какой-то неведомой страшной силой! Я чувствую себя, как тугой жгут тряпья, и в довершении сходства из уголка моего глаза скатывается слезинка. Выжата до последней капли. Я не владею своим телом, своим языком, своим мозгом. И лишь мычу от сознания собственной беспомощности. Темнота..
....
В больнице меня довольно быстро привели в чувство. Эка невидаль - еще одна жертва обезвоживания.
А затем старенький доктор с красным лицом плавно переходящим в лысину очень долго и очень сердито орал возле моей койки, глядя в мои зрачки и махая руками во всех направлениях. Так что даже я со своим слабым ивритом догадалась: у доктора какие-то проблемы..
И этот добрый Айболит объяснил мне популярно, на пальцах (!), что стоит за словами "пить как можно больше". И что потребность нашего организма в воде легко определяется по цвету мочи. Когда она совершенно прозрачна - все в порядке. Чем больше охры в ее цветовой гамме - тем хуже. Эта желтизна означает, что организму срочно требуется вода - литр, два, чем больше, тем лучше.
И всего делов-то!
Жаль, что никто не озаботился сообщить эти элементраные сведения в самом начале моего освоения целины святой земли. Я могла бы обойтись и без судорог в ногах, и без тяжелых головных болей, и без прочих "удовольствий"...
Но зато теперь я точно знаю, как важно пить!