Записки медсестры из Киева
фото Рейтерс.
Медики рисуют на своих щитах красные кресты.
Фото Рейтерс.
А вот еще один рассказ девочки-медсестры из Киева. Читаешь и слезы на глаза наворачиваются, иногда мне кажется, что вот такие девчонки и мальчишки выиграли Великую Отечественную Войну, а те кто их пытается представить озверелыми отморозками скорее всего служили полицаями, ибо им все равно какой власти служить, лишь бы было сыто и тепло.
Виктория Резниченко
Так сложилось, что я оказалась полевой медсестрой в самом пекле на передовой. У меня нет образования, я ни разу не делала уколов, и не отличу корвалол от корвалдина. Но, для того, чтобы промывать бойцам глаза, раздавать респираторы, и вытягивать раненых в медпункт, это и не обязательно. Медики работают, как сумасшедшие, этим людям уже сейчас нужно ставить памятники. Мне-то чего? Отгремели взрывы, услышала крики, подбежала, взвалила на себя и понесла. А у них там адский ад. В небольшом холле стоят три письменных стола, переделанных в операционные, здесь раненых сразу укладывают, оперируют, зашивают. Всё на месте, в «скорую» отправляют, только если совсем беда. Здесь же на стульях осматривают легкораненых, раздают медикаменты, мобильные бригады греются и пьют чаёк, девчонки из «кухни» делают бутерброды. Попадание резиновой пулей в веко вообще не считается: зачем привела с такой ерундой? Сами бойцы любые травмы считают ерундовыми. Я, сколько прибегала в медчасть, ни разу не видела одних и тех же пострадавших. Только его заштопали-замазали, тут же подорвался и снова в бой. Врачи за руки хватают: «Куда?!» А он кивает мол, нормально всё, пойду. Кто с ожогом, кто с ушибом, кто с пулей только что вынутой. Или вот ещё: на обходе периметра смотрим, что парень еле на ногах держится и глаза соловьиные, но точно не пьяный. «Идём к врачам отведём!» «Да не надо, меня ещё вчера контузило» - и пошёл дальше. Вот как ты его остановишь? В ту самую ночь, когда всё свистело-громыхало, мобильные бригады ходили только под охраной, и обязательно - со щитом. Нас с врачом остановили в дверях и не выпустили, пока не приставили свободного бойца. Юный совсем, милый, но лютый шокапец. Мы ходили, прячась за железным листом, и каждый раз, когда раздавался взрыв, парень прикрывал нас собою. Даже рассмотреть мне ничего не давал, паразит такой. В следующую, уже более спокойную ночь, ребята сами предлагали охранять нас: «Лучше пусть ляжет десять наших, чем один ваш. А то кто нас будет вытаскивать?» Правда, охрана тоже не всегда может помочь. С передней баррикады стали кричать, что есть раненый. Прибегаем - все живы-здоровы, что за дела? Оказалось, что другая бригада увела. А пока искали, сначала мне в подбородок успела прилететь резиновая пулька, как-то вообще между прочим, а потом в метре от нас взорвалась светошумовая. Ещё полчаса сами ходили чумными. Да и смешное тоже бывает. Запускали пацаны салюты, но вышел недолёт, и бабахнуло прямо над головами. Искры начали живописно опадать, и одна опустилась прямо «запускальщику» сзади на штаны. Разгорелась. Но и живой факел, и товарищи рядом заворожено смотрят на салют: красотища! Бегу к ним, кричу: «Парень, у тебя попа горит!» Что? Где? Слава богу, смеясь, потушили. Все очень сплоченные, очень душевные. «Есть запасные рукавички?» «Нет, бери мои». Ему там нужнее. Носки, стельки, сигареты - всё общее. Журналисты стоят на линии огня, по штабам девчонки зелёного цвета, по несколько суток не спали. А на «кухне» какие молодцы! Притом, что туда идут самые молодые, которые иначе помочь не могут. Пули свистят, взрывы гремят, небо в кровавом зареве, а девчушечка ходит с подносом: «Берите чай, бутерброды». Моя ж ты рыбка золотая… Страшно? Нифига не страшно. И охренеть как жутко. Одновременно. Вотчерез грохот, дым, слепящие прожектора приношу очередного раненого в медпункт. Там на каждом столе идёт по операции. Главный врач, суровый такой дядька, громогласно орёт: «Адреналин сюда!» А потом смотрит на меня квадратными глазами. Я его избегала, всё боялась, что без образования выгонит. А он мне: «Доченька, беги за скорой! Только быстро-быстро, поняла меня?! Бегом!!!» Я мчалась, как угорелая, отправив «скорую» чуть сама не свалилась. Осталась отдышаться. Когда добрела назад в медпункт, тело уже лежало, накрытое простынёй. Это был Сергей Нигоян… Никто такого не ожидал. Да, бьют, калечат, раздевают на морозе, но до конца никто не хотел верить, что начнут убивать. Ох, ребятушки-соколики, как же за вас страшно. За вас - смелых, отчаянных, замёрзших, перемотанных скотчем и каретматами, с битами и коктейлями, с огнём в глазах. Держитесь, бойцы. Мы с вами. Журналисты, медики, кухня - мы стоим рядом. Революция победит. Потому что именно у нас, а не у бандитов и олигархов, есть главное богатство страны - гордые, красивые, смелые люди. Я преклоняюсь перед каждым из вас. Слава Украине!