(no subject)
Колумбийские байки, Истории. Прощай Мадейра!
В Боготе каждое здание имеет имя, как корабль. Первый год мы прожили в строении под названием Король Кароль, а потом переехали в пятиэтажный дом на десять квартир под именем Мадейра и провели там ещё один год, вежливо здороваясь со всеми соседями, но близко так и не сойдясь ни с одним из них, кроме разве что управдомши, купившей у нас детскую коляску из которой Стёпа вырос. Наш подъезд, или если изволите парадную, исправно драили с мылом через день, к чему я до сих пор не привык. То есть мыли не только подъезд, но и лестничные площадки всех пяти этажей. Кто-то из соседей при встрече на лестнице казался более открытым, а кто-то таким суровым что прямо не подходи. Вчера наша управдомша постучалась к нам и сообщила, что в два часа дня все жилцы соберуться в фойе на первом этаже, чтобы по традиции славно провести время вместе, и откушать различных блюд. Я о подобном обычае слыхом не слыхивал, но по инерции подумал: «Ну всё, пропал дом». А надо сказать что в фойе как раз стоит наша мебель, не влезшая в квартиру - деревянный столик и диван. Нам благосклонно позволили украсить этими двумя шедеврами мебельной промышленности пространство перед лестницей. (Фойе, надо честно признать, выглядит очень уютно.) В назначенный час наша семья спустилась вниз, не предвкушая ничего хорошего. Там уже были расставлены стулья, а на нашем деревянном столике возвышалась преогромная кастрюля, до краёв наполненная нажористым супом. Рядом громоздились блюда с рисом и авокадо. Все по-началу чинно расселись и молча стали прихлёбывать предложенные явства. Мало того что разговор не клеился, так Стёпа ещё то и дело выводил то меня то жену на улицу с требованием недолго погулять. Погуляв, ребёнок тащил нас обратно в фойе, где количество супа, риса и авокадо постепенно сходило на нет. Жильцы, как оказалось, в основном были инженерами и адвокатами. Я уже совсем собрался подниматься в квартиру и приниматься за работу, как вдруг один из благоразумнейших соседей вынес бутыль виски для мужчин, и бутыль ликёра для женщин. Тут-то всё и заверте. Градус довольно быстро повысился, и беседа свернула в довольно оживлённое русло, и покатилась по порожистым перекатам. Жена, прочитав мои мысли, вынесла из кваритры мою мелодику и спросила когда же наконец все начнут петь. Вместо ответа один из присутствующих пацанчиков поднялся к себе в квартиру и вынес оттуда прекрасную испанскую гитару своего папаши. Присутствовавший здесь же папаша оказался одним из самых суровых и неприветливых соседей, с которым за последний год нам приходилось сталкиваться на лестнице. С тем же сурово-лестничным видом он взял у сына гитару и начал перебирать аккорды. Я же в это врямя с ужасом обнаружил что ничего испаноязычного кроме «Эль Кондор Паса», «Бесамемучо» и «Гуантанамера» вспомнить не могу. Но ничего - пришлось импровизировать и аккомпанировать песням которые я никогда до этого не слышал. Соседа, и надо признать отличного певца и гитариста, как оказалось, звали Фредди, и наш дуэт снискал успех. Количество благоразумных соседей резко возрасло, после того как мы сыграли вместе три или четыре композиции. Число бутылок вынесенных из квартир и посталвленных на наш деревянный столик сильно увеличилось и бутылки с водкой уже заметно теснили сосуды с виски. Тосты и песни сменяли друг друга, убыстряя темп. Закалённый Кроковскими попойками с Тумелей я старался не ударить в грязь лицом. В результате отлично посидели, я считаю. В какой-то момет кто-то вынес светомузыку, проектор, и музыкальный центр, после чего началось караоке. Тут-то мы и свалили, так как пора было укладывать Стёпу. Было это примерно в начале восьмого вечера. Песнопения же продолжались до полуночи, то есть эти железные люди беспробудно тусили около десяти часов. Хороший у нас всё таки дом и прекрасные соседи. Жаль, что через четыре дня мы переезжаем в другой конец города, в бОльшую и лучшую квартиру. Неизвестно, будет ли подобный обычай в нашем новом, гораздо более многоквартирном доме, название которого мне ещё предстоит узнать. Прощай Мадейра!