(no subject)
Истории, Соловецкие острова
Трубка тесного мира.
Всегда старался приезжать на Соловки первого или второго сентября, когда поток туристов и комаров уже схлынул, а ягод с грибами наоборот, в изобилии. Видимо поэтому как сентябрь, так тянет туда. Но теперь-то накось-выкуси. Только и остаётся, что вертеть в руках камешек, привезённый когда-то с Большого Заяцкого, да на карту архипелага поглядывать. Сижу значит, камешек верчу, и вдруг звонит мне друг соловецкий, мастер-золотые руки Женя, чтоб рассказать об удивившем его случае. Живёт он, говорит, теперь временно в избе на берегу Волги, и давеча был приглашён какими-то там немцами в соседнюю деревеньку на уху. (Не спрашивайте). Явился он по приглашению, и видит что там уже другие гости за столом сидят, да какие-то знакомые. Пригляделся он к ним и узнал двух женщин, художницу и фотографа, которые ездят на архипелаг с конца 90-х, всегда проживая в доме у Володи Тупичко. Тут я встрял в Женин монолог и поддакнул, мол, прям как я! Я ж тоже туда с конца 90-х езжу и только в последние годы перестал останавливаться у Володи, так как променял его на гостевой дом принадлежащий как раз семье Жени. Именно Тупичко на своём карбасе когда-то в шторм довёз меня до Соловков впервые в жизни. Женя же продолжал рассказывать про тех женщин, удивляясь тому насколько тесен мир. Как это, в соседней деревне на Волге встретить случайно в гостях знакомых по Соловкам? Одна такая бойкая, громкая и большая, а вторая маленькая и тихая, обе всё про дальние пляжи острова Муксалма вспоминают, да нахваливают их. В этот момент пришёл мой черёд вогнать Женю в удивление ещё глубже, так как я этих двух тоже вспомнил. Жил я с ними у Тупичко на Северной улице, дом 1, много лет назад, и они мне тоже нахваливали Муксалминские дальние пляжи, да так зажигательно, что я, загоревшись, немедля рванул туда с друзьями на великах. Но так и не доехал. Короткий день кончился быстро, и пришлось возвращаться не достигнув цели, чтоб не остаться на ночь с великами в лесу. У меня тогда еще от тряски по лесной тропинке часы наручные испортились, а пляжи Муксалминские так и остались чем-то недостижимым. Так у меня ж и фотография тех женщин есть! Лезу в архив, нахожу снимок и отсылаю Жене. Тот, загнанный мной в удивление так что уже дальше некуда, пишет оттуда, с самого дна: «Да! Это они! Точно так как на твоей фотке у немцев давеча сидели, и о том же разговаривали!» Неплохой привет мне остров передал. Не скучай, мол, брат Будовский, верти камешек. Кури трубку тесного мира.
Трубка тесного мира.
Всегда старался приезжать на Соловки первого или второго сентября, когда поток туристов и комаров уже схлынул, а ягод с грибами наоборот, в изобилии. Видимо поэтому как сентябрь, так тянет туда. Но теперь-то накось-выкуси. Только и остаётся, что вертеть в руках камешек, привезённый когда-то с Большого Заяцкого, да на карту архипелага поглядывать. Сижу значит, камешек верчу, и вдруг звонит мне друг соловецкий, мастер-золотые руки Женя, чтоб рассказать об удивившем его случае. Живёт он, говорит, теперь временно в избе на берегу Волги, и давеча был приглашён какими-то там немцами в соседнюю деревеньку на уху. (Не спрашивайте). Явился он по приглашению, и видит что там уже другие гости за столом сидят, да какие-то знакомые. Пригляделся он к ним и узнал двух женщин, художницу и фотографа, которые ездят на архипелаг с конца 90-х, всегда проживая в доме у Володи Тупичко. Тут я встрял в Женин монолог и поддакнул, мол, прям как я! Я ж тоже туда с конца 90-х езжу и только в последние годы перестал останавливаться у Володи, так как променял его на гостевой дом принадлежащий как раз семье Жени. Именно Тупичко на своём карбасе когда-то в шторм довёз меня до Соловков впервые в жизни. Женя же продолжал рассказывать про тех женщин, удивляясь тому насколько тесен мир. Как это, в соседней деревне на Волге встретить случайно в гостях знакомых по Соловкам? Одна такая бойкая, громкая и большая, а вторая маленькая и тихая, обе всё про дальние пляжи острова Муксалма вспоминают, да нахваливают их. В этот момент пришёл мой черёд вогнать Женю в удивление ещё глубже, так как я этих двух тоже вспомнил. Жил я с ними у Тупичко на Северной улице, дом 1, много лет назад, и они мне тоже нахваливали Муксалминские дальние пляжи, да так зажигательно, что я, загоревшись, немедля рванул туда с друзьями на великах. Но так и не доехал. Короткий день кончился быстро, и пришлось возвращаться не достигнув цели, чтоб не остаться на ночь с великами в лесу. У меня тогда еще от тряски по лесной тропинке часы наручные испортились, а пляжи Муксалминские так и остались чем-то недостижимым. Так у меня ж и фотография тех женщин есть! Лезу в архив, нахожу снимок и отсылаю Жене. Тот, загнанный мной в удивление так что уже дальше некуда, пишет оттуда, с самого дна: «Да! Это они! Точно так как на твоей фотке у немцев давеча сидели, и о том же разговаривали!» Неплохой привет мне остров передал. Не скучай, мол, брат Будовский, верти камешек. Кури трубку тесного мира.