Фигуранты дел об изнасилованиях. Часть 1. Дело продюсера Мартыненко.
Знаете какой самый быстрый и беспроигрышный способ устранить своего конкурента или неприятеля?
Судя по тому, как в России судят фигурантов дел об изнасилованиях, таким способом является фальсификация уголовного дела об изнасиловании или насильственных действиях действиях сексуального характера. Для этого достаточно заявителя, желательно малолетнего. Ему необходимо подать заявление, а затем в присуствии родителя и адвоката в общих чертах рассказать о совершенных в отношении него действиях. Если фигурантом заявления не будет сынок какого-нибудь воротилы, возбуждение уголовного дела гарантированно. А возбуждение дела является предвестником обвинительного приговора, причем с вероятностью 100%.
По делам о преступлениях против половой неприкосновенности правота заявителя предполагается, как бы невероятно не звучали его заявление и показания, отсюда предполагается виновность фигуранта. Таким образом, действует презумпция виновности лица, которому предъявлено обвинение в таких преступлениях. В судейском сообществе, в котором привествуется только обвинительный уклон, по делам о преступлениях против половой неприкосновенности вообще не принято даже разбираться в обстоятельствах обвинения.
Совсем развяло руки судам разъяснения Верховного суда России, которые рекомендовали судьям при рассмотрении дел против половой неприкосновенности не вступать или даже пресекать подробное выяснение интимных подробностей. Таким образом, судебная процедура при рассмотрении уголовных дел в отношении "насильников" превращена в профанацию. Вопрос о виновности является заранее предрешенным, судам дано право лишь определять и назначать "справедливую кару".
Разумеется, такое положение дел создало благоприятную почву для различного рода злоупотреблений со стороны заявителей, следственных органов и прокуратуры. Шутка ли, какое бы дело не неправили в суд, как бы абсурдно не звучало обвинение, какой бы несостоятельной не была система доказательств, все закончится обвинительным приговором. Суды готовы идти даже на подлоги, лишь бы постановить обвинительный приговор. Если защите удасться представить бесспорные доказательства невиновности, то суд просто не приведет их в судебном акте. Как-будто таких доказательств по делу не было.
Такое можно назвать не иначе как извращением самой сути правосудия - для чего трудиться подсудимым и защитникам, если судьям позволено безнаказанно искажать факты и доказательства? Стоит вообще задуматься о том, для чего вообще нужна стране эта армия судей со своими привилегиями и неприкосновенностью, содержание которой налогоплательщикам обходиться в миллиарды. Может просто отдать право назначать наказание следователям и прокурорам?
Дело уфимского продюсера Евгения Мартыненко.
В моей практике было несколько дел, при изучении которых меня переполняли эмоции от спепени абсурдности написанного в них. Описание некоторых вещей в таких делах противоречило не просто здравому смыслу, а элементарным законам природы. В одном деле уголовном деле суды признали, например, буквально следующее - якобы человек с разрывом печени, от которого в брюшную полость вытек литр крови, при одновременно нахождении в состоянии алкогольного опьянения в количестве пять промилле ( смертельная доза), смотрел телевизор, разговаривал с сотрудниками полиции и на какие-либо боли не жаловался, от госпитализации вобще отказался. Наверное вы догадались, что такой противоречащий законам физиологии человека вывод, был жизненно необходим стороне обвинения в уголовном деле.
Поэтому когда месяц назад я начал знакомиться с делом уфимца Евгения Мартыненко, осужденного по обвинению в сексуальных действиях в отношении малолетней, я не думал что меня можно чем-то удивить. Оказалось это не так. У российского суда "потенциал" неиссякаем - Советский районный суд Уфы в 2017 году признал, что Евгений Мартыненко, отец, кстати, четверых детей, находясь в гостях у своих знакомых, совершил насильственные сесуального характера в отношении малолетней двочеки ( возраст 5 лет), а именно обласкал ее половые органы. Все это, по утверждению суда, виновный сделал в момент нахождения в квартире ее родителей. Чтобы взрослый мужчина, сподобился на разврат малолетнего ребенка, да еще под носом у родителей, он должен быть движим определенными мотивами, возбудителем которых может являться исключительно расстройство сексуального предпочтения или педофилия. Однако проведенная по уголовному делу экспертиза признаков педофилии у обследуемого не обнаружила.
Мартыненко не судим, личность положительная, три дочери - для осуждения по такой статье нужны более чем веские доказательства. Мать девочки - по делу законный представитель девочки давала противоречивые показания, но в в суде призналась, что не видела никакого разврата по отношению к своей дочери, при этом не верит что Мартыненко способен на такое, настаивала на оправдании. Проведенные экспертизы наличие биологического материала Мартыненко на теле девочки, постели и т.д. не обнаружили. Следов воздействия на тело девочки также обнаружено не было. То есть какие-либо материальные доказательства отсутствовали напрочь.
Так какие доказательства убедили суд? А убедили суд показания отца девочки. Но что за это показания? На протяжении трех месяцев расследования отец девочки показывал, что не видел развратных действий, а видел лишь то, как Мартыненко, играя с дочерью, бодал ее. По прошествии трех месяцев, на третьем допросе отец девочки стал настаивать на том, что видел как Мартыненко совершал именно развратные действия. Показания матери девочки на следствии, в которых она говорила против Мартыненко, были основаны на рассказах ее мужа.
Любой более или менее знакомый с уголовной практикой знает, что всегда без исключения суды отдают предпочтения первоначальным показаниям. В этом же деле суд признал виновным лицо на основе показаний свидетеля, которые этот свидетель начал давать по прошествии трех месяцем. В любом случае - слово против слова. Не поверить Мартыненко можно было в одном случае - обнаружение у него признаков педофилии. Конечно, приговор состоял не только из показаний отца девочки, но все остальное - лобуда, не имеющая никакого доказательственного значения. Что еще интересно - из материалов дела следовало, что отец девочки страдает ДЦП, вследствие чего - провалы памяти, расстройство психики, и все это в купе со злоупотреблением алкоголя.
Как вы догадались, вышестоящие суды поддержали этот приговор. Но что крайне любопвтно? Санкция части 4 статьи 132 УК, предусматривает наказание от 12 до 20 лет. Назначить наказание ниже низжего предела суды имют право, но для этого необходимы исключительные обстоятельства, такие как признание вины, раскаяние, активное способствование расследованию и т.д. Но таковых, исходя из логики приговора, не имелось - Мартыненко настаивал на оправдании. А суд при этом назначил ему 7 лет лишения свободы.
А самое интересное началось после вступления приговора в законную силу - мать девочки обратилась с явкой с повинной в следственный комитет, в которой призналась, что показания, данные ей на следствии против Мартыненко, были ложными. Показания дала под давлением своего мужа, который решил создать искусственные предпосылки для уголовного преследования Мартыненко, с которым у него случился конфликт. То есть и показания отца девочки также ложные. После прочтения явки с повинной ни у одного стороннего наблюдателя не остается сомнений в полной фальсификации обвинения.
Но что же сейчас? Явка с повинной,в которой лицо, сообщает о даче им ложных показаний по уголовному делу, является поводом для возбуждения в отношении него уголовного дела. В дальнейшем, в случае признания лица виновным в даче ложных показаний, уголовное дело, где лжесвидельствовало это лицо, может быть пересмотрено ввиду вновь открывшихся обстоятельств.
Но это в теории. А на практике бездушная судебно-следственная система будет чинить все препятствия в реабилитации незаконно осужденного.
Мы же знаем, что судьба человека для нее ничто по сравнению с показателями оперативно-служебной деятельности. Но об этом в продолжении.
Судя по тому, как в России судят фигурантов дел об изнасилованиях, таким способом является фальсификация уголовного дела об изнасиловании или насильственных действиях действиях сексуального характера. Для этого достаточно заявителя, желательно малолетнего. Ему необходимо подать заявление, а затем в присуствии родителя и адвоката в общих чертах рассказать о совершенных в отношении него действиях. Если фигурантом заявления не будет сынок какого-нибудь воротилы, возбуждение уголовного дела гарантированно. А возбуждение дела является предвестником обвинительного приговора, причем с вероятностью 100%.
По делам о преступлениях против половой неприкосновенности правота заявителя предполагается, как бы невероятно не звучали его заявление и показания, отсюда предполагается виновность фигуранта. Таким образом, действует презумпция виновности лица, которому предъявлено обвинение в таких преступлениях. В судейском сообществе, в котором привествуется только обвинительный уклон, по делам о преступлениях против половой неприкосновенности вообще не принято даже разбираться в обстоятельствах обвинения.
Совсем развяло руки судам разъяснения Верховного суда России, которые рекомендовали судьям при рассмотрении дел против половой неприкосновенности не вступать или даже пресекать подробное выяснение интимных подробностей. Таким образом, судебная процедура при рассмотрении уголовных дел в отношении "насильников" превращена в профанацию. Вопрос о виновности является заранее предрешенным, судам дано право лишь определять и назначать "справедливую кару".
Разумеется, такое положение дел создало благоприятную почву для различного рода злоупотреблений со стороны заявителей, следственных органов и прокуратуры. Шутка ли, какое бы дело не неправили в суд, как бы абсурдно не звучало обвинение, какой бы несостоятельной не была система доказательств, все закончится обвинительным приговором. Суды готовы идти даже на подлоги, лишь бы постановить обвинительный приговор. Если защите удасться представить бесспорные доказательства невиновности, то суд просто не приведет их в судебном акте. Как-будто таких доказательств по делу не было.
Такое можно назвать не иначе как извращением самой сути правосудия - для чего трудиться подсудимым и защитникам, если судьям позволено безнаказанно искажать факты и доказательства? Стоит вообще задуматься о том, для чего вообще нужна стране эта армия судей со своими привилегиями и неприкосновенностью, содержание которой налогоплательщикам обходиться в миллиарды. Может просто отдать право назначать наказание следователям и прокурорам?
Дело уфимского продюсера Евгения Мартыненко.
В моей практике было несколько дел, при изучении которых меня переполняли эмоции от спепени абсурдности написанного в них. Описание некоторых вещей в таких делах противоречило не просто здравому смыслу, а элементарным законам природы. В одном деле уголовном деле суды признали, например, буквально следующее - якобы человек с разрывом печени, от которого в брюшную полость вытек литр крови, при одновременно нахождении в состоянии алкогольного опьянения в количестве пять промилле ( смертельная доза), смотрел телевизор, разговаривал с сотрудниками полиции и на какие-либо боли не жаловался, от госпитализации вобще отказался. Наверное вы догадались, что такой противоречащий законам физиологии человека вывод, был жизненно необходим стороне обвинения в уголовном деле.
Поэтому когда месяц назад я начал знакомиться с делом уфимца Евгения Мартыненко, осужденного по обвинению в сексуальных действиях в отношении малолетней, я не думал что меня можно чем-то удивить. Оказалось это не так. У российского суда "потенциал" неиссякаем - Советский районный суд Уфы в 2017 году признал, что Евгений Мартыненко, отец, кстати, четверых детей, находясь в гостях у своих знакомых, совершил насильственные сесуального характера в отношении малолетней двочеки ( возраст 5 лет), а именно обласкал ее половые органы. Все это, по утверждению суда, виновный сделал в момент нахождения в квартире ее родителей. Чтобы взрослый мужчина, сподобился на разврат малолетнего ребенка, да еще под носом у родителей, он должен быть движим определенными мотивами, возбудителем которых может являться исключительно расстройство сексуального предпочтения или педофилия. Однако проведенная по уголовному делу экспертиза признаков педофилии у обследуемого не обнаружила.
Мартыненко не судим, личность положительная, три дочери - для осуждения по такой статье нужны более чем веские доказательства. Мать девочки - по делу законный представитель девочки давала противоречивые показания, но в в суде призналась, что не видела никакого разврата по отношению к своей дочери, при этом не верит что Мартыненко способен на такое, настаивала на оправдании. Проведенные экспертизы наличие биологического материала Мартыненко на теле девочки, постели и т.д. не обнаружили. Следов воздействия на тело девочки также обнаружено не было. То есть какие-либо материальные доказательства отсутствовали напрочь.
Так какие доказательства убедили суд? А убедили суд показания отца девочки. Но что за это показания? На протяжении трех месяцев расследования отец девочки показывал, что не видел развратных действий, а видел лишь то, как Мартыненко, играя с дочерью, бодал ее. По прошествии трех месяцев, на третьем допросе отец девочки стал настаивать на том, что видел как Мартыненко совершал именно развратные действия. Показания матери девочки на следствии, в которых она говорила против Мартыненко, были основаны на рассказах ее мужа.
Любой более или менее знакомый с уголовной практикой знает, что всегда без исключения суды отдают предпочтения первоначальным показаниям. В этом же деле суд признал виновным лицо на основе показаний свидетеля, которые этот свидетель начал давать по прошествии трех месяцем. В любом случае - слово против слова. Не поверить Мартыненко можно было в одном случае - обнаружение у него признаков педофилии. Конечно, приговор состоял не только из показаний отца девочки, но все остальное - лобуда, не имеющая никакого доказательственного значения. Что еще интересно - из материалов дела следовало, что отец девочки страдает ДЦП, вследствие чего - провалы памяти, расстройство психики, и все это в купе со злоупотреблением алкоголя.
Как вы догадались, вышестоящие суды поддержали этот приговор. Но что крайне любопвтно? Санкция части 4 статьи 132 УК, предусматривает наказание от 12 до 20 лет. Назначить наказание ниже низжего предела суды имют право, но для этого необходимы исключительные обстоятельства, такие как признание вины, раскаяние, активное способствование расследованию и т.д. Но таковых, исходя из логики приговора, не имелось - Мартыненко настаивал на оправдании. А суд при этом назначил ему 7 лет лишения свободы.
А самое интересное началось после вступления приговора в законную силу - мать девочки обратилась с явкой с повинной в следственный комитет, в которой призналась, что показания, данные ей на следствии против Мартыненко, были ложными. Показания дала под давлением своего мужа, который решил создать искусственные предпосылки для уголовного преследования Мартыненко, с которым у него случился конфликт. То есть и показания отца девочки также ложные. После прочтения явки с повинной ни у одного стороннего наблюдателя не остается сомнений в полной фальсификации обвинения.
Но что же сейчас? Явка с повинной,в которой лицо, сообщает о даче им ложных показаний по уголовному делу, является поводом для возбуждения в отношении него уголовного дела. В дальнейшем, в случае признания лица виновным в даче ложных показаний, уголовное дело, где лжесвидельствовало это лицо, может быть пересмотрено ввиду вновь открывшихся обстоятельств.
Но это в теории. А на практике бездушная судебно-следственная система будет чинить все препятствия в реабилитации незаконно осужденного.
Мы же знаем, что судьба человека для нее ничто по сравнению с показателями оперативно-служебной деятельности. Но об этом в продолжении.