В.Б.Хеннинг, "Зороастр: политик или шаман?", ч. I
Вальтер Бруно Хеннинг (26.08.1908 - 08.01.1967)
Фотографии:
http://titus.uni-frankfurt.de/personal/galeria/henning.htm
Один из величайших, если не величайший, иранист ХХ века. Помимо огромного числа научных работ, практически не имеющих себе равных в своей области по степени научной добросовестности и точности, оставил после себя большое число специфических академических баек, в которых, большей частью, обыгрывается его невыносимый характер. Свойства оного проглядывают и из особенностей научного стиля Хеннинга, который желающие смогут оценить, прочтя первую из трёх Катраковских лекций под общим названием "Зороастр: политик или шаман?", прочитанных в конце сороковых годов в Бомбее и опубликованных отдельной брошюрой в 1951. Перевод - мой, если что - не обессудьте. Буду выкладывать частями. Сегодня - первая.
____________________________________________________________________________________
Я в полной мере осознаю, какой высокой чести удостоил меня Оксфордский Университет, пригласив провести третью серию лекций в рамках Катраковских Чтений. Эти Чтения, учреждённые покойным д-ром Нанабхаи Навроджи Катраком в Бомбее, были впервые проведены в 1925 году д-ром Грэем из Колумбийского Университета под названием «Основы иранских религий». Д-р Грэй дал ценный и исчерпывающий очерк иранского пантеона и пандемониума, который, будучи позже опубликован в Бомбее, не получил, во всяком случае, на Западе, того внимания, которого заслуживал.
Вторая серия лекций была прочитана в 1936 году профессором Бэйли из Кембриджского Университета и в 1943 опубликована издательством Оксфордского Университета. Скромное название этих лекций («Zoroastrian Problems in the Ninth-Century Books») далеко не соответствует их значимости. На самом деле, они представляют собою прекрасный образец того метода, который должен применяться сегодня при исследовании проблем иранского прошлого (в особенности, проблем, связанных с зороастрийской религией), и заключающегося не только в доскональном знании пехлевийской литературы, остающейся по сей день terra incognita для большинства других учёных, но и в максимальном использовании источников на среднеиранских языках, попавших к нам из Центральной Азии уже в текущем столетии. Стандарт, заданный профессором Бэйли в его лекциях, должен служить предостережением тем торопливым умам (вроде моего, Д. Б.), которые начинают заниматься исследованием зороастризма без надлежащей подготовки, не прочтя пехлевийской литературы, не научившись использовать в своей работе запутанные фрагменты манихейских сочинений на среднеперсидском, парфянском и согдийском языках, не исследовав согдийских и хотанских текстов. Дни, когда знание Авесты и чуть-чуть пехлеви считалось достаточным, безвозвратно канули в прошлое.
Оргкомитет Катраковских Чтений (Ratanbai Kartak Lecturership) предоставляет лектору полную свобду в выборе темы, при условии, что она будет связана с исследованием зороастризма или его современного состояния. Пригласив меня в качестве лектора, устроители Чтений выразили желание, чтобы я по возможности обозначил своё отношение ко взглядам проф. Нюберга. Я с радостью принял это предложение, дающее мне возможность более пространно изложить своё мнение, вкратце очерченное в рецензии на книгу проф. Нюберга «Религии Древнего Ирана» («Die Religionen des alten Iran»).
Всякое рассмотрение гипотезы проф. Нюберга обязано принимать во внимание недавно опубликованный и - к сожалению - последний труд проф. Херцфельда, увидевший свет в 1947 году, за несколько месяцев до кончины автора, которую мы оплакиваем как величайший удар, постигший иранистику за последние годы (насколько искренне он его оплакивает, будет ясно из дальнейшего, Д.Б.). Работа Херцфельда «Zoroaster and his World» была метко охарактеризована одним моим другом, как «800-страничная рецензия на книгу Нюберга»; и действительно, Херцфельд подвергает анализу и критике, причём весьма детальной, практически каждое слово, написанное Нюбергом. Поскольку я часто согласен с Херцфельдом в отношении критики воззрений Нюберга, моя задача, тем самым, существенно упрощается, поскольку бóльшая часть того, что я хотел сказать на эту тему, уже сказана Херцфельдом, вероятно, намного лучше, нежели мог бы это сделать я сам. Однако, работа Херцфельда ни в коей мере не ограничивается чистой критикой. Его основной целью было утвердить и подтвердить свои собственные воззрения на Зороастра, чему была посвящена значительная часть всего, что было им написано за последние двадцать лет: он вновь выражает взгляды, которых придерживался в течение долгого времени, дорабатывает их, подкрепляет свежими аргументами и, в то же самое время, критикует Нюберга, подобно тому, как и сам Нюберг, со своей стороны, раскритиковал его в своей книге. Столкновение между этими двумя учёными было естественно и неизбежно, поскольку их расхождения во всём, что касается Зороастра, носят всеобъемлющий характер.
Зороастр Херцфельда был человеком, прожившим свою жизнь на залитой светом исторической арене, во времена Кира и Дария. По праву рождения и в силу брачных связей, он сам был членом обоих правящих домов, доминировавших в истории Древнего Ирана - Мидийской династии и её преемницы - персидской династии Ахеменидов. Астиаг, последний мидийский царь, свергнутый Киром, был дедом Зороастра. Сам Кир, одержав свою великую победу, взял в жёны мать Зороастра; таким образом, дочь Кира, Атосса, приходилась Зороастру сводной сестрой. Атосса стала женою Камбиза, сына и наследника Кира, а после его преждевременной смерти вышла замуж за его преемника Дария. Стало быть, будучи братом Атоссы, Зороастр оказался шурином и Камбиза, и Дария.
Зороастр Херцфельда был, прежде всего, политиком. Вскоре у него осложнились отношения с властями предержащими - но не оттого что (как мы могли предположить) он сам, будучи внуком Астиага и главою правящего Мидийского дома, и имея возможность плести заговор с целью свержения Кира и Камбиза и последующей реставрации, претендовал на трон; нет, подобные соображения, по-видимому, не приходили ему в голову. Единственным его интересом, как политика, было решение проблем сельского хозяйства в Мидии; по словам самого Херцфельда, он стремился «заменить рабство свободным, основанным на присяге, вассалитетом». Преследуя эту цель, он вступил в конфликт с правящими классами, крупными землевладельцами, аристократией и духовенством. Он был объявлен бунтовщиком в Раге, своём родном городе, и предстал перед судом, председателем которого был не кто иной, как маг Гаумата, то самый, что впоследствии узурпировал трон и был убит Дарием. Гаумата приговорил Зороастра к изгнанию, и Камбиз, в то время наместник Мидии (напомним, что все эти события происходили ещё при жизни Кира), утвердил приговор...
Фотографии:
http://titus.uni-frankfurt.de/personal/galeria/henning.htm
Один из величайших, если не величайший, иранист ХХ века. Помимо огромного числа научных работ, практически не имеющих себе равных в своей области по степени научной добросовестности и точности, оставил после себя большое число специфических академических баек, в которых, большей частью, обыгрывается его невыносимый характер. Свойства оного проглядывают и из особенностей научного стиля Хеннинга, который желающие смогут оценить, прочтя первую из трёх Катраковских лекций под общим названием "Зороастр: политик или шаман?", прочитанных в конце сороковых годов в Бомбее и опубликованных отдельной брошюрой в 1951. Перевод - мой, если что - не обессудьте. Буду выкладывать частями. Сегодня - первая.
____________________________________________________________________________________
Я в полной мере осознаю, какой высокой чести удостоил меня Оксфордский Университет, пригласив провести третью серию лекций в рамках Катраковских Чтений. Эти Чтения, учреждённые покойным д-ром Нанабхаи Навроджи Катраком в Бомбее, были впервые проведены в 1925 году д-ром Грэем из Колумбийского Университета под названием «Основы иранских религий». Д-р Грэй дал ценный и исчерпывающий очерк иранского пантеона и пандемониума, который, будучи позже опубликован в Бомбее, не получил, во всяком случае, на Западе, того внимания, которого заслуживал.
Вторая серия лекций была прочитана в 1936 году профессором Бэйли из Кембриджского Университета и в 1943 опубликована издательством Оксфордского Университета. Скромное название этих лекций («Zoroastrian Problems in the Ninth-Century Books») далеко не соответствует их значимости. На самом деле, они представляют собою прекрасный образец того метода, который должен применяться сегодня при исследовании проблем иранского прошлого (в особенности, проблем, связанных с зороастрийской религией), и заключающегося не только в доскональном знании пехлевийской литературы, остающейся по сей день terra incognita для большинства других учёных, но и в максимальном использовании источников на среднеиранских языках, попавших к нам из Центральной Азии уже в текущем столетии. Стандарт, заданный профессором Бэйли в его лекциях, должен служить предостережением тем торопливым умам (вроде моего, Д. Б.), которые начинают заниматься исследованием зороастризма без надлежащей подготовки, не прочтя пехлевийской литературы, не научившись использовать в своей работе запутанные фрагменты манихейских сочинений на среднеперсидском, парфянском и согдийском языках, не исследовав согдийских и хотанских текстов. Дни, когда знание Авесты и чуть-чуть пехлеви считалось достаточным, безвозвратно канули в прошлое.
Оргкомитет Катраковских Чтений (Ratanbai Kartak Lecturership) предоставляет лектору полную свобду в выборе темы, при условии, что она будет связана с исследованием зороастризма или его современного состояния. Пригласив меня в качестве лектора, устроители Чтений выразили желание, чтобы я по возможности обозначил своё отношение ко взглядам проф. Нюберга. Я с радостью принял это предложение, дающее мне возможность более пространно изложить своё мнение, вкратце очерченное в рецензии на книгу проф. Нюберга «Религии Древнего Ирана» («Die Religionen des alten Iran»).
Всякое рассмотрение гипотезы проф. Нюберга обязано принимать во внимание недавно опубликованный и - к сожалению - последний труд проф. Херцфельда, увидевший свет в 1947 году, за несколько месяцев до кончины автора, которую мы оплакиваем как величайший удар, постигший иранистику за последние годы (насколько искренне он его оплакивает, будет ясно из дальнейшего, Д.Б.). Работа Херцфельда «Zoroaster and his World» была метко охарактеризована одним моим другом, как «800-страничная рецензия на книгу Нюберга»; и действительно, Херцфельд подвергает анализу и критике, причём весьма детальной, практически каждое слово, написанное Нюбергом. Поскольку я часто согласен с Херцфельдом в отношении критики воззрений Нюберга, моя задача, тем самым, существенно упрощается, поскольку бóльшая часть того, что я хотел сказать на эту тему, уже сказана Херцфельдом, вероятно, намного лучше, нежели мог бы это сделать я сам. Однако, работа Херцфельда ни в коей мере не ограничивается чистой критикой. Его основной целью было утвердить и подтвердить свои собственные воззрения на Зороастра, чему была посвящена значительная часть всего, что было им написано за последние двадцать лет: он вновь выражает взгляды, которых придерживался в течение долгого времени, дорабатывает их, подкрепляет свежими аргументами и, в то же самое время, критикует Нюберга, подобно тому, как и сам Нюберг, со своей стороны, раскритиковал его в своей книге. Столкновение между этими двумя учёными было естественно и неизбежно, поскольку их расхождения во всём, что касается Зороастра, носят всеобъемлющий характер.
Зороастр Херцфельда был человеком, прожившим свою жизнь на залитой светом исторической арене, во времена Кира и Дария. По праву рождения и в силу брачных связей, он сам был членом обоих правящих домов, доминировавших в истории Древнего Ирана - Мидийской династии и её преемницы - персидской династии Ахеменидов. Астиаг, последний мидийский царь, свергнутый Киром, был дедом Зороастра. Сам Кир, одержав свою великую победу, взял в жёны мать Зороастра; таким образом, дочь Кира, Атосса, приходилась Зороастру сводной сестрой. Атосса стала женою Камбиза, сына и наследника Кира, а после его преждевременной смерти вышла замуж за его преемника Дария. Стало быть, будучи братом Атоссы, Зороастр оказался шурином и Камбиза, и Дария.
Зороастр Херцфельда был, прежде всего, политиком. Вскоре у него осложнились отношения с властями предержащими - но не оттого что (как мы могли предположить) он сам, будучи внуком Астиага и главою правящего Мидийского дома, и имея возможность плести заговор с целью свержения Кира и Камбиза и последующей реставрации, претендовал на трон; нет, подобные соображения, по-видимому, не приходили ему в голову. Единственным его интересом, как политика, было решение проблем сельского хозяйства в Мидии; по словам самого Херцфельда, он стремился «заменить рабство свободным, основанным на присяге, вассалитетом». Преследуя эту цель, он вступил в конфликт с правящими классами, крупными землевладельцами, аристократией и духовенством. Он был объявлен бунтовщиком в Раге, своём родном городе, и предстал перед судом, председателем которого был не кто иной, как маг Гаумата, то самый, что впоследствии узурпировал трон и был убит Дарием. Гаумата приговорил Зороастра к изгнанию, и Камбиз, в то время наместник Мидии (напомним, что все эти события происходили ещё при жизни Кира), утвердил приговор...