про маятник, спутник и комиксы
- На пленэр ходили, гражданка?
Неловко прислонив к стене мольберт в холщовой сумке, Леа кивнула.
- Утомились, наверное, - продолжал Жюно. - Сейчас вам чай приготовлю, с лимоном...
- Я... мне пора домой...
Она хотела возразить, не потому, что не устала, - кажется, она боялась расспросов о своих успехах, но Жюно уже скрылся за стойкой, а к Элеоноре подошел Фабр, с тем же вопросом:
- Да... то есть собиралась... - она смущенно перекручивала концы шали. - У меня мало такого опыта - рисовать с натуры. Но... - Леа перевела взгляд за окна и совсем понизила голос, - день такой хороший, и не работается.
- Как говорит Валери, состояние вдохновения не подходит для писания стихов.
- Валери? - меж бровей обозначилась легкая складка: Леа удивилась.
Драматург спохватился:
- Ах, да! Поль Валери, поэт.
- А-а...
Жюно принес к чаю не только лимон, но и целое блюдо румяных сдобных сухариков. Леа поблагодарила, нерешительно сняла шляпку и отложила в сторону шаль.
- Странно, - промолвила она, макая сухарик в чай, - какое же тогда состояние нужно, чтоб писать стихи? или картину?.. Но в этих словах есть своя правда.
- Валери - любитель парадоксов, - сказал Фабр, - Потому не стоит принимать каждое его слово буквально... Хотя, знаете, вдохновение - это миг, когда вдруг ясно обрисовывается замысел, образ, сцена. А отделка - отделка требует скорей терпения, чем взлета фантазии, и настроения более уравновешенного. Так меня учит мой собственный опыт.
Леа взглянула из-под ресниц.
- Не знаю, можно ли... сказать про меня, что это было вдохновение... Просто хотелось смотреть вокруг, замечать все мелочи, какие-то черточки... Как облако наплывает... как пчела кружится... Смотреть и видеть, слушать... просто так.
Она помолчала.
- Я наблюдала, как другие рисуют. Там, на дороге в Медон, где липы идут в два ряда... Художница стояла у мольберта, не знаю, сколько часов, мне кажется, очень долго. И ни разу не обернулась.
Мне неудобно было, что я ничего не делаю.
- "Безделье", "активность" - понятия все относительные. Маятник часов двигается туда-сюда, но остается на одном и том же месте. А спутники высоко над Землей - вы видели, Леа, они кажутся почти неподвижными светящимися точками, тогда как на самом деле мчатся со скоростью, какую нам трудно вообразить... - Фабр перевел разговор: - Хорошо, что вы заглянули сюда и именно накануне...
Щеки Элеоноры зарделись, она даже прикрыла руками лицо; совладав с радостным волнением, стала разглядывать картинки уже внимательно.
- Кто это рисовал, гражданин Фабр?
- К сожалению, не знаю. Гравюра, может быть, девятнадцатого века. А постеры, наверное, из английского комикса о нашей Революции. Это, без сомнений, век двадцатый.
- Можно, я покажу их дома?
- Они ваши, - весело пожал плечами Фабр: это ведь само собой разумеется.
- Спасибо вам! - Леа подала руку.
Конечно, невежливо было так спешить, но ей хотелось поскорей домой.
- И другие какие картинки из этого комикса есть, гражданин Фабр? - полюбопытствовал Жюно.
- Не много, но есть чем обрадовать Камила, Жоржа, Бриссо и Марата.
- Интересная находка. И ко времени пришлась... А если зайдет гражданин Кутон, или Филипп, или Антуан, этюдник-то не забыть бы им отдать.
С днем рождения, гражданин Максимильен Робеспьер!
= = =
Я положу здесь и нашу открытку. Мишле с Луизой долго выдумывали подпись: "Как нам выйти из террора?", "Как Максимильен и Жорж спасут Республику?" В конце концов я решил -
Не вполне празднично, зато есть повод подумать снова - и что, и кто, и как.
С днем рождения!
Неловко прислонив к стене мольберт в холщовой сумке, Леа кивнула.
- Утомились, наверное, - продолжал Жюно. - Сейчас вам чай приготовлю, с лимоном...
- Я... мне пора домой...
Она хотела возразить, не потому, что не устала, - кажется, она боялась расспросов о своих успехах, но Жюно уже скрылся за стойкой, а к Элеоноре подошел Фабр, с тем же вопросом:
- Да... то есть собиралась... - она смущенно перекручивала концы шали. - У меня мало такого опыта - рисовать с натуры. Но... - Леа перевела взгляд за окна и совсем понизила голос, - день такой хороший, и не работается.
- Как говорит Валери, состояние вдохновения не подходит для писания стихов.
- Валери? - меж бровей обозначилась легкая складка: Леа удивилась.
Драматург спохватился:
- Ах, да! Поль Валери, поэт.
- А-а...
Жюно принес к чаю не только лимон, но и целое блюдо румяных сдобных сухариков. Леа поблагодарила, нерешительно сняла шляпку и отложила в сторону шаль.
- Странно, - промолвила она, макая сухарик в чай, - какое же тогда состояние нужно, чтоб писать стихи? или картину?.. Но в этих словах есть своя правда.
- Валери - любитель парадоксов, - сказал Фабр, - Потому не стоит принимать каждое его слово буквально... Хотя, знаете, вдохновение - это миг, когда вдруг ясно обрисовывается замысел, образ, сцена. А отделка - отделка требует скорей терпения, чем взлета фантазии, и настроения более уравновешенного. Так меня учит мой собственный опыт.
Леа взглянула из-под ресниц.
- Не знаю, можно ли... сказать про меня, что это было вдохновение... Просто хотелось смотреть вокруг, замечать все мелочи, какие-то черточки... Как облако наплывает... как пчела кружится... Смотреть и видеть, слушать... просто так.
Она помолчала.
- Я наблюдала, как другие рисуют. Там, на дороге в Медон, где липы идут в два ряда... Художница стояла у мольберта, не знаю, сколько часов, мне кажется, очень долго. И ни разу не обернулась.
Мне неудобно было, что я ничего не делаю.
- "Безделье", "активность" - понятия все относительные. Маятник часов двигается туда-сюда, но остается на одном и том же месте. А спутники высоко над Землей - вы видели, Леа, они кажутся почти неподвижными светящимися точками, тогда как на самом деле мчатся со скоростью, какую нам трудно вообразить... - Фабр перевел разговор: - Хорошо, что вы заглянули сюда и именно накануне...
Щеки Элеоноры зарделись, она даже прикрыла руками лицо; совладав с радостным волнением, стала разглядывать картинки уже внимательно.
- Кто это рисовал, гражданин Фабр?
- К сожалению, не знаю. Гравюра, может быть, девятнадцатого века. А постеры, наверное, из английского комикса о нашей Революции. Это, без сомнений, век двадцатый.
- Можно, я покажу их дома?
- Они ваши, - весело пожал плечами Фабр: это ведь само собой разумеется.
- Спасибо вам! - Леа подала руку.
Конечно, невежливо было так спешить, но ей хотелось поскорей домой.
- И другие какие картинки из этого комикса есть, гражданин Фабр? - полюбопытствовал Жюно.
- Не много, но есть чем обрадовать Камила, Жоржа, Бриссо и Марата.
- Интересная находка. И ко времени пришлась... А если зайдет гражданин Кутон, или Филипп, или Антуан, этюдник-то не забыть бы им отдать.
С днем рождения, гражданин Максимильен Робеспьер!
= = =
Я положу здесь и нашу открытку. Мишле с Луизой долго выдумывали подпись: "Как нам выйти из террора?", "Как Максимильен и Жорж спасут Республику?" В конце концов я решил -
Не вполне празднично, зато есть повод подумать снова - и что, и кто, и как.
С днем рождения!