Про литературу
Я не знаю, есть ли качественные русские фантастические романы (обычно нашим классиком считают Ефремова, но в его работах все-таки много недостатков), однако среди англоязычной литературы безусловным шедевром по сей день остаются книги Филипа Дика.
Дик считается не просто фантастом, но ещё и визионером. Поскольку он злоупотреблял наркотиками и в конце жизни страдал (или наслаждался?) психическим расстройством, то такая репутация представляется вполне заслуженной.
Но лично мне Дик интересен как автор, чья фантастическая проза глубоко теологична и религиозна. Конечно, его трудно назвать ортодоксальным христианином. Более того, последние его романы - "Валис", "Всевышнее вторжение" и "Трансмиграция Тимоти Арчера" представляют собой образцы извращенного наркоманского гностицизма. Однако в ранних, менее шизофренических книгах, он задается серьезными богословскими вопросами, которые и являются главной ценностью его произведений, превращая их из научно-фантастического ширпотреба в классику американской литературы.
В центре его раннего романа "The Cosmic Puppets" - основной дуалистический миф зороастризма о противоборстве Ахура-Мазды и Ангро-Майнью. Роман "A Maze of Death" оперирует с теологической системой, близкой к христианской. Вопросы о Боге и Обожении в христианском смысле ставятся в книге "The Three Stigmata of Palmer Eldritch". В самом известном диковском произведении - "Do Androids Dream of Electric Sheep? " - сильны картезианские мотивы и исследуется проблема человеческой сущности и сознания.
Но, пожалуй, самое интересное у Дика это поднимаемая во множестве его романов и рассказов тема иллюзорности окружающей нас реальности. Она достаточно ясно обозначена в "Человеке в Высоком замке", а также в примечательном позднем романе "Flow My Tears, The Policeman Said" и кое-где ещё. Но самое яркое произведение - непревзойденный во всех отношениях "Убик", являющийся по мнению критиков, предшественником "Матрицы".
В "Убике" вопрос о том, насколько реален мир вокруг нас, соприкасается с темой смерти. Возможно работая над романом Дик этого и не замышлял специально, но у него получилась очень правильная христианская книга. В ней мир, в котором, как выясняется, "живут" главные герои, оказывается неподлинным, ущербным бытием. Этот мир неуклонно деградирует и сулит неизбежное исчезновение всем обитателям. Препарат под названием "Убик", позволяющий преостановить распад и смерть, является недвусмысленным намеком на христианское Причастие - он также соединяет людей с Высшим (Настоящим) Бытием. Хозяин иллюзорного, неподлинного мира (подросток по имени Джори) это, конечно же, проекция дьявола и смерти. В христианском богословии есть идея о том, что смерть питается грехами людей, но Христос, не имеющий в себе греха, оказался непригодной для неё пищей, поэтому смерть изблевала его из себя (это и стало Воскресением), как если бы человек выблевал что-то испортившееся или несъедобное. В "Убике" Джори, выступающий, как было сказано, в функции смерти, также пытается съесть главного героя, который оказывается ему не по зубам из-за вмешательства Рансайтера, исполняющего в романе функцию "Мессии" и являющегося единственным носителем подлинного бытия.
В целом Филип Дик великолепен именно в этом отношении.
Дик считается не просто фантастом, но ещё и визионером. Поскольку он злоупотреблял наркотиками и в конце жизни страдал (или наслаждался?) психическим расстройством, то такая репутация представляется вполне заслуженной.
Но лично мне Дик интересен как автор, чья фантастическая проза глубоко теологична и религиозна. Конечно, его трудно назвать ортодоксальным христианином. Более того, последние его романы - "Валис", "Всевышнее вторжение" и "Трансмиграция Тимоти Арчера" представляют собой образцы извращенного наркоманского гностицизма. Однако в ранних, менее шизофренических книгах, он задается серьезными богословскими вопросами, которые и являются главной ценностью его произведений, превращая их из научно-фантастического ширпотреба в классику американской литературы.
В центре его раннего романа "The Cosmic Puppets" - основной дуалистический миф зороастризма о противоборстве Ахура-Мазды и Ангро-Майнью. Роман "A Maze of Death" оперирует с теологической системой, близкой к христианской. Вопросы о Боге и Обожении в христианском смысле ставятся в книге "The Three Stigmata of Palmer Eldritch". В самом известном диковском произведении - "Do Androids Dream of Electric Sheep? " - сильны картезианские мотивы и исследуется проблема человеческой сущности и сознания.
Но, пожалуй, самое интересное у Дика это поднимаемая во множестве его романов и рассказов тема иллюзорности окружающей нас реальности. Она достаточно ясно обозначена в "Человеке в Высоком замке", а также в примечательном позднем романе "Flow My Tears, The Policeman Said" и кое-где ещё. Но самое яркое произведение - непревзойденный во всех отношениях "Убик", являющийся по мнению критиков, предшественником "Матрицы".
В "Убике" вопрос о том, насколько реален мир вокруг нас, соприкасается с темой смерти. Возможно работая над романом Дик этого и не замышлял специально, но у него получилась очень правильная христианская книга. В ней мир, в котором, как выясняется, "живут" главные герои, оказывается неподлинным, ущербным бытием. Этот мир неуклонно деградирует и сулит неизбежное исчезновение всем обитателям. Препарат под названием "Убик", позволяющий преостановить распад и смерть, является недвусмысленным намеком на христианское Причастие - он также соединяет людей с Высшим (Настоящим) Бытием. Хозяин иллюзорного, неподлинного мира (подросток по имени Джори) это, конечно же, проекция дьявола и смерти. В христианском богословии есть идея о том, что смерть питается грехами людей, но Христос, не имеющий в себе греха, оказался непригодной для неё пищей, поэтому смерть изблевала его из себя (это и стало Воскресением), как если бы человек выблевал что-то испортившееся или несъедобное. В "Убике" Джори, выступающий, как было сказано, в функции смерти, также пытается съесть главного героя, который оказывается ему не по зубам из-за вмешательства Рансайтера, исполняющего в романе функцию "Мессии" и являющегося единственным носителем подлинного бытия.
В целом Филип Дик великолепен именно в этом отношении.