Думаю, дело было и в деньгах тоже. Быть низкооплачиваемым обслуживающим персоналом, где зрп не каждый день, вполне могло казаться тяжким трудом рядом с военной службой, где ты воюешь всё-таки не всегда, а жалование поступает исправно, и немалое.
Музыкант в ресторане - очень специфическая профессия. В 90-х у бандитов была известна фраза: - Беспредел к халдеям и лабухам невозможен. Т.е. они не люди, готовы за деньги на всё и делай с ними что вздумается. Люди разные. Некоторые с радостью работают в кабаках по сей день, а некоторые сбегают после первого вечера.
В вечерних ресторанах, В парижских балаганаж, В дёшевом электрическом раю Всю ночь роняя руки от ярости и муки Я людям что-то жалобно пою. Звенят-гудят джаз-баны и злые обезьяны Мне скалят искалеченные рты. А я, кривой и пьяный, зову их в океаны И сыплю им в шампанское цветы.
А когда настанет утро, я бреду бульваром тёмным, И в испуге даже дети убегают от меня. Я усталый старый клоун, я машу мечом картонным, И в лучах моей короны умирает светоч дня.
Трудно петь в ресторанах, заранее презираемым публикой, быть фоном для пьющих и пожирающих. А человеку, которых в прошлом боевой офицер, мучительно до невозможности.
Comments 37
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Думаю, дело было и в деньгах тоже. Быть низкооплачиваемым обслуживающим персоналом, где зрп не каждый день, вполне могло казаться тяжким трудом рядом с военной службой, где ты воюешь всё-таки не всегда, а жалование поступает исправно, и немалое.
Reply
Люди разные. Некоторые с радостью работают в кабаках по сей день, а некоторые сбегают после первого вечера.
Reply
В парижских балаганаж,
В дёшевом электрическом раю
Всю ночь роняя руки от ярости и муки
Я людям что-то жалобно пою.
Звенят-гудят джаз-баны и злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я, кривой и пьяный, зову их в океаны
И сыплю им в шампанское цветы.
А когда настанет утро, я бреду бульваром тёмным,
И в испуге даже дети убегают от меня.
Я усталый старый клоун, я машу мечом картонным,
И в лучах моей короны умирает светоч дня.
Трудно петь в ресторанах, заранее презираемым публикой, быть фоном для пьющих и пожирающих. А человеку, которых в прошлом боевой офицер, мучительно до невозможности.
Reply
Reply
Leave a comment