Не знаю, что там у Гёте, но

[casaamarilla]

Василий Андреич весьма вольно обращался с синонимами.

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
*
К отцу, весь издрогнув, малютка приник...
*
В руках его мертвый младенец лежал.
Однако старик вёз Бенджамина Баттона.

Comments

[j_smirnova]

Так надо посмотреть, что там у Гете!

[casaamarilla]

Ну это по вашей части.

[j_smirnova]

Там ребенок и мальчик

[j_smirnova]

Как уже и написали ниже :)

[tourelle]

Меня это у Жуковского с пяти лет бесило. И этот перевод признают эталонным, да. У Гёте всё просто и однозначно - "ребёнок", "мальчик", "сын":

Es ist der Fater mit seinem Kind (Это отец со своим ребёнком);
Er hat den Knaben wohl in dem Arm (Он обнимает мальчика);
Mein Sohn, es ist ein Nebelstreif (Мой сын, это полоса тумана);
In seinen Armen das Kind war tot (Ребёнок в его руках был мёртв).

Более того, у Гёте в этом стихотворении особый размер - одна стопа амфибрахия и три ямба (иногда - амфибрахий и три ямба, иногда - ямб, амфибрахий и два ямба). Получается ритм конского галопа. А у Жуковского обычный расслабленный амфибрахий. Никакого настроения.

[casaamarilla]

Видимо, Жуковский был не силён в верховой езде:)
Я к переводам "профессиональных" поэтов вообще с опаской отношусь -- того и гляди увлекутся и сами за автора сочинят...

[tourelle]

По-всякому бывает. Хотя, конечно, в основном так - всегда есть соблазн "переиграть" автора. Помню, как мы с преподавательницей по зарубежке спорили, кто лучше перевёл "Смерть любовников" Бодлера - Гумилёв или Бальмонт. Я стояла за Гумилёва, который отсебятины впихнул всего два слова, да и ритм не порушил. Та же была за Бальмонта - на том основании, что символиста априори лучше всего переведёт символист. Фор хум хау, конечно, но всё равно кажется, что у Гумилёва получился перевод, а у Бальмонта - перепев.

[casaamarilla]

Ну всё правильно, получился символический перевод.