О том, как обер-камергер Нарышкин заложил орден в ломбарде
В 1885 году в «Русском архиве» были напечатаны отрывки из книги неизвестного немецкого автора, побывавшего в 1810-1811 гг. в Петербурге и изложившего свои впечатления о России в 14 письмах. Среди всего прочего встречается там и забавный рассказ о том, как обер-камергер Нарышкин заложил свою звезду Андрея Первозванного в ломбарде.
Нарышкин А.Л. Миниатюра с табакерки.
«Зимою прошлаго (1810-го) года, Государь пожаловал этому самому Нарышкину великолепный Андреевский орден с брилиантовыми украшениями, ценностию тысяч в тридцать рублей. Новопожалованный кавалер, вечно нуждавшийся в деньгах, поспешил заложить этот орден в Ломбард, как вслед затем при Дворе был объявлен какой-то большой праздник, на котором, разумеется, следовало непременно явиться в новой звезде. Что тут делать и как выпутаться из затруднения? У Нарышкина в наличности ни гроша, по обычаю, а директор Ломбарда человек неумолимый и неспособный внять никаким красноречивым просьбам об отдаче ордена закладчику, хоть на четверть часа прежде уплаты всей ссуды. Сказаться больным и принимать лекарство, представлялось в настоящем случае средством неловким, неудобным.
Оставался один только возможный исход: прибегнуть к царскому камердинеру, у котораго хранились две брилиантовыя звезды Государя; одна из них, новенькая, стоила 60 т. руб. Нарышкин пускает в ход всевозможныя убеждения, просьбы, любезности и, после продолжительных переговоров, склоняет камердинера дать ему, Нарышкину, надеть новую звезду государеву, под клятвой, что он возвратит ее немедленно после праздника.
И так, в этой звезде Нарышкин является на бал. По четырем крупным брилиантам, украшающих углы ордена, Император замечает в нем разительное сходство с собственною новою звездой, несколько раз всматривается в орден очень пристально и потом говорит Нарышкину. „Вот странность, кузен: вы носите звезду точь-в-точь такую, какую я недавно получил от ювелира". Нарышкин приходит в ужаснейшее смущение, теряясь в безсодержательных и несвязных фразах. Такое необыкновенное замешательство, в виду загадочно-тождественнаго сходства одного орденскаго знака с другим, - сходства, признаваемаго более и более, - останавливает на себе сосредоточенное внимание Императора, который, наконец, высказывает с явного сухостью: „Не знаю, кузен, ошибаюсь ли я, но скажу вам прямо: полагаю, что это именно моя звезда; сходство с нею просто поразительно".
Александр I. 1810-е. Нац. Библиотека Франции.
Ошеломленный, уничтоженный обер-камергер признается тогда во всей этой проделке, предавая себя вполне заслуженной каре и только испрашивая помилования черезчур податливому царскому камердинеру. В изумлении от этой неожиданной развязки, благодушный и снисходительный Александр мгновенно смягчается: в нем стихает чувство справедливаго негодования, и он милостиво отвечает кающемуся придворному: „Успокойтесь. Поступок ваш не на столько важен, чтоб я не умел его простить; однакож, мне самому не приходится уже употреблять этот орден, а остается подарить его вам, - с условием, чтобы я вперед не подвергался подобным заимствованиям моих вещей".
Нарышкин А.Л. Миниатюра с табакерки.
«Зимою прошлаго (1810-го) года, Государь пожаловал этому самому Нарышкину великолепный Андреевский орден с брилиантовыми украшениями, ценностию тысяч в тридцать рублей. Новопожалованный кавалер, вечно нуждавшийся в деньгах, поспешил заложить этот орден в Ломбард, как вслед затем при Дворе был объявлен какой-то большой праздник, на котором, разумеется, следовало непременно явиться в новой звезде. Что тут делать и как выпутаться из затруднения? У Нарышкина в наличности ни гроша, по обычаю, а директор Ломбарда человек неумолимый и неспособный внять никаким красноречивым просьбам об отдаче ордена закладчику, хоть на четверть часа прежде уплаты всей ссуды. Сказаться больным и принимать лекарство, представлялось в настоящем случае средством неловким, неудобным.
Оставался один только возможный исход: прибегнуть к царскому камердинеру, у котораго хранились две брилиантовыя звезды Государя; одна из них, новенькая, стоила 60 т. руб. Нарышкин пускает в ход всевозможныя убеждения, просьбы, любезности и, после продолжительных переговоров, склоняет камердинера дать ему, Нарышкину, надеть новую звезду государеву, под клятвой, что он возвратит ее немедленно после праздника.
И так, в этой звезде Нарышкин является на бал. По четырем крупным брилиантам, украшающих углы ордена, Император замечает в нем разительное сходство с собственною новою звездой, несколько раз всматривается в орден очень пристально и потом говорит Нарышкину. „Вот странность, кузен: вы носите звезду точь-в-точь такую, какую я недавно получил от ювелира". Нарышкин приходит в ужаснейшее смущение, теряясь в безсодержательных и несвязных фразах. Такое необыкновенное замешательство, в виду загадочно-тождественнаго сходства одного орденскаго знака с другим, - сходства, признаваемаго более и более, - останавливает на себе сосредоточенное внимание Императора, который, наконец, высказывает с явного сухостью: „Не знаю, кузен, ошибаюсь ли я, но скажу вам прямо: полагаю, что это именно моя звезда; сходство с нею просто поразительно".
Александр I. 1810-е. Нац. Библиотека Франции.
Ошеломленный, уничтоженный обер-камергер признается тогда во всей этой проделке, предавая себя вполне заслуженной каре и только испрашивая помилования черезчур податливому царскому камердинеру. В изумлении от этой неожиданной развязки, благодушный и снисходительный Александр мгновенно смягчается: в нем стихает чувство справедливаго негодования, и он милостиво отвечает кающемуся придворному: „Успокойтесь. Поступок ваш не на столько важен, чтоб я не умел его простить; однакож, мне самому не приходится уже употреблять этот орден, а остается подарить его вам, - с условием, чтобы я вперед не подвергался подобным заимствованиям моих вещей".