Генерал де Кастри в плену. Взгляд со стороны вьетнамцев.
Обнаружила в тетушкиной библиотеке книгу Романа Кармена "Но пасаран". Выцыганила. Прочитала очерки, посвященные Вьетнаму. Покопалась в интернете, нашла статьи из "ИЛЛЮСТРИРОВАННОГО ЖУРНАЛА ВЬЕТНАМ". Сегодня выкладываю эти материалы. Они очень интересны с точки зрения интерпретации событий.
Как взяли в плен де Кастри (Статья из "Иллюстрированного журнала Вьетнам").
Вьетнамским солдатом, который первым подошел к де Кастри в его штабе и приказал ему сдаться, был Хоанг Данг Винь, простой крестьянин из общины Тиентиен уезда Фукы провинции Хынгиен.
Это было днем 7 мая 1954 года, когда наша армия с трех сторон атаковала центральный форт, где находился де Кастри и штаб командования французским экспедиционным корпусом. Последние очаги сопротивления противника сдались. Командир роты Та Куок Луат получил приказ взять в плен весь штаб французской экспедиции.Солдат по имени Ньо бросил гранату в наружную дверь форта.
После взрыва проход был открыт. Ньо, Винь и Луат ринулись вовнутрь. Там находилось более 20 человек в аккуратной офицерской форме, все дрожали и, прижавшись друг к другу, сгрудились в дальнем углу. Луат громко приказал по-французски: "Руки вверх". По его команде все встали с поднятыми руками, только де Кастри по-прежнему сидел, опустив голову на стол. Винь подошел к нему и приказал: "Руки вверх". Де Кастри медленно поднялся, протянул руку для рукопожатия, но Винь направил винтовку прямо на него, повторяя приказ. Побежденный генерал испугался, сделал два шага назад, бормоча: "Прошу не стрелять, я сдамся".
Луат обратился к нему: "Дайте приказ своим войскам безоговорочно капитулировать", на что де Кастри быстро ответил: "Я сделал это несколько минут назад", и затем вместе со всеми членами штаба вышел из укрепления.
Вскоре после победного дня Хоанг Данг Винь снова встретился с де Кастри, на этот раз по просьбе советского кинорежиссера Романа Кармена. Его ждали в простом доме под соломенной крышей. У стола сидел плененный генерал. Когда Винь вошел в дом, де Кастри спросили: "Помните ли вы этого человека?". Де Кастри поднял глаза и с сомнением произнес: "Мне кажется, я где-то встречал его".
"Это вьетнамский солдат Винь, который взял вас в плен. Не хотели бы вы что-нибудь сказать ему?". После кратковременного раздумья де Кастри сказал: "Я был бы горд командовать такими смелыми солдатами". Когда Виню перевели слова генерала, он пришел в ярость и, тыча пальцем в лицо де Кастри, закричал: "Не смейте мной командовать". Затем он попросил разрешение у командиров и вышел из дома.
50 лет спустя Винь, уже в 69 летнем возрасте, немного пожалел о своих словах: "Я так пылко отреагировал на слова генерала по молодости и из-за самолюбия и гордости за свой народ".
Хоанг Данг Винь прослужил в армии до пенсии. В настоящее время он занимает пост Председателя ассоциации ветеранов города Бакнинь провинции Бакнинь. Он всегда служит образцом для своих подчиненных, товарищей и молодого поколения.
(ИЖВ, 5/2004)
ГЕНЕРАЛЬНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ
В 17 ч. 30 м. 7 мая 1954 года были взяты в плен генерал де Кастри и весь штаб французской экспедиции в укрепленных пунктах Дьенбьенфу. Вражеские солдаты сдавались толпами. После 55 дней непрерывных боев ВНА одержала полную победу. В своих мемуарах "Историческое место встречи" генерал Во Нгуен Зиап записал эти героические страницы истории:
"Ровно в 3 часа дня дивизиям был дан приказ: "Не дожидаться темноты, немедленно начать генеральное наступление на долину Мыонгтхань. Частям, расположенным на востоке, ударить прямо в центр и вместе с частями, расположенными на западе, провести штурм вражеского штаба. Навести стремительный удар и плотно окружить силы противника, чтобы ни де Кастри, и ни один из его солдат не смогли сбежать".
360-ая рота 130-ого батальона с политруком Чан Куаем уже подступила к форту №508. Зам.командира батальона Нго Чонг Бао повел своих солдат к укрепленному форту №509, последнему в системе обороны моста Мыонгтхань и, обменявшись сведениями с Чан Куаем, отдал приказ 360-й роте атаковать центральный район, где огонь бушевал все сильнее, а дым становился все плотнее. Командир роты Та Куок Луат под огнем четырехствольных пулеметов противника вел своих солдат к командному форту де Кастри.
С фронта пришло сообщение: "Наша армия повела наступление на центральный район вражеских укреплений с трех сторон: 312-ая дивизия с востока через мост Мыонгтхань, 308-ая - с запада через аэродром и с юга к центральному форту, где находится де Кастри и его штаб. Противник оказывает слабое сопротивление и группами сдается в плен. Белые флаги все чаще мелькают в районе Мыонгтхань. Генерал Хоанг Ван Тхай беспрестанно напоминает частям: "Окружать плотным кольцом, чтобы ни один вражеский солдат не сбежал!".
В 17 ч. 30 м. поступило донесение из 312-ой дивизии: "Вражеские войска в центральном районе укреплений сдались. Генерал де Кастри взят в плен".
Лес, где в условиях строгой конспирации располагалось верховное командование операцией, вдруг зашумел, словно бушующее море. Офицеры и солдаты кричали, прыгали, обнимались, выражая радость, как дети.
Но я не спешил радоваться, терзаясь сомнениями. Действительно ли пойман вражеский генерал? В Хонгкуме еще осталось полторы тысячи вражеских солдат.
Со стороны фронта слышались крики. Солдаты противника в Мыонгтхань толпами сдавались в плен. Некоторые шли с песнями. Наши бойцы тоже вылезли из окопов и веселились. Некоторые стреляли в воздух, чтобы отметить победу.
Командование отдало приказ: "Сражение еще не закончилось. Всем на боевые позиции! Не дать ни единому вражескому солдату сбежать. Наш призыв: "Сдавайтесь и с вами обойдутся по-хорошему. Выходите по одному с белыми флажками. Не портьте оружие и боеприпасы. У кого есть винтовки, держите их дулом вниз".
Затем я спросил начальника дивизии Ле Чонг Тана:
- Точно ли, что пойман де Кастри?
- Мне доложили, что он пойман.
- На основании чего вы его опознали?
Ле Чонг Тан не ответил.
- Необходимо поймать де Кастри. Не дайте противнику подменить его. Нужно идентифицировать его личность по документам, по погонам. Вы лично несете ответственность за это. Есть ли у вас фотокарточка де Кастри?
Ответ был отрицательным. Тогда дивизионному командованию курьером верховного командования была срочно доставлена фотография де Кастри.
Командиры Ле Тыонг и Нам Лонг доложили, что противник в Хонгкуме намеревается бежать в Лаос. Был отдан приказ 308-й дивизии направить подкрепления в Хонгкум и совместно с 304-й дивизией преследовать противника в случае необходимости.
А вокруг все еще шумели. Невозможно было ограничить радость людей.
Я приказал 312-й дивизии доложить о поимке де Кастри. Вскоре Ле Чонг Тан доложил по телефону, что генерал действительно пойман, а вместе с ним и весь его штаб. Его документы и подпись были тщательно проверенны.
Я переспросил:
- Вы видели де Кастри своими глазами?
Ле Чонг Тан весело ответил:
- Товарищ генерал, де Кастри и его офицеры стоят прямо передо мной. Он с тростью и в красной кепке на голове.
Я послал ЦК и Правительству телеграмму с сообщением о полной победе нашей армии в Дьенбьенфу.
В 24 часа ночи Ле Чыонг доложил по телефону, что взят в плен весь состав армии противника в Хонгкуме, в том числе Лалан, заместитель командующего группировкой опорных сооружений в Дьенбьенфу, ответственный за сектор Хонгкум.
Таким образом после 55 дней ожесточенных боев историческая операция окончилась полной победой.
Я полулежал на бамбуковой койке и долго не мог заснуть. К этому моменту дядя Хо и ЦК, наверное, уже получили радостную весть. Завтра бойцы получат письмо с поздравлением от дяди Хо.
В Женеве Фам Ван Донг пойдет на конференцию с гордо поднятой головой. Этой вести ежеминутно ждали наши советские и китайские товарищи. Наш народ высоко поднял государственный флаг на историческом поле сражения. Наша армия быстро выросла. Наваррский план превратился в прах. Какое может быть еще сопротивление противника после такого разгрома под Дьенбьенфу? В эту ночь радость почти полностью отняла у меня сон."
(ИЖВ, 5/2004)
Р. Кармен
Я ГОВОРИЛ ГЕНЕРАЛУ НАВАРРУ: «ЕСЛИ ПРОИГРАЕТЕ ДЬЕН БЬЕН ФУ - ПРОИГРАЕТЕ ВОЙНУ В ИНДОКИТАЕ!»
"Два дня я снимал в лагере военнопленных. Остается снять генерала де Кастри, находящегося в нескольких километрах отсюда. Командование лагеря сочло нужным получить согласие генерала. Сегодня мне сообщили, что он не возражает, но предварительно хотел бы встретиться со мной, поговорить о предстоящей съемке.
До деревни, где живет де Кастри, мы шли около трех часов. Наступил уже вечер, когда мы расположились в хижине, где произойдет наша встреча с бывшим командиром крепости Дьен Бьен Фу.
Он вошел, высокий, худой, с трубкой в зубах, с бамбуковой тростью. С сотен фотографий, со страниц иллюстрированных французских журналов смотрели на меня эти холодные, цвета морских водорослей глаза. Худая шея, тонкие породистые пальцы аристократа.
На фотографиях, доставленных последними самолетами из Дьен Бьен Фу и напечатанных в журналах, де Кастри выглядел плохо: исхудавшее, обросшее густой щетиной лицо, ввалившиеся глаза. Особенно трагичной была фотография его прощания по радио с женой в последние минуты перед капитуляцией. Рядом было помещено фото истерически рыдающей перед микрофоном дамы, снятое в Ханое.
Ле Хоа представил генералу до Кастри советского кинооператора. Мы поздоровались, он пристально разглядывал меня.
Беседа, я предполагал, будет очень короткой. Однако встреча затянулась. Расстались мы поздно ночью.
Я спросил о его самочувствии. Он быстро и темпераментно заявил, что может лишь выразить глубокую свою благодарность вьетнамским офицерам и солдатам за гуманное отношение к французским пленным.
- Вы имеете возможность переписки с родиной?
- В лагере мы имеем право писать. Лично я после пленения один раз написал в Ханой, но еще не получил ответа от жены. Возможно, она уже вернулась во Францию, и мое письмо последовало за ней.
Я приступил к основному вопросу. Мы работаем над созданием фильма, отражающего события во Вьетнаме. Хочу снять генерала в тех условиях, в которых он находится в лагере.
- Не возражаю.
- Кроме того, просил бы вас дать мне интервью, сказать несколько слов перед микрофоном.
Де Кастри улыбнулся:
- Вы хотите, чтобы я выступил с какой-то декларацией?
- Можете говорить, генерал, что вам будет угодно.
- А все-таки что именно?
- Ну, если уж вы меня спрашиваете об этом, разумеется, не о климате Вьетнама. Желательно услышать ваше мнение о войне и мире в Индокитае.
- Хорошо, я скажу. Мне легко об этом говорить, ибо испытания, выпавшие на мою долю, мое личное участие в войне вполне сформировали мои убеждения о войне и мире. Я скажу.
Было видно, что генералу хочется продолжить беседу. Я сказал, что не только делаю фильм, но и собираюсь написать книгу о своем пребывании в Индокитае.
- После войны, если вам нужны материалы для книги, я многое вам рассказал бы. Я должен быть уверен, что и сегодняшняя наша беседа не будет опубликована до окончания войны. Можете вы мне это обещать? Я с удовольствием высказал бы вам многое.
- Обещаю вам, генерал! - сказал я.
Так завязался в бамбуковой хижине откровенный разговор с плененным в Дьен Бьен Фу генералом де Кастри. Бушевал тропический ливень. На столе стояла бутылка «дюбоне» и кофейник с крепким кофе.
Я рассказал де Кастри о беглой беседе с французским капитаном. Капитан этот сказал, что Дьен Бьен Фу - вовсе не победа вьетнамцев. Просто результат большой концентрации сил Народной армии против малого гарнизона крепости.
Де Кастри улыбнулся.
- Капитан этот просто безграмотен. Ведь в этом-то и заключается военное искусство! Наполеон тоже умел, сосредоточив большие силы, обрушиваться на малые силы врага. Вьетнамская армия проявила высокую стратегию в этом сражении. Генерал Наварр сконцентрировал в Дьен Бьен Фу значительный военный кулак, но его тактика концентрации была сорвана стратегией генерала Во Нгуэн Зиапа. Зиап заставил Наварра дробить его войска. Военные действия в Луан Брабане и на Дельте вынудили Наварра расчленить свои силы и сорвали его план. Я говорю это не потому, что не уважаю Наварра как полководца. Он в стратегии достаточно силен. Я хорошо знаю его. С солдата второго класса до генерала я был под его командованием. Это он уговорил меня ехать во Вьетнам. Но на этот раз Наварр жестоко ошибся. Мы, чисто военные люди, должны честно сказать: мы проиграли Дьен Бьен Фу.
Мы помолчали. Генерал поднес к губам чашечку кофе, я увидел, что рука его слегка дрожит.
- Не считаете ли вы, генерал, что разгром французского экспедиционною корпуса в Дьен Бьен Фу означает начало цепи поражений в дальнейшем? Не знаменует ли поражение под Дьен Бьен Фу и моральный крах французского экспедиционного корпуса?
- Абсолютно! Я это говорю не только сейчас, а говорил много раз Наварру: «Если вы потеряете Дьен БьенФу, то проиграете и войну в Индокитае». Любой итог Дьен Бьен Фу - выигрыш или проигрыш - будет окончательным итогом войны.
- Вы говорите о безнадежности войны, но разве можно сейчас вычеркнуть из истории годы этой войны и все трудности, перенесенные французским народом? Каждый день войны стоил Франции два миллиарда франков, не так ли?
- Да, если не больше. Как ужасно, что французские юноши гибли во Вьетнаме!
- Миллионы людей во Франции знали подлинное положение в Индокитае? Почему простая французская девушка Раймонда Дьен легла на рельсы, чтобы остановить поезд с оружием, а правительство, политики, министры ничего не знали? Судя по вашим словам, вы тоже стояли за мир в Индокитае?
- Наши политики! Они не хотели и сейчас не хотят ничего знать. За последние пять лет все французы требуют прекращения войны. Раньше многие думали, что это война во имя интересов Франции. Трагическая ошибка! Большинство депутатов парламента тоже ничего не понимали, и только коммунисты, только такие люди, как Раймонда Дьен, знали правду. Я знал многих этих депутатов, ставших позднее министрами. Ведь никто никогда их не учил вьетнамскому вопросу. Только когда тысячи французов погибли в этой войне, когда многие семьи оделись в траур, люди начали задумываться... Сейчас наступил перелом. Я возлагаю большие надежды на нового премьера Мендес Франса.
- У вас сменилось много премьеров, а война продолжалась.
- Да, у нас было много правительств. У них были разные взгляды. Но еще не было такого правительства, у которого хватило бы смелости призвать Францию к самостоятельности. Все наши правительства строили свою политику, оглядываясь на Америку. Франция, по существу, оккупирована американскими войсками, они распоряжаются в нашей стране как у себя дома. Франция получает деньги от американцев, проводит американскую политику, надеясь, что впоследствии не придется расплачиваться. Уже давно кое-кто во Франции боится возвращения экспедиционного корпуса на родину. Это я вам прямо говорю: среди нас есть люди, имеющие большой авторитет в массах.
- Однако экспедиционный корпус до сих пор послушно осуществлял во Вьетнаме политическую линию правящих кругов Франции.
Де Кастри махнул рукой:
- Никакой единой политической линии в Индокитае не было. Что же касается нас, мы чисто военные люди. Вам это трудно понять, у вас другие взгляды. Из нашей армии за причастность к политике выгоняют... Мы выполняли чисто военные задачи.
- Битва в Дьен Бьен Фу - это военная задача, согласен. А карательные экспедиции? Это, по-моему, политика и, к сожалению, французская армия занималась этой политикой во Вьетнаме. Ведь так, генерал?
Де Кастри опять долго разжигал потухшую трубку.
- К сожалению, это так, - сказал он, опустив голову. - Нельзя забывать, что французские войска дорого расплачивались за эти экспедиции, это вы знаете не хуже меня. Много нашей крови пролилось в таких операциях.
- Да, много крови проливается, когда с одной стороны артиллерия, авиация, напалм и танки, а с другой - люди, вооруженные бамбуковыми палками...
- Вам, очевидно, известно положение во Вьетнаме, и вы можете ответить на этот вопрос лучше меня, - быстро и нервно заговорил де Кастри. - Не только бамбуковые палки! На Дельте - партизанские отряды, регулярные войска, полки сорок второй, сорок шестой и пятидесятый. Кто уничтожил на прошлой неделе полтора наших батальона в Хынг Иене? Почему наши батальоны семьсот первый и семьсот второй были полностью истреблены на Дельте? Кто их уничтожил - не вьетнамские войска? А «деревни Сопротивления» на Дельте! Сколько они стоили крови французским солдатам!
- Вы сами говорите, генерал: «Сопротивления». Они сопротивлялись, защищая свои дома, своих детей. Я не знаю номеров полков и батальонов, но мне ясно, что вьетнамцы борются, чтобы жить. И вы очень дальновидны, генерал, говоря о безнадежности этой войны.
- Да, только так и я могу сейчас говорить. И я должен высказать вам, мсье Кармен, что все мною сказанное сегодня - это искренние мысли. Я говорил вполне откровенно. Если в чем-то мы не сошлись из-за различия наших воззрений, то были и вопросы, в которых наши мнения совпадают. Люди с энергией и доброй волей легко сходятся.
- Я надеюсь, мы будем иметь возможность продолжить нашу беседу, - сказал я. - Я также заранее прошу извинить меня, если я говорил, быть может, слишком прямо.
Мы поднялись из-за стола. Ливень стих.
- Если будет случай, - сказал де Кастри, - я хотел бы посетить вашу страну, посмотреть своими глазами на все то, что вы сделали. Незнание Советского Союза - большой пробел в моем жизненном опыте. Мне много хорошего рассказывал о вашей стране генерал Катру, бывший послом в Советском Союзе. Он старый друг, товарищ моего отца по полку, относится ко мне по-отцовски. Катру недавно заявил, что он за мир во Вьетнаме. Он выступил с этим заявлением после того, как из Дьен Бьен Фу я написал ему длинное письмо.
Мы простились, условившись снова встретиться на следующий день.
Утром я снимал генерала де Кастри. Он был чисто выбрит, хорошо одет. Перед съемкой он обратился ко мне с просьбой послать его фотографии жене в Париж.
Несколько кадров я посвятил его прогулке в банановой роще, снял его в беседе с молодым офицером вьетнамской армии. Ему снова было предложено выступить перед микрофоном.
- Пожалуйста, я готов.
Я установил звуковой аппарат. Генерал де Кастри сказал:
- Восемьдесят пять процентов французского народа против войны во Вьетнаме. Весь вьетнамский народ желает прекращения этой войны. Я считаю, что войну нужно немедленно кончить.
Это киноинтервью было включено в фильм «Вьетнам». Я поблагодарил генерала. Мы стали прощаться.
- Надеюсь, - сказал я, - что ваше искреннее желание об окончании войны осуществится и вы скоро вернетесь к своей семье.
- Я буду рад встретить вас во Франции, принять вас в моем доме, - сказал де Кастри."
Ну как? Для тех, кто вдохновился, советую ознакомиться также с фильмом Кармена "Вьетнам": http://www.youtube.com/watch?v=iWhvzlIU9jg&feature=youtu.be
с 48-й минутах можно посмотреть на де Кастри.
Как взяли в плен де Кастри (Статья из "Иллюстрированного журнала Вьетнам").
Вьетнамским солдатом, который первым подошел к де Кастри в его штабе и приказал ему сдаться, был Хоанг Данг Винь, простой крестьянин из общины Тиентиен уезда Фукы провинции Хынгиен.
Это было днем 7 мая 1954 года, когда наша армия с трех сторон атаковала центральный форт, где находился де Кастри и штаб командования французским экспедиционным корпусом. Последние очаги сопротивления противника сдались. Командир роты Та Куок Луат получил приказ взять в плен весь штаб французской экспедиции.Солдат по имени Ньо бросил гранату в наружную дверь форта.
После взрыва проход был открыт. Ньо, Винь и Луат ринулись вовнутрь. Там находилось более 20 человек в аккуратной офицерской форме, все дрожали и, прижавшись друг к другу, сгрудились в дальнем углу. Луат громко приказал по-французски: "Руки вверх". По его команде все встали с поднятыми руками, только де Кастри по-прежнему сидел, опустив голову на стол. Винь подошел к нему и приказал: "Руки вверх". Де Кастри медленно поднялся, протянул руку для рукопожатия, но Винь направил винтовку прямо на него, повторяя приказ. Побежденный генерал испугался, сделал два шага назад, бормоча: "Прошу не стрелять, я сдамся".
Луат обратился к нему: "Дайте приказ своим войскам безоговорочно капитулировать", на что де Кастри быстро ответил: "Я сделал это несколько минут назад", и затем вместе со всеми членами штаба вышел из укрепления.
Вскоре после победного дня Хоанг Данг Винь снова встретился с де Кастри, на этот раз по просьбе советского кинорежиссера Романа Кармена. Его ждали в простом доме под соломенной крышей. У стола сидел плененный генерал. Когда Винь вошел в дом, де Кастри спросили: "Помните ли вы этого человека?". Де Кастри поднял глаза и с сомнением произнес: "Мне кажется, я где-то встречал его".
"Это вьетнамский солдат Винь, который взял вас в плен. Не хотели бы вы что-нибудь сказать ему?". После кратковременного раздумья де Кастри сказал: "Я был бы горд командовать такими смелыми солдатами". Когда Виню перевели слова генерала, он пришел в ярость и, тыча пальцем в лицо де Кастри, закричал: "Не смейте мной командовать". Затем он попросил разрешение у командиров и вышел из дома.
50 лет спустя Винь, уже в 69 летнем возрасте, немного пожалел о своих словах: "Я так пылко отреагировал на слова генерала по молодости и из-за самолюбия и гордости за свой народ".
Хоанг Данг Винь прослужил в армии до пенсии. В настоящее время он занимает пост Председателя ассоциации ветеранов города Бакнинь провинции Бакнинь. Он всегда служит образцом для своих подчиненных, товарищей и молодого поколения.
(ИЖВ, 5/2004)
ГЕНЕРАЛЬНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ
В 17 ч. 30 м. 7 мая 1954 года были взяты в плен генерал де Кастри и весь штаб французской экспедиции в укрепленных пунктах Дьенбьенфу. Вражеские солдаты сдавались толпами. После 55 дней непрерывных боев ВНА одержала полную победу. В своих мемуарах "Историческое место встречи" генерал Во Нгуен Зиап записал эти героические страницы истории:
"Ровно в 3 часа дня дивизиям был дан приказ: "Не дожидаться темноты, немедленно начать генеральное наступление на долину Мыонгтхань. Частям, расположенным на востоке, ударить прямо в центр и вместе с частями, расположенными на западе, провести штурм вражеского штаба. Навести стремительный удар и плотно окружить силы противника, чтобы ни де Кастри, и ни один из его солдат не смогли сбежать".
360-ая рота 130-ого батальона с политруком Чан Куаем уже подступила к форту №508. Зам.командира батальона Нго Чонг Бао повел своих солдат к укрепленному форту №509, последнему в системе обороны моста Мыонгтхань и, обменявшись сведениями с Чан Куаем, отдал приказ 360-й роте атаковать центральный район, где огонь бушевал все сильнее, а дым становился все плотнее. Командир роты Та Куок Луат под огнем четырехствольных пулеметов противника вел своих солдат к командному форту де Кастри.
С фронта пришло сообщение: "Наша армия повела наступление на центральный район вражеских укреплений с трех сторон: 312-ая дивизия с востока через мост Мыонгтхань, 308-ая - с запада через аэродром и с юга к центральному форту, где находится де Кастри и его штаб. Противник оказывает слабое сопротивление и группами сдается в плен. Белые флаги все чаще мелькают в районе Мыонгтхань. Генерал Хоанг Ван Тхай беспрестанно напоминает частям: "Окружать плотным кольцом, чтобы ни один вражеский солдат не сбежал!".
В 17 ч. 30 м. поступило донесение из 312-ой дивизии: "Вражеские войска в центральном районе укреплений сдались. Генерал де Кастри взят в плен".
Лес, где в условиях строгой конспирации располагалось верховное командование операцией, вдруг зашумел, словно бушующее море. Офицеры и солдаты кричали, прыгали, обнимались, выражая радость, как дети.
Но я не спешил радоваться, терзаясь сомнениями. Действительно ли пойман вражеский генерал? В Хонгкуме еще осталось полторы тысячи вражеских солдат.
Со стороны фронта слышались крики. Солдаты противника в Мыонгтхань толпами сдавались в плен. Некоторые шли с песнями. Наши бойцы тоже вылезли из окопов и веселились. Некоторые стреляли в воздух, чтобы отметить победу.
Командование отдало приказ: "Сражение еще не закончилось. Всем на боевые позиции! Не дать ни единому вражескому солдату сбежать. Наш призыв: "Сдавайтесь и с вами обойдутся по-хорошему. Выходите по одному с белыми флажками. Не портьте оружие и боеприпасы. У кого есть винтовки, держите их дулом вниз".
Затем я спросил начальника дивизии Ле Чонг Тана:
- Точно ли, что пойман де Кастри?
- Мне доложили, что он пойман.
- На основании чего вы его опознали?
Ле Чонг Тан не ответил.
- Необходимо поймать де Кастри. Не дайте противнику подменить его. Нужно идентифицировать его личность по документам, по погонам. Вы лично несете ответственность за это. Есть ли у вас фотокарточка де Кастри?
Ответ был отрицательным. Тогда дивизионному командованию курьером верховного командования была срочно доставлена фотография де Кастри.
Командиры Ле Тыонг и Нам Лонг доложили, что противник в Хонгкуме намеревается бежать в Лаос. Был отдан приказ 308-й дивизии направить подкрепления в Хонгкум и совместно с 304-й дивизией преследовать противника в случае необходимости.
А вокруг все еще шумели. Невозможно было ограничить радость людей.
Я приказал 312-й дивизии доложить о поимке де Кастри. Вскоре Ле Чонг Тан доложил по телефону, что генерал действительно пойман, а вместе с ним и весь его штаб. Его документы и подпись были тщательно проверенны.
Я переспросил:
- Вы видели де Кастри своими глазами?
Ле Чонг Тан весело ответил:
- Товарищ генерал, де Кастри и его офицеры стоят прямо передо мной. Он с тростью и в красной кепке на голове.
Я послал ЦК и Правительству телеграмму с сообщением о полной победе нашей армии в Дьенбьенфу.
В 24 часа ночи Ле Чыонг доложил по телефону, что взят в плен весь состав армии противника в Хонгкуме, в том числе Лалан, заместитель командующего группировкой опорных сооружений в Дьенбьенфу, ответственный за сектор Хонгкум.
Таким образом после 55 дней ожесточенных боев историческая операция окончилась полной победой.
Я полулежал на бамбуковой койке и долго не мог заснуть. К этому моменту дядя Хо и ЦК, наверное, уже получили радостную весть. Завтра бойцы получат письмо с поздравлением от дяди Хо.
В Женеве Фам Ван Донг пойдет на конференцию с гордо поднятой головой. Этой вести ежеминутно ждали наши советские и китайские товарищи. Наш народ высоко поднял государственный флаг на историческом поле сражения. Наша армия быстро выросла. Наваррский план превратился в прах. Какое может быть еще сопротивление противника после такого разгрома под Дьенбьенфу? В эту ночь радость почти полностью отняла у меня сон."
(ИЖВ, 5/2004)
Р. Кармен
Я ГОВОРИЛ ГЕНЕРАЛУ НАВАРРУ: «ЕСЛИ ПРОИГРАЕТЕ ДЬЕН БЬЕН ФУ - ПРОИГРАЕТЕ ВОЙНУ В ИНДОКИТАЕ!»
"Два дня я снимал в лагере военнопленных. Остается снять генерала де Кастри, находящегося в нескольких километрах отсюда. Командование лагеря сочло нужным получить согласие генерала. Сегодня мне сообщили, что он не возражает, но предварительно хотел бы встретиться со мной, поговорить о предстоящей съемке.
До деревни, где живет де Кастри, мы шли около трех часов. Наступил уже вечер, когда мы расположились в хижине, где произойдет наша встреча с бывшим командиром крепости Дьен Бьен Фу.
Он вошел, высокий, худой, с трубкой в зубах, с бамбуковой тростью. С сотен фотографий, со страниц иллюстрированных французских журналов смотрели на меня эти холодные, цвета морских водорослей глаза. Худая шея, тонкие породистые пальцы аристократа.
На фотографиях, доставленных последними самолетами из Дьен Бьен Фу и напечатанных в журналах, де Кастри выглядел плохо: исхудавшее, обросшее густой щетиной лицо, ввалившиеся глаза. Особенно трагичной была фотография его прощания по радио с женой в последние минуты перед капитуляцией. Рядом было помещено фото истерически рыдающей перед микрофоном дамы, снятое в Ханое.
Ле Хоа представил генералу до Кастри советского кинооператора. Мы поздоровались, он пристально разглядывал меня.
Беседа, я предполагал, будет очень короткой. Однако встреча затянулась. Расстались мы поздно ночью.
Я спросил о его самочувствии. Он быстро и темпераментно заявил, что может лишь выразить глубокую свою благодарность вьетнамским офицерам и солдатам за гуманное отношение к французским пленным.
- Вы имеете возможность переписки с родиной?
- В лагере мы имеем право писать. Лично я после пленения один раз написал в Ханой, но еще не получил ответа от жены. Возможно, она уже вернулась во Францию, и мое письмо последовало за ней.
Я приступил к основному вопросу. Мы работаем над созданием фильма, отражающего события во Вьетнаме. Хочу снять генерала в тех условиях, в которых он находится в лагере.
- Не возражаю.
- Кроме того, просил бы вас дать мне интервью, сказать несколько слов перед микрофоном.
Де Кастри улыбнулся:
- Вы хотите, чтобы я выступил с какой-то декларацией?
- Можете говорить, генерал, что вам будет угодно.
- А все-таки что именно?
- Ну, если уж вы меня спрашиваете об этом, разумеется, не о климате Вьетнама. Желательно услышать ваше мнение о войне и мире в Индокитае.
- Хорошо, я скажу. Мне легко об этом говорить, ибо испытания, выпавшие на мою долю, мое личное участие в войне вполне сформировали мои убеждения о войне и мире. Я скажу.
Было видно, что генералу хочется продолжить беседу. Я сказал, что не только делаю фильм, но и собираюсь написать книгу о своем пребывании в Индокитае.
- После войны, если вам нужны материалы для книги, я многое вам рассказал бы. Я должен быть уверен, что и сегодняшняя наша беседа не будет опубликована до окончания войны. Можете вы мне это обещать? Я с удовольствием высказал бы вам многое.
- Обещаю вам, генерал! - сказал я.
Так завязался в бамбуковой хижине откровенный разговор с плененным в Дьен Бьен Фу генералом де Кастри. Бушевал тропический ливень. На столе стояла бутылка «дюбоне» и кофейник с крепким кофе.
Я рассказал де Кастри о беглой беседе с французским капитаном. Капитан этот сказал, что Дьен Бьен Фу - вовсе не победа вьетнамцев. Просто результат большой концентрации сил Народной армии против малого гарнизона крепости.
Де Кастри улыбнулся.
- Капитан этот просто безграмотен. Ведь в этом-то и заключается военное искусство! Наполеон тоже умел, сосредоточив большие силы, обрушиваться на малые силы врага. Вьетнамская армия проявила высокую стратегию в этом сражении. Генерал Наварр сконцентрировал в Дьен Бьен Фу значительный военный кулак, но его тактика концентрации была сорвана стратегией генерала Во Нгуэн Зиапа. Зиап заставил Наварра дробить его войска. Военные действия в Луан Брабане и на Дельте вынудили Наварра расчленить свои силы и сорвали его план. Я говорю это не потому, что не уважаю Наварра как полководца. Он в стратегии достаточно силен. Я хорошо знаю его. С солдата второго класса до генерала я был под его командованием. Это он уговорил меня ехать во Вьетнам. Но на этот раз Наварр жестоко ошибся. Мы, чисто военные люди, должны честно сказать: мы проиграли Дьен Бьен Фу.
Мы помолчали. Генерал поднес к губам чашечку кофе, я увидел, что рука его слегка дрожит.
- Не считаете ли вы, генерал, что разгром французского экспедиционною корпуса в Дьен Бьен Фу означает начало цепи поражений в дальнейшем? Не знаменует ли поражение под Дьен Бьен Фу и моральный крах французского экспедиционного корпуса?
- Абсолютно! Я это говорю не только сейчас, а говорил много раз Наварру: «Если вы потеряете Дьен БьенФу, то проиграете и войну в Индокитае». Любой итог Дьен Бьен Фу - выигрыш или проигрыш - будет окончательным итогом войны.
- Вы говорите о безнадежности войны, но разве можно сейчас вычеркнуть из истории годы этой войны и все трудности, перенесенные французским народом? Каждый день войны стоил Франции два миллиарда франков, не так ли?
- Да, если не больше. Как ужасно, что французские юноши гибли во Вьетнаме!
- Миллионы людей во Франции знали подлинное положение в Индокитае? Почему простая французская девушка Раймонда Дьен легла на рельсы, чтобы остановить поезд с оружием, а правительство, политики, министры ничего не знали? Судя по вашим словам, вы тоже стояли за мир в Индокитае?
- Наши политики! Они не хотели и сейчас не хотят ничего знать. За последние пять лет все французы требуют прекращения войны. Раньше многие думали, что это война во имя интересов Франции. Трагическая ошибка! Большинство депутатов парламента тоже ничего не понимали, и только коммунисты, только такие люди, как Раймонда Дьен, знали правду. Я знал многих этих депутатов, ставших позднее министрами. Ведь никто никогда их не учил вьетнамскому вопросу. Только когда тысячи французов погибли в этой войне, когда многие семьи оделись в траур, люди начали задумываться... Сейчас наступил перелом. Я возлагаю большие надежды на нового премьера Мендес Франса.
- У вас сменилось много премьеров, а война продолжалась.
- Да, у нас было много правительств. У них были разные взгляды. Но еще не было такого правительства, у которого хватило бы смелости призвать Францию к самостоятельности. Все наши правительства строили свою политику, оглядываясь на Америку. Франция, по существу, оккупирована американскими войсками, они распоряжаются в нашей стране как у себя дома. Франция получает деньги от американцев, проводит американскую политику, надеясь, что впоследствии не придется расплачиваться. Уже давно кое-кто во Франции боится возвращения экспедиционного корпуса на родину. Это я вам прямо говорю: среди нас есть люди, имеющие большой авторитет в массах.
- Однако экспедиционный корпус до сих пор послушно осуществлял во Вьетнаме политическую линию правящих кругов Франции.
Де Кастри махнул рукой:
- Никакой единой политической линии в Индокитае не было. Что же касается нас, мы чисто военные люди. Вам это трудно понять, у вас другие взгляды. Из нашей армии за причастность к политике выгоняют... Мы выполняли чисто военные задачи.
- Битва в Дьен Бьен Фу - это военная задача, согласен. А карательные экспедиции? Это, по-моему, политика и, к сожалению, французская армия занималась этой политикой во Вьетнаме. Ведь так, генерал?
Де Кастри опять долго разжигал потухшую трубку.
- К сожалению, это так, - сказал он, опустив голову. - Нельзя забывать, что французские войска дорого расплачивались за эти экспедиции, это вы знаете не хуже меня. Много нашей крови пролилось в таких операциях.
- Да, много крови проливается, когда с одной стороны артиллерия, авиация, напалм и танки, а с другой - люди, вооруженные бамбуковыми палками...
- Вам, очевидно, известно положение во Вьетнаме, и вы можете ответить на этот вопрос лучше меня, - быстро и нервно заговорил де Кастри. - Не только бамбуковые палки! На Дельте - партизанские отряды, регулярные войска, полки сорок второй, сорок шестой и пятидесятый. Кто уничтожил на прошлой неделе полтора наших батальона в Хынг Иене? Почему наши батальоны семьсот первый и семьсот второй были полностью истреблены на Дельте? Кто их уничтожил - не вьетнамские войска? А «деревни Сопротивления» на Дельте! Сколько они стоили крови французским солдатам!
- Вы сами говорите, генерал: «Сопротивления». Они сопротивлялись, защищая свои дома, своих детей. Я не знаю номеров полков и батальонов, но мне ясно, что вьетнамцы борются, чтобы жить. И вы очень дальновидны, генерал, говоря о безнадежности этой войны.
- Да, только так и я могу сейчас говорить. И я должен высказать вам, мсье Кармен, что все мною сказанное сегодня - это искренние мысли. Я говорил вполне откровенно. Если в чем-то мы не сошлись из-за различия наших воззрений, то были и вопросы, в которых наши мнения совпадают. Люди с энергией и доброй волей легко сходятся.
- Я надеюсь, мы будем иметь возможность продолжить нашу беседу, - сказал я. - Я также заранее прошу извинить меня, если я говорил, быть может, слишком прямо.
Мы поднялись из-за стола. Ливень стих.
- Если будет случай, - сказал де Кастри, - я хотел бы посетить вашу страну, посмотреть своими глазами на все то, что вы сделали. Незнание Советского Союза - большой пробел в моем жизненном опыте. Мне много хорошего рассказывал о вашей стране генерал Катру, бывший послом в Советском Союзе. Он старый друг, товарищ моего отца по полку, относится ко мне по-отцовски. Катру недавно заявил, что он за мир во Вьетнаме. Он выступил с этим заявлением после того, как из Дьен Бьен Фу я написал ему длинное письмо.
Мы простились, условившись снова встретиться на следующий день.
Утром я снимал генерала де Кастри. Он был чисто выбрит, хорошо одет. Перед съемкой он обратился ко мне с просьбой послать его фотографии жене в Париж.
Несколько кадров я посвятил его прогулке в банановой роще, снял его в беседе с молодым офицером вьетнамской армии. Ему снова было предложено выступить перед микрофоном.
- Пожалуйста, я готов.
Я установил звуковой аппарат. Генерал де Кастри сказал:
- Восемьдесят пять процентов французского народа против войны во Вьетнаме. Весь вьетнамский народ желает прекращения этой войны. Я считаю, что войну нужно немедленно кончить.
Это киноинтервью было включено в фильм «Вьетнам». Я поблагодарил генерала. Мы стали прощаться.
- Надеюсь, - сказал я, - что ваше искреннее желание об окончании войны осуществится и вы скоро вернетесь к своей семье.
- Я буду рад встретить вас во Франции, принять вас в моем доме, - сказал де Кастри."
Ну как? Для тех, кто вдохновился, советую ознакомиться также с фильмом Кармена "Вьетнам": http://www.youtube.com/watch?v=iWhvzlIU9jg&feature=youtu.be
с 48-й минутах можно посмотреть на де Кастри.