Жил да был колобок. Был не низок, не высок. Кругловат, коротковат. Сам себе в один обхват. Только это он потом уже был. А сначала дедушке было плохо.
Никанорычу было как никогда. Проснувшись, он обнаружил себя в сенях, на жестком, продавленном диване, куда Лукерья всегда отправляла его в тех случаях, когда он немножко злоупотреблял. По его
(
Read more... )