Поговорим о странностях TV
Создателям молодёжного телепродукта приходится решать сложнейшую проблему.
С одной стороны, следует художественными средствами уверять зрителя в том, что в лихорадочном промискуитете нет ничего зазорного, это даже весело, это современно и прогрессивно (т.е. им надо развращать молодёжь, иначе денег не дадут). С другой стороны, надо как-то выдавливать из промискуитета интригу, которая не рождается сама собою по причине мизерности темы: ну какая может быть интрига в том, с кем будет спариваться смазливая самочка человека этой ночью, если следующей ночью она всё равно будет спариваться с кем-то другим, при этом не испытывая вообще никаких чувств, кроме неэстетизируемого полового возбуждения?
Это ведь раньше (даже так: гора-аздо ра-аньше) перед барышнями вопрос стоял ребром: с кем ты проведёшь остаток дней до гробовой доски, если позволишь себе слабость поцелуя за портьерой на балу? Так из этого вопроса интриги сами выскакивали, только лови. А нынче… Ну, вы сами знаете.
Вот и страдают TV-деятели (и единомысленные им киношники), не зная, то ли находить интригу в нервических взаимоотношениях содомитов, то ли искать новизну в числе и возрасте спаривающихся на экране организмов, то ли каким-то сторонним эффектом (зомби? вампиры? падшие ангелы? инопланетяне? мутанты-рептилоиды? кто ещё не совокуплялся под камеру?), но зацепить-таки зрителя за живое. А то ведь скучно ему, зрителю: в жизни промискуитет, на экране промискуитет… Так, глядишь, ему совсем наскучит, да и потянется он к чистоте да строгости - а вот этого уже нельзя, не для того трудились.
С одной стороны, следует художественными средствами уверять зрителя в том, что в лихорадочном промискуитете нет ничего зазорного, это даже весело, это современно и прогрессивно (т.е. им надо развращать молодёжь, иначе денег не дадут). С другой стороны, надо как-то выдавливать из промискуитета интригу, которая не рождается сама собою по причине мизерности темы: ну какая может быть интрига в том, с кем будет спариваться смазливая самочка человека этой ночью, если следующей ночью она всё равно будет спариваться с кем-то другим, при этом не испытывая вообще никаких чувств, кроме неэстетизируемого полового возбуждения?
Это ведь раньше (даже так: гора-аздо ра-аньше) перед барышнями вопрос стоял ребром: с кем ты проведёшь остаток дней до гробовой доски, если позволишь себе слабость поцелуя за портьерой на балу? Так из этого вопроса интриги сами выскакивали, только лови. А нынче… Ну, вы сами знаете.
Вот и страдают TV-деятели (и единомысленные им киношники), не зная, то ли находить интригу в нервических взаимоотношениях содомитов, то ли искать новизну в числе и возрасте спаривающихся на экране организмов, то ли каким-то сторонним эффектом (зомби? вампиры? падшие ангелы? инопланетяне? мутанты-рептилоиды? кто ещё не совокуплялся под камеру?), но зацепить-таки зрителя за живое. А то ведь скучно ему, зрителю: в жизни промискуитет, на экране промискуитет… Так, глядишь, ему совсем наскучит, да и потянется он к чистоте да строгости - а вот этого уже нельзя, не для того трудились.