Бетти Ланкастер
Я так никогда и не узнал, почему ее звали Бетти Ланкастер. Странное красивое имя совершенно не вязалось с этой огромной нескладной девчонкой. Она была уродлива, а имя ее было красиво.
Конечно, само имя Бетти нас не сильно удивляло. У многих из нас в свидетельстве о рождении были записаны самые странные имена. Наши отцы любили покуражиться спьяну, а еще могли проиграть имя своего новорожденного ребенка в карты или в кости. В итоге девочек называли мужскими именами, а мальчиков - женскими. Это в лучшем случае. Могли назвать в честь любимого кабака или вообще взять первое попавшееся слово. Например, моего лучшего друга детства Женьку в действительности звали Жан-Христофор-Мария-Светофор, а у моей первой женщины Аллы в паспорте было написано Аббревиатура. Впрочем, такой порядок установился давным-давно, ведь и отчества у нас были соответствующие. Так что наши отцы просто отдавали дань традициям.
Но дело в том, что Бетти не было ее настоящим именем. Говорили, что на самом деле ее звали Борис, и Бетти - просто женская версия этого имени. Еще говорили, что у нее вообще не было имени, потому что трое ее отцов не смогли решить, как же назвать ребенка. Кто именно из этих троих был ее настоящий отец, никто не знал, да и неинтересно это было никому. Мать Бетти была отпетой блядью и жила с тремя опустившимися алкашами в убогой квартире, куда она приводила случайных клиентов. В принципе отцом Бетти мог быть и один из этих клиентов. Но, глядя на уродство Бетти, все сходились во мнении, что ее отцами были именно трое сожителей матери. Вполне логично было объяснять ее неимоверную безобразность смешением трех сперматозоидов в одной яйцеклетке, а не алкоголизмом и неисчислимыми половыми болезнями матери. Через годы, когда ее имя стало знаменитым и о ней рассказывали на всех углах, то обязательно упоминали о трех отцах. Этот факт стал неотъемлемой частью легенды о Бетти Ланкастер.
Наличие трех отцов было единственным, в чем мы завидовали Бетти. Нам казалось, что иметь троих отцов, которые пьют, воруют, бьют тебя и мать - это втрое лучше, чем иметь одного такого же. Справедливости ради надо признать, что били Бетти нечасто. И матери, и отцам было противно даже подходить к этому ребенку, к тому же она была настоящим зверенышем и уже в самом раннем возрасте давала своей родне достойный отпор. Во дворе ее тоже старались не задевать, потому что она быстро переросла всех сверстников и в десять лет спокойно могла расправиться с тремя здоровыми парнями. В тринадцать лет в ней было почти два метра роста и сорок четвертый размер ноги. У нее была огромная голова и маленькое лицо, рыже-черные волосы росли какими-то пучками, оставляя обнаженной часть черепа, руки и ноги были непропорционально короткими, но невероятно сильными.
Каким образом к имени Бетти присоединилась фамилия Ланкастер, никто не знал. Как-то я спросил об этом у своей бабушки, которая знала практически все, что происходило в нашей округе, но и она не смогла ответить. Бабушка лишь припомнила, что до определенного возраста это страшилище звали просто Бетти, а потом стали называть Бетти Ланкастер. Подумав еще немного, бабушка отвесила мне крепкую затрещину и сказала, что меня должны интересовать нормальные девки, а не выблядки, которые хуже дворовых собак. Нормальные девки меня, безусловно, интересовали, и еще как. Но, как ни странно, первой женщиной, которую я увидел голой, была именно Бетти Ланкастер.
Мне тогда было лет девять. Во дворе собралась обычная компания мальчишек и девчонок от двух до четырнадцати лет. (После четырнадцати лет наступает уголовная ответственность и подростки не шатаются по дворам, где их может легко накрыть милиция.) Началось все со слов одной из старших девчонок, которая заявила, что Бетти Ланкастер на самом деле мужик. Эта мысль показалась нам очень занятной. У Бетти действительно не было никаких признаков пола, и мы просто привыкли считать, что она девчонка, но явных доказательств этому не было. Обсуждение разрасталось и очевидным образом дошло до оскорблений в адрес Бетти Ланкастер, которая, как обычно, играла сама с собой в ножички где-то в углу двора. Особенно усердствовали старшие девчонки, которым очень хотелось вычеркнуть эту страшилу из списков прекрасного пола. Какое-то время Бетти Ланкастер не обращала внимания на то, что кричат ей с безопасного расстояния девчонки. К оскорблениям, в общем, Бетти привыкла, но в этот раз они задели какую-то опасную струну. Эта струна лопнула, когда одна из девчонок выкрикнула со смехом: «да у нее там вообще ничего нет, она не баба и не мужик, она просто никто!». Тогда Бетти Ланкастер спокойно встала и, глядя в глаза этой девчонке, сняла с себя кроссовки, футболку, а затем и штаны с трусами, представ перед нами в чем мать родила. Воцарилось мертвое молчание. Бетти Ланкастер, безусловно, была женщиной, о чем ярко свидетельствовала ярко-розовая щель у нее между ног, поросшая рыже-черными волосами.
Впоследствии я видел сотни обнаженных женщин, но только голую Бетти Ланкастер я запомнил навсегда, и это воспоминание не вытравить из памяти. Это было ослепительное, оглушительное уродство. Мы уже давно привыкли к виду Бетти Ланкастер в одежде, но увидеть ее голой было все равно что увидеть в первый раз и заново осознать, насколько же она безобразна.
Молчание длилось недолго. Все так же обнаженная, Бетти Ланкастер подошла к оскорбившей ее девчонке и без всяких предисловий ударила ее кулаком в зубы. Брызнула кровь, грохнулось об землю тело, но Бетти и не думала останавливаться. Обнаженное чудовище стало носиться по двору за всеми обидчицами и втаптывать их в землю. Стоял дикий ор и визг, девчонки пытались скрыться на улице или в подъездах, но Бетти, казалось, обрела сверхъестественные способности и не давала уйти никому. Пацаны даже и не думали вмешиваться в бабские разборки и только хохотали, глядя, как голый монстр ломает очередной жертве руку и выбивает с крошками зубы.
Много лет спустя мне часто встречались женщины в публичных домах, которые горделиво показывали какой-нибудь шрам и говорили: «Это оставила мне сама Бетти Ланкастер!». Им казалось, что таким образом героическая фигура Бетти Ланкастер бросает на них свой отблеск. Впрочем, к тому времени это упоминание действовало только на клиентов постарше. Молодежь знать не знала, кто такая Бетти Ланкастер, у них были свои герои.
В больницу тогда попали два десятка девчонок, но никаких последствий для Бетти Ланкастер это побоище не имело. Все, от родителей пострадавших до начальника отделения милиции, сходились во мнении, что избиение было вполне заслуженным. Бетти никому не делала зла, а оскорбили ее очень серьезно. Начальник отделения по этому поводу высказался прямо: «Скажите спасибо, что она нож не взяла, а ведь могла». И все были искренне благодарны Бетти Ланкастер за то, что она не воспользовалась ножом, с которым играла в тот момент. А через год пришли Белые Люди.
Накликал их один из отцов Бетти Ланкастер. То ли он распустил язык, где не следовало, то ли ограбил не того человека, то ли натворил еще что-то неправильное, сейчас это уже неважно. Важным было то, что к нам нагрянули Белые Люди. Половина жителей в панике бежали огородами в самые дальние овраги, а оставшиеся заперлись в квартирах и старались не дышать слишком громко.
Белые Люди молча вошли в квартиру, где жила Бетти, так же молча прошли по комнатам и свели всех, кого нашли, в гостиную. Улов был небогатым - трое отцов и мать Бетти, два пьяных мужика, про которых никто не мог сказать, кто они такие и откуда взялись, и сама Бетти Ланкастер. Весь этот сброд, дрожа, покорно ждал, что с ним сделают. Белые Люди некоторое время молча осматривались. В своих ослепительно белых костюмах они смотрелись дико в этой загаженной гостиной, где половина мебели была поломана, вторую половину давно пропили, где пол явно служил и постелью, и туалетом, где оконные рамы уже много лет назад безнадежно перекосились и навсегда замерли в полуоткрытом положении, где абсолютно все кричало, что здесь нельзя жить. Однако здесь жили.
Белые Люди задали вопрос, ответ на который был очевиден: «Оружие, драгоценности, наркотики, предметы искусства есть?». И мать, и отцы Бетти были так напуганы, что ответить сразу не смогли, и вопрос был повторен все тем же скучным казенным тоном. «Оружие, драгоценности, наркотики, предметы искусства есть?». Один из отцов, сглотнув комок, начал было говорить, но вдруг из угла раздался громкий голос Бетти Ланкастер: «Предметы искусства? Есть!». Под ошарашенными взглядами присутствующих она вышла на середину комнаты и повторила: «Есть предметы искусства!». Она подняла руки над головой, застыла на мгновение, потом резко оттолкнулась одной ногой и закружилась волчком на другой, все повторяя и повторяя свое фуэте, то вытягиваясь в струнку, то разводя руки в стороны, но не останавливаясь ни на секунду.
Это было невероятное зрелище. Наверное, такое же впечатление произвел бы танцующий крокодил или бегемот. Самое безобразное создание нашего города в самой убогой комнате нашего города выделывало практически идеальные балетные пируэты. Ее публикой были палачи и люди, для которых самой большой ценностью является бутылка водки.
Удивительный спектакль оборвался на второй минуте. Один из Белых Людей достал пистолет и выстрелил в танцующую Бетти Ланкастер. Она рухнула на пол, из-под тела стала медленно растекаться кровь, добавляя новый цвет в грязную гамму старого паркета. Белый Человек убрал пистолет и сказал раздраженно: «Ни хрена у них нет». И они ушли, оставив мертвую Бетти Ланкастер, ее пропащую мать, трех отцов и двух неизвестных пьяниц.
Я так никогда и не узнал, почему ее звали Бетти Ланкастер. Иногда я думаю, что история девочки с другим именем была бы не такой красивой. Меня тоже убили, как и Бетти Ланкастер, но моя история все-таки оказалась дольше, чем у нее. Мне есть о чем рассказать.
Конечно, само имя Бетти нас не сильно удивляло. У многих из нас в свидетельстве о рождении были записаны самые странные имена. Наши отцы любили покуражиться спьяну, а еще могли проиграть имя своего новорожденного ребенка в карты или в кости. В итоге девочек называли мужскими именами, а мальчиков - женскими. Это в лучшем случае. Могли назвать в честь любимого кабака или вообще взять первое попавшееся слово. Например, моего лучшего друга детства Женьку в действительности звали Жан-Христофор-Мария-Светофор, а у моей первой женщины Аллы в паспорте было написано Аббревиатура. Впрочем, такой порядок установился давным-давно, ведь и отчества у нас были соответствующие. Так что наши отцы просто отдавали дань традициям.
Но дело в том, что Бетти не было ее настоящим именем. Говорили, что на самом деле ее звали Борис, и Бетти - просто женская версия этого имени. Еще говорили, что у нее вообще не было имени, потому что трое ее отцов не смогли решить, как же назвать ребенка. Кто именно из этих троих был ее настоящий отец, никто не знал, да и неинтересно это было никому. Мать Бетти была отпетой блядью и жила с тремя опустившимися алкашами в убогой квартире, куда она приводила случайных клиентов. В принципе отцом Бетти мог быть и один из этих клиентов. Но, глядя на уродство Бетти, все сходились во мнении, что ее отцами были именно трое сожителей матери. Вполне логично было объяснять ее неимоверную безобразность смешением трех сперматозоидов в одной яйцеклетке, а не алкоголизмом и неисчислимыми половыми болезнями матери. Через годы, когда ее имя стало знаменитым и о ней рассказывали на всех углах, то обязательно упоминали о трех отцах. Этот факт стал неотъемлемой частью легенды о Бетти Ланкастер.
Наличие трех отцов было единственным, в чем мы завидовали Бетти. Нам казалось, что иметь троих отцов, которые пьют, воруют, бьют тебя и мать - это втрое лучше, чем иметь одного такого же. Справедливости ради надо признать, что били Бетти нечасто. И матери, и отцам было противно даже подходить к этому ребенку, к тому же она была настоящим зверенышем и уже в самом раннем возрасте давала своей родне достойный отпор. Во дворе ее тоже старались не задевать, потому что она быстро переросла всех сверстников и в десять лет спокойно могла расправиться с тремя здоровыми парнями. В тринадцать лет в ней было почти два метра роста и сорок четвертый размер ноги. У нее была огромная голова и маленькое лицо, рыже-черные волосы росли какими-то пучками, оставляя обнаженной часть черепа, руки и ноги были непропорционально короткими, но невероятно сильными.
Каким образом к имени Бетти присоединилась фамилия Ланкастер, никто не знал. Как-то я спросил об этом у своей бабушки, которая знала практически все, что происходило в нашей округе, но и она не смогла ответить. Бабушка лишь припомнила, что до определенного возраста это страшилище звали просто Бетти, а потом стали называть Бетти Ланкастер. Подумав еще немного, бабушка отвесила мне крепкую затрещину и сказала, что меня должны интересовать нормальные девки, а не выблядки, которые хуже дворовых собак. Нормальные девки меня, безусловно, интересовали, и еще как. Но, как ни странно, первой женщиной, которую я увидел голой, была именно Бетти Ланкастер.
Мне тогда было лет девять. Во дворе собралась обычная компания мальчишек и девчонок от двух до четырнадцати лет. (После четырнадцати лет наступает уголовная ответственность и подростки не шатаются по дворам, где их может легко накрыть милиция.) Началось все со слов одной из старших девчонок, которая заявила, что Бетти Ланкастер на самом деле мужик. Эта мысль показалась нам очень занятной. У Бетти действительно не было никаких признаков пола, и мы просто привыкли считать, что она девчонка, но явных доказательств этому не было. Обсуждение разрасталось и очевидным образом дошло до оскорблений в адрес Бетти Ланкастер, которая, как обычно, играла сама с собой в ножички где-то в углу двора. Особенно усердствовали старшие девчонки, которым очень хотелось вычеркнуть эту страшилу из списков прекрасного пола. Какое-то время Бетти Ланкастер не обращала внимания на то, что кричат ей с безопасного расстояния девчонки. К оскорблениям, в общем, Бетти привыкла, но в этот раз они задели какую-то опасную струну. Эта струна лопнула, когда одна из девчонок выкрикнула со смехом: «да у нее там вообще ничего нет, она не баба и не мужик, она просто никто!». Тогда Бетти Ланкастер спокойно встала и, глядя в глаза этой девчонке, сняла с себя кроссовки, футболку, а затем и штаны с трусами, представ перед нами в чем мать родила. Воцарилось мертвое молчание. Бетти Ланкастер, безусловно, была женщиной, о чем ярко свидетельствовала ярко-розовая щель у нее между ног, поросшая рыже-черными волосами.
Впоследствии я видел сотни обнаженных женщин, но только голую Бетти Ланкастер я запомнил навсегда, и это воспоминание не вытравить из памяти. Это было ослепительное, оглушительное уродство. Мы уже давно привыкли к виду Бетти Ланкастер в одежде, но увидеть ее голой было все равно что увидеть в первый раз и заново осознать, насколько же она безобразна.
Молчание длилось недолго. Все так же обнаженная, Бетти Ланкастер подошла к оскорбившей ее девчонке и без всяких предисловий ударила ее кулаком в зубы. Брызнула кровь, грохнулось об землю тело, но Бетти и не думала останавливаться. Обнаженное чудовище стало носиться по двору за всеми обидчицами и втаптывать их в землю. Стоял дикий ор и визг, девчонки пытались скрыться на улице или в подъездах, но Бетти, казалось, обрела сверхъестественные способности и не давала уйти никому. Пацаны даже и не думали вмешиваться в бабские разборки и только хохотали, глядя, как голый монстр ломает очередной жертве руку и выбивает с крошками зубы.
Много лет спустя мне часто встречались женщины в публичных домах, которые горделиво показывали какой-нибудь шрам и говорили: «Это оставила мне сама Бетти Ланкастер!». Им казалось, что таким образом героическая фигура Бетти Ланкастер бросает на них свой отблеск. Впрочем, к тому времени это упоминание действовало только на клиентов постарше. Молодежь знать не знала, кто такая Бетти Ланкастер, у них были свои герои.
В больницу тогда попали два десятка девчонок, но никаких последствий для Бетти Ланкастер это побоище не имело. Все, от родителей пострадавших до начальника отделения милиции, сходились во мнении, что избиение было вполне заслуженным. Бетти никому не делала зла, а оскорбили ее очень серьезно. Начальник отделения по этому поводу высказался прямо: «Скажите спасибо, что она нож не взяла, а ведь могла». И все были искренне благодарны Бетти Ланкастер за то, что она не воспользовалась ножом, с которым играла в тот момент. А через год пришли Белые Люди.
Накликал их один из отцов Бетти Ланкастер. То ли он распустил язык, где не следовало, то ли ограбил не того человека, то ли натворил еще что-то неправильное, сейчас это уже неважно. Важным было то, что к нам нагрянули Белые Люди. Половина жителей в панике бежали огородами в самые дальние овраги, а оставшиеся заперлись в квартирах и старались не дышать слишком громко.
Белые Люди молча вошли в квартиру, где жила Бетти, так же молча прошли по комнатам и свели всех, кого нашли, в гостиную. Улов был небогатым - трое отцов и мать Бетти, два пьяных мужика, про которых никто не мог сказать, кто они такие и откуда взялись, и сама Бетти Ланкастер. Весь этот сброд, дрожа, покорно ждал, что с ним сделают. Белые Люди некоторое время молча осматривались. В своих ослепительно белых костюмах они смотрелись дико в этой загаженной гостиной, где половина мебели была поломана, вторую половину давно пропили, где пол явно служил и постелью, и туалетом, где оконные рамы уже много лет назад безнадежно перекосились и навсегда замерли в полуоткрытом положении, где абсолютно все кричало, что здесь нельзя жить. Однако здесь жили.
Белые Люди задали вопрос, ответ на который был очевиден: «Оружие, драгоценности, наркотики, предметы искусства есть?». И мать, и отцы Бетти были так напуганы, что ответить сразу не смогли, и вопрос был повторен все тем же скучным казенным тоном. «Оружие, драгоценности, наркотики, предметы искусства есть?». Один из отцов, сглотнув комок, начал было говорить, но вдруг из угла раздался громкий голос Бетти Ланкастер: «Предметы искусства? Есть!». Под ошарашенными взглядами присутствующих она вышла на середину комнаты и повторила: «Есть предметы искусства!». Она подняла руки над головой, застыла на мгновение, потом резко оттолкнулась одной ногой и закружилась волчком на другой, все повторяя и повторяя свое фуэте, то вытягиваясь в струнку, то разводя руки в стороны, но не останавливаясь ни на секунду.
Это было невероятное зрелище. Наверное, такое же впечатление произвел бы танцующий крокодил или бегемот. Самое безобразное создание нашего города в самой убогой комнате нашего города выделывало практически идеальные балетные пируэты. Ее публикой были палачи и люди, для которых самой большой ценностью является бутылка водки.
Удивительный спектакль оборвался на второй минуте. Один из Белых Людей достал пистолет и выстрелил в танцующую Бетти Ланкастер. Она рухнула на пол, из-под тела стала медленно растекаться кровь, добавляя новый цвет в грязную гамму старого паркета. Белый Человек убрал пистолет и сказал раздраженно: «Ни хрена у них нет». И они ушли, оставив мертвую Бетти Ланкастер, ее пропащую мать, трех отцов и двух неизвестных пьяниц.
Я так никогда и не узнал, почему ее звали Бетти Ланкастер. Иногда я думаю, что история девочки с другим именем была бы не такой красивой. Меня тоже убили, как и Бетти Ланкастер, но моя история все-таки оказалась дольше, чем у нее. Мне есть о чем рассказать.