Ильин, в принципе, принимает очень жёсткую, читай аскетическую, линию, которую вряд ли следует считать магистральной для христианства. Я бы склонен был настаивать на том, что задача наше в преображении обыденности, её освящении. И аналогично с собственными желаниями - возвышение, преображение, "сублимация". Кто-то из католических монашествующих святых, точно не помню, говорил, что любое плотское желание переориентирует на Бога - и так живёт. Уничтожение желаний не есть цель, и не факт, к тому же, что достижимая. Пошлая обыденность существует, пока мы сами пошлы и обыденны, и дай нам Бог силы не отречься от неё (что даже, пожалуй, проще) как от внешнего фактора, а преодолеть её, вернуть змея в образ царевича. Отрубание головы оному змею не ведёт к подобному результату:). Да и кто мы такие, чтобы считать нашу собственную рассудочную волю меньшим произволом, чем наши желания? А воля Его - в спасении всего ( ... )