Есть только миг/конкурс историй
«есть только миг - истории о просветлении» - http://cheaptrip.livejournal.com/21191858.html
СОЛДАТИКИ ГАУДИ
Художникам не нужно делать памятников,
потому что они уже созданы их трудами.
Антонио Гауди, архитектор
Свою первую книжку про Гауди я получил, когда мне исполнилось шесть лет - в подарок на День рождения. Когда все дети моего возраста играли в машинки и гоняли во дворе мячик, я с восторгом листал глянцевые страницы альбома с иллюстрациями произведений великого архитектора: Гуэль, Эль Каприччо, дома Кальвет, Бальо и Мила с причудливым «зверинцем» на крыше, больше похожим на древних спартанцев, и, конечно же, величественный собор Саграда Фамилия, торжественно возвышающийся над каменными улочками Барселоны. Все это как-то резко перевернуло во мне образ традиционных геометрических форм - высокие прямоугольные коробки-высотки сразу потеряли все свое очарование, если таковое и было вообще. Потом, раздобыв в рабочем столе отца тетрадный в клетку листок, я нарисовал план улиц, который придумал сам, и расставил любимые здания так, как захотел. Мои улицы были суть строениям Гауди - кривые, волнистые. Фантазия дорисовала туристов на этих улицах, которые, восторгаясь и взмахивая руками, ходили от здания к зданию...
Раздалось три мелодических сигнала, капитан лайнера объявил посадку, и самолет медленно пошел на снижение. А через несколько минут сквозь облака проглянулись кажущиеся бесконечными сине-серые волны Средиземного моря. Под облаками висело низкое желтое солнце, блики которого бежали по водным барханам и исчезали далеко за горизонтом. Самолет лег на правое крыло и вскоре в иллюминаторе показался испанский берег, где до гор раскинулась белоснежная с проплешинами красных крыш, Барселона.
Изнемогая от ставшей практически постоянной в последние полчаса турбулентности, уже не терпелось сойти с трапа и погрузиться в шум города, где переплелись голоса прохожих, гул скутеров, двигателей автомобилей. И просто немного отдохнуть в каком-нибудь в маленьком кафетерии, которыми наводнен город, с бокалом холодной цвета рубина сангрии.
Далекая Испания в мои шесть лет казалась мне абсолютно недосягаемой: ее дворцы, ее жители-карлики, таинственный Гауди больше похожий на волшебника Изумрудного города в центре всего этого - чья-то хитрая придумка, которой не существует на самом деле - больше сказка. Где-то там, вдруг оживали мои спартанцы с крыши Мила, а в Гуэле поселилась Дюймовочка и, там, повыше, поближе к дому Мастера - Маленький Принц. Вечерами мы чаевничали на эспланаде, придумывая разные истории и играя в «верю-не верю». В парке моя фантазия поселила тигров и львов. Конечно, они были ручные и отзывались на зов...
Вынырнув из воспоминаний, я вдруг обнаружил, что самолет уже стоит на посадочной полосе, глуша двигатели. Спустя несколько минут пассажиры двинулись по проходу между креслами к выходу. Я подхватил свой легкий багаж, сумку с фотоаппаратом и влился в этот человеческий поток. Ступив на трап, вместо приветствия я полной грудью вдохнул воздух: соленый запах моря, южного солнца, пальм, горячего асфальта, сладких фруктов - все перемешалось в нем. Особая примета - в Испании как нигде чувствуется леность и блаженность дневной сиесты. И все это вместе создает ощущение бесконечного лета, в которое погружаешься мгновенно.
Прекрасно помню, что хотел очутиться в Испании с того самого момента, как мне исполнилось восемь. И в свой день рождения я сказал об этом родителям. Но они только улыбнулись, а дальше все пошло так, как и всегда бывает на этих праздниках - игры, торт, свечи. В девять лет я уже точно определился, какой подарок хочу на свои десять лет. Но ни в десять, ни в одиннадцать, ни в двенадцать лет этого так и не произошло. И сказка о Карлсоне, Малыше и собаке, которую все не дарили и не дарили, вдруг неожиданно стала для меня явью. Но потом стена пала и оказалось, что мир открыт всем и каждому. И на самом деле гораздо больше того, чем представляется.
Наконец, однажды, в день своего восемнадцатилетия, я впервые поднялся по трапу с посадочным талоном в руке, на котором в надписи «Барселона» плохо пропечаталась первая «а». Тогда я еще подумал, что путь, который занимает на самолете четыре часа, занял у меня двенадцать лет - с того самого момента, как я открыл первую страницу книги, подаренной мне отцом.
Конечно, Барселона поразила меня своей совершенно фантастической внешностью: Ла Рамбла, Диагональ, Готический квартал, площадь Испании. Конечно, я сразу влюбился в нее и мечтал остаться здесь жить навсегда. Конечно, она мне ответила взаимностью, подарив все свое тепло. И потом не раз я возвращался к этим своим первым впечатлениям.
Открытый всему новому и неизвестному, со своим легким багажом, я сделал первый шаг, выйдя из прозрачных дверей аэропорта. Я был готов внимать, ощущать и запоминать каждое движение окружающей меня действительности. И вот уже высокие пальмы танцевали листьями на ветру, и солнце, озорно выглядывая из-за набежавших облаков, гоняло по стеклянной поверхности стен зайчиков, а ближайший полисмен, со сверкающей белой улыбкой на смуглом лице, в такт дирижировал жезлом, управляя автомобильным потоком.
Так бы и стоял в замешательстве, если бы не подкатившее такси.
- Halo*! Por favore*! - Крикнул водитель в открытое окно.
Не обладая совершенством испанского, я кивнул.
- Por favore, senor*! - Видя мое замешательство, повторил он еще раз, и, дотянувшись до двери, открыл ее.
- До Барселоны... - протянул я растерянно.
- Barcelona, Barcelona! Tomar*! - И жестом указал на сидение рядом с собой.
И вот мы уже мчались по скоростной автомагистрали в направлении города. Мимо летели зеленые холмы, и солнце ярко светило сквозь сосны. Я закрыл глаза и, кажется, задремал, пока водитель подмурлыкивал какой-то песне из эфира радиоэфира.
- Ilegar*! - Я открыл глаза оттого, что водитель тряс меня за плечо. Автомобиль притормозил около Саграда Фамилия.
- Cuanto*? - дежурное слово само выскочило из меня, и я потер указательный палец о большой.
- Veinte euro*, - водитель сначала указал на счетчик, а потом привычным жестом показал два пальца на одной руке, на второй указательный и большой пальцы образовали ноль. - Veinte, - повторил он.
Расплатившись, я вынырнул из такси на улицу.
- Que tengas un buen dia*! - услышал я вслед, и, обернувшись, махнул вслед уезжающему такси рукой.
Я - в сердце Барселоны!
Еще утро, и можно не торопиться. Сперва - чашка горячего кофе и популярный сэндвич с хамоном в маленьком кафе на углу - семейный бизнес седовласого испанца в годах и его великовозрастной дочери, которая улыбается мне всякий раз, когда я появляюсь здесь. Она аккуратно принимает мой заказ и передает его сеньору. Мимо спешат туристы и аборигены. Первые - на осмотр собора Святого семейства, вторые - в прохладные офисы.
Сквозь зелень платанов передо мной открывается величественный вид на детище Гауди, словно пронзающий своими высокими куполами ярко-синюю глубину неба - завораживающее своей монументальностью зрелище. А внизу все еще идет строительство левого крыла здания - с пылью, грузовиками, бетономешалками - всем тем, что непременно сопутствует этому.
Ближе к полудню солнце уже разогрело улицы, мощеные брусчаткой. Праздношатающихся местных жителей становилось все меньше, а туристов у собора все больше. И все это человеческое море переливалось с одной стороны в другую, перетекало в внутрь здания и из него, гудело и бурлило, переговаривалось на десятках языков всего мира. Villa - vivo*!
Город встречал и провожал своих гостей вечной улыбкой, растворившейся в городских парках, проспектах, улицах. Собрав в себя все самое лучшее из эпох, словно превратился в шкатулку, хранившую ценности старины, так прочно переплетавшихся с современностью. Где-то здесь - такая знакомая реальность с ее повседневностью: автобусами, аэропортами, метро и отсутствием малейшего волшебства, а чуть дальше, сквозь время, средневековые балы с прекрасными принцессами и отважные рыцари, чья фантазия порождает из мельниц огнедышащих драконов. И, кажется, сделай шаг чуть в сторону, провалишься в те далекие века, с которыми так неразрывна эта связь. Вещь в себе. Живое создание.
- Grasias*! - махнул я хозяйке маленького кафе. Оставив на блюдце несколько металлических евро, подхватил рюкзак и отправился в город. Как раз мимо меня проехал красный автобус городской службы туризма с вечно фотографирующими японскими туристами…
Высокие платаны загораживали ветвями полуденное солнце, не позволяя лучам сильно нагревать камни на мостовой, сохраняя утреннюю прохладу. Так легко затеряться среди маленьких улочек большой Барселоны. Они размеренно текут мимо старых домов, переливаются в проспекты и перекрестки, образуют площади. Они в одном ритме с большим городом, живут в такт ему. А я спешу по ним. Я уже знаю их наизусть. Спешу, чтобы влиться в этот очарованный город, почувствовать себя полностью своим, ловлю каждое мгновение. И все самое ценное остается в памяти - каждый миг вечно царящего лета.
Впервые попав сюда, я проложил этот путь случайно, по наитию, осторожно нащупывая его: вниз от Саграда Фамилия по Карре де Провенца мимо жилых кварталов, немного поплутав по близлежащим улочкам, пересекая Диагональ, и еще немного, туда - дальше, к дому Мила, где встречают меня мои спартанцы. И за много лет это уже стало традицией.
На перекрестке Диагональ и Пасео де Грасиа немного задерживаюсь, ожидая зеленого сигнала светофора. Слева слышна знакомая речь - туристка по телефону рассказывает кому-то, что самолет совершил посадку только с четвертого захода - в Барселоне сильные ветра, - но все хорошо, багаж получен быстро и волноваться не надо - это просто эпизод из ее приключения. Я же, улыбнувшись своим мыслям, подмигнул удивленной леди и уже спешу дальше по нарисованной зебре через переход вслед за зеленым человечком в шляпе на светофоре.
Я мягко ступаю кедами по теплым булыжникам, плечо приятно оттягивает кофр с фотоаппаратом, на другом - рюкзак. Справа от меня, по элегантному де Грасиа, затянутому в модерновые здания и изысканные дизайнерские магазины, летят машины и скутеры вперемешку с велосипедистами, скользящими по краям проспекта. У некоторых из них на шее развеваются легкие нейлоновые шарфы, словно рекламные баннеры на кукурузниках. Теплый средиземноморский полуденный ветер обдувает лицо. Вместе с ним из Веля* как будто доносятся протяжные гудки белоснежных лайнеров, аромат горячего капучино перемешивается с запахом водорослей у побережья, свежей и запеченной рыбы из небольших ресторанчиков на набережной и других морских гадов. И солнце, много солнца над крышами домов. Весь проспект залит его яркими лучами.
Незаметно я оказался у самого дома Мила. От его парадной, как обычно, растянулся небольшой хвост из туристов. Минут на десять - не больше. Гауди с большой охотой встречал путешественников у своих дверей. И к этому я уже тоже привык - традиция есть традиция…
На ближайшем перекрестке притормозила карета, запряженная парой белоснежных лошадей, а за ней вереница мотоциклистов. И вдруг город будто взорвался гудками машин - они приостанавливались напротив кортежа, водители улыбались и ехали дальше. Некоторые, особо отчаянные, что-то кричали из открытых окон и приветственно махали руками. И вот уже кучер открывает дверь, кареты: сначала жених, а потом невеста - в окружении друзей. Белое, в тон костюму жениха, платье невесты разбавлено огненно-красными розами. Хлопки пробок из-под шампанского и конфетти, громкий смех - все смешалось и закружилось в танце над кварталом. А спустя несколько мгновений из центра образованного круга выпорхнули голуби с шелковыми лентами, привязанными к лапам. Все выше и выше взлетали они, пока сначала не превратились в две точки, а потом и вовсе растворились в синеве. Когда я опустил голову, оказалось, что свадьба уже продолжила свой путь по де Грасиа, будто и не было ее вовсе. Но под ногами, как воспоминание о ней, - разноцветные кружочки конфетти, и пара выпавших из платья невесты красных бутонов роз на тротуаре.
И вот, я уже взлетаю по лестнице наверх, сразу через две ступеньки. Внутри дом Мила напоминает огромного размера колодцы, оплетенные изящными перилами лестниц. Гулкое эхо гуляет по стенам и поднимается вверх, выныривая к солнцу у последних этажей. Везде царит дух присутствия великого архитектора, подарившего миру свое детище - окна-арки, слуховые окошки, действительно смахивающие на уши, плавные изгибы линий на фасаде и кованные цветы на балконах. Впервые увидев его здесь, в Барселоне, я поразился тому, что дом продолжает жить своей вполне обыденной жизнью - многокомнатные квартиры, бутики, магазинчики и ни капли музейно-вековой пыли. Ведь это все так не свойственно архитектурным экспонатам.
На последних этажах я сбавил темп, почти перейдя на шаг, и любовался сверху на туристов. А было на что посмотреть: вновь входящие, особенно те, кто тут впервые, мгновенно были оглушены окружающей их выразительностью постройки. Застывая на месте на несколько долгих секунд, они задирали головы вверх и оглядывали здание-колодец с широко открытыми глазами. Я знаю, потому что сам был таким. Чувство, что все вокруг исчезает и остается лишь сама суть архитектурного чуда, искусство в чистом виде, обнаженная плоть окружающих красок поглощает полностью. Гауди завораживает и заставляет трепетать.
- Halo! Halo! - тут и там на разные голоса - детские, женские мужские разрывается эхо. - Halo!
От выхода на крышу меня отделяет всего лишь один лестничный пролет. Пожалуй, я даже волнуюсь. Впрочем, это всегда так.
На полностью залитой июльским солнцем крыше выстроившись в ровные ряды, меня встречают молчаливые часовые - солдатики Гауди - хранители покоя и безмятежности Барселоны. Они держат свой пост уже больше ста лет, с тех самых пор, как Гауди водрузил их сюда, расставив в определенном, известном только ему, порядке. Характер каждого из воинов явно подчеркнут особыми геометрическими формами. Все так же, в шлемах, зорко наблюдают за всем происходящим, ни на секунду не теряя бдительности. Отсюда, сверху, город как на ладони - вдаль убегают крыши домов до самого горизонта, возвышающийся Монжуик с танцующими фонтанами у подножья недалеко от площади Испании с одной стороны, и Тибидабо с другой, увенчанная храмом Святого Сердца и статуей Христа на его куполе. Сквозь большое ухо - полукруглую арку, выложенную мозаикой, в задней части крыши - возвышается вдали строительными кранами в небо собор Саграда Фамилия.
Я подошел к спартанцам и приложил руку к нагретому камню. Их теплая шершавая поверхность была приятна на ощупь. Где-то внутри был слышен гул, похожий на дыхание - долгие вдохи и выдохи. «Они почти живые», - я улыбнулся про себя. «Живые», - вслед моим мыслям как будто услышал я в ответ.
- Привет! - Я поднял вверх руку. Ветер подхватил мои слова и понес над городом. Я не ждал ответа, да и не здоровался ни с кем конкретно. Наконец-то мне было хорошо и спокойно от того, что все на своих местах и ничего не изменилось. Так даже лучше.
Потом я еще долго стоял у парапета на крыше Мила и наблюдал, как внизу течет проспект Пасео де Грасиа. По обеим его сторонам спешат автомобили. Иногда, как по команде, они останавливаются, подчиняясь сигналам регулировщиков и красно-зеленым глазам светофоров...
Солнце давно покинуло зенит - скоро время сиесты. Традиция полностью соблюдена, а значит можно продолжить свой путь по мощеным улочкам, скрытым зеленью вековых платанов.
Но я не спешу. Теперь некуда спешить. Шаг за шагом вниз по лестнице до первого этажа. Тут можно задержаться еще на пару минут, чтобы напоследок окинуть взглядом возвышающиеся надо мной величественные стены. И вот, я выхожу из дверей дома Мила и смешиваюсь с толпой, которая несет меня мимо магазинов, скамеек и фонтанов, пряничных домиков и соборов. Я растворяюсь вдали, я становлюсь частью этого города, своими листьями меня надежно скрывает зелень деревьев, и… кажется, проваливаюсь в сон. Волшебный альбом выскальзывает из моих рук, веером пролистывая страницы, возвращается к самому началу.
Яркое солнце бьет в глаза из-за штор и становится нестерпимо сладко от накатившей утренней неги.
- Доброе утро, малыш! - Мама склонилась над кроватью и целует меня. А я тяну руки, чтобы скорее ее крепко обнять. За ее спиной стоит папа и улыбается.
- С Днем рождения, сынок! - У него в руках перевязанная синей ленточкой большая книга с мозаичной ящерицей на суперобложке.
Анджей Ласки aka a_laski
http://proza.ru/avtor/laski
(c)&(p), апрель 2013
В парке Гуэль
На площади Испании
Венецианские башни
Национальный Музей Каталонского Искусства
Вид на площадь Испании
Дом Мила
Натюрморт с Сангрией
На улицах Барселоны
Площадь Каталонии
Саграда Фамилия
-----------------------------------------------------
Halo (исп) - Привет
Por favore (исп) - Пожалуйста
Senor (исп) - Сеньор
Tomar (исп) - Садитесь
Ilegar (исп) - Приехали
Cuanto (исп) - Сколько
Veinte euro (исп) - Двадцать евро
Que tengas un buen dia (исп) - Хорошего дня
Villa - vivo (исп) - Город - живой
Grasias (исп) - Спасибо
Вель - старый порт, одна из частей современного порта Барселоны
СОЛДАТИКИ ГАУДИ
Художникам не нужно делать памятников,
потому что они уже созданы их трудами.
Антонио Гауди, архитектор
Свою первую книжку про Гауди я получил, когда мне исполнилось шесть лет - в подарок на День рождения. Когда все дети моего возраста играли в машинки и гоняли во дворе мячик, я с восторгом листал глянцевые страницы альбома с иллюстрациями произведений великого архитектора: Гуэль, Эль Каприччо, дома Кальвет, Бальо и Мила с причудливым «зверинцем» на крыше, больше похожим на древних спартанцев, и, конечно же, величественный собор Саграда Фамилия, торжественно возвышающийся над каменными улочками Барселоны. Все это как-то резко перевернуло во мне образ традиционных геометрических форм - высокие прямоугольные коробки-высотки сразу потеряли все свое очарование, если таковое и было вообще. Потом, раздобыв в рабочем столе отца тетрадный в клетку листок, я нарисовал план улиц, который придумал сам, и расставил любимые здания так, как захотел. Мои улицы были суть строениям Гауди - кривые, волнистые. Фантазия дорисовала туристов на этих улицах, которые, восторгаясь и взмахивая руками, ходили от здания к зданию...
Раздалось три мелодических сигнала, капитан лайнера объявил посадку, и самолет медленно пошел на снижение. А через несколько минут сквозь облака проглянулись кажущиеся бесконечными сине-серые волны Средиземного моря. Под облаками висело низкое желтое солнце, блики которого бежали по водным барханам и исчезали далеко за горизонтом. Самолет лег на правое крыло и вскоре в иллюминаторе показался испанский берег, где до гор раскинулась белоснежная с проплешинами красных крыш, Барселона.
Изнемогая от ставшей практически постоянной в последние полчаса турбулентности, уже не терпелось сойти с трапа и погрузиться в шум города, где переплелись голоса прохожих, гул скутеров, двигателей автомобилей. И просто немного отдохнуть в каком-нибудь в маленьком кафетерии, которыми наводнен город, с бокалом холодной цвета рубина сангрии.
Далекая Испания в мои шесть лет казалась мне абсолютно недосягаемой: ее дворцы, ее жители-карлики, таинственный Гауди больше похожий на волшебника Изумрудного города в центре всего этого - чья-то хитрая придумка, которой не существует на самом деле - больше сказка. Где-то там, вдруг оживали мои спартанцы с крыши Мила, а в Гуэле поселилась Дюймовочка и, там, повыше, поближе к дому Мастера - Маленький Принц. Вечерами мы чаевничали на эспланаде, придумывая разные истории и играя в «верю-не верю». В парке моя фантазия поселила тигров и львов. Конечно, они были ручные и отзывались на зов...
Вынырнув из воспоминаний, я вдруг обнаружил, что самолет уже стоит на посадочной полосе, глуша двигатели. Спустя несколько минут пассажиры двинулись по проходу между креслами к выходу. Я подхватил свой легкий багаж, сумку с фотоаппаратом и влился в этот человеческий поток. Ступив на трап, вместо приветствия я полной грудью вдохнул воздух: соленый запах моря, южного солнца, пальм, горячего асфальта, сладких фруктов - все перемешалось в нем. Особая примета - в Испании как нигде чувствуется леность и блаженность дневной сиесты. И все это вместе создает ощущение бесконечного лета, в которое погружаешься мгновенно.
Прекрасно помню, что хотел очутиться в Испании с того самого момента, как мне исполнилось восемь. И в свой день рождения я сказал об этом родителям. Но они только улыбнулись, а дальше все пошло так, как и всегда бывает на этих праздниках - игры, торт, свечи. В девять лет я уже точно определился, какой подарок хочу на свои десять лет. Но ни в десять, ни в одиннадцать, ни в двенадцать лет этого так и не произошло. И сказка о Карлсоне, Малыше и собаке, которую все не дарили и не дарили, вдруг неожиданно стала для меня явью. Но потом стена пала и оказалось, что мир открыт всем и каждому. И на самом деле гораздо больше того, чем представляется.
Наконец, однажды, в день своего восемнадцатилетия, я впервые поднялся по трапу с посадочным талоном в руке, на котором в надписи «Барселона» плохо пропечаталась первая «а». Тогда я еще подумал, что путь, который занимает на самолете четыре часа, занял у меня двенадцать лет - с того самого момента, как я открыл первую страницу книги, подаренной мне отцом.
Конечно, Барселона поразила меня своей совершенно фантастической внешностью: Ла Рамбла, Диагональ, Готический квартал, площадь Испании. Конечно, я сразу влюбился в нее и мечтал остаться здесь жить навсегда. Конечно, она мне ответила взаимностью, подарив все свое тепло. И потом не раз я возвращался к этим своим первым впечатлениям.
Открытый всему новому и неизвестному, со своим легким багажом, я сделал первый шаг, выйдя из прозрачных дверей аэропорта. Я был готов внимать, ощущать и запоминать каждое движение окружающей меня действительности. И вот уже высокие пальмы танцевали листьями на ветру, и солнце, озорно выглядывая из-за набежавших облаков, гоняло по стеклянной поверхности стен зайчиков, а ближайший полисмен, со сверкающей белой улыбкой на смуглом лице, в такт дирижировал жезлом, управляя автомобильным потоком.
Так бы и стоял в замешательстве, если бы не подкатившее такси.
- Halo*! Por favore*! - Крикнул водитель в открытое окно.
Не обладая совершенством испанского, я кивнул.
- Por favore, senor*! - Видя мое замешательство, повторил он еще раз, и, дотянувшись до двери, открыл ее.
- До Барселоны... - протянул я растерянно.
- Barcelona, Barcelona! Tomar*! - И жестом указал на сидение рядом с собой.
И вот мы уже мчались по скоростной автомагистрали в направлении города. Мимо летели зеленые холмы, и солнце ярко светило сквозь сосны. Я закрыл глаза и, кажется, задремал, пока водитель подмурлыкивал какой-то песне из эфира радиоэфира.
- Ilegar*! - Я открыл глаза оттого, что водитель тряс меня за плечо. Автомобиль притормозил около Саграда Фамилия.
- Cuanto*? - дежурное слово само выскочило из меня, и я потер указательный палец о большой.
- Veinte euro*, - водитель сначала указал на счетчик, а потом привычным жестом показал два пальца на одной руке, на второй указательный и большой пальцы образовали ноль. - Veinte, - повторил он.
Расплатившись, я вынырнул из такси на улицу.
- Que tengas un buen dia*! - услышал я вслед, и, обернувшись, махнул вслед уезжающему такси рукой.
Я - в сердце Барселоны!
Еще утро, и можно не торопиться. Сперва - чашка горячего кофе и популярный сэндвич с хамоном в маленьком кафе на углу - семейный бизнес седовласого испанца в годах и его великовозрастной дочери, которая улыбается мне всякий раз, когда я появляюсь здесь. Она аккуратно принимает мой заказ и передает его сеньору. Мимо спешат туристы и аборигены. Первые - на осмотр собора Святого семейства, вторые - в прохладные офисы.
Сквозь зелень платанов передо мной открывается величественный вид на детище Гауди, словно пронзающий своими высокими куполами ярко-синюю глубину неба - завораживающее своей монументальностью зрелище. А внизу все еще идет строительство левого крыла здания - с пылью, грузовиками, бетономешалками - всем тем, что непременно сопутствует этому.
Ближе к полудню солнце уже разогрело улицы, мощеные брусчаткой. Праздношатающихся местных жителей становилось все меньше, а туристов у собора все больше. И все это человеческое море переливалось с одной стороны в другую, перетекало в внутрь здания и из него, гудело и бурлило, переговаривалось на десятках языков всего мира. Villa - vivo*!
Город встречал и провожал своих гостей вечной улыбкой, растворившейся в городских парках, проспектах, улицах. Собрав в себя все самое лучшее из эпох, словно превратился в шкатулку, хранившую ценности старины, так прочно переплетавшихся с современностью. Где-то здесь - такая знакомая реальность с ее повседневностью: автобусами, аэропортами, метро и отсутствием малейшего волшебства, а чуть дальше, сквозь время, средневековые балы с прекрасными принцессами и отважные рыцари, чья фантазия порождает из мельниц огнедышащих драконов. И, кажется, сделай шаг чуть в сторону, провалишься в те далекие века, с которыми так неразрывна эта связь. Вещь в себе. Живое создание.
- Grasias*! - махнул я хозяйке маленького кафе. Оставив на блюдце несколько металлических евро, подхватил рюкзак и отправился в город. Как раз мимо меня проехал красный автобус городской службы туризма с вечно фотографирующими японскими туристами…
Высокие платаны загораживали ветвями полуденное солнце, не позволяя лучам сильно нагревать камни на мостовой, сохраняя утреннюю прохладу. Так легко затеряться среди маленьких улочек большой Барселоны. Они размеренно текут мимо старых домов, переливаются в проспекты и перекрестки, образуют площади. Они в одном ритме с большим городом, живут в такт ему. А я спешу по ним. Я уже знаю их наизусть. Спешу, чтобы влиться в этот очарованный город, почувствовать себя полностью своим, ловлю каждое мгновение. И все самое ценное остается в памяти - каждый миг вечно царящего лета.
Впервые попав сюда, я проложил этот путь случайно, по наитию, осторожно нащупывая его: вниз от Саграда Фамилия по Карре де Провенца мимо жилых кварталов, немного поплутав по близлежащим улочкам, пересекая Диагональ, и еще немного, туда - дальше, к дому Мила, где встречают меня мои спартанцы. И за много лет это уже стало традицией.
На перекрестке Диагональ и Пасео де Грасиа немного задерживаюсь, ожидая зеленого сигнала светофора. Слева слышна знакомая речь - туристка по телефону рассказывает кому-то, что самолет совершил посадку только с четвертого захода - в Барселоне сильные ветра, - но все хорошо, багаж получен быстро и волноваться не надо - это просто эпизод из ее приключения. Я же, улыбнувшись своим мыслям, подмигнул удивленной леди и уже спешу дальше по нарисованной зебре через переход вслед за зеленым человечком в шляпе на светофоре.
Я мягко ступаю кедами по теплым булыжникам, плечо приятно оттягивает кофр с фотоаппаратом, на другом - рюкзак. Справа от меня, по элегантному де Грасиа, затянутому в модерновые здания и изысканные дизайнерские магазины, летят машины и скутеры вперемешку с велосипедистами, скользящими по краям проспекта. У некоторых из них на шее развеваются легкие нейлоновые шарфы, словно рекламные баннеры на кукурузниках. Теплый средиземноморский полуденный ветер обдувает лицо. Вместе с ним из Веля* как будто доносятся протяжные гудки белоснежных лайнеров, аромат горячего капучино перемешивается с запахом водорослей у побережья, свежей и запеченной рыбы из небольших ресторанчиков на набережной и других морских гадов. И солнце, много солнца над крышами домов. Весь проспект залит его яркими лучами.
Незаметно я оказался у самого дома Мила. От его парадной, как обычно, растянулся небольшой хвост из туристов. Минут на десять - не больше. Гауди с большой охотой встречал путешественников у своих дверей. И к этому я уже тоже привык - традиция есть традиция…
На ближайшем перекрестке притормозила карета, запряженная парой белоснежных лошадей, а за ней вереница мотоциклистов. И вдруг город будто взорвался гудками машин - они приостанавливались напротив кортежа, водители улыбались и ехали дальше. Некоторые, особо отчаянные, что-то кричали из открытых окон и приветственно махали руками. И вот уже кучер открывает дверь, кареты: сначала жених, а потом невеста - в окружении друзей. Белое, в тон костюму жениха, платье невесты разбавлено огненно-красными розами. Хлопки пробок из-под шампанского и конфетти, громкий смех - все смешалось и закружилось в танце над кварталом. А спустя несколько мгновений из центра образованного круга выпорхнули голуби с шелковыми лентами, привязанными к лапам. Все выше и выше взлетали они, пока сначала не превратились в две точки, а потом и вовсе растворились в синеве. Когда я опустил голову, оказалось, что свадьба уже продолжила свой путь по де Грасиа, будто и не было ее вовсе. Но под ногами, как воспоминание о ней, - разноцветные кружочки конфетти, и пара выпавших из платья невесты красных бутонов роз на тротуаре.
И вот, я уже взлетаю по лестнице наверх, сразу через две ступеньки. Внутри дом Мила напоминает огромного размера колодцы, оплетенные изящными перилами лестниц. Гулкое эхо гуляет по стенам и поднимается вверх, выныривая к солнцу у последних этажей. Везде царит дух присутствия великого архитектора, подарившего миру свое детище - окна-арки, слуховые окошки, действительно смахивающие на уши, плавные изгибы линий на фасаде и кованные цветы на балконах. Впервые увидев его здесь, в Барселоне, я поразился тому, что дом продолжает жить своей вполне обыденной жизнью - многокомнатные квартиры, бутики, магазинчики и ни капли музейно-вековой пыли. Ведь это все так не свойственно архитектурным экспонатам.
На последних этажах я сбавил темп, почти перейдя на шаг, и любовался сверху на туристов. А было на что посмотреть: вновь входящие, особенно те, кто тут впервые, мгновенно были оглушены окружающей их выразительностью постройки. Застывая на месте на несколько долгих секунд, они задирали головы вверх и оглядывали здание-колодец с широко открытыми глазами. Я знаю, потому что сам был таким. Чувство, что все вокруг исчезает и остается лишь сама суть архитектурного чуда, искусство в чистом виде, обнаженная плоть окружающих красок поглощает полностью. Гауди завораживает и заставляет трепетать.
- Halo! Halo! - тут и там на разные голоса - детские, женские мужские разрывается эхо. - Halo!
От выхода на крышу меня отделяет всего лишь один лестничный пролет. Пожалуй, я даже волнуюсь. Впрочем, это всегда так.
На полностью залитой июльским солнцем крыше выстроившись в ровные ряды, меня встречают молчаливые часовые - солдатики Гауди - хранители покоя и безмятежности Барселоны. Они держат свой пост уже больше ста лет, с тех самых пор, как Гауди водрузил их сюда, расставив в определенном, известном только ему, порядке. Характер каждого из воинов явно подчеркнут особыми геометрическими формами. Все так же, в шлемах, зорко наблюдают за всем происходящим, ни на секунду не теряя бдительности. Отсюда, сверху, город как на ладони - вдаль убегают крыши домов до самого горизонта, возвышающийся Монжуик с танцующими фонтанами у подножья недалеко от площади Испании с одной стороны, и Тибидабо с другой, увенчанная храмом Святого Сердца и статуей Христа на его куполе. Сквозь большое ухо - полукруглую арку, выложенную мозаикой, в задней части крыши - возвышается вдали строительными кранами в небо собор Саграда Фамилия.
Я подошел к спартанцам и приложил руку к нагретому камню. Их теплая шершавая поверхность была приятна на ощупь. Где-то внутри был слышен гул, похожий на дыхание - долгие вдохи и выдохи. «Они почти живые», - я улыбнулся про себя. «Живые», - вслед моим мыслям как будто услышал я в ответ.
- Привет! - Я поднял вверх руку. Ветер подхватил мои слова и понес над городом. Я не ждал ответа, да и не здоровался ни с кем конкретно. Наконец-то мне было хорошо и спокойно от того, что все на своих местах и ничего не изменилось. Так даже лучше.
Потом я еще долго стоял у парапета на крыше Мила и наблюдал, как внизу течет проспект Пасео де Грасиа. По обеим его сторонам спешат автомобили. Иногда, как по команде, они останавливаются, подчиняясь сигналам регулировщиков и красно-зеленым глазам светофоров...
Солнце давно покинуло зенит - скоро время сиесты. Традиция полностью соблюдена, а значит можно продолжить свой путь по мощеным улочкам, скрытым зеленью вековых платанов.
Но я не спешу. Теперь некуда спешить. Шаг за шагом вниз по лестнице до первого этажа. Тут можно задержаться еще на пару минут, чтобы напоследок окинуть взглядом возвышающиеся надо мной величественные стены. И вот, я выхожу из дверей дома Мила и смешиваюсь с толпой, которая несет меня мимо магазинов, скамеек и фонтанов, пряничных домиков и соборов. Я растворяюсь вдали, я становлюсь частью этого города, своими листьями меня надежно скрывает зелень деревьев, и… кажется, проваливаюсь в сон. Волшебный альбом выскальзывает из моих рук, веером пролистывая страницы, возвращается к самому началу.
Яркое солнце бьет в глаза из-за штор и становится нестерпимо сладко от накатившей утренней неги.
- Доброе утро, малыш! - Мама склонилась над кроватью и целует меня. А я тяну руки, чтобы скорее ее крепко обнять. За ее спиной стоит папа и улыбается.
- С Днем рождения, сынок! - У него в руках перевязанная синей ленточкой большая книга с мозаичной ящерицей на суперобложке.
Анджей Ласки aka a_laski
http://proza.ru/avtor/laski
(c)&(p), апрель 2013
В парке Гуэль
На площади Испании
Венецианские башни
Национальный Музей Каталонского Искусства
Вид на площадь Испании
Дом Мила
Натюрморт с Сангрией
На улицах Барселоны
Площадь Каталонии
Саграда Фамилия
-----------------------------------------------------
Halo (исп) - Привет
Por favore (исп) - Пожалуйста
Senor (исп) - Сеньор
Tomar (исп) - Садитесь
Ilegar (исп) - Приехали
Cuanto (исп) - Сколько
Veinte euro (исп) - Двадцать евро
Que tengas un buen dia (исп) - Хорошего дня
Villa - vivo (исп) - Город - живой
Grasias (исп) - Спасибо
Вель - старый порт, одна из частей современного порта Барселоны