Продается все
Это не совсем мой текст. То есть, писала-то его я, без вопросов. Но ни герои, ни сюжет не принадлежат мне совершенно. Просто я шла сегодня мимо цветочного магазина, думала о том, какую лавочку открыла бы сама, появись у меня такая возможность, и задумавшись - споткнулась. А когда выровняла равновесие, текст уже был у меня в голове с первой до последней строчки. Не мой. Я, кстати, даже не уверена, что он уже не написан (вроде проверила, но на сто процентов не поручусь). Зато почти наверняка знаю, кто его настоящая хозяйка. Даже хотела вернуть, но потом решила, что это было бы довольно-таки нелепо и, вполне возможно, неприятно (я бы, например, не взяла), и прикарманила. Имена только поменяла, чтобы уж совсем глупо не выглядеть.
Крошке торта
Новенькая удивительно хороша. И где только Гала таких находит, а? Феликсу требуется вся выдержка, чтобы не завопить от восторга. Он старательно копается в коробке с чайными ложечками, поглядывая в сторону прилавка: хочет удостовериться, что не ошибся. Нет. Ну, конечно, нет.
Девочка выглядит куклой ручной работы. Мастерской ручной работы. Каштановые, коротко стриженые кудряшки торчат во все стороны, аккуратные губы чуть-чуть приоткрыты - в магазине кроме Феликса никого нет и можно не отвлекаться от явно интересной книги в ярко-красной обложке. Глаза у девочки, кажется, синие, но их как раз Феликсу со своего места не очень хорошо видно. Клетчатое платье сшито словно специально для нее, ничего другого на изящной фигурке и представить невозможно. Феликс неловко выгибает шею, пытаясь получше рассмотреть ее ноги. Рассмотрев, радостно вздыхает: отличные ноги. В смешных сандалиях и с уже почти незаметным синяком под правой коленкой.
Феликс, не глядя, вытаскивает одну из ложечек и направляется к прилавку. Девочка его не замечает, так увлеклась, и какое-то время он внимательно смотрит на табличку над ее головой. «Здесь продается все, а о цене договоримся» написано там. Это действительно так: купить можно не только то, что явно продается, а вообще все. Хоть прилавок, хоть пустую коробку, даже эту самую табличку можно, если она вдруг кому-то срочно понадобится. И точной стоимости нет ни у одного предмета. Гала, хозяйка магазина, чрезвычайно гордится своей придумкой.
- Скажите, - обращается к девушке Феликс, - это правда?
Он смущенно тычет пальцем в табличку, делая вид, что вообще первый раз сюда попал.
- Да, - она закрывает книгу и улыбается так славно, что Феликс внутренне стонет от счастья. - Вы можете купить абсолютно все, что есть в магазине.
К ее платью приколот круглый значок с именем. Ева.
- А вас? Вас я тоже могу купить? - Феликс игриво подмигивает.
От такого вопроса ее глаза - синие-синие - становятся в два раза больше, а лицо быстро начинает заливаться краской. Ева открывает рот, пытаясь что-то сказать, но только хватает им воздух. Левой рукой она сжимает книжку, а пальцы правой складываются в кулачок. Можно подумать, мысленно хихикает Феликс, она рискнет его стукнуть. Какая она все же лапочка. И совсем молоденькая, девочка почти. Интересно, школу-то успела закончить?
- Да как… - она наконец-то надышалась и начала издавать звуки. - Да как вы?!. Как вы вообще?!!
Феликсу не нужно, чтобы она сердилась, поэтому он быстро прижимает ладонь к груди и начинает горячо извиняться. Говорить, что был не прав, что просто неудачно пошутил, что готов загладить свою вину. Только скажите, как, милая Ева, я сделаю все, лишь бы вы перестали на меня обижаться.
Через какое-то время она разжимает пальцы и неуверенно улыбнувшись, все-таки принимает извинения. А заодно и приглашение погулять и сходить в новое кафе, что недавно открылось в соседнем квартале. Феликс облегченно вздыхает.
- Значит, договорились. В пять я буду ждать вас на углу, - он достает кошелек. - И сколько вы хотите за эту ложечку? Я не стану торговаться.
***
Поздно ночью, когда все кафе уже закрыты, а по улицам гуляют только кошки и полицейские, Феликс стоит посреди комнаты и задумчиво разглядывает стеллаж, на котором хранит коллекцию. В руках у него очаровательная кукла, явно ручной работы: каштановые кудряшки во все стороны, яркие синие глаза, пухлые губы чуть-чуть приоткрыты. Простенькое клетчатое платьице оттеняет прелесть игрушечной девочки, а едва заметный синяк под правой коленкой делает ее почти совсем живой. В руках у куклы крохотная книга в ярко-красном переплете, а к груди приколот круглый значок с именем. Ева...
Телефонный звонок прерывает размышления Феликса. Он недовольно морщится, но все же идет искать трубку.
- Феликс! - Это Гала и она возмущена. - Это ты?
- Конечно я, дорогая. Что-то случилось?
- Что-то случилось?!! Феликс, она же и недели у меня не проработала, а ты уже успел ее прикарманить!!!
Феликс не отвечает. Гала бешеная, пока не прокричится, возражать не имеет смысла. Поэтому он кладет весьма витиевато взывающий к его совести телефон на стол, а сам возвращается к стеллажу. Прикинув и так, и эдак, он, наконец, аккуратно сажает Еву между Анной-Луизой и Маргарет. Обе куклы - старожилки коллекции, и наверняка новенькую не обидят.
Он снова берет трубку. Гала как раз закончила любимую песню о том, что такими темпами она останется совсем без помощниц, и начала требовать ответной реакции.
- Феликс! Феликс, ты меня слышишь?!
- Да, дорогая, конечно, - он не отрывает взгляд от Евы. - Между прочим, ты сама виновата. Или меняй девиз магазина, или терпи.
Гала снова заходится, но Феликс быстро прерывает ее. Разговор старый, все, что она скажет, известно наизусть.
- Все, все, дорогая, дело сделано, и ничего не изменишь. Лучше приходи ко мне завтра, я расплачусь. Ну и чаю попьем.
Гала тут же прекращает кричать и берет деловой тон.
- Сколько даешь?
- Двести.
- С ума сошел? За такую красавицу! Пятьсот!
- Триста.
- Ммм… - Гала на секунду задумывается. - Четыреста пятьдесят.
Они препираются еще несколько минут, пока не сговариваются на устраивающей обоих сумме.
- До завтра, дорогая, - Феликс кладет трубку и тихонько смеется. Честно говоря, пятьсот он отдал бы не задумываясь. Даже тысячу отдал бы. Но Гала не простит, если он не будет торговаться. А ему совсем не хочется обижать старую подругу. Она же так старается, чтобы в его коллекции были только самые лучшие девочки.