О, море в Гаграх!
Следующая встреча с Абхазией и Сухуми случилась лет через десять, по окончании первого курса института. На летних каникулах мы с приятелем Володей, отработав месяц на кафедре и получив первую в жизни зарплату, решили отдохнуть на черноморском побережье Кавказа. От старших товарищей по институту мы были наслышаны о необычайной дешевизне и прекрасных свойствах тамошнего разливного натурального вина, в еде были неприхотливы, а железнодорожные билеты для студентов тогда стоили сущую ерунду - меньше десяти рублей на брата. Хороший обед в любимом нами, но в силу бюджетных ограничений редко посещаемом ленинградском ресторане "Баку" обходился дороже.
Пробыв несколько дней в Адлере, мы перебрались в Гагры и сняли у армянской семьи беседку в саду, целиком увитую виноградом и обставленную двумя садовыми скамейками и чугунным узорчатым столиком. Для освещения нам была выдана керосиновая лампа, удобства - дощатая будочка в другом конце обширного сада. Даже неприхотливым студентам это жилье показалось несколько спартанским, зато цена была подстать - по рублю с человека в день. Каждое утро хозяйка приносила нам в беседку здоровенный кусок свежего лаваша, миску с помидорами и луком и глиняный горшочек с мацони - кавказской разновидностью простокваши. Вечером заходил хозяйский сын с графином домашнего вина и ломтями сыра сулугуни, курил с нами местные сигареты "Прима" и расспрашивал, во сколько обойдется поступление в тот или другой ленинградский институт. Мы только недоуменно переглядывались, а он тоже недоумевал - почему скрываем, и так ведь все знают, что в Ленинграде поступать гораздо дешевле, чем в Тбилиси или Ереване, но вот сколько именно? От нас, только что окончивших первый курс, он рассчитывал получить самую свежую информацию и обижался за нашу неоткровенность.
На гагрском пляже
Гагры нам понравились прекрасным пляжем, великолепным приморским парком и ароматом магнолий - в полном соответствии со словами популярной тогда песенки "О, море в Гаграх!", считавшейся в интеллигентских кругах эталоном мещанской пошлости наравне с пресловутыми "Ландышами". В парке имелась баскетбольная площадка, на которой мы демонстрировали аборигенам девять попаданий из десяти бросков с фолов и заодно постигали особенности местной ментальности. У себя дома мы были привычны к постоянному обмену матерными репликами в ходе игры, это считалось в порядке вещей, и никто на них не обижался - особенно, если за дело. Совсем не то оказалось в Гаграх. При первом же совершенно не злобном "Ну … твою мать!" на Володьку полез с вытаращенными глазами местный парень: "Мою мать?!" Больших трудов стоило его успокоить, а нам по-дружески разъяснили, что тут склонны к буквальной интерпретации подобных идиом, и легко можно за них и пером в бок схлопотать. Пришлось намотать на ус, а по возвращении домой с некоторым трудом отучиваться от кавказского баскетбольного этикета.
Ресторан "Гагрипш"
Еще в Ленинграде мы были наслышаны о главной гагрской достопримечательности - ресторане "Гагрипш", выстроенном из дерева в Скандинавии, перевезенном в разобранном виде на всемирную выставку в Париже, а уж оттуда принцем Ольденбургским - в его имение Гагры. На следующий же день после приезда мы оделись поприличнее и отправились туда поужинать. Народу было немного, и нам без труда достался столик в углу обширного зала. Официант поставил чистую пепельницу, Володя выложил рядом с ней приберегаемую для особых случаев пачку "Честерфильда", и мы на миг почувствовали себя молодыми прожигателями жизни - пока не открыли меню… Обозначенные там цены на сациви из осетрины и форель на вертеле повергли нас в панику. После разглядывания меню со всех сторон мы объявили официанту, что сегодня уже обедали и желаем лишь отведать хачапури по-мегрельски (2 руб. 40 коп.) и запить его бутылочкой полусладкого "Псоу" за два восемьдесят. Только чтоб вино холодное было, барски распорядился Володя. Будет, будет, успокоил его официант - а хачапури будет очень горячий и о-очень большой! Мы хором сказали, что это хорошо, что большой - как выяснилось, по незнанию местных реалий.
Минут через десять официант с видимым усилием водрузил нам на стол пышущий жаром пирог поистине раблезианских размеров, которого с лихвой хватило бы еще на десяток голодных студентов. Тут же был положен здоровенный кинжал для разрезания циклопического блюда на куски более или менее человеческой величины. Пока официант откупоривал запотевшую бутылку "Псоу", мы тупо взирали на свой хачапури. Понятно было, что нам с ним и до утра не управиться. И тут слух наш обратился к звукам, доносившимся от длинного стола в противоположном углу зала, за которым заседала мужская компания человек в шесть-семь. Все они на наш неопытный глаз выглядели грузинами, но разговор велся, и тосты провозглашались, по-русски. Мы прислушались к очередному тосту - что-то о завоевании почетного места в соревновании цехов нашего комбината - и решение хачапурной проблемы пришло само собой. Мы отрезали кинжалом по куску пирога для себя, а остальное попросили официанта отнести во-о-он на тот стол с пожеланиями уважаемому комбинату дальнейших успехов. Официант понимающе хмыкнул, утащил хачапури - и тут же вернулся с двумя здоровенными шампурами шашлыка и бутылкой вишнево-красного "Киндзмараули". Еще через пять минут мы сидели за комбинатским столом (комбинат, как выяснилось, был деревообрабатывающий) и вкушали и форель на вертеле, и сациви всевозможных родов, и даже фазан в радужных перьях красовался на том столе - точь-в-точь как тот, что подавали герою Миронова в фильме "Бриллиантовая рука".
Вот такой хачапури нам принесли - только еще больше
По мере дегустации блюд и напитков разговор становился все громче и непринужденней, и в какой-то момент я с ужасом услышал, как Володя заплетающимся языком повествует о своем дяде, который командует всей деревообрабатывающей промышленностью Ленинградской области и в соседнюю Финляндию ездит, как к себе на дачу. При том, что никаких дядь и теть у него отродясь не бывало, а его отец, мой тезка дядя Миша, всю жизнь преподавал в военно-инженерном училище связи.
Разошлись хорошо за полночь, как добрались до своей беседки - не помню, а ночью мне приснилась лесопилка со сверкающими дисковыми пилами, к которым усатые кавказцы вместо бревен подвозят гигантские хачапури - пилить на порции. Пару раз просыпался от Володькиного бормотания во сне, а бормотал он с явственным грузинским акцентом.
Утром проснулись с тяжелой головой и решили натощак выкупаться в море, а уж потом позавтракать все тем же хачапури, ломти которого, оказывается, мы ночью притащили из "Гагрипша". Протирая глаза, выбрались мы из задней калитки на дорогу и побрели по обочине в направлении парка. Дорога показалась нам непривычно пустынной, только через пару минут нас обогнал и скрылся за поворотом какой-то необыкновенный автомобиль явно несоветского вида. Мы лишь открыли рты, чтобы обсудить это странное явление, да так и остались с вытаращенными глазами: из-за поворота навстречу нам выехал еще один заморский лимузин - ярко-голубой, с открытым верхом, за рулем чувак в ковбойской шляпе. И в довершение этого сна наяву за ним показался белый фургон с ярко-красной надписью на борту Drink Coca-Cola! По тем временам, когда об этом империалистическом напитке мы лишь слышали от немногих счастливчиков, вкусивших его на американской выставке в Москве в 1959 г., такое зрелище было равносильно разве что высадке инопланетян среди бела дня. Позже, обсуждая увиденное, мы с Володькой признались друг другу, что одна и та же мысль пришла нам в головы: пока мы отсыпались после вчерашнего ужина в "Гагрипше", американцы успели завоевать СССР - или, по меньшей мере, Абхазию. Хорошо, что хоть по английскому у нас пятерки... А комсомольские билеты - жечь или повременить?
Но это потом, а пока что заокеанский мираж был разрушен тарахтением мотоцикла, из коляски которого милицейский лейтенант грозно заорал на нас - почему мешаем киносъемкам и как вообще оказались на перекрытом шоссе?! И мы побрели прочь с импровизированной съемочной площадки студии художественных фильмов им. А.М. Горького.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Пробыв несколько дней в Адлере, мы перебрались в Гагры и сняли у армянской семьи беседку в саду, целиком увитую виноградом и обставленную двумя садовыми скамейками и чугунным узорчатым столиком. Для освещения нам была выдана керосиновая лампа, удобства - дощатая будочка в другом конце обширного сада. Даже неприхотливым студентам это жилье показалось несколько спартанским, зато цена была подстать - по рублю с человека в день. Каждое утро хозяйка приносила нам в беседку здоровенный кусок свежего лаваша, миску с помидорами и луком и глиняный горшочек с мацони - кавказской разновидностью простокваши. Вечером заходил хозяйский сын с графином домашнего вина и ломтями сыра сулугуни, курил с нами местные сигареты "Прима" и расспрашивал, во сколько обойдется поступление в тот или другой ленинградский институт. Мы только недоуменно переглядывались, а он тоже недоумевал - почему скрываем, и так ведь все знают, что в Ленинграде поступать гораздо дешевле, чем в Тбилиси или Ереване, но вот сколько именно? От нас, только что окончивших первый курс, он рассчитывал получить самую свежую информацию и обижался за нашу неоткровенность.
На гагрском пляже
Гагры нам понравились прекрасным пляжем, великолепным приморским парком и ароматом магнолий - в полном соответствии со словами популярной тогда песенки "О, море в Гаграх!", считавшейся в интеллигентских кругах эталоном мещанской пошлости наравне с пресловутыми "Ландышами". В парке имелась баскетбольная площадка, на которой мы демонстрировали аборигенам девять попаданий из десяти бросков с фолов и заодно постигали особенности местной ментальности. У себя дома мы были привычны к постоянному обмену матерными репликами в ходе игры, это считалось в порядке вещей, и никто на них не обижался - особенно, если за дело. Совсем не то оказалось в Гаграх. При первом же совершенно не злобном "Ну … твою мать!" на Володьку полез с вытаращенными глазами местный парень: "Мою мать?!" Больших трудов стоило его успокоить, а нам по-дружески разъяснили, что тут склонны к буквальной интерпретации подобных идиом, и легко можно за них и пером в бок схлопотать. Пришлось намотать на ус, а по возвращении домой с некоторым трудом отучиваться от кавказского баскетбольного этикета.
You can watch this video on www.livejournal.com
Ресторан "Гагрипш"
Еще в Ленинграде мы были наслышаны о главной гагрской достопримечательности - ресторане "Гагрипш", выстроенном из дерева в Скандинавии, перевезенном в разобранном виде на всемирную выставку в Париже, а уж оттуда принцем Ольденбургским - в его имение Гагры. На следующий же день после приезда мы оделись поприличнее и отправились туда поужинать. Народу было немного, и нам без труда достался столик в углу обширного зала. Официант поставил чистую пепельницу, Володя выложил рядом с ней приберегаемую для особых случаев пачку "Честерфильда", и мы на миг почувствовали себя молодыми прожигателями жизни - пока не открыли меню… Обозначенные там цены на сациви из осетрины и форель на вертеле повергли нас в панику. После разглядывания меню со всех сторон мы объявили официанту, что сегодня уже обедали и желаем лишь отведать хачапури по-мегрельски (2 руб. 40 коп.) и запить его бутылочкой полусладкого "Псоу" за два восемьдесят. Только чтоб вино холодное было, барски распорядился Володя. Будет, будет, успокоил его официант - а хачапури будет очень горячий и о-очень большой! Мы хором сказали, что это хорошо, что большой - как выяснилось, по незнанию местных реалий.
Минут через десять официант с видимым усилием водрузил нам на стол пышущий жаром пирог поистине раблезианских размеров, которого с лихвой хватило бы еще на десяток голодных студентов. Тут же был положен здоровенный кинжал для разрезания циклопического блюда на куски более или менее человеческой величины. Пока официант откупоривал запотевшую бутылку "Псоу", мы тупо взирали на свой хачапури. Понятно было, что нам с ним и до утра не управиться. И тут слух наш обратился к звукам, доносившимся от длинного стола в противоположном углу зала, за которым заседала мужская компания человек в шесть-семь. Все они на наш неопытный глаз выглядели грузинами, но разговор велся, и тосты провозглашались, по-русски. Мы прислушались к очередному тосту - что-то о завоевании почетного места в соревновании цехов нашего комбината - и решение хачапурной проблемы пришло само собой. Мы отрезали кинжалом по куску пирога для себя, а остальное попросили официанта отнести во-о-он на тот стол с пожеланиями уважаемому комбинату дальнейших успехов. Официант понимающе хмыкнул, утащил хачапури - и тут же вернулся с двумя здоровенными шампурами шашлыка и бутылкой вишнево-красного "Киндзмараули". Еще через пять минут мы сидели за комбинатским столом (комбинат, как выяснилось, был деревообрабатывающий) и вкушали и форель на вертеле, и сациви всевозможных родов, и даже фазан в радужных перьях красовался на том столе - точь-в-точь как тот, что подавали герою Миронова в фильме "Бриллиантовая рука".
Вот такой хачапури нам принесли - только еще больше
По мере дегустации блюд и напитков разговор становился все громче и непринужденней, и в какой-то момент я с ужасом услышал, как Володя заплетающимся языком повествует о своем дяде, который командует всей деревообрабатывающей промышленностью Ленинградской области и в соседнюю Финляндию ездит, как к себе на дачу. При том, что никаких дядь и теть у него отродясь не бывало, а его отец, мой тезка дядя Миша, всю жизнь преподавал в военно-инженерном училище связи.
Разошлись хорошо за полночь, как добрались до своей беседки - не помню, а ночью мне приснилась лесопилка со сверкающими дисковыми пилами, к которым усатые кавказцы вместо бревен подвозят гигантские хачапури - пилить на порции. Пару раз просыпался от Володькиного бормотания во сне, а бормотал он с явственным грузинским акцентом.
Утром проснулись с тяжелой головой и решили натощак выкупаться в море, а уж потом позавтракать все тем же хачапури, ломти которого, оказывается, мы ночью притащили из "Гагрипша". Протирая глаза, выбрались мы из задней калитки на дорогу и побрели по обочине в направлении парка. Дорога показалась нам непривычно пустынной, только через пару минут нас обогнал и скрылся за поворотом какой-то необыкновенный автомобиль явно несоветского вида. Мы лишь открыли рты, чтобы обсудить это странное явление, да так и остались с вытаращенными глазами: из-за поворота навстречу нам выехал еще один заморский лимузин - ярко-голубой, с открытым верхом, за рулем чувак в ковбойской шляпе. И в довершение этого сна наяву за ним показался белый фургон с ярко-красной надписью на борту Drink Coca-Cola! По тем временам, когда об этом империалистическом напитке мы лишь слышали от немногих счастливчиков, вкусивших его на американской выставке в Москве в 1959 г., такое зрелище было равносильно разве что высадке инопланетян среди бела дня. Позже, обсуждая увиденное, мы с Володькой признались друг другу, что одна и та же мысль пришла нам в головы: пока мы отсыпались после вчерашнего ужина в "Гагрипше", американцы успели завоевать СССР - или, по меньшей мере, Абхазию. Хорошо, что хоть по английскому у нас пятерки... А комсомольские билеты - жечь или повременить?
Но это потом, а пока что заокеанский мираж был разрушен тарахтением мотоцикла, из коляски которого милицейский лейтенант грозно заорал на нас - почему мешаем киносъемкам и как вообще оказались на перекрытом шоссе?! И мы побрели прочь с импровизированной съемочной площадки студии художественных фильмов им. А.М. Горького.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ