Великое княжество Литовское(ВКЛ), чёрные археологи, лихие десантники, а также некорректное поведение
в новом выпуске "сокровищ древних курганов" - 3!
Как-то раз мальчик шёл по лесу и нашел в кустах раненного ёжика. Всю зиму мальчик за ним ухаживал. Мазал мазью, кормил ёжика из ложечки. А когда наступила весна, ёжик залез на подоконник и улетел. Мальчик почесал лоб, и сказал:
-да ведь это нихуя и не ёжик, это хуйня какая - то...
Но это было давно, на западной Украине, и неправда. А правда в том, что мальчик этот давно вырос, а тяга к полётам у него в душе осталась. И пошёл он добровольно служить в доблестные десантные войска, и многое он за свою службу повидал - и войну видел, и горы видел, и море видел, и даже друзей нашёл. Конечно, если бы у него был выбор, друзья бы были немного... не такими. Но в один прекрасный момент закончилось время его службы, и пришла пора домой ехать, угрей копчёных жрать да баб тискать. И сказал он всем на прощанье - бывайте, братва. Адрес мой запишите, да не поминайте лихом. Мой дом - ваш дом. Каждому, как брату, рад буду. И дембельнулся.
Прошло два года. Два бесконечно долгих года... Но что такое два года по сравнению с веками истории?
...Сижу я как - то дома, ром с молоком пью, и вот подумалось мне, что давно я на волыни не был. Вернее, а не прихабариться ли мне? И почему бы и не на западной Украине? От думаю, надо побывать там в ближайшие выходные. Достал из ящика старую армейскую записную книжку, пыль сдул, и начал перебирать пожелтевшие страницы в поисках очередной жертвы. Ага, вот и она! Волынская обл., Ковельский р-н, с. Мельница. Эх, держись, бэндеры! Вернее, трясись, хабар жидовский! Ибо наконец - то пришло твоё время вернуться на свет Божий! Кто ж знал, что и на этот раз у судьбы для меня припасены совершенно другие планы... Но всё по-порядку.
Приехав на верном фердинанде в столь дальний населённый пункт, я был приятно удивлён не сколько открывшимся моёму взгляду красотам дикого запада, радушной встрече старого друга, а наличием прямо в центре села величественного костёла постройки века этак 16-го! Вечером, после сытного и пьяного обеда, придирчиво обойдя и осмотря сие монументальное строение с разных сторон мутным взглядом с литрачём самогона в руке, мы были захвачены в расплох старым сельским учителем, который, заметив мою заинтересованность древним зданием, а точнее, флягу самогона, начал рассказывать нам истории одна невероятнее другой, посвящённые былой славе данных мест. Оказывается, именно здесь произошла битва, навсегда переломившая хребет бесконечным монгольским ордам на их пути к последнему морю. Великий литовский княжич Войшалко принял здесь свой последний бой, в котором победить так и не смог. Но своё дело сделал... Застолье пришлось продолжить у учителя истории. Причём чем больше мы выпивали, тем становилось интереснее. И вот наконец на стол была извлечена невесть откуда взявшаяся старинная книга в оббитом серебром деревянном переплёте, и рабочая тетрадь самоявленного историка. Хоть дед и совсем выжил из ума от количеста выпитого аццкого пойла - но до того как отрубиться - он успел показать своё сокровище, ту вещь, которая передавалась в семье из поколения в поколение... Дрожащими руками открываю переплёт. Вязи, причудливо выведенные давно умершим монахом, складываются в певучие строки. И, открыв исписанную тетрадь, я будто попадаю в тот далёкий 13 век, в котором утонуло всё былое могущество Киевской Руси...
Давным - давно, когда литва владела четвертью Европы, в Черной Руси, которой великий князь Миндовг завладел в 40-х годах 13 века, княжил его сын Войшалк. Эх, строки красные... В 1247 году литва напала на Мельницу и Лековню(также на Волынии) и, возвращаясь через Пинскую землю, была разбита... Ну, это пропустим. В 1262 году отряды литвы, посланные Миндовгом на волынские города, отступали: первый - в направлении Ясельды, а второй - к Неблю... Не то, не то... Ага, это уже интересней. ...Вскоре неединождыстрадальная Мельница попала под литовскую пяту вновь, и вот, в холодную зиму 1268 года, настал день, когда зарыдал весь литовский и руский народ - чёрная туча насела на землю... Из за реки Горынь, сжегшы до тла руские грады на границе, явился змий триглавый, змий лютый, до злата да тела женского охочий... Прошедши все земли руские, стоит враг на Чёрной границе. И поднялся Войшлак, княжич могучий, на защиту не земель отцовых, а посада чужого... И сошлись в битве великой туча чорна да сокол ясный... Бла - бла - бла... Вот. ...В тот ясный зимний день - 9 снежня 1268 года Войшалк, вялікі князь літоўскі, почів у бозі. И враг лютый отошёл, и скорби было не мало... И повелел Миндовг хольм насыпши, и вырос град окольный, и мьсто то свято стало...
Пиздец. По ходу получается, что холм, на котором костёл стоит, является последним пристанищем великого княжича литовского? Хмель как рукой сняло... Пару часов поспав, решили действовать. Быстрые приготовления и реконгносцировка - всё чисто. Небо было черным, как днище фердинанда, и звездным. Казалось, маленькие яркие огоньки где то там наверху все множились и множились. Будто какой то безумный богач рассыпал все свое золото по небу, и теперь оно лежало там, такое яркое и такое недосягаемое. Эх, вспоминая, как тогда мы крались, в камуфляже, словно два вора, с ломами и лопатами во тьме ночи к вратам храма Божьего, я до сих пор не могу поверить, что мы решились на такое. Хотя нам терять было нечего - вход в райские кущи для нас давно был закрыт, а вот дорога в Вальхаллу... Костёл был безумно стар. В одном из помещений пол прогнил настолько, что удар танкового лома отправил вниз пару центнеров гнилых досок, кирпича и камня... Как вниз?
...Огромное подвальное помещение. Кучи битого кирпича у стен. Гнилые доски сухо потрескивают над головой. С ювелирной аккуратностью простукиваем периметр. И в одном месте... Мощными ударами выламываем кусок стены. И перед нашими алчными взглядами обнаруживается низкий и тёмный проход в бесконечность, затянутый вековой паутиной. Ярко светят кумулятивные светодиоды, освещая добротную кладку. Однозначно, древнюю, но, даже на первый взгляд, всё же слишком новую... Но что это? Пройдя по узкому ходу около двухсот метров, мы попадаем в тупик. Точнее, утыкаемся в обвал. Неужели конец?
Всё - таки слишком много адреналина было в нашей крови, и слишком мало мозгов было в наших головах. Решили - копать. Разбирали завал лопатами, растаскивая землю на всё длинну хода. Вот уже пройдено около пяти метров, ещё метр - и здесь даже ползать будет невозможно, но тут... завал неожиданно закончился. Расширив лаз настолько, чтоб через него возможно было протиснуться, я полез дальше. Помещение, в которое я попал, было всё тем же продолжением подземного хода. Только здесь было гораздо холоднее и суше - сказывалась глубина и герметичность.
Здесь, конечно, следовало бы написать, что затхлый воздух почти затушил мой факел, и в тусклых отблесках пламени я увидел сладостные переливы света на огромных грудах золота... Но всё было гораздо банальнее - в метре от завала в холодном мерцании импульсных фонарей белели кости скелета. Причём это был не литовский князь. Одежда у него была морская... А ты что, думал найти здесь священника? - пошутил мой друг...
Но нет, это был не моряк. Это был один из солдат польской кавалерии времён козацких восстаний. Неведомо как попавший в подземный ход, но умерший явно от ран и голода. Кстати, метрах в трёхстах от костёла было некое подобие укреплённой башни, обнесённых валом... Пули, ржавый хабарец подсказывали, что были здесь какие - то потасовки во времена Хмельницкого, но такое... Вернёмся к нашему пану. Одежда и кожаные части порядочно сгнили, но отсутствие циркуляции воздуха и влаги сделало своё дело. Доспех был целым. Стальной нагрудник, латные поножи и гора чешуек были лишь покрыты тонким слоем ржавчины. Аккуратно, дабы не повредить хабар, мы раздевали мёртвого воина, и складывали добычу в большой мешок. В числе находок были и сабля в ножнах, с позолоченой рукоятью, и горка серебряных монет, и кинжал в сгнившем ботинке... Саблю я перекинул через плечо, кинжал закинул в вещмешок. Пройдя ещё метров с тридцать, мы упёрлись во второй завал. Пора была возвращатся, наше время было на исходе, да и сил на очередной подвиг нам уже не хватило бы... Вызвав искуственный обвал парой гранат(к чеке привязывается катушка капроновой нитки и резко дёргается), мы медленно побрели к выходу... Эх, и надо ж такому случиться, что ни часов, ни мобильных телефонов у нас не было. А когда мы вылезли через заднюю дверь храма, в наши перепачканые ебучей глиной рожи ярко засветило солнце...
Но на выходе нам преградил дорогу какой - то лысый дядька в рясе. Поп, наверное. - Что вы делали в церкви? Вы не очень похожи на людей, посещающих церковь, а молящимися я вас вообще представить не могу. А что у вас в мешке? И зачем вам лом? Ох бля. Не стали мы брать грех на душу, а поступили как настоящие разведчики. Скинули мешок с хабаром и давай тикать в разные стороны. Батюшка пометался, поматерился да и схватился за мешок. А мы спокойно ушли огородами, грязные и неузнаваемые в это солнечное воскресное утро...
В обед мы наведались в костёл. Разговоров там было и о прогнившем поле, и о случайно найденом подземном ходе, о котором все конечно знали, и что он завален, и что он там куда - то ведёт... А на вопрос о литовском княжиче нам ответили, что когда костёл строили, его отрыли, и мощи на родину отвезли... И ни слова о ржавых доспехах и некорректном поведении. То есть перед законом мы были чисты. Хабар мы поделили. Я забрал саблю, которая в последствии оказалась с инкрустацией польского царя и с рубинами в золотой рукояти, да с десяток злотых, корефану же достался кинжал, который был вполне обычным, только старым, да остальные деньги. Золотой, единственный найденый нами, был брошен в коробочку для пожертвований в храме. Когда мы прощались, мне пора было ехать на Киев, я посоветовал корефану, чтоб он не продавал золотой браслет дешевле восьмиста долларов, в ответ на что доблестный разведчик ответил, что за золтое кольцо с рубином(и как он, сука, заметил?) больше врядли дадут.
Что же на самом деле произошло тогда, снежной ночью далекого 1268 года? На это может дать ответ только книга, которую бережно хранит школьный учитель. Не удалось мне её выдурить, но и понять теперь её он не сможет - тетрадь, работу всей жизни его отца(!) я таки увёл. Ну да, а сабля, достойная украсить кабинет президента пендостана, будет теперь моей семейной реликвией, передающейся по наследству, и стопудово у меня в родословной появятся польские князья, которым данное оружие было пожалованно за исключительные заслуги перед отечеством самим царём польским. Да, и - тем, кто сомневается в правдивости данной истории - я могу лишь, попивая холодное пивко и любуясь игрой света на рубинах, предложить попытать счастья в том же месте, пока я не наведался туда в гости ещё раз.