Три года
Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times», как-то рассказывала мне, что через 3 года жития в Штатах ее неудержимо потянуло на Родину. Я с опасением ждал этого дня. Этот день прошел, прошло еще две недели, ничего не происходит.
Три года это период полураспада россиянина в человеке. Он не становится меньше русским, даже наоборот, я, например, достаточно остро чувствую свою национальную идентификацию.
Три года, это когда ты уже много дней подряд забываешь зарядить свой российский телефон. И уж тем более взять его с собой.
Три года, это когда уже странно произносить «у нас в России», еще не произносится «у вас в России», но зато отлично звучит «у нас в Лондоне».
Три года, это когда твои дети общаются с детьми русских друзей на английском, а на патриотический призыв говорить на русском начинают говорить на английском тише.
Три года, это когда некоторые люди в России перестали быть друзьями, а новые, в Англии, еще нельзя сказать, что друзья, - хорошие знакомые, единомышленники, но не друзья.
Три года, это когда режет слух, когда приехавшие к тебе гости из России не говорят волшебных слов таксистам, официантам и прочим, не заслуживающим этого представителям британского сервиса.
Три года, это когда на улице +19, в воде +16, дети идут купаться в Английском канале и при этом никто не падает в обморок, - они не заболеют, как и сотня английских детей, уже давно сидящих в этой воде.
Три года это срок, когда обещанного ждут. Три года назад я ничего никому не обещал.
Три года это первая цифра, которая обозначает много (следующая семь), - «было у старинушки три сына» или «шел он за тридевять земель тридцать лет и три года» (то есть еще больше, чем много).
Я бы не вынес три года без бани, был бы пронизан плесенью насквозь, как стилтон. Баню мы построили.
В России я никогда не жил в собственном доме, но мы арендовали очень комфортный светлый особнячок в Жуковке. Видел сына, когда он еще спит или уже спит. Можно, конечно, считать, что я посадил дерево, когда руководил краном, который сажал большую сосну, указывая, с какой стороны веточки пушистее.
А здесь я, мало того, что сразу же купил свой дом, - во дворике прижилась посаженная собственноручно 8-ми мартовская мимоза. А уж детям как я «надоел» за это время…
Поло, футбол, пикники.. пляж, опять-таки…
Три года это антракт между первой половиной жизни и второй (у Коносукэ Мацусита он продолжался 6 лет).
Три года это период нефорсированной адаптации, как в мичуринском саду: приживание не совсем родственного дикого северного сорта на культивированное, замученное биологами растение.
10 января 2012
Горки 20
Три года это период полураспада россиянина в человеке. Он не становится меньше русским, даже наоборот, я, например, достаточно остро чувствую свою национальную идентификацию.
Три года, это когда ты уже много дней подряд забываешь зарядить свой российский телефон. И уж тем более взять его с собой.
Три года, это когда уже странно произносить «у нас в России», еще не произносится «у вас в России», но зато отлично звучит «у нас в Лондоне».
Три года, это когда твои дети общаются с детьми русских друзей на английском, а на патриотический призыв говорить на русском начинают говорить на английском тише.
Три года, это когда некоторые люди в России перестали быть друзьями, а новые, в Англии, еще нельзя сказать, что друзья, - хорошие знакомые, единомышленники, но не друзья.
Три года, это когда режет слух, когда приехавшие к тебе гости из России не говорят волшебных слов таксистам, официантам и прочим, не заслуживающим этого представителям британского сервиса.
Три года, это когда на улице +19, в воде +16, дети идут купаться в Английском канале и при этом никто не падает в обморок, - они не заболеют, как и сотня английских детей, уже давно сидящих в этой воде.
Три года это срок, когда обещанного ждут. Три года назад я ничего никому не обещал.
Три года это первая цифра, которая обозначает много (следующая семь), - «было у старинушки три сына» или «шел он за тридевять земель тридцать лет и три года» (то есть еще больше, чем много).
Я бы не вынес три года без бани, был бы пронизан плесенью насквозь, как стилтон. Баню мы построили.
В России я никогда не жил в собственном доме, но мы арендовали очень комфортный светлый особнячок в Жуковке. Видел сына, когда он еще спит или уже спит. Можно, конечно, считать, что я посадил дерево, когда руководил краном, который сажал большую сосну, указывая, с какой стороны веточки пушистее.
А здесь я, мало того, что сразу же купил свой дом, - во дворике прижилась посаженная собственноручно 8-ми мартовская мимоза. А уж детям как я «надоел» за это время…
Поло, футбол, пикники.. пляж, опять-таки…
Три года это антракт между первой половиной жизни и второй (у Коносукэ Мацусита он продолжался 6 лет).
Три года это период нефорсированной адаптации, как в мичуринском саду: приживание не совсем родственного дикого северного сорта на культивированное, замученное биологами растение.
10 января 2012
Горки 20