письмо с via negroponte
Это такое специальное развлечение - сесть утром на вапоретто и поехать на Лидо, в кафе, где давеча заметили вайфай - посмотреть, как дела там, в иной реальности, где больше земли, меньше воды и света, но люди все равно как-то (зачем-то) живут, написать письмецо, запечатать в электрическую бутылку, сунуть в пасть электрическому голубю, передать на большую (слишком большую) землю.
Хорошо оказаться вдруг (почти неожданно почти для себя) тем самым человеком, который, приехав в Венецию, испытывает не восторг и экстаз, а спокойное понимание - что тут, зачем оно (чтобы - что?) и почему так. В Венеции бог еще и потому так близок, что понимаешь его замысел, как понимаешь порой очень хорошего и сложного (теоретически) художника - с полпинка, потому что ты - его идеальная аудитория.
Здесь, в Венеции, я твоя идеальная аудитория, Господи. Я даже могу человеческими словами объяснить, что хотел сказать автор. Но не стану.
Мы живем тут в темной, тесной каморке, практически на берегу Гранд-канала - ну, то есть, между нами и каналом один двор, одна подворотня и несколько метров переулка, где есть маленькая черная железная дверь в стене, за которой скрываемся мы.
Удивительно, как быстро меняются сообразно необходимости - не привычки даже, но представления о допустимой норме. Просыпаясь, мы первым делом открываем дверь, ведущую на улицу, чтобы впустить в дом воздух и свет, пьем кофе с бутербродами, сидя в пижамах на кухне, здороваемся с проходящими мимо соседями и мусорщиками, некоторые туристы фотографируют наш немудреный быт, обсуждают громко, не стесняясь, как скудно и бедно живут эти венецианцы.
Они, конечно, ошибаются. Мы, венецианцы, живем так богато, что по ночам, вернувшись домой, снова открываем настежь ведущую на улицу дверь, чтобы озарить весь мир своим желтым кухонным светом - от избытка. Весь свет этого мира наш, говорю же вам, мы - удивительные, сказочные богачи.
***
Друг М. говорит, что воды Гранд-канала - как воды Ганга, глядя в них, созерцаешь весь мир. И это правда, даже сияющие нити, протянутые между небом и землей, видны тут невооруженным глазом - если захочешь, конечно. Неволить никто не станет.
***
Мы с другом А. пробуем тут разные встроенные в наши олимпусы фильтры, дурацкие и не очень, чтобы снимать Венецию как она есть, а не как показывает видоискатель. Чтобы говорить правду и только правду всегда нужны специальные фильтры, которые еще поди подбери - и это, конечно, не только о съемках Венеции. А обо всем важном сразу.
Друг М., глядя на наши детские игры с чудесами техники, осторожно спрашивает: "А вы не боитесь, что..."
- Мы ни черта не боимся, - хором, не сговариваясь, отвечаем мы.
- Потому что именно с этого начинается искусство, - добавляю я, храбрый предводитель всех Капитанов Очевидность мира сего.
Потому что искусство и правда начинается именно с "я ни черта не боюсь". Дальше может быть все что угодно, но без такого начала все - жалкая имитация.
***
Ночью, возвращаясь домой, видим в небе полыхающие одна за другой зарницы, и одновременно понимаем, что небесное воинство тоже фотографирует Венецию - вид сверху, незабываемые кадры. И (снова хором, не сговариваясь) кричим, уставившись в небо: "Вспышку отключите же!" - и медленно, как в кино, падаем на теплые камни улицы Святого Сильвестра, сраженные не громом небесным, а собственным хохотом.
Когда вы в последний раз натурально, не притворяясь, падали на землю от смеха? Я, кажется, в еще дошкольном детстве. А меж тем, это важная опция.
***
Пора запечатывать это письмо в электрическую бутылку; напоследок скажу в назидание потомкам, что лучшей идеей было купить трехсуточный проездной на вапоретто - это дает путнику неограниченную власть над здешним пространством, и дух его парит над водами сколько пожелает, всего за 35 евро. Лучшего вложения капиталла и вообразить невозможно.
Хорошо оказаться вдруг (почти неожданно почти для себя) тем самым человеком, который, приехав в Венецию, испытывает не восторг и экстаз, а спокойное понимание - что тут, зачем оно (чтобы - что?) и почему так. В Венеции бог еще и потому так близок, что понимаешь его замысел, как понимаешь порой очень хорошего и сложного (теоретически) художника - с полпинка, потому что ты - его идеальная аудитория.
Здесь, в Венеции, я твоя идеальная аудитория, Господи. Я даже могу человеческими словами объяснить, что хотел сказать автор. Но не стану.
Мы живем тут в темной, тесной каморке, практически на берегу Гранд-канала - ну, то есть, между нами и каналом один двор, одна подворотня и несколько метров переулка, где есть маленькая черная железная дверь в стене, за которой скрываемся мы.
Удивительно, как быстро меняются сообразно необходимости - не привычки даже, но представления о допустимой норме. Просыпаясь, мы первым делом открываем дверь, ведущую на улицу, чтобы впустить в дом воздух и свет, пьем кофе с бутербродами, сидя в пижамах на кухне, здороваемся с проходящими мимо соседями и мусорщиками, некоторые туристы фотографируют наш немудреный быт, обсуждают громко, не стесняясь, как скудно и бедно живут эти венецианцы.
Они, конечно, ошибаются. Мы, венецианцы, живем так богато, что по ночам, вернувшись домой, снова открываем настежь ведущую на улицу дверь, чтобы озарить весь мир своим желтым кухонным светом - от избытка. Весь свет этого мира наш, говорю же вам, мы - удивительные, сказочные богачи.
***
Друг М. говорит, что воды Гранд-канала - как воды Ганга, глядя в них, созерцаешь весь мир. И это правда, даже сияющие нити, протянутые между небом и землей, видны тут невооруженным глазом - если захочешь, конечно. Неволить никто не станет.
***
Мы с другом А. пробуем тут разные встроенные в наши олимпусы фильтры, дурацкие и не очень, чтобы снимать Венецию как она есть, а не как показывает видоискатель. Чтобы говорить правду и только правду всегда нужны специальные фильтры, которые еще поди подбери - и это, конечно, не только о съемках Венеции. А обо всем важном сразу.
Друг М., глядя на наши детские игры с чудесами техники, осторожно спрашивает: "А вы не боитесь, что..."
- Мы ни черта не боимся, - хором, не сговариваясь, отвечаем мы.
- Потому что именно с этого начинается искусство, - добавляю я, храбрый предводитель всех Капитанов Очевидность мира сего.
Потому что искусство и правда начинается именно с "я ни черта не боюсь". Дальше может быть все что угодно, но без такого начала все - жалкая имитация.
***
Ночью, возвращаясь домой, видим в небе полыхающие одна за другой зарницы, и одновременно понимаем, что небесное воинство тоже фотографирует Венецию - вид сверху, незабываемые кадры. И (снова хором, не сговариваясь) кричим, уставившись в небо: "Вспышку отключите же!" - и медленно, как в кино, падаем на теплые камни улицы Святого Сильвестра, сраженные не громом небесным, а собственным хохотом.
Когда вы в последний раз натурально, не притворяясь, падали на землю от смеха? Я, кажется, в еще дошкольном детстве. А меж тем, это важная опция.
***
Пора запечатывать это письмо в электрическую бутылку; напоследок скажу в назидание потомкам, что лучшей идеей было купить трехсуточный проездной на вапоретто - это дает путнику неограниченную власть над здешним пространством, и дух его парит над водами сколько пожелает, всего за 35 евро. Лучшего вложения капиталла и вообразить невозможно.