и другие новости
Друг Р. говорит, что я крутой пропагандист прибалтийского образа жизни (и вообще всякого образа жизни, который по какой-то причине в данный момент веду). В смысле, как начинаю рассказывать, что делаю, всем сразу хочется так же, даже если я целый день дома буду сидеть и в стенку пялиться.
Ну кстати да, знали бы вы, как круто я умею пялиться в стенку. Но пропагандировать не стану, нет.
Но спокойно посидеть дома и попялиться в стенку мне не дают. Люди жестоки, мир суров, а обстоятельства неумолимы. Например, вчера мы ездили в ботанический сад, где познакомились с кустиком по имени Rhus typhina и его соседями по дендрарию, утроили фотосессию тентаклям и произвели анализ кроличьего гуано (но не органолептический, меня просили особо это отметить). Видели крокусы, печёночницы и марсиан, пришедших захватить Землю, но крепко в ней укоренившихся и теперь цветущих.
В результате, мы чуть было не остались в Ботаническом саду на ночь, потому что там ещё зима, в смысле, расписание зимнее, закрывают рано. Огорчённые работники ботсада укоризенно ждали нас у ворот, прокляли страшным проклятием, от которого у машины спустилось заднее колесо, но, как и положено в сказке, всё закончилось хорошо. Завтра ещё пойдём (ну, вру, не завтра, но скоро).
А теперь, когда всем захотелось сфотографировать тентакли, провести анализ кроличьего гуано и получить проклятие пятерых работников ботсада одновременно, я надменно вздёргиваю бровь и самодовольно удаляюсь чистить кошачий туалет.
Ну кстати да, знали бы вы, как круто я умею пялиться в стенку. Но пропагандировать не стану, нет.
Но спокойно посидеть дома и попялиться в стенку мне не дают. Люди жестоки, мир суров, а обстоятельства неумолимы. Например, вчера мы ездили в ботанический сад, где познакомились с кустиком по имени Rhus typhina и его соседями по дендрарию, утроили фотосессию тентаклям и произвели анализ кроличьего гуано (но не органолептический, меня просили особо это отметить). Видели крокусы, печёночницы и марсиан, пришедших захватить Землю, но крепко в ней укоренившихся и теперь цветущих.
В результате, мы чуть было не остались в Ботаническом саду на ночь, потому что там ещё зима, в смысле, расписание зимнее, закрывают рано. Огорчённые работники ботсада укоризенно ждали нас у ворот, прокляли страшным проклятием, от которого у машины спустилось заднее колесо, но, как и положено в сказке, всё закончилось хорошо. Завтра ещё пойдём (ну, вру, не завтра, но скоро).
А теперь, когда всем захотелось сфотографировать тентакли, провести анализ кроличьего гуано и получить проклятие пятерых работников ботсада одновременно, я надменно вздёргиваю бровь и самодовольно удаляюсь чистить кошачий туалет.