столичная больница
Я сегодня была в одной городской больнице. Не в Ботке.
Не первом этаже в больнице туалет. Внутри пахнет мочой, дверь не закрывается (и защелки на ней нет, и вообще не закрывается). В принципе, дальше можно было не ходить. Но мы пошли. Потому что заведующий очень настаивал. Заведующий в отделении новый, не юн и не стар - немного постарше меня, наверное. Пока старается, но уже говорит, что ненадолго его хватит. Нашел, как он говорит, спонсоров - отремонтировал пару маломестных палат - для интенсивного лечения. Сейчас ремонтирует туалет: "Вы посмотрите! Какать в таких условиях - это пытка и надругательство!". Договорился на оборонном заводе - ему сделали в процедурную металлические тумбочки на колесиках - не отличишь от немецких. Иногда договаривается с компаниями, чтобы отдали бесплатно лекарства с истекающим сроком годности: "Там срок три месяца, но мы то знаем, что успеем использовать".
Ну, вы поняли. Заведующий старается. Но уровень проблем, которые ему приходится решать, говорит сам за себя. Больница, смею заметить, столичная. То есть московская. У нас отделение открылось в 71 году, когда вся система помощи гематологическим больным создавалась. Но тогда в Москве жили 8 млн человек, а сейчас - 16. А коечный фонд - прежний. Разумеется, тяжелые больные лежат в коридорах. Нет, простыни у них чистые, и вообще видно, что стараются все организовать аккуратно. Но - в коридорах.
Вообще, в отделении (не считая коридорных) 60 коек. На эти койки - пять инфузоматов и столько же медсестер.И определение иммунофенотипа опухоли, за иммуногистохимию город не платит. Эти анализы больные делают за свои деньги (стоимость анализа - 6 тыс руб). Из антибиотиков город закупает российский "Сульперазон" и индийский "Меронем". "Ванкомицин" - тоже российский. Про "Зивокс в достаточных количествах или Тайгециклин здесь не слышали. Из противогрибковых - кипрский или индийский "Флуконазол". Даже "Амфотерицина Б" здесь давно не видали, разве что больные сами купят. Про "Вифенд" и "Кансидас" - не мечтали. Стерильных боксов для проведения высокодозной полихимиотерапии или курсов АТГ больным апластической анемией нет. Выживают они в отделении не благодаря, а вопреки.
Заведующий просит помогать с лекарствами, если будут больные "нашего" возраста. И еще - кровати. И матрасы! Сейчас у больных ватные матрасы, по полтора матраса на пациента полагается почему-то. Ватные матрасы продавливаются, и пациентам очень неудобно. И кровати нужны функциональные, хотя бы двухсекционные. Ну, еще хорошо бы шкафы в процедурку, и вытяжной шкаф...
После таких визитов хочется спрятаться с головой под одеяло и не вылезать до конца жизни.
Я не знаю, откуда взять ему кровати и матрасы, учитывая, что много ресурсов сейчас поглощает вновь открывшаяся больница (нагрузка на нас сильно увеличилась). Я так же понимаю, что коммунизм в отдельно взятой больничке не построишь. Что вся система помощи тяжелым гематологическим больным в городе прогнила насквозь и организационно, и инфраструктурно.
И жалко мне этого доктора, который бьется в своем отделении как птица о стекло, и что делать - не знаю.
Простите, поделилась. За сим остаюсь.
Не первом этаже в больнице туалет. Внутри пахнет мочой, дверь не закрывается (и защелки на ней нет, и вообще не закрывается). В принципе, дальше можно было не ходить. Но мы пошли. Потому что заведующий очень настаивал. Заведующий в отделении новый, не юн и не стар - немного постарше меня, наверное. Пока старается, но уже говорит, что ненадолго его хватит. Нашел, как он говорит, спонсоров - отремонтировал пару маломестных палат - для интенсивного лечения. Сейчас ремонтирует туалет: "Вы посмотрите! Какать в таких условиях - это пытка и надругательство!". Договорился на оборонном заводе - ему сделали в процедурную металлические тумбочки на колесиках - не отличишь от немецких. Иногда договаривается с компаниями, чтобы отдали бесплатно лекарства с истекающим сроком годности: "Там срок три месяца, но мы то знаем, что успеем использовать".
Ну, вы поняли. Заведующий старается. Но уровень проблем, которые ему приходится решать, говорит сам за себя. Больница, смею заметить, столичная. То есть московская. У нас отделение открылось в 71 году, когда вся система помощи гематологическим больным создавалась. Но тогда в Москве жили 8 млн человек, а сейчас - 16. А коечный фонд - прежний. Разумеется, тяжелые больные лежат в коридорах. Нет, простыни у них чистые, и вообще видно, что стараются все организовать аккуратно. Но - в коридорах.
Вообще, в отделении (не считая коридорных) 60 коек. На эти койки - пять инфузоматов и столько же медсестер.И определение иммунофенотипа опухоли, за иммуногистохимию город не платит. Эти анализы больные делают за свои деньги (стоимость анализа - 6 тыс руб). Из антибиотиков город закупает российский "Сульперазон" и индийский "Меронем". "Ванкомицин" - тоже российский. Про "Зивокс в достаточных количествах или Тайгециклин здесь не слышали. Из противогрибковых - кипрский или индийский "Флуконазол". Даже "Амфотерицина Б" здесь давно не видали, разве что больные сами купят. Про "Вифенд" и "Кансидас" - не мечтали. Стерильных боксов для проведения высокодозной полихимиотерапии или курсов АТГ больным апластической анемией нет. Выживают они в отделении не благодаря, а вопреки.
Заведующий просит помогать с лекарствами, если будут больные "нашего" возраста. И еще - кровати. И матрасы! Сейчас у больных ватные матрасы, по полтора матраса на пациента полагается почему-то. Ватные матрасы продавливаются, и пациентам очень неудобно. И кровати нужны функциональные, хотя бы двухсекционные. Ну, еще хорошо бы шкафы в процедурку, и вытяжной шкаф...
После таких визитов хочется спрятаться с головой под одеяло и не вылезать до конца жизни.
Я не знаю, откуда взять ему кровати и матрасы, учитывая, что много ресурсов сейчас поглощает вновь открывшаяся больница (нагрузка на нас сильно увеличилась). Я так же понимаю, что коммунизм в отдельно взятой больничке не построишь. Что вся система помощи тяжелым гематологическим больным в городе прогнила насквозь и организационно, и инфраструктурно.
И жалко мне этого доктора, который бьется в своем отделении как птица о стекло, и что делать - не знаю.
Простите, поделилась. За сим остаюсь.