Ювенальные битвы
Оригинал взят у sever13rd в Ювенальные битвы
Некоторое время назад появилась статья Альтшулера http://top.oprf.ru/blogs/200/8251.html где он удивлён позиции "Суть времени" по поводу общественного контроля сиротских учреждений.
Изучив подробности родился ответ.
Здравствуйте, Борис Львович.
Прочитав вашу статью «Очевидное-невероятное: «защитники семьи» защищают Россиротпром», решил написать ответ и не согласится с вашей точкой зрения.
Вы говорите, что из-за стараний участников «Сути Времени» сняты с рассмотрения ряд законов крайне важных для улучшения защиты детей в России. В своей статье вы акцентируете внимание на двух законопроектах:
№ 42197-6-ФЗ «О социальном патронате» (закон подразумевает наделение широкими полномочиями социальных служб, работающих с семьями) и
№ 3138-6-ФЗ - «Об общественном контроле детских интернатов. Этот закон реализует контроль некоммерческих организаций за детским домами, при этом некоммерческие организации будут получать финансирование от государства - такие выводы я сделал найдя описание закона на сайте организации Консультант плюс.
Начну с самых общих вещей. Я прекрасно понимаю, что текущая система социальной защиты, как и вся страна, погрязла в коррупции и деньги там наверняка пилят ничуть не хуже, чем в других ведомствах. То есть у нас, действительно, всё плохо. Но крайне странно во имя борьбы с коррупцией и за детское счастье рождать еще большую коррупцию и угрозу детям.
Мои выводы основываются на аналитическом докладе центра «Семейная политика РФ» http://www.familypolicy.ru/read/522 , в котором четко писаны последствия с юридической точки зрения. Не эмоциональные сообщения борцов с ювенальной юстицией, а четко и по пунктам закона. Вот выдержка.
«В результате анализа установлено следующее:
в положениях законопроекта, относящихся к социальному патронату, имеются существенные коррупциогенные факторы, такие как широта дискреционных полномочий, определение компетенции по формуле «вправе», установление неопределенных требований к гражданам, юридико-лингвистическая неопределенность, вследствие чего принятие законопроекта может создать условия для более широкого проявления коррупции в деятельности как органов опеки и попечительства, так и судов;
законопроект связывает установление социального патроната с конкретными положениями норм действующего законодательства, включающими серьезные коррупциогенные факторы;
вопреки уверениям разработчиков законопроекта о добровольности установления социального патроната, законопроект, с учетом существующей правоприменительной практики, создает возможности фактического принуждения семей к установлению социального патроната;
применение положений законопроекта с большой вероятностью поведет к следствиям, противоречащим общепризнанным нормам международного права (таким, как ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 16 Конвенции о правах ребенка, ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее обязывающем толковании Европейским Судом по правам человека) и основополагающим нормам российского права (ст. 38 Конституции РФ, принцип недопустимости произвольного вмешательства в дела семьи, принцип автономности семьи);
положения законопроекта и ожидаемые следствия их применения не отвечают базовым принципам семейной политики, выработанным представителями фамилистического подхода в социологии семьи, таким как принцип суверенности семьи (ее независимости от государства) и принцип свободы выбора семьей образа жизни;
законопроект не учитывает, что семейное неблагополучие, как правило, связано не с виновным поведением родителей, а является системным следствием бедности семьи, в связи с чем неверно определяет приоритеты семейной политики, предполагая направление бюджетных средств не на материальную поддержку семей, устраняющую реальные причины семейного неблагополучия, а на малоэффективную работу со следствиями этих причин;
законопроект не учитывает данных научных исследований, позволяющих оценить эффективность осуществления зарубежных программ, аналогичных социальному патронату, и показывающих, что такие программы эффективны лишь, если осуществляются в отношении семей, где уже имеются достаточные основания для немедленного отобрания ребенка, лишения/ограничения родительских прав, и полностью неэффективны, когда осуществляются в отношении широкого круга семей, выделяемых на неопределенных основаниях;
предоставление органам местного самоуправления, осуществляющим функции органов опеки и попечительства, полномочий самостоятельно издавать акт о немедленном отобрании ребенка в порядке ст. 77 Семейного кодекса РФ нецелесообразно, так как уменьшает степень административного контроля в отношении правомерности решений этих органов об отобрании детей.
Получается, что взамен стабильной коррупционной схемы, давно и четко работающей, усилиями новых «голодных» и желающих «пилить» ни чуть не меньше чиновников будет создана целая СЕТЬ таких схем. То есть речь заведомо не о добре и зле, а о наименьшем из зол. Задумайтесь об этом! Иначе получается, что заявляя себя как защитник детей Вы занимаетесь увеличением криминальной составляющей в этой сфере, а, следовательно, и увеличиваете количество угроз для той части детей, которая не нуждается во вмешательстве таких служб. Согласно исследованиям, проведенным на Западе, где данные технологии внедрены и работают (тексты можно взять на том же сайте), дети стали БИЗНЕСОМ. Поскольку под них государство дает финансирование, о чем прямо говорится в законе 3138-6-ФЗ.
А поскольку в России сейчас один идеал - ДЕНЬГИ! - и всё вокруг них закручено, то чем больше будет несчастных под опекой, тем богаче организация «защищающая» детей, а значит, чем больше сирот - тем выгоднее.
И получается Борис Львович, что за красивыми словами о борьбе за детское счастье стоит банальное лоббирование интересов людей, решивших заработать на детском горе.
Это самый поверхностный обзор материала. Если вдаваться в подробности, будет очень большой текст. Но думаю, его стоит написать, если наш диалог получит продолжение.
Некоторое время назад появилась статья Альтшулера http://top.oprf.ru/blogs/200/8251.html где он удивлён позиции "Суть времени" по поводу общественного контроля сиротских учреждений.
Изучив подробности родился ответ.
Здравствуйте, Борис Львович.
Прочитав вашу статью «Очевидное-невероятное: «защитники семьи» защищают Россиротпром», решил написать ответ и не согласится с вашей точкой зрения.
Вы говорите, что из-за стараний участников «Сути Времени» сняты с рассмотрения ряд законов крайне важных для улучшения защиты детей в России. В своей статье вы акцентируете внимание на двух законопроектах:
№ 42197-6-ФЗ «О социальном патронате» (закон подразумевает наделение широкими полномочиями социальных служб, работающих с семьями) и
№ 3138-6-ФЗ - «Об общественном контроле детских интернатов. Этот закон реализует контроль некоммерческих организаций за детским домами, при этом некоммерческие организации будут получать финансирование от государства - такие выводы я сделал найдя описание закона на сайте организации Консультант плюс.
Начну с самых общих вещей. Я прекрасно понимаю, что текущая система социальной защиты, как и вся страна, погрязла в коррупции и деньги там наверняка пилят ничуть не хуже, чем в других ведомствах. То есть у нас, действительно, всё плохо. Но крайне странно во имя борьбы с коррупцией и за детское счастье рождать еще большую коррупцию и угрозу детям.
Мои выводы основываются на аналитическом докладе центра «Семейная политика РФ» http://www.familypolicy.ru/read/522 , в котором четко писаны последствия с юридической точки зрения. Не эмоциональные сообщения борцов с ювенальной юстицией, а четко и по пунктам закона. Вот выдержка.
«В результате анализа установлено следующее:
в положениях законопроекта, относящихся к социальному патронату, имеются существенные коррупциогенные факторы, такие как широта дискреционных полномочий, определение компетенции по формуле «вправе», установление неопределенных требований к гражданам, юридико-лингвистическая неопределенность, вследствие чего принятие законопроекта может создать условия для более широкого проявления коррупции в деятельности как органов опеки и попечительства, так и судов;
законопроект связывает установление социального патроната с конкретными положениями норм действующего законодательства, включающими серьезные коррупциогенные факторы;
вопреки уверениям разработчиков законопроекта о добровольности установления социального патроната, законопроект, с учетом существующей правоприменительной практики, создает возможности фактического принуждения семей к установлению социального патроната;
применение положений законопроекта с большой вероятностью поведет к следствиям, противоречащим общепризнанным нормам международного права (таким, как ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 16 Конвенции о правах ребенка, ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее обязывающем толковании Европейским Судом по правам человека) и основополагающим нормам российского права (ст. 38 Конституции РФ, принцип недопустимости произвольного вмешательства в дела семьи, принцип автономности семьи);
положения законопроекта и ожидаемые следствия их применения не отвечают базовым принципам семейной политики, выработанным представителями фамилистического подхода в социологии семьи, таким как принцип суверенности семьи (ее независимости от государства) и принцип свободы выбора семьей образа жизни;
законопроект не учитывает, что семейное неблагополучие, как правило, связано не с виновным поведением родителей, а является системным следствием бедности семьи, в связи с чем неверно определяет приоритеты семейной политики, предполагая направление бюджетных средств не на материальную поддержку семей, устраняющую реальные причины семейного неблагополучия, а на малоэффективную работу со следствиями этих причин;
законопроект не учитывает данных научных исследований, позволяющих оценить эффективность осуществления зарубежных программ, аналогичных социальному патронату, и показывающих, что такие программы эффективны лишь, если осуществляются в отношении семей, где уже имеются достаточные основания для немедленного отобрания ребенка, лишения/ограничения родительских прав, и полностью неэффективны, когда осуществляются в отношении широкого круга семей, выделяемых на неопределенных основаниях;
предоставление органам местного самоуправления, осуществляющим функции органов опеки и попечительства, полномочий самостоятельно издавать акт о немедленном отобрании ребенка в порядке ст. 77 Семейного кодекса РФ нецелесообразно, так как уменьшает степень административного контроля в отношении правомерности решений этих органов об отобрании детей.
Получается, что взамен стабильной коррупционной схемы, давно и четко работающей, усилиями новых «голодных» и желающих «пилить» ни чуть не меньше чиновников будет создана целая СЕТЬ таких схем. То есть речь заведомо не о добре и зле, а о наименьшем из зол. Задумайтесь об этом! Иначе получается, что заявляя себя как защитник детей Вы занимаетесь увеличением криминальной составляющей в этой сфере, а, следовательно, и увеличиваете количество угроз для той части детей, которая не нуждается во вмешательстве таких служб. Согласно исследованиям, проведенным на Западе, где данные технологии внедрены и работают (тексты можно взять на том же сайте), дети стали БИЗНЕСОМ. Поскольку под них государство дает финансирование, о чем прямо говорится в законе 3138-6-ФЗ.
А поскольку в России сейчас один идеал - ДЕНЬГИ! - и всё вокруг них закручено, то чем больше будет несчастных под опекой, тем богаче организация «защищающая» детей, а значит, чем больше сирот - тем выгоднее.
И получается Борис Львович, что за красивыми словами о борьбе за детское счастье стоит банальное лоббирование интересов людей, решивших заработать на детском горе.
Это самый поверхностный обзор материала. Если вдаваться в подробности, будет очень большой текст. Но думаю, его стоит написать, если наш диалог получит продолжение.