Honest to God
Я вырос в религиозной советской семье, и оттого очень хорошо знаю цену нынешнему "святоотечески-мыслящему" псевдоправославному постмодерну. Я знаю про него главное - двадцать лет назад его не было. Да, были корни и предпослылки - но нет в мире ничего нового, к чему бы не было корней и предпосылок. При этом удивительное дело - "святоотеческий" постмодернизм, устраивающий полиграфические инсталляции из расчлененных отрывочков христианской богословской мысли, сам по себе никогда не вызывал у меня раздражения. То, что он находится за рамками веры в Бога, вещь довольно очевидная. Ведь ясно как Божий день, что лингвистические игры вроде "Дискуссия о супружестких отношениях в пост" или "Можно ли молиться с еретиками не в храме" - это слова о словах.
В худшем случае, это может оказаться декадансно-ленивой как бы булгаковской бесовщинкой, но не более.
Но самое интересное - и самое грустное - заключено не в самих постмодернистах. Они танцуют танец Шивы, ну и пусть танцуют. Первый шок при чтении всей этой петрушки про то, что можно есть, с кем и когда спать, куда смотреть и кого любить, быстро сменяется беззлобным смехом. Настоящее сожаление лично у меня вызывают не они, а то количество народа, которое пытается договориться с чёртом. "Ну, это-то конечно слишком, но в целом так! Смотреть, ладно уж, можно, но брать-то точно нельзя. Ну уж если взял по немощи, то хоть в рот не клади. Ох, ну коль положил - хотя бы не глотай. Ну а уж если проглотил - то хоть почувствуй себя мерзавцем немножечко".
Когда некто последовательно и до конца гонит бесовщину - это хотя бы понятно. Но таковых - мало. А много, очень много тех, кто понимает, в принципе, что тут всё нечисто. Но как будто под звуками волшебной дудки, с животным желанием быть ведомым, с младенческим страхом оторваться от спасительной стенки и сделать первый шаг они боятся разрубить проклятый узел и стать, наконец-то, честными с самими собой и с Богом. Набраться мужества и честно признаться себе самим, что никаких правил, метода, мануала, предписаний, инструкций, одним словом, никакого Закона, ведущего к Небу - объективно не существует. Нет ничего, что надо делать в принципе и ничего, чего нельзя делать в принципе. Нет никаких феноменов религиозного опыта человека, которые были бы абсолютно объективны и актуальны для всех и всегда, просто потому, что любой феномен воплощается и вочеловечивается в самый момент его восприятия человеком. Это происходит всегда, какое бы торжественное имя не носил феномен - Священное Писание, Символ веры, молитва, мудрые мысли, весь уклад религии от и до, даже слово "Бог", даже слово "верую", даже слово "люблю"... Попадая по сю сторону нашего "я", феномен облекается в плоть на веки веков.
Именно в этом контексте становится отчасти ясен смысл драгоценных слов апостола Павла: "Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною". Мне позволительно всё, но оно, это всё, не должно убить моей свободы. Потому что утеряв свободу, я уже не смогу иметь это всё. Но дар, возможность, "позволение" - они все-таки распространяются именно на всё. Именно такой, совершенно свободный выбор, выбор с полным понимание его абсолютной субъективности и неограниченности - это, как я думаю, и есть Его бремя, которое легко. Антиномия, однако, но что поделать.