"Я пережил Нашествие"
Уффф-ф, схлынуло.
Предыстория 1. Начало июля 2009-го. Еду в направлении Москва-Конаково в дневной электричке, в четверг, то есть накануне. Электричка наполнена подростками, собравшимися со всей страны, переполненными энергией, орущими песни всех, кто будет, и кого не будет там, на поле около деревни Искрино. Они агрессивны к контролёрам, откровенно шмалят в тамбуре, плюют на окружающих, выражая самые гопотливые сущности своих характеров. На платформе Конаковский Мох мне кажется, что я приехал на зону: оцепление вокруг всей станции - чтобы не дай бог, не разбрелись детки по дачкам, да не напакостничали там. Как стадионных болельщиков вся тверская милиция загоняла их в узкий створ дороги на фестивальное гульбище. Поезд уже проехал Донховку, а я всё ещё ощущал этот предугар феста, повисший в вагоне. Пикантность ситуации подогревалась тем фактом, что вместе со мной ехала наша семейная подруга с дочкой полутора годов, и девочка даже умудрилась поспать в том грохоте (то есть вы догадываетесь, какие чувства обуревали её мать). Потом следы гопоты наблюдались в окружности 15 км от эпицентра Нашествия, то есть весь конаковский район Тверской области весь июль только и судачил о главном событии лета.
Предыстория 2. Минувшая суббота, ночь на воскресенье, 0-30. Еду на велике по трассе между ленинградкой и Конаково. За пять км до места начинаю различать голос братьев Самойловых. Уже потом узнал, что я проехал мимо феста аккурат в момент прощального концерта группы Агата Кристи. Эпилог самой наркоманской группы бывшего союза над Большим Завидово.
История. В понедельник 12 июля еду на семичасовой электричке в Москву. Велик опять при мне - но нас везёт электричка (то есть дык предыстории соединяются в удивительном дискурсе). Наиболее сознательные посетители Нашествия загодя сели на Мху в направлении Конаково и к моменту моего появления в поезде, место было найти непросто. Но мне повезло - одна бабуля сходила как раз на Мху, и место её было возле дверей - там наиболее удобно сесть и прислонить велик к себе. Когда поезд подкатил к станции Конаковский Мох, мне стало не по себе. По краю платформы стояла шеренга ментов и сдерживала несознательную часть посетителей. Потом несознательные просочились в вагон и началось поездное афтер-пати. Почти как в предыстории 1, но только актёры все усталые, помятые, невыспавшиеся, кого=то ещё не отпустил какой-то кайф, кто-то, извиняюсь, не натрахался и готов это был делать прямо в поезде. Велик прижали надёжно. У заднего колеса примостился один братишка, предложил мне ПЭТ Ячменного Колоса. Я вежливо отказался. Он спросил: "Брат, а ты на чём торчишь?" Я ответил, на чае. Он, кажется, не понял, но приставать перестал. Потом в толпе отыскались словоохотливые и довольно милые остряки. Через них удалось вызнать правду о Нашествии, процеживая поток светских новостей из их уст.
Перед Петровско-Разумовской я увидел несколько легендарных маечек: Я пережил Нашествие. Почему-то в мужском роде все, хотя были надеты на представителях обоих полов.
Воистину фраза, повергающая всех логиков в смятение. Ну и зачем тебе это было надо?
Старею, видимо. Хотя в своё время оч жалел, что "Сырки" и "Индюки" как-то прекратились. Теперь я пережил и Сырки, и Индюки, и Индюшата, и вот уже девятое нашествие. Заметьте - без окольцовывания себя неснимаемыми браслетами разного цвета.
з.ы. Данная заметка посвящается одному хорошему человеку, Сергею Геннадиевичу Гурьеву. Если ты вдруг читаешь, Серёга, этот журнал, то не можешь не заметить, как история всё время повторяется.
Предыстория 1. Начало июля 2009-го. Еду в направлении Москва-Конаково в дневной электричке, в четверг, то есть накануне. Электричка наполнена подростками, собравшимися со всей страны, переполненными энергией, орущими песни всех, кто будет, и кого не будет там, на поле около деревни Искрино. Они агрессивны к контролёрам, откровенно шмалят в тамбуре, плюют на окружающих, выражая самые гопотливые сущности своих характеров. На платформе Конаковский Мох мне кажется, что я приехал на зону: оцепление вокруг всей станции - чтобы не дай бог, не разбрелись детки по дачкам, да не напакостничали там. Как стадионных болельщиков вся тверская милиция загоняла их в узкий створ дороги на фестивальное гульбище. Поезд уже проехал Донховку, а я всё ещё ощущал этот предугар феста, повисший в вагоне. Пикантность ситуации подогревалась тем фактом, что вместе со мной ехала наша семейная подруга с дочкой полутора годов, и девочка даже умудрилась поспать в том грохоте (то есть вы догадываетесь, какие чувства обуревали её мать). Потом следы гопоты наблюдались в окружности 15 км от эпицентра Нашествия, то есть весь конаковский район Тверской области весь июль только и судачил о главном событии лета.
Предыстория 2. Минувшая суббота, ночь на воскресенье, 0-30. Еду на велике по трассе между ленинградкой и Конаково. За пять км до места начинаю различать голос братьев Самойловых. Уже потом узнал, что я проехал мимо феста аккурат в момент прощального концерта группы Агата Кристи. Эпилог самой наркоманской группы бывшего союза над Большим Завидово.
История. В понедельник 12 июля еду на семичасовой электричке в Москву. Велик опять при мне - но нас везёт электричка (то есть дык предыстории соединяются в удивительном дискурсе). Наиболее сознательные посетители Нашествия загодя сели на Мху в направлении Конаково и к моменту моего появления в поезде, место было найти непросто. Но мне повезло - одна бабуля сходила как раз на Мху, и место её было возле дверей - там наиболее удобно сесть и прислонить велик к себе. Когда поезд подкатил к станции Конаковский Мох, мне стало не по себе. По краю платформы стояла шеренга ментов и сдерживала несознательную часть посетителей. Потом несознательные просочились в вагон и началось поездное афтер-пати. Почти как в предыстории 1, но только актёры все усталые, помятые, невыспавшиеся, кого=то ещё не отпустил какой-то кайф, кто-то, извиняюсь, не натрахался и готов это был делать прямо в поезде. Велик прижали надёжно. У заднего колеса примостился один братишка, предложил мне ПЭТ Ячменного Колоса. Я вежливо отказался. Он спросил: "Брат, а ты на чём торчишь?" Я ответил, на чае. Он, кажется, не понял, но приставать перестал. Потом в толпе отыскались словоохотливые и довольно милые остряки. Через них удалось вызнать правду о Нашествии, процеживая поток светских новостей из их уст.
Перед Петровско-Разумовской я увидел несколько легендарных маечек: Я пережил Нашествие. Почему-то в мужском роде все, хотя были надеты на представителях обоих полов.
Воистину фраза, повергающая всех логиков в смятение. Ну и зачем тебе это было надо?
Старею, видимо. Хотя в своё время оч жалел, что "Сырки" и "Индюки" как-то прекратились. Теперь я пережил и Сырки, и Индюки, и Индюшата, и вот уже девятое нашествие. Заметьте - без окольцовывания себя неснимаемыми браслетами разного цвета.
з.ы. Данная заметка посвящается одному хорошему человеку, Сергею Геннадиевичу Гурьеву. Если ты вдруг читаешь, Серёга, этот журнал, то не можешь не заметить, как история всё время повторяется.