Чудны дела твои, Господи!
Думал ли когда-нибудь Михаил Афанасьевич, что в ненавидимом им Владикавказе будет стоять ему памятник. Думаю, не думал никогда. Владикавказ люто издевался над ним, а Булгаков ему мстил сторицей. Улицу, где жил писатель переименовали сначала в улицу Сталина - злее врага и не придумаешь, потом в Маяковского - тоже тот еще субчик, Михаил Афанасьевич, думаю, ежился каждый раз. А теперь на углу все той же Маяковского (не Булгакова, хотя в отличие от Маяковского он на ней жил), и Проспекта будет памятник весом 500 кг. и высотой около 2 метров. Коллегиальное решение мэрии. Собственно я ничего против памятника не имею, это даже очень хорошо, но может восстановить хотя бы историческую справедливость и вернуть заодно улице старое ее название, раз уж не суждено ей быть улицей Булгакова.
Кстати, вобще с улицами у нас интересно выходит. Улица Вахтангова находится вовсе не там, где вырос сам Вахтангов, а совсем в другом месте, где жил Киров. Улицы Гассиева нет вообще, хотя дом его есть, а улицы нет, даже переулочка. И улица Газданова к его дому не имеет тоже никакого отношения. ЧуднО.
Любопытно посмотреть на памятник. Небось опять стоячий истукан какой-нибудь будет, а хотелось бы, чтоб на лавочке сидел, и лавочка, может, спиной к его дому, под козырьком, оплетенным виноградной лозой. Чтобы каждый мог с ним рядом сесть и может пронесется у него перед глазами завьюженный Андреевский спуск, а может заваленный шапками снега голодный вымороженный Владикавказ начала прошлого века. Кто его знает.
Кстати, вобще с улицами у нас интересно выходит. Улица Вахтангова находится вовсе не там, где вырос сам Вахтангов, а совсем в другом месте, где жил Киров. Улицы Гассиева нет вообще, хотя дом его есть, а улицы нет, даже переулочка. И улица Газданова к его дому не имеет тоже никакого отношения. ЧуднО.
Любопытно посмотреть на памятник. Небось опять стоячий истукан какой-нибудь будет, а хотелось бы, чтоб на лавочке сидел, и лавочка, может, спиной к его дому, под козырьком, оплетенным виноградной лозой. Чтобы каждый мог с ним рядом сесть и может пронесется у него перед глазами завьюженный Андреевский спуск, а может заваленный шапками снега голодный вымороженный Владикавказ начала прошлого века. Кто его знает.