(no subject)
Роковой
изъян советской идеологии - её закрытый, герметичный характер, приводящий к тому, что, при первом же соприкосновении с альтернативной картиной реальности, она получала тяжёлые, едва ли не смертельные удары. Вот хороший и весьма наглядный пример.
В 1987 году состоялась премьера документального фильма «Риск», рассказывающего прежде всего о советской ракетной программе, но одновременно являющегося медийным обеспечением начатой Михаилом Горбачёвым второй разрядки стратегической напряжённости.
Фильм получился великолепным - масштабным, почти полтора часа, смелым, откровенным, эстетически совершенным. Позорные страницы советского прошлого - культ личности, необоснованные репрессии, тоталитарный режим - ничуть не скрывались, зачастую подчёркивались. Однако и в этой картине, увы, не обошлось без весомой ложки дёгтя.
Ближе к финалу авторы обращаются к теме Карибского кризиса. Нынче этот сюжет известен во всех деталях, но версия сценаристов «Риска» отличается некоторой невнятностью. На дворе осень 1962, американская военщина намеревается вторгнуться на Кубу, но президент Кеннеди, сопротивляясь давлению, вводит карантин, и мир оказывается на грани смертельной опасности.
Удивительно, но про подлинную причину именно Карибского кризиса - тайное размещение советских ракет средней дальности с ядерными боеголовками на острове Свободы - не сказано ни единого слова.
Понятно, что, после того как сюжет с Кубой попал на широкий советский экран («Риск» транслировался по Центральному телевидению), очень скоро зритель так или иначе выяснит подоплёку кризиса и почувствует себя жестоко обманутым.
Оказывается, это не казавшийся таким симпатичным Кеннеди поддался милитаристскому угару и запретил судам СССР приближаться к Кубе, провоцируя вооружённый конфликт, это прежде Хрущёв отправил на остров ракеты и Кеннеди вынужден был отреагировать.
Да, Советский Союз, поступая таким образом, ничего формально не нарушил, ибо, во-первых, американские ракеты средней дальности находились в Европе и Турции и держали под прицелом важнейшие цели; во-вторых, было получено согласие законного правительства Кубы на это размещение; в-третьих, в условиях дисбаланса в вооружениях, это был оптимальный способ защитить дружественных режим от будущего американского вторжения, которое, после апреля 1961, казалось более чем вероятным.
Но зрителю ничего подобного не сообщили и потому он, однажды введённый в заблуждение, имел полное право ставить под сомнение любые другие тезисы, которые озвучивал официоз, даже вроде как перешедший на рельсы «нового мышления».
Сейчас, спустя десятилетия, можно спросить: что же мешало представить более адекватную картину протекания того же Карибского кризиса, тем более что его инициатор был уже в могиле, да и на момент выхода картины прошло четверть века с описываемых событий?
Мешала та самая закрытость и, следовательно, негибкость советской идеологии, которая, в частности, постоянно подчёркивала миролюбивый характер внешней политики СССР и отсутствие у Москвы всяческих намерений проводить силовую политику: «Мы не такие, как американцы с их военными базами по всему миру!»
Потому, если возвращаться к фильму «Риск», как могли его создали честно рассказывать о том, что СССР - оплот мира во всём мире! - проводит военные акции за пределами своих границ, да ещё задействуя оружие массового поражения, прибегая едва ли не к ядерному шантажу?
Это тем более выглядело бы двусмысленно, что в том же «Риске», за несколько экранных минут до фрагмента, посвящённому Карибскому кризису, авторы очень прочувственно показали выступление Хрущёва на сессии Генеральной ассамблеи ООН в сентябре 1959, когда советский лидер призвал к ликвидации «всех армий и флотов мира».
А уже спустя три года - буквально месяц в месяц - борец за всеобщее разоружение, самый высокопоставленный пацифист скрытно перебрасывает ядерные ракеты в мягкое подбрюшье своего геополитического противника!
И, чтобы не смущать зрителя отдающим некоторой шизофренией (хотя для большой политики такие манёвры в порядке вещей) фабульным кульбитом, приходится перекраивать весь ход карибских событий, готовя самим себе будущие смысловые ловушки.
Могу понять, что чувствовали авторы, кроя материал буквально по-живому, проявляя невероятную изобретательность, чтобы не проговориться, выставив Кеннеди единственным злодеем, а советское руководство - невинными жертвами американской кровожадности.
Но такова нелёгкая судьба бойцов идеологического фронта.
изъян советской идеологии - её закрытый, герметичный характер, приводящий к тому, что, при первом же соприкосновении с альтернативной картиной реальности, она получала тяжёлые, едва ли не смертельные удары. Вот хороший и весьма наглядный пример.
В 1987 году состоялась премьера документального фильма «Риск», рассказывающего прежде всего о советской ракетной программе, но одновременно являющегося медийным обеспечением начатой Михаилом Горбачёвым второй разрядки стратегической напряжённости.
Фильм получился великолепным - масштабным, почти полтора часа, смелым, откровенным, эстетически совершенным. Позорные страницы советского прошлого - культ личности, необоснованные репрессии, тоталитарный режим - ничуть не скрывались, зачастую подчёркивались. Однако и в этой картине, увы, не обошлось без весомой ложки дёгтя.
Ближе к финалу авторы обращаются к теме Карибского кризиса. Нынче этот сюжет известен во всех деталях, но версия сценаристов «Риска» отличается некоторой невнятностью. На дворе осень 1962, американская военщина намеревается вторгнуться на Кубу, но президент Кеннеди, сопротивляясь давлению, вводит карантин, и мир оказывается на грани смертельной опасности.
Удивительно, но про подлинную причину именно Карибского кризиса - тайное размещение советских ракет средней дальности с ядерными боеголовками на острове Свободы - не сказано ни единого слова.
Понятно, что, после того как сюжет с Кубой попал на широкий советский экран («Риск» транслировался по Центральному телевидению), очень скоро зритель так или иначе выяснит подоплёку кризиса и почувствует себя жестоко обманутым.
Оказывается, это не казавшийся таким симпатичным Кеннеди поддался милитаристскому угару и запретил судам СССР приближаться к Кубе, провоцируя вооружённый конфликт, это прежде Хрущёв отправил на остров ракеты и Кеннеди вынужден был отреагировать.
Да, Советский Союз, поступая таким образом, ничего формально не нарушил, ибо, во-первых, американские ракеты средней дальности находились в Европе и Турции и держали под прицелом важнейшие цели; во-вторых, было получено согласие законного правительства Кубы на это размещение; в-третьих, в условиях дисбаланса в вооружениях, это был оптимальный способ защитить дружественных режим от будущего американского вторжения, которое, после апреля 1961, казалось более чем вероятным.
Но зрителю ничего подобного не сообщили и потому он, однажды введённый в заблуждение, имел полное право ставить под сомнение любые другие тезисы, которые озвучивал официоз, даже вроде как перешедший на рельсы «нового мышления».
Сейчас, спустя десятилетия, можно спросить: что же мешало представить более адекватную картину протекания того же Карибского кризиса, тем более что его инициатор был уже в могиле, да и на момент выхода картины прошло четверть века с описываемых событий?
Мешала та самая закрытость и, следовательно, негибкость советской идеологии, которая, в частности, постоянно подчёркивала миролюбивый характер внешней политики СССР и отсутствие у Москвы всяческих намерений проводить силовую политику: «Мы не такие, как американцы с их военными базами по всему миру!»
Потому, если возвращаться к фильму «Риск», как могли его создали честно рассказывать о том, что СССР - оплот мира во всём мире! - проводит военные акции за пределами своих границ, да ещё задействуя оружие массового поражения, прибегая едва ли не к ядерному шантажу?
Это тем более выглядело бы двусмысленно, что в том же «Риске», за несколько экранных минут до фрагмента, посвящённому Карибскому кризису, авторы очень прочувственно показали выступление Хрущёва на сессии Генеральной ассамблеи ООН в сентябре 1959, когда советский лидер призвал к ликвидации «всех армий и флотов мира».
А уже спустя три года - буквально месяц в месяц - борец за всеобщее разоружение, самый высокопоставленный пацифист скрытно перебрасывает ядерные ракеты в мягкое подбрюшье своего геополитического противника!
И, чтобы не смущать зрителя отдающим некоторой шизофренией (хотя для большой политики такие манёвры в порядке вещей) фабульным кульбитом, приходится перекраивать весь ход карибских событий, готовя самим себе будущие смысловые ловушки.
Могу понять, что чувствовали авторы, кроя материал буквально по-живому, проявляя невероятную изобретательность, чтобы не проговориться, выставив Кеннеди единственным злодеем, а советское руководство - невинными жертвами американской кровожадности.
Но такова нелёгкая судьба бойцов идеологического фронта.