Криптоюань
После заявлений США о том, что впредь они будут разговаривать с Китаем с позиции силы, а также в силу того, что вот-вот будет принят Strategic Competition Act of 2021 (Законопроект о стратегической конкуренции), у Китая возникла проблема адекватного и достойного ответа на эти вызовы, которую Китай пока не в состоянии решить. Быть может то, что я предлагаю, позволит Китаю наметить какие-то подходы к её решению. Сразу признаюсь, что я не знаю, как донести этот подход до китайской стороны.
Современная модель мирохозяйственного устройства основана на долларе США и его расчётно-платёжной системе. Но доллар не выполняет главную функцию резервной валюты, он не является валютой запаса. Сбережения в долларах имеют отрицательную доходность. Представляется, что Китай должен поставить себе цель потеснить доллар США с позиции мировой резервной валюты, используя именно этот недостаток доллара.
Об идее криптоюаня всем хорошо известно. Но в существующем виде эта идея малопродуктивна, ибо криптоюань будет всего лишь одной из многих криптовалют, и не будет обладать какими либо особенными, отличительными свойствами. Это будет очередная платёжно-расчётная единица со свойствами спекулятивного актива. Примерно такую же муть нам предлагает сейчас наш ЦБ.
Итого, постановка задачи: необходимо наделить криптоюань функцией валюты запаса.
Из-за отсутствия в мирохозяйственной системе всеобщего номинального якоря сделать это достаточно сложно, но можно попытаться. Главная функция валюты запаса, которая отличает её от оборотного актива (валюты потока - доллар, евро, уже умершие клиринги и т.д.) - это надёжное сохранение своей покупательной способности. Ну и плюс хоть какой ни будь процентный доход.
Теоретическое решение задачи: в качестве рынка, на котором криптоюань должен сохранять свою покупательную способность выбираем мировой рынок коммодитис, т.е. рынок реальных продуктов: лес, уголь, нефть, удобрения, хлопок, металлы, основная химия и т.д. К ним разумно добавить стоимость фрахта и грузовых авиаперевозок. Корзина этих продуктов и будет номинальным якорем для криптоюаня. Эта корзина хорошо оценена в долларах, и проявлением мирохозяйственной инфляции доллара как раз и является рост её стоимости. Следовательно, криптоюань должен ежегодно искусственно ревальвироваться к доллару на величину его мирохозяйственной инфляции, тем самым сохраняя в неизменности свою покупательную способность по отношению к товарам корзины. Владельцы сбережений в криптоюанях должны иметь возможность разместить свои активы в китайских банках под установленный ими процент. Эти две меры, ревальвация к доллару и доход на депозит, и превращают криптоюань в полноценную валюту запаса.
Практическое решение задачи: категория мирохозяйственной инфляции в настоящее время в экономической науке отсутствует. И в мире нет органа или организации, которые могли бы вести расчёт этого показателя. Итого, нам необходимо и достаточно наличие двух условий: политическое решение Китая о создании криптоюаня и наличие органа, фиксирующего мирохозяйственную инфляцию доллара. Начнём со второго.
Китаю вполне по силам создать небольшой статистический орган, отслеживающий мирохозяйственную инфляцию. Но его авторитет в финансовых кругах будет невелик, ибо у США всегда будет в запасе аргумент типа «у нас всё хорошо, а что там китайцы насчитали - это их дело». Быть может было бы разумно создать этот статорган при БРИКС. У статоргана сразу же появился бы ареал международного признания. Да и сам БРИКС приобрёл бы хоть какие-то формальные очертания. А Китаю было бы на что ссылаться для обоснования своих действий, причём вполне легитимно.
С политическим решением Китая всё гораздо сложнее. Противниками криптоюаня выступят как минимум три политических силы. Гонконгский клан, чьи интересы связаны с эмиссией гонконгского доллара, и который очень прочно повязан с британским капиталом. Ведь совершенно очевидно, что криптоюань в первую очередь вытеснит из оборота именно гонконгский доллар, который с 1997 года привязан к доллару США и страдает всеми его недостатками.
Вторая группа товарищей будет представлять китайского ЦБ. Их возражения будут сводиться к тому, что приток валюты в Китай, связанный с продажей криптоюаня, может повлиять на курс самого юаня, вызывая ревальвационные эффекты. А это, в свою очередь, приведёт к уменьшению эффективности экспорта. Также у них будет вопрос о том, а что делать китайскому ЦБ со швейцарским франком, шведской кроной и прочими валютами, в отношении которых проводится политика отрицательных процентных ставок? Куда их девать, если это выручка от продажи криптоюаней?
Но главный аргумент против криптоюаня как резервной валюты будет выдвинут теми китайскими структурами, которые в настоящее время достаточно успешно решают проблему избыточных валютных накоплений, распределяя по миру (в виде займов, субсидий, инвестиций, капвложений и т.д.) 450-500 млрд. долларов ежегодно. Смысл их возражения понятен, на них ляжет дополнительная нагрузка в виде выручки от продажи криптоюаней, а это вполне может быть 200-300 млрд. долларов ежегодно и даже больше. И эта нагрузка может стать для них запредельной. Они просто не справятся с абсорбцией таких сумм. А значит, неиспользованный объём придётся вкладывать в трежерис. Хотя это именно то, с чем китайский ЦБ уже давно отчаянно борется.
В этом вопросе противники резервного криптоюаня будут, безусловно, правы. Но это отнюдь не повод, чтобы отказываться от самого проекта, ситуация вполне поправима.
Сунь-Цзы: «Возможность победить врага даёт сам враг».
Процесс внедрения криптоюаня в мирохозяйственный оборот (за исключением Гонконга) будет достаточно длительным, особенно на фоне ожесточённого сопротивления со стороны США. И чтобы занять долю в мирохозяйственном обороте хотя бы в 20% (у США сейчас примерно 40%) криптоюаню потребуется минимум 10 лет. Это примерно такой же срок, как был у евро, который эмитирует ЕЦБ. За это время Китай вполне может, плавно и постепенно, видоизменить свою макроэкономическую политику, сменив макроэкономическое таргетирование с максимума торгового баланса (как это делается сейчас) на нулевой платёжный баланс. Именно такую политику примерно с 2008 года проводит ЕС.
Рост доли криптоюаня в мировой торговле неизбежно приведёт к тому, что высвобождаемые из этого оборота доллары начнут возвращаться на континент США, вызывая там инфляционные процессы. Это, в свою очередь, только усилит интерес к криптоюаню. В тоже время США крепко подсели на дефицит федерального бюджета в 5-7 процентов ВВП, что недопустимо много. Только за первый квартал этого года у них выскочил 1,7 трлн. дефицита. И перспектив, что им удастся его уменьшить, практически никаких. Фактически они открывают брешь, которой Китай и должен воспользоваться. Достаточно всего лишь убедительно показать, что мирохозяйственная инфляция доллара США выше доходности трежерис, и процесс возврата долларовых активов на континент США покатится сам собой. А желающим выйти из убыточных трежерис Китай предоставит прекрасную возможность переложиться в криптоюань. Три крупнейших банка в мире - китайские, их суммарные активы превышают 11 трлн. долларов. И этим банкам не составит труда ни ведение счетов клиентов в криптоюанях, ни выплата доходности по депозитам в 0,25-0,35 процента годовых.
Последние события, договор КНР с Ираном и спешный визит делегации США на Тайвань, показывают, что разногласия сторон только углубляются. И Китаю необходим сильный аргумент для диалога с США.