один день из жизни Анны Фёдоровны
мама интересовалась, как и когда я поеду в Крым. Аннушка начала рассказывать стандартный бред про «поеду с пересадками, хочу еще в Гомель и Киев по пути бла-бла-бла». Мама, спокойно так:
- Ну я же знаю, что ты стопом ездишь, давай я тебе подарю прямой билет до Симферополя?
Выпала в осадок, рассмеялась, согласилась.
Если «мне сегодня делать вовсе нечего», можно пойти с Риммой на пресс-конференцию и активно изображать из себя сотрудника ну или хотя бы практикантку радио Мир, не забывая при этом попивать чаек, уплетать конфеты и потягивать шампанское. Халява, сэр. По окончании прессухи Асенька без комплексов достала из сумки пакетик, куда Римма - тоже, надо заметить, без комплексов - складывала конфеты «для Бени».
Ах, Остап Бендер, хрустальная мечта любовь моего детства!
Журналисты через одного пишут книгу, пиздец какой-то, может и мне
"- А правда, что все журналисты мечтают написать роман?
- Нет, - солгал я". (c) Довлатов.
***
обошла стороной леди, с которой когда-то что-то связывало.
В последнюю встречу она говорила, что, наверное, умрет от рака. Я возмутилась, онкология - моя идея, что за плагиат. Она говорила, мы будем вместе сидеть у моря, как в «Достучаться до небес». Меня не прельщала эта перспектива. Я предложила ей погибнуть под колесами машины, на том и сошлись.
Она была насквозь фальшива. Мне было похуй. Стол и стул - уже даже не брезгливость.
-----------------------------
Поняла, что не умею прощать.
Точнее, я легко прощаю людям их некошерные поступки. Я могу простить даже мои нервные срывы. Единственное, чего я людям не прощаю, - моего в них разочарования.
***
- Хочу шведскую семью, хочу шведскую семью!
- Тогда надо найти третью мадам. Есть, например, И-ая.
- Ну ништяк, покатит.
- Но ты же ее совсем не знаешь!
- Вот и познакомлюсь поближе. Внешне она очень даже.
- Ты что, совсем ебанулась?!
- Я, - говорю, - уже давно.
***
У меня был (есть?) друг. У нее синие глаза, холодные и волчьи. (почему я так уверена, что у волков синие глаза, наверняка ведь нет).
Друзья и иногда любовницы, как-то так.
Антон написал мне однажды: «Знаешь, Аська, я не влюблен в тебя, но мне не нравятся дни, когда тебя нет». То же самое я могла бы сказать ей.
Блядь блядь блядь как же мне не нравятся эти ебаные дни
Но единственное, чего я людям не прощаю…
Я не знаю, чего я хочу от жизни и от людей, добровольно ушла в подполье на «подумать».
Пиздец пьяное гонево, пойду съем салатику.
Нет денег даже на сигареты, зато есть три пачки «беломора». Ну и что, что мне дарили их со словами: «Это сувенир, не вздумай их курить!»
- Ну я же знаю, что ты стопом ездишь, давай я тебе подарю прямой билет до Симферополя?
Выпала в осадок, рассмеялась, согласилась.
Если «мне сегодня делать вовсе нечего», можно пойти с Риммой на пресс-конференцию и активно изображать из себя сотрудника ну или хотя бы практикантку радио Мир, не забывая при этом попивать чаек, уплетать конфеты и потягивать шампанское. Халява, сэр. По окончании прессухи Асенька без комплексов достала из сумки пакетик, куда Римма - тоже, надо заметить, без комплексов - складывала конфеты «для Бени».
Ах, Остап Бендер, хрустальная мечта любовь моего детства!
Журналисты через одного пишут книгу, пиздец какой-то, может и мне
"- А правда, что все журналисты мечтают написать роман?
- Нет, - солгал я". (c) Довлатов.
***
обошла стороной леди, с которой когда-то что-то связывало.
В последнюю встречу она говорила, что, наверное, умрет от рака. Я возмутилась, онкология - моя идея, что за плагиат. Она говорила, мы будем вместе сидеть у моря, как в «Достучаться до небес». Меня не прельщала эта перспектива. Я предложила ей погибнуть под колесами машины, на том и сошлись.
Она была насквозь фальшива. Мне было похуй. Стол и стул - уже даже не брезгливость.
-----------------------------
Поняла, что не умею прощать.
Точнее, я легко прощаю людям их некошерные поступки. Я могу простить даже мои нервные срывы. Единственное, чего я людям не прощаю, - моего в них разочарования.
***
- Хочу шведскую семью, хочу шведскую семью!
- Тогда надо найти третью мадам. Есть, например, И-ая.
- Ну ништяк, покатит.
- Но ты же ее совсем не знаешь!
- Вот и познакомлюсь поближе. Внешне она очень даже.
- Ты что, совсем ебанулась?!
- Я, - говорю, - уже давно.
***
У меня был (есть?) друг. У нее синие глаза, холодные и волчьи. (почему я так уверена, что у волков синие глаза, наверняка ведь нет).
Друзья и иногда любовницы, как-то так.
Антон написал мне однажды: «Знаешь, Аська, я не влюблен в тебя, но мне не нравятся дни, когда тебя нет». То же самое я могла бы сказать ей.
Блядь блядь блядь как же мне не нравятся эти ебаные дни
Но единственное, чего я людям не прощаю…
Я не знаю, чего я хочу от жизни и от людей, добровольно ушла в подполье на «подумать».
Пиздец пьяное гонево, пойду съем салатику.
Нет денег даже на сигареты, зато есть три пачки «беломора». Ну и что, что мне дарили их со словами: «Это сувенир, не вздумай их курить!»