Итория историй
Бестолковые истории.
«Бестолковых историй
море»
Прошел дождь. За ним прошел Бог. Я цеплялся за его огромный плащ, соскальзывая все ниже и ниже. А Он поднимался все выше и выше…
Я резала хлеб. Нож выпал, два раза перевернулся и воткнулся в ногу. Я взяла другой нож…
Полина сидела с Олегом на скамейке в парке. Полина баловалась со спичками. Поджигала и щелчком запускала в ветки деревьев над головой. Олег молчал. Одна из спичек неудачно ударилась о пожелтевший листок и упала на голову Полины. Полина обернулась к Олегу и засмеялась, волосы вспыхнули, листок оторвался и плавно полетел к земле. Олег улыбнулся в ответ. Полина, смеясь, с факелом на голове, встала со скамейки и пошла из парка, сначала уверенно, потом огонь перебросился на одежду, охватив все тело с головы до ног. Полина, пошатываясь, прошла несколько шагов и упала в траву, и оставалась там гореть, когда Олег выходил уже из парка. Некоторое время спустя ветер развеял дымящееся тело Полины. А Олег, спускаясь в метро, подумал, что некоторые люди так быстро сгорают…
Однажды папа подарил мне Лорда Тьмы. Я был очень рад подарку. Днем мы выходили с ним на улицу и играли в песочнице. Ночью же Лорд Тьмы, мигая красными лампочками, рассказывал мне страшные, а порой и жуткие истории и обещал научить меня всяким темным штучкам, недоступным обычным смертным. Я был всему этому очень рад. Постепенно меня перестало что-либо интересовать. Я больше не выходил на улицу. Только целыми днями сидели с ним у меня и разговаривали, занавесив все окна черными шторами. На пол я положил огненно-красный ковер, меня перестала интересовать еда, потом вода, затем и сладкое, и сон. Я исхудал, под глазами мешки, волосы слиплись в комок. Мы только и делали, что разговаривали днем и ночью, а потом уже просто молчали, целыми днями и ночами. Меня все равно ничего не интересовало. Однажды Лорд Тьмы предложил мне спуститься в Ад. Учитывая, что мне совершенно не нужно было ни земных, ни райских радостей и печалей, то это было очень хорошее предложение. Ад иногда бывает очень подходящей штукой. Земля разверзлась, мы шли с ним бог о бог, я и Лорд Тьмы, спокойно, очень тихо, пока нас с головой не поглотил вечный огонь. Мне стало безумно больно, но вряд ли меня это интересовал больше, чем все остальное…
Дочь Василия Петровича по глупости сгорела в огне, сын, надев ботинки, ушел из дома в Ад, жена умерла, пригвожденная набором кухонных ножей к полу. Доходы Василия Петровича резко превысили расходы. Появилась возможность куда-нибудь съездить, чем Василий Петрович и не преминул воспользоваться, уехав в Турцию. В Турции он по возможности поимел всех доступных малолетних блядей, вследствие чего подхватил какую-то неизлечимую болезнь и впечатления, недоступные ему доселе. Смерть ближе, чем пасхальные каникулы. Исчезает смысл сберегательно-накопительных операций, количество валюты на руках растет с неимоверной силой, более того снимаются все хранившиеся до этого деньги. Василий Петрович в мучительных раздумьях: потратить сконцентрированные доходы на что-нибудь долговечное - не имеет никого смысла; мимолетное - в сложившейся ситуации, не представляет для него интереса. После некоторых поисков ему сопутствует удача - некое, не слишком скрывающееся общество, в основном миллионеров старикашек, уже долгие годы ведет безуспешные попытки клонировать Айседору Дункан. Василий Петрович без раздумий вкладывается. Удача и в этот раз не отвернулась от него. Более совершенное клонирование, если и будет возможно, то только в далеком, очень далеком будущем. Сначала проведя ускоренный рост до четырнадцати лет, объект общими усилиями лишается девственности. Впечатляющие первые результаты, далее следуют дальнейшие эксперименты по апробированию ускоренного роста биологического существа и изощренных, а порой эксцентричных забав. В итоге, чувствуя с каждым днем все нарастающие покалывания в груди, Василий Петрович, не дожидаясь мучительной смерти, удушается шарфиком, которым привязывал двадцатипяти-, а уже через день - двадцатишестилетнюю Айседору
«Г-3а3d» к лабораторной кушетке. Наверно, где-то его мучили терзания совести, но свобода человека заключается в возможности делать самые непоправимые глупости…
Не знаю, кому из родителей или родственников взбрело в голову назвать меня Олегом, но с тех пор я постепенно научился отзываться на это имя. Был бы у меня хвост, думаю, научился бы им вилять без особых проблем. Поэтому, когда к двадцати годам я, наконец, решился сунуть указательный палец в автоматическую мясорубку, и мне его оторвало, то без лишнего шума, не привлекая внимания, лег на пол и умер, потеряв много крови. В следующей жизни под именем Олег я прожил всего год, потом приехал отсутствующий до этого мой папа, который скорей всего тоже был мной, и назвал меня Васей. Честное слово хочу, чтоб меня звали Ваней…
«Бестолковых историй
море»
Прошел дождь. За ним прошел Бог. Я цеплялся за его огромный плащ, соскальзывая все ниже и ниже. А Он поднимался все выше и выше…
Я резала хлеб. Нож выпал, два раза перевернулся и воткнулся в ногу. Я взяла другой нож…
Полина сидела с Олегом на скамейке в парке. Полина баловалась со спичками. Поджигала и щелчком запускала в ветки деревьев над головой. Олег молчал. Одна из спичек неудачно ударилась о пожелтевший листок и упала на голову Полины. Полина обернулась к Олегу и засмеялась, волосы вспыхнули, листок оторвался и плавно полетел к земле. Олег улыбнулся в ответ. Полина, смеясь, с факелом на голове, встала со скамейки и пошла из парка, сначала уверенно, потом огонь перебросился на одежду, охватив все тело с головы до ног. Полина, пошатываясь, прошла несколько шагов и упала в траву, и оставалась там гореть, когда Олег выходил уже из парка. Некоторое время спустя ветер развеял дымящееся тело Полины. А Олег, спускаясь в метро, подумал, что некоторые люди так быстро сгорают…
Однажды папа подарил мне Лорда Тьмы. Я был очень рад подарку. Днем мы выходили с ним на улицу и играли в песочнице. Ночью же Лорд Тьмы, мигая красными лампочками, рассказывал мне страшные, а порой и жуткие истории и обещал научить меня всяким темным штучкам, недоступным обычным смертным. Я был всему этому очень рад. Постепенно меня перестало что-либо интересовать. Я больше не выходил на улицу. Только целыми днями сидели с ним у меня и разговаривали, занавесив все окна черными шторами. На пол я положил огненно-красный ковер, меня перестала интересовать еда, потом вода, затем и сладкое, и сон. Я исхудал, под глазами мешки, волосы слиплись в комок. Мы только и делали, что разговаривали днем и ночью, а потом уже просто молчали, целыми днями и ночами. Меня все равно ничего не интересовало. Однажды Лорд Тьмы предложил мне спуститься в Ад. Учитывая, что мне совершенно не нужно было ни земных, ни райских радостей и печалей, то это было очень хорошее предложение. Ад иногда бывает очень подходящей штукой. Земля разверзлась, мы шли с ним бог о бог, я и Лорд Тьмы, спокойно, очень тихо, пока нас с головой не поглотил вечный огонь. Мне стало безумно больно, но вряд ли меня это интересовал больше, чем все остальное…
Дочь Василия Петровича по глупости сгорела в огне, сын, надев ботинки, ушел из дома в Ад, жена умерла, пригвожденная набором кухонных ножей к полу. Доходы Василия Петровича резко превысили расходы. Появилась возможность куда-нибудь съездить, чем Василий Петрович и не преминул воспользоваться, уехав в Турцию. В Турции он по возможности поимел всех доступных малолетних блядей, вследствие чего подхватил какую-то неизлечимую болезнь и впечатления, недоступные ему доселе. Смерть ближе, чем пасхальные каникулы. Исчезает смысл сберегательно-накопительных операций, количество валюты на руках растет с неимоверной силой, более того снимаются все хранившиеся до этого деньги. Василий Петрович в мучительных раздумьях: потратить сконцентрированные доходы на что-нибудь долговечное - не имеет никого смысла; мимолетное - в сложившейся ситуации, не представляет для него интереса. После некоторых поисков ему сопутствует удача - некое, не слишком скрывающееся общество, в основном миллионеров старикашек, уже долгие годы ведет безуспешные попытки клонировать Айседору Дункан. Василий Петрович без раздумий вкладывается. Удача и в этот раз не отвернулась от него. Более совершенное клонирование, если и будет возможно, то только в далеком, очень далеком будущем. Сначала проведя ускоренный рост до четырнадцати лет, объект общими усилиями лишается девственности. Впечатляющие первые результаты, далее следуют дальнейшие эксперименты по апробированию ускоренного роста биологического существа и изощренных, а порой эксцентричных забав. В итоге, чувствуя с каждым днем все нарастающие покалывания в груди, Василий Петрович, не дожидаясь мучительной смерти, удушается шарфиком, которым привязывал двадцатипяти-, а уже через день - двадцатишестилетнюю Айседору
«Г-3а3d» к лабораторной кушетке. Наверно, где-то его мучили терзания совести, но свобода человека заключается в возможности делать самые непоправимые глупости…
Не знаю, кому из родителей или родственников взбрело в голову назвать меня Олегом, но с тех пор я постепенно научился отзываться на это имя. Был бы у меня хвост, думаю, научился бы им вилять без особых проблем. Поэтому, когда к двадцати годам я, наконец, решился сунуть указательный палец в автоматическую мясорубку, и мне его оторвало, то без лишнего шума, не привлекая внимания, лег на пол и умер, потеряв много крови. В следующей жизни под именем Олег я прожил всего год, потом приехал отсутствующий до этого мой папа, который скорей всего тоже был мной, и назвал меня Васей. Честное слово хочу, чтоб меня звали Ваней…