О причинах выхода из Сути времени. Часть 3
Итак, после разбора моментов личностного характера и организационных проблем внутри «Сути времени», я, наконец-то, перехожу к главному. К идеологическим разногласиям, которые имели место быть и стали причиной того, что я решил выйти. Хотя логично было бы начать описывать причины именно с этой темы, я все же отложил ее на потом, поскольку хотел сначала показать следствие, и вот теперь уже можно спокойно приступить к разговору о том, что лежало в основании и было источником описанных мною ранее проблем. И разговоры об идеологии я, пожалуй, начну с марксизма.
О марксизме
Первое мое личное знакомство с Кургиняном, как и многих других участников движения, состоялось в августе 2011 года на Летней школе в Хвалынске. Приехал я на школу, будучи убежденным коммунистом. Не скажу, что я тогда очень хорошо знал марксизм, но Маркса я читал, и курс вводных лекций к тому времени мною был освоен. И потому в моей душе всё сказанное в адрес Маркса и марксизма отзывалось надеждой. А по существу, главное, что говорил Кургинян, состояло в том, что он очень уважает наследие Маркса, Ленина, Сталина, что рассматривает опыт построения социализма в СССР как положительный и что мы этот опыт, как продолжатели дела наших предков, заложим в основу и будем дополнять.
Вообще, я вам честно скажу: под тем, что было сказано на той школе, я готов и сейчас подписаться, но, к сожалению, сегодня я уже знаю, что на самом деле за этим стояло. Но уже тогда, в силу своего природного скептицизма, я поинтересовался у Сергея Ервандовича: «Вот вы говорите, что мы будем дополнять и развивать это наследие, но кто этим будем заниматься? Ведь дело нелегкое». На что он мне ответил: «Мы и будем». Здесь надо уточнить, что под «мы» имелось ввиду - Кургинян и ЭТЦ. Нам же говорилось: не беспокойтесь, работайте, идеология у вас будет.
И тут уважаемый читатель справедливо меня упрекнет: «Ну вот, обычная уловка - марксизм устарел, он сегодня не актуален, и всё такое». Но всё же я понимал, что всё новое на первых порах отрицает старое, и потому, осуждая любые попытки отрицать старое, мы лишь становимся на пути прогресса, преграждая путь развитию человеческой мысли. Поэтому всё мое последующее пребывание в СВ было связано с тем, чтобы узнать, а есть ли это новое или его нет.
Первые сомнения у меня начали возникать после того, как Кургинян везде и всюду начал говорить про регресс и про то, что в условиях этого самого регресса не существует производственных отношений, что существует только грабеж, а если грабеж, то какие могут быть средства производства - только фомка, воровская фомка, которой можно вскрывать сейфы. Но ведь эта фомка же не есть средство производства? Нет. А если нет средств производства, то какие могут быть классы в марксистском понимании этого слова?
Потом я стал замечать, как начали уходить из движения некоторые марксисты, коих я знал, заявляя о том, что Кургинян - типичный оппортунист, отрицающий основные положения марксизма. Причем многие из них были уверены в том, что Кургинян это делает намеренно, а не просто по незнанию. Но оснований заявлять подобное у меня на тот момент не было, а поскольку я никогда не считал нужным выпячивать свое понимание марксизма и тыкать им в морду каждому, кто плохо или совсем не читал Маркса, то я продолжал оставаться в движении. И надо сказать честно, особых конфликтов на эту тему с товарищами у меня не было, как кстати, нет и сейчас.
Но между тем, время шло и события развивались дальше, и потихоньку мы подошли к событиям на третьей Летней школе, которая, как я уже говорил, проходила в Александровском. И она, наконец, расставила все точки над «i». И первое, что я для себя отметил, так это то, что вопрос о марксизме уже давно назрел и перезрел в движении. Что на многие накопившиеся вопросы под прессом внешней и, надо сказать, зачастую объективной критики, необходимо было отвечать.
Ответом стала лекция «О марксизме», позже выложенная в открытый доступ в интернете. Лекция, начавшаяся с поклона Марксу, кончилась принятием декларации, которая напомнила мне слова Ленина.
«С учением Маркса происходит теперь то, что не раз бывало в истории с учениями революционных мыслителей и вождей угнетенных классов в их борьбе за освобождение. Угнетающие классы при жизни великих революционеров платили им постоянными преследованиями, встречали их учение самой дикой злобой, самой бешеной ненавистью, самым бесшабашным походом лжи и клеветы. После их смерти делаются попытки превратить их в безвредные иконы, так сказать, канонизировать их, предоставить известную славу их имени для "утешения" угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его».
Но я все же приведу здесь эти одиннадцать пунктов декларации, чтобы каждый мог сделать соответствующие выводы.
Декларация Летней школы-2013 по марксизму
1. Маркс - гений!
2. Маркс гениально описал все, что связанно с классовыми интересами.
3. Классовые интересы имеют огромную роль в жизни общества.
4. Классовые интересы продолжают играть огромную роль в жизни общества. Никто их не описал лучше Маркса, поэтому марксистское учение живо.
Признавая огромную роль интереса вообще, и классового - в особенности, в жизни общества на современном этапе, мы отказываемся от абсолютизации этой роли и абсолютизации интереса как такового, как суперрегулятора в общественной жизни. Мы проводим четкую, деликатную грань между признанием огромной роли интереса и абсолютизацией.
Недооценка интереса так же ошибочна, как и переоценка. А главное - абсолютизация недопустима.
5. Именно абсолютизация интереса привела в итоге к тому, что при подготовке к войне с Гитлером и на первом этапе войны мы сделали ставку на немецкий пролетариат, который был уже нацистским.
«Эксперимент», проведенный в ходе Великой Отечественной войны доказал, что справедливы наши пункты 1, 2 и т.д., а не абсолютизация интереса и не ставка на пролетарский интерес.
6. Это было ясно раньше в связи с той коллизией, которая произошла между марксистами и бисмарковским социализмом, а потом между марксистами и Первой мировой войной. Это было ясно и раньше в связи с теми фактами, которые обрушились на марксистов в связи с бисмарковским социализмом и Первой мировой войной, с которыми марксизм перестал справляться. И все попытки Бернштейна, Каутского справиться не привели ни к чему.
7. Это было очевидно еще до нацизма в связи с бисмарковским социализмом, т.е. национал-социализмом действительно и Первой мировой войной. Факты обрушились на марксистов, и они не могли справиться с ними с помощью теории классовых интересов. Не помогли ни Бернштейн, ни Каутский, ни Люксембург.
8. Но особо ясно, беспощадно ясно, суперясно все это стало в связи с кровавым, чудовищным «экспериментом», проведенным в ходе Великой Отечественной войны. Тут беспощадность осознания стала сверхпредельной.
Стало ясно, что делать ставку на абсолютизацию классового интереса, не учет его, а на абсолютизацию его можно только для того, чтобы умыться кровью и перестать существовать как страна.
9. Гениальное предвидение Сталина, успевшего проанализировать малый опыт итальянской войны в Эфиопии и большой опыт войны в Испании и повернуть в русло, определяемое фильмами Эйзенштейна «Александр Невский» и всем, что связано с Суворовым, Ушаковым, русским духом, спасло советские народы от беспощадного истребления, одним из оружий которого являлась бы не теория классового интереса, а теория абсолютизации классового интереса. Захлебываясь в крови, советские пропагандисты первых месяцев войны взывали к немецким пролетариям, кричавшим им в ответ «Хайль Гитлер!».
Только то, что отмобилизованы были заранее вот эти архетипы, спасло Советский Союз, и в этом величайшая заслуга Сталина как идеолога, сумасшедшая заслуга, огромная.
10. Ни национально-освободительная борьба, ни другие необходимые виды политических союзов и коалиций необъяснимы в рамках теории абсолютизации классового интереса. Разговор о буржуазии и называние части буржуазии компрадорской предполагает, что есть другая, называемая национальной. Любая национально-освободительная борьба требует широкого союза на основе чего-то большего, чем классовый интерес.
На основе чистого классового интереса национально-освободительная борьба невозможна. Абсолютизация классового интереса есть поражение не только во внешней войне, но и в национально-освободительной борьбе, что особо важно для текущего момента.
11. Совершенно не ясно, в рамках классового интереса, как именно пролетариат должен был стать «классом для себя» из «класса в себе».
От себя же хочу сказать, что с таким пониманием марксизма я ходил до того момента, пока не прослушал вводный курс лекций по марксизму. Так что тот уровень знаний, с которого озвучиваются подобные претензии, я прекрасно представляю.
Но и это была бы не беда, дорогие друзья, если бы я не слышал то, что в эту лекцию не попало. А именно, во время одного из своих выступлений Кургинян, разбирая ошибки большевиков, выделил диктатуру пролетариата, спросив: «Что такое диктатура пролетариата в условиях социализма, когда нет класса буржуазии, который необходимо подавлять? Над кем диктатура, в таком случае?» И сам же на этот вопрос ответил: «Диктатура была над народом». Вот так, дорогие товарищи. Оказывается, диктатура пролетариата в условиях социализма - это диктатура над народом.
Ну и наверное, я всех удивлю, если скажу, что и это еще не самое страшное. Ну подумаешь, у человека специфично извращенное представление о марксизме, все это поправимо. По крайней мере, учение Маркса в наше время доступно, можно изучить. Было бы желание. Но, к сожалению, отсутствие именно этого желания у Сергея Ервандовича выдал вот такой эпизод. Рассуждая о формах общественной собственности, он опять, задавая себе вопросы и сам же на них отвечая, говорил следующее: «Каким образом может осуществляться общественное управление собственностью? Кто ею должен распоряжаться? Государство? Тогда чиновники в отрыве от народа закрепят за собой не только право распоряжаться собственностью, но и передавать по наследству, и это будет возврат к капитализму. Ну что, сами люди будут выбирать начальника, который будет управлять? Так он и будет хозяином и распорядителем, и прослойка таких директоров в отрыве от народа оформится в класс и будет ратовать за возвращение частной собственности. Ну кто, сами рабочие, что ли, будут управлять предприятием и распоряжаться результатами своего труда? Тогда это превратится в хаос и анархию».
Я думаю, комментировать это нет необходимости, поскольку закономерным следствием таких рассуждений стал проект ООО «Александровская слобода», где Кургинян выбрал самый приемлемый вариант управления собственностью. Называется он частно-капиталистический и ни к какой форме общественного управления отношения не имеет. И после этого становится понятно, что Кургинян по отношению к СВ антикоммунист не только на словах, но и на деле. Хорошо осведомленный читатель спросит: но ведь у Кургиняна до этого тоже была собственность и наемные работники. Отвечаю: всё, что он имел до и помимо СВ - это его личное дело, в том числе и то, как он строит свои отношения с подчиненными. Но то, как он, рассказывая членам организации о марксизме и о том, что многие марксисты сегодня не говорят о проблеме отчуждения, сам на деле не только не способствует преодолению отчуждения, но и переходит к формам не экономической даже, а самой гнусной духовной эксплуатации тех, кто пришел в организацию, у меня не оставляет сомнения.
Можно плохо знать марксизм, можно не разделять теорию классовой борьбы, но отрицать на деле главный фундаментальный принцип коммунизма - право рабочего человека распоряжаться результатами своего труда, называя себя при этом коммунистом, есть самая наглая форма лжи.
Наверное, один только вопрос о марксизме мог бы стать достаточной причиной, чтобы уйти из движения. Но, к сожалению, список вопросов оказался немного шире. Потому от марксизма мне хотелось бы перейти к другой очень важной для меня теме. А именно, к теме синтеза православия и коммунизма.
Продолжение следует...
О марксизме
Первое мое личное знакомство с Кургиняном, как и многих других участников движения, состоялось в августе 2011 года на Летней школе в Хвалынске. Приехал я на школу, будучи убежденным коммунистом. Не скажу, что я тогда очень хорошо знал марксизм, но Маркса я читал, и курс вводных лекций к тому времени мною был освоен. И потому в моей душе всё сказанное в адрес Маркса и марксизма отзывалось надеждой. А по существу, главное, что говорил Кургинян, состояло в том, что он очень уважает наследие Маркса, Ленина, Сталина, что рассматривает опыт построения социализма в СССР как положительный и что мы этот опыт, как продолжатели дела наших предков, заложим в основу и будем дополнять.
Вообще, я вам честно скажу: под тем, что было сказано на той школе, я готов и сейчас подписаться, но, к сожалению, сегодня я уже знаю, что на самом деле за этим стояло. Но уже тогда, в силу своего природного скептицизма, я поинтересовался у Сергея Ервандовича: «Вот вы говорите, что мы будем дополнять и развивать это наследие, но кто этим будем заниматься? Ведь дело нелегкое». На что он мне ответил: «Мы и будем». Здесь надо уточнить, что под «мы» имелось ввиду - Кургинян и ЭТЦ. Нам же говорилось: не беспокойтесь, работайте, идеология у вас будет.
И тут уважаемый читатель справедливо меня упрекнет: «Ну вот, обычная уловка - марксизм устарел, он сегодня не актуален, и всё такое». Но всё же я понимал, что всё новое на первых порах отрицает старое, и потому, осуждая любые попытки отрицать старое, мы лишь становимся на пути прогресса, преграждая путь развитию человеческой мысли. Поэтому всё мое последующее пребывание в СВ было связано с тем, чтобы узнать, а есть ли это новое или его нет.
Первые сомнения у меня начали возникать после того, как Кургинян везде и всюду начал говорить про регресс и про то, что в условиях этого самого регресса не существует производственных отношений, что существует только грабеж, а если грабеж, то какие могут быть средства производства - только фомка, воровская фомка, которой можно вскрывать сейфы. Но ведь эта фомка же не есть средство производства? Нет. А если нет средств производства, то какие могут быть классы в марксистском понимании этого слова?
Потом я стал замечать, как начали уходить из движения некоторые марксисты, коих я знал, заявляя о том, что Кургинян - типичный оппортунист, отрицающий основные положения марксизма. Причем многие из них были уверены в том, что Кургинян это делает намеренно, а не просто по незнанию. Но оснований заявлять подобное у меня на тот момент не было, а поскольку я никогда не считал нужным выпячивать свое понимание марксизма и тыкать им в морду каждому, кто плохо или совсем не читал Маркса, то я продолжал оставаться в движении. И надо сказать честно, особых конфликтов на эту тему с товарищами у меня не было, как кстати, нет и сейчас.
Но между тем, время шло и события развивались дальше, и потихоньку мы подошли к событиям на третьей Летней школе, которая, как я уже говорил, проходила в Александровском. И она, наконец, расставила все точки над «i». И первое, что я для себя отметил, так это то, что вопрос о марксизме уже давно назрел и перезрел в движении. Что на многие накопившиеся вопросы под прессом внешней и, надо сказать, зачастую объективной критики, необходимо было отвечать.
Ответом стала лекция «О марксизме», позже выложенная в открытый доступ в интернете. Лекция, начавшаяся с поклона Марксу, кончилась принятием декларации, которая напомнила мне слова Ленина.
«С учением Маркса происходит теперь то, что не раз бывало в истории с учениями революционных мыслителей и вождей угнетенных классов в их борьбе за освобождение. Угнетающие классы при жизни великих революционеров платили им постоянными преследованиями, встречали их учение самой дикой злобой, самой бешеной ненавистью, самым бесшабашным походом лжи и клеветы. После их смерти делаются попытки превратить их в безвредные иконы, так сказать, канонизировать их, предоставить известную славу их имени для "утешения" угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его».
Но я все же приведу здесь эти одиннадцать пунктов декларации, чтобы каждый мог сделать соответствующие выводы.
Декларация Летней школы-2013 по марксизму
1. Маркс - гений!
2. Маркс гениально описал все, что связанно с классовыми интересами.
3. Классовые интересы имеют огромную роль в жизни общества.
4. Классовые интересы продолжают играть огромную роль в жизни общества. Никто их не описал лучше Маркса, поэтому марксистское учение живо.
Признавая огромную роль интереса вообще, и классового - в особенности, в жизни общества на современном этапе, мы отказываемся от абсолютизации этой роли и абсолютизации интереса как такового, как суперрегулятора в общественной жизни. Мы проводим четкую, деликатную грань между признанием огромной роли интереса и абсолютизацией.
Недооценка интереса так же ошибочна, как и переоценка. А главное - абсолютизация недопустима.
5. Именно абсолютизация интереса привела в итоге к тому, что при подготовке к войне с Гитлером и на первом этапе войны мы сделали ставку на немецкий пролетариат, который был уже нацистским.
«Эксперимент», проведенный в ходе Великой Отечественной войны доказал, что справедливы наши пункты 1, 2 и т.д., а не абсолютизация интереса и не ставка на пролетарский интерес.
6. Это было ясно раньше в связи с той коллизией, которая произошла между марксистами и бисмарковским социализмом, а потом между марксистами и Первой мировой войной. Это было ясно и раньше в связи с теми фактами, которые обрушились на марксистов в связи с бисмарковским социализмом и Первой мировой войной, с которыми марксизм перестал справляться. И все попытки Бернштейна, Каутского справиться не привели ни к чему.
7. Это было очевидно еще до нацизма в связи с бисмарковским социализмом, т.е. национал-социализмом действительно и Первой мировой войной. Факты обрушились на марксистов, и они не могли справиться с ними с помощью теории классовых интересов. Не помогли ни Бернштейн, ни Каутский, ни Люксембург.
8. Но особо ясно, беспощадно ясно, суперясно все это стало в связи с кровавым, чудовищным «экспериментом», проведенным в ходе Великой Отечественной войны. Тут беспощадность осознания стала сверхпредельной.
Стало ясно, что делать ставку на абсолютизацию классового интереса, не учет его, а на абсолютизацию его можно только для того, чтобы умыться кровью и перестать существовать как страна.
9. Гениальное предвидение Сталина, успевшего проанализировать малый опыт итальянской войны в Эфиопии и большой опыт войны в Испании и повернуть в русло, определяемое фильмами Эйзенштейна «Александр Невский» и всем, что связано с Суворовым, Ушаковым, русским духом, спасло советские народы от беспощадного истребления, одним из оружий которого являлась бы не теория классового интереса, а теория абсолютизации классового интереса. Захлебываясь в крови, советские пропагандисты первых месяцев войны взывали к немецким пролетариям, кричавшим им в ответ «Хайль Гитлер!».
Только то, что отмобилизованы были заранее вот эти архетипы, спасло Советский Союз, и в этом величайшая заслуга Сталина как идеолога, сумасшедшая заслуга, огромная.
10. Ни национально-освободительная борьба, ни другие необходимые виды политических союзов и коалиций необъяснимы в рамках теории абсолютизации классового интереса. Разговор о буржуазии и называние части буржуазии компрадорской предполагает, что есть другая, называемая национальной. Любая национально-освободительная борьба требует широкого союза на основе чего-то большего, чем классовый интерес.
На основе чистого классового интереса национально-освободительная борьба невозможна. Абсолютизация классового интереса есть поражение не только во внешней войне, но и в национально-освободительной борьбе, что особо важно для текущего момента.
11. Совершенно не ясно, в рамках классового интереса, как именно пролетариат должен был стать «классом для себя» из «класса в себе».
От себя же хочу сказать, что с таким пониманием марксизма я ходил до того момента, пока не прослушал вводный курс лекций по марксизму. Так что тот уровень знаний, с которого озвучиваются подобные претензии, я прекрасно представляю.
Но и это была бы не беда, дорогие друзья, если бы я не слышал то, что в эту лекцию не попало. А именно, во время одного из своих выступлений Кургинян, разбирая ошибки большевиков, выделил диктатуру пролетариата, спросив: «Что такое диктатура пролетариата в условиях социализма, когда нет класса буржуазии, который необходимо подавлять? Над кем диктатура, в таком случае?» И сам же на этот вопрос ответил: «Диктатура была над народом». Вот так, дорогие товарищи. Оказывается, диктатура пролетариата в условиях социализма - это диктатура над народом.
Ну и наверное, я всех удивлю, если скажу, что и это еще не самое страшное. Ну подумаешь, у человека специфично извращенное представление о марксизме, все это поправимо. По крайней мере, учение Маркса в наше время доступно, можно изучить. Было бы желание. Но, к сожалению, отсутствие именно этого желания у Сергея Ервандовича выдал вот такой эпизод. Рассуждая о формах общественной собственности, он опять, задавая себе вопросы и сам же на них отвечая, говорил следующее: «Каким образом может осуществляться общественное управление собственностью? Кто ею должен распоряжаться? Государство? Тогда чиновники в отрыве от народа закрепят за собой не только право распоряжаться собственностью, но и передавать по наследству, и это будет возврат к капитализму. Ну что, сами люди будут выбирать начальника, который будет управлять? Так он и будет хозяином и распорядителем, и прослойка таких директоров в отрыве от народа оформится в класс и будет ратовать за возвращение частной собственности. Ну кто, сами рабочие, что ли, будут управлять предприятием и распоряжаться результатами своего труда? Тогда это превратится в хаос и анархию».
Я думаю, комментировать это нет необходимости, поскольку закономерным следствием таких рассуждений стал проект ООО «Александровская слобода», где Кургинян выбрал самый приемлемый вариант управления собственностью. Называется он частно-капиталистический и ни к какой форме общественного управления отношения не имеет. И после этого становится понятно, что Кургинян по отношению к СВ антикоммунист не только на словах, но и на деле. Хорошо осведомленный читатель спросит: но ведь у Кургиняна до этого тоже была собственность и наемные работники. Отвечаю: всё, что он имел до и помимо СВ - это его личное дело, в том числе и то, как он строит свои отношения с подчиненными. Но то, как он, рассказывая членам организации о марксизме и о том, что многие марксисты сегодня не говорят о проблеме отчуждения, сам на деле не только не способствует преодолению отчуждения, но и переходит к формам не экономической даже, а самой гнусной духовной эксплуатации тех, кто пришел в организацию, у меня не оставляет сомнения.
Можно плохо знать марксизм, можно не разделять теорию классовой борьбы, но отрицать на деле главный фундаментальный принцип коммунизма - право рабочего человека распоряжаться результатами своего труда, называя себя при этом коммунистом, есть самая наглая форма лжи.
Наверное, один только вопрос о марксизме мог бы стать достаточной причиной, чтобы уйти из движения. Но, к сожалению, список вопросов оказался немного шире. Потому от марксизма мне хотелось бы перейти к другой очень важной для меня теме. А именно, к теме синтеза православия и коммунизма.
Продолжение следует...