Приговор капитану НКВД Долгушеву
Интересный документ от февраля 1941 года.
Капитан НКВД Долгушев, который возглавлял УНКВД по Киевской области, обвинялся в различных должностных преступлениях и нарушениях соц.законности (включая вынесение смертных приговоров без достаточных оснований), а также участие в заговоре, которым руководил бывший нарком НКВД УССР Успенский, который давал показания в том числе и на самого Долгушева. В итоге, трибунал признал вину Долгушева за выполнение преступных приказов, но не признал его вину за участие в заговоре.
Приговор Военного трибунала войск НКВД Киевского округа по делу начальника УНКВД по Киевской области Алексея Долгушева. 24-27 февраля 1941 г.
24-27 февраля 1941 г.
Дело № 0011 1941 г.
Форма № 1
Сов. секретно
ПРИГОВОР № 19
ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
1941 г., февраля 24-27 дня, Военный Трибунал войск НКВД Киевского округа, в г. Киеве, в помещении ВТ округа, в закрытом судебном заседании в составе:
Председательствующего военюриста 1-го ранга Васютиского и членов:
мл. лейтенанта госбезопасности Енакиева
мл. лейтенанта госбезопасности Адылина
При секретаре военюристе Писареве,
без участия обвинения и защиты, рассмотрев дело по обвинению быв. начальника Киевского областного управления НКВД капитана госбезопасности ДОЛГУШЕВА Алексея Романовича, 1902 года рождения, уроженца ст. Пачелма Ленинской железной дороги Тамбовской области, по соцпроисхождению из рабочих, русского, гражданства СССР, быв. члена ВКП(б) с 1929 года и исключенного в связи с арестом в 1939 году, кандидата в члены ЦК КП(б)У и депутата Верховного Совета УССР, награждённого орденом Красной Звезды, женатого, ранее не судившегося, - по ст. ст. 54-1 [п.] «б», 54-7 и 54-11 УК УССР,
Установил:
Будучи выдвинут в 1938 году, при вражеском руководстве НКВД УССР Успенского, на должность начальника Киевского УНКВД, ДОЛГУШЕВ допустил в практической своей деятельности по указанной должности систематические искривления социалистической законности, что выразилось в извращённых методах ведения следствия по делам об арестованных гражданах, длительном содержании под стражей граждан по подозрению в к-p деятельности, без достаточных к тому оснований или вовсе без компрометирующих материалов.
Кроме того, ДОЛГУШЕВ, слепо выполняя вражеские указания Успенского, рассмотрел в сентябре-октябре 1938 года по судебной тройке Киевского УНКВД около сорока дел об арестованных сотрудниках органов НКВД и специалистах высокой квалификации, вопреки изъятию указанных категорий граждан из подсудности тройкам по приказам НКВД СССР.
В результате указанного нарушения приказов НКВД СССР, а также допущенной ДОЛГУШЕВЫМ практики некритического и небрежного рассмотрения дел на судтройке, указанные лица осуждены были незаконно и без достаточных к тому оснований к ВМН. Среди арестованных сотрудников НКВД, представленных к репрессированию по сфальсифицированным материалам следствия из НКВД УССР, оказались пропущенными через судтройку ряд лиц, арестованных по личному приказанию Успенского, при полном отсутствии компрометирующих материалов.
Так, например, по решению тройки УНКВД по Киевской области от 7 октября 1938 года под председательством ДОЛГУШЕВА осуждена к расстрелу стенографистка секретариата НКВД УССР Примак-Молдавская, в отношении коей вовсе отсутствовали компрометирующие материалы на момент ареста её.
Из обозрения дела Примак-Молдавской усматривается, что последняя призналась 29 августа 1938 года в шпионаже якобы в результате очной ставки с быв[шим] помощником нач[альника] секретариата Витковским, как лицом, привлёкшим её к шпионской деятельности, тогда как протокол очной ставка с указанным Витковским датирован 30 августа 1938 года, т. е. позже протокола допроса Примак-Молдавской.
Кроме того, сам Витковский, будучи в 1939 г. оправдан судом ВТ КОВО, из- под стражи освобождён. Таким образом, Примак-Молдавская осуждена тройкой к ВМН без всяких к тому оснований, по сфальсифицированным материалам следствия.
Аналогичным путём под нажимом Успенского пропущены были через тройку Киевского УНКВД и ряд других дел на арестованных сотрудников НКВД и милиции, по которым также осуждены были к ВМН: машинистка Особого отдела НКВД УССР Толкач Фаина Николаевна, быв[ший] командир взвода 3-го кавдивизиона Киевской облмилиции Дитков и др.
Привлечённому к уголовной ответственности за указанные преступления ДОЛГУШЕВУ на предварительном следствии предъявлено было обвинение в принадлежности его к антисоветской заговорщической организации, существовавшей в органах НКВД, в которую он был якобы завербован Успенским.
Указанное обвинение ДОЛГУШЕВУ базировалось на показаниях Успенского, Малышева, Троицкого и Козлова. Однако показания последних не нашли себе подтверждения на судебном следствии при анализе материалов дела.
Показания Успенского на предварительном следствии об обстановке вербовки им ДОЛГУШЕВА в к-p организацию опровергаются показаниями Ежова и Радзивиловского, а также данными судебного следствия о взаимоотношениях ДОЛГУШЕВА с Успенским на почве личных придирок и ругани Успенского по адресу ДОЛГУШЕВА при столкновениях по службе и угрозах смещения ДОЛГУШЕВА.
Показания на предварительном следствии Малышева, Троицкого, Колесова и Козьминых об известной якобы им принадлежности ДОЛГУШЕВА к а/с заговору, также не нашли себе подтверждения на судебном следствии, и все они при судебном рассмотрении их дел в ВК от своих показаний отказались.
Показания на предварительном следствии свидетеля Козлова об а[нти]/с[оветских] якобы разговорах с ним ДОЛГУШЕВА при совместном пребывании их под стражей в одной камере Киевской тюрьмы опровергаются данными из показаний свидетелей - начальника тюрьмы Нагорного и быв[шего] арестованного сотрудника НКВД Беленького о личности указанного Козлова и обстановке нахождения его в заключении с ДОЛГУШЕВЫМ, а также абсурдности показания самого Козлова о способе ведения якобы ДОЛГУШЕВЫМ а/с разговоров с ним «мимикой».
В силу этого ВТ счёл нецелесообразным и вызов Козлова в качестве свидетеля на суд из отдалённой местности Союза, где он отбывает наказание - 10 лет ИТЛ с поражением в правах - по приговору ВТ.
На судебном следствии по делу ДОЛГУШЕВА нашли себе подтверждение лишь факты его преступной деятельности на почве злоупотребления своим служебным положением и грубого нарушения социалистической законности, что привело к таким последствиям, как широкое применение сотрудниками с ведома и без ведома ДОЛГУШЕВА физических методов воздействия к арестованным и принуждению их таким образом к даче вымышленных показаний.
В результате указанной преступной практики в Киевском УНКВД со стороны ныне арестованных быв. сотрудников НКВД Павлычева, Марченко имели место избиения безосновательно арестованных сотрудников НКВД Колбасенко и Можейко. Колбасенко после применения к нему Марченко физических методов воздействия был освобождён из-под стражи за полным отсутствием на него компрометирующих материалов, а Можейко, при применении к нему физических мер воздействия Павлычевым, умер на следствии - при допросе.
Вследствие преступной небрежности, допущенной ДОЛГУШЕВЫМ в практике рассмотрения дел на тройке, помимо безосновательного осуждения к ВМН на судтройке ряда сотрудников НКВД и специалистов высокой квалификации, для чего ДОЛГУШЕВ вычеркивал в некоторых повестках по делам, представленным на тройку, наименование сотрудников НКВД и специалистов, а также вскрыт факт осуждения тройкой под председательством ДОЛГУШЕВА трёх лиц техперсонала судоремонтного завода им. Сталина - Левина, Михельсона и Левченко, которые якобы уличены были на следствии инженером Зайдом, ныне освобождённым из-под стражи. По заявлению последнего о вынужденных у него путем применения незаконных методов следствия показаниях о к-p деятельности названной группы лиц, в настоящее время привлечены к уголовной ответственности быв[шие] сотрудники НКВД Шатохин, Скляренко и Вайнтрауб.
На основании изложенного Военный Трибунал признал виновным ДОЛГУШЕВА в том, что, состоя в должности начальника Киевского УНКВД и слепо следуя вражеским указаниям Успенского, он грубо нарушил соц. законность при осуществлении задания органов НКВД в 1938 году.
Вопреки приказам НКВД СССР рассмотрел по настоянию Успенского на судтройке около сорока дел на сотрудников НКВД и специалистов высокой квалификации, в результате чего все они незаконно осуждены к ВМН.
Кроме того, в том, что вследствие допущенной им практики применения физических мер воздействия и других незаконных методов следствия в Киевском УНКВД имело место длительное содержание под стражей граждан без наличия компрометирующих материалов, вынужденные показания арестованных о их якобы к-p деятельности, что повлекло за собой ряд тяжёлых последствий: осуждение на судтройке ряда ни в чём не повинных лиц, а также смерть при допросе у Павлычева (быв[шего] заместителя нач[альника] УНКВД) в 1938 . году быв[шего] сотрудника НКВД Можейко, арестованного без достаточных к тому оснований.
Перечисленные преступления ДОЛГУШЕВА, учитывая их отягчающие обстоятельства, предусмотрены ст. 206-17 п. «б» УК УССР, а не ст. ст. 54-1 «б», 54-7 и 54-11 УК УССР, первоначально предъявленными ДОЛГУШЕВУ, так как принадлежность его к к-p организации, как и совершение указанных преступлений с к-p целью, не нашло себе подтверждения на следствии.
Принимая во внимание обстановку совершения ДОЛГУШЕВЫМ инкриминируемых ему преступлений под нажимом врага народа Успенского, использовавшего для давления на ДОЛГУШЕВА свое влияние как наркома, а также учитывая личность ДОЛГУШЕВА в прошлом, и по отзывам о нём ряда свидетелей, считать нецелесообразным применение к нему карательной санкции, предусмотренной ст. 206-17 п. «б» УК УССР, в силу чего и руководствуясь ст. 46 УК УССР,
ПРИГОВОРИЛ:
ДОЛГУШЕВА Алексея Романовича на основании ст. ст. 206-17 п. «б» и 46 УК УССР к лишению свободы на ДЕСЯТЬ (10) лет ИТЛ без поражения в политических правах, с зачётом предварительного заключения с 17-го января 1939 года.
Кроме того, лишить осужденного ДОЛГУШЕВА звания «капитан госбезопасности».
Одновременно войти с представлением в Верховный Совет Союза ССР о лишении ДОЛГУШЕВА ордена «Красная Звезда», а также в Верховный Совет УССР об исключении ДОЛГУШЕВА из состава депутатов Верховного Совета УССР.
По ст. ст. 54-1 «б», 54-7 и 54-11 УК УССР ДОЛГУШЕВА в силу ст. 197 ч. 2 УПК считать по суду оправданным.
Приговор может быть обжалован в пятидневный срок со дня вручения выписки из приговора в Военную коллегию Верховного суда Союза ССР через Военный трибунал, вынесший приговор.
Председательствующий Васютинский
Члены: Енакиев
Адылин
ГДА СБУ, ф. 5, on. 1, спр. 38327, т. 4, арк. 156-159 зв. Оригинал. Рукопись на бланке.
http://istmat.info/node/62762 - цинк
Кассационная жалоба Долгушева в Верховном Суде СССР была отклонена http://istmat.info/node/62763.
Стоит отметить, что согласно дальнейшей биографии Долгушева, уже находясь в лагере, его дело было в мае 1942-го года пересмотрено и его приговорили к высшей мере наказания, но потом смертный приговор был отменен.
По всей видимости, он отсидел весь срок и вышел из лагеря в начале 50-х (по идее в 1951-м году или в 1949, если учитывать предварительное заключение с 1939-го). В принципе, учитывая, что он наворотил руководя УНКВД по Киевской области, это он еще легко отделался - судя по попытке поставить его к стенке в 1942-м году, в органах оставались сомнения на его счет.
В итоге, Долгушев дожил до 1976 или 1977-го года (в разных источниках указывают разную дату смерти).
Документ показывает несколько вещей:
1. Существенная часть необоснованных приговоров была результатом деятельности врагов народа, вроде того же Успенского, которые заставляли их выполнять, в том числе путем давления на сотрудников.
2. С другой стороны, без полной перезагрузки органов НКВД (которая произошла после ухода Ежова), в них сложилась нездоровая атмосфера, когда лица не вовлеченные в враждебную деятельность, становились невольными пособниками нарушений соц.законности.
3. Примечательно, что группа Успенского пыталась потянуть Долгушева за собой, но следствие разобралось, что он был всего-лишь исполнителем, которого использовали в темную для совершения преступлений.
4. Также можно отметить, что нарушения соц.законности не являлись большим секретом и эти дела пересматривались при Лаврентии Павловиче уже с 1938-1939 года, который и разгребал основные завалы "ежовщины".
5. Сам Успенский, на котором лежала основная ответственность за то, что делал Долгушев, в 1938 году опасаясь ареста имитировал самоубийство и скрылся. В 1939-м году был пойман, в 1940-м расстрелян. Не был реабилитирован ни при Хрущеве, ни при Горбачеве, ни при Ельцине.
6. История Долгушева отличный пример того, к чему приводит слепая исполнительность и как легко можно стать орудием в вражеских руках, нанеся огромный ущерб как государству, так и самой "Кровавой Гэбне".