Катынь - Показания Вильгельма Шнейдера
Еще один чудный документ, так же никак не стыкующийся с официальной версией Катынского дела. Так сказать, дополнительный штришок к показаниям полковника Кривого.
Солдаты элитной дивизии вермахта "Великая Германия". Обращает на себя внимание характерная нарукавная повязка._____________________________________________________________________________________________________________
Перевод с польского.
Вильгельм Шнейдер
1За Бамберг
Якобсберг 22
Перевод с немецкого
США- зона Германии Бамберг, 2.IV.1947 г.
В ПОЛЬСКОЕ ВОЕННОЕ МИНИСТЕРСТВО
В а р ш а в а.
Я имею возможность сообщить Министерству обстоятельные данные о том, какой немецкий полк произвел убийство польских офицеров в Катынском лесу. Это не был разведывательный полк (Hecresnachrichten) 537. Затем могу сообщить, когда произошло массовое убийство и по чьему приказу.
Кроме того, могу сообщить, как немецкие войска (не SS) по приказу офицеров производили массовые убийства польского гражданского населения еще в 1939 году. Также данные об убийствах польских и советских солдат, производимых немецкими войсками. Если польское Военное Министерство заинтересовано этими сведениями, прошу сообщить мне.
С большим уважением
Вильгельм Шнейдер
Перевели: С.Пронин (подпись)
А.Иванцов (подпись)
3-мг. Все в досье.
25.IХ.52 г.
Архив внешней политики Российской Федерации. Фонд 07, опись 30а, папка 20, дело 13, л. 23. Подлинник.
____________________________________________________________________________________________________________
Перевод с польского.
Копия.
П Р О Т О К О Л
допроса свидетеля Вильгельма-Гауля Шнейдер.
5 июня 1947 г. в городе Бамберг по ул.Якобсберг, №22, Германии, в американской зоне оккупации Германии, ко мне, капитану Б.Ахту, явился немецкий гражданин Вильгельм Гауль Шнейдер и в присутствии прокурора д-ра Савицкого дал следующие показания:
Признаю, что пред"явленное мне в копии письмо от 2 апреля 1947 года, адресованное "Военному Министерству Польши - Варшава", относительно сообщения о преступлении, совершеном в Катыни, написал я.
I.
Я, сын Доминика и Анны, урожденной Вавжинек, родившийся 10 января 1894 г. в Роздзене Катовицкого уезда Верхней Силезии, вероисповедания римско-католического, по профессии журналист, предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний и из"являю готовность дать под присягой настоящие показания.
II.
До прихода Гитлера к власти, т.е, до 30.I.1933 г., я работал в качестве журналиста в периодических изданиях "Wielt am Montag", "Montag Morgen" и "Wieltbuhne", выходивших в Берлине.
Позднее, из-за принадлежности к социалистической партии (SPD) я не был включен в список правомочных журналистов. Очутившись в таком положении, я поступил на обувную фабрику "Batta" "Ottmuth" K.Krapitz в немецкой Верхней Силезии в качестве референта по печати. Там я работал по 2 августа 1940 г., т.е. до момента призыва в немецкую армию, во флот, в Wilhelmshafen. Спустя несколько недель, а именно 9 сентября 1940 г. я был арестован гестапо (SD) из Ополя. Меня арестовали в г. Hook van Holland в Голландии и доставили в Ополе. Причиной моего ареста послужила моя деятельность совместно с верхне-силезскими поляками против режима и войска. После 3-месячного пребывания в тюрьме в Ополе, где меня подвергали пыткам с целью получения признаний, я был переведен в Берлин в Wehrmachtsuntersuchungsgefangisse, Tegel, Seidelstrasse 39, которая была тюрьмой Reichskriegsgericht. В этой тюрьме я находился около 2 лет, т.е. до 4 сентября 1942 г., когда я был приговорен IУ Senat'ом Reichskriegsgericht к расстрелу. К концу сентября 1942 г. ночью, накануне казни - точной даты не помню - в тюрьме я принял яд, чтобы покончить с собой. Несмотря на принятие большой дозы яда, попытка самоубийства не удалась и я в течение 14 дней боролся со смертью. Через 14 дней я пришел в сознание За это время мой защитник адвокат д-р Bragger, проживающий в Берлине, подал прошение о моем помиловании. Прошение было рассмотрено положительно и смертная казнь была заменена пожизненным заключением. После этого меня перевели в Вальдгейм в Саксонии, где я находился до 7 мая 1945 г., т.е. до вступления советских войск. В поисках семьи, также вывезенной гестапо, я приехал в г.Бамберг, где в настоящее время проживаю и работаю в качестве журналиста социалистической печати. Помещаю статьи под своей фамилией, особенно интересуюсь проблемами профсоюзов и общественными вопросами. Являюсь членом общества жертв гитлеризма . Моя жена, которая также была арестована гестапо в Ополе, в настоящее время является домашней хозяйкой, а мои три дочери работают в различных американских учреждениях. Две из них помолвлены с американцами и выезжают в США.
Являясь выходцем из Силезии, я владею польским языком и поэтому выразил согласие, чтобы показания на допросе, который ведется на немецком языке, были переведены и записаны на польском языке с тем, чтобы я имел полную возможность прочитать и проверить, соответствует ли протокол на польском языке показаниям, данным на немецком языке.
III.
Во время пребывания в следственной тюрьме Tegel, а именно зимой 1941-1942 г.г, я находился в одной камере с немецким унтерофицером, фамилию которого не помню, выходцем из Цербст, земли Ангальт, сыном железнодорожника. Он мне рассказал, что во время войны он служил в полку "Regiment Grossdeutschland", позднее преобразованном в дивизию. Этот унтер-офицер был обвинен в подрыве боевого духа народа, или пораженчестве и приговорен к смерти. Между прочим, он рассказал мне, что этот полк использовался в карательных целях. Он, например, сказал, что этот полк в 1939 г. в Польше провел ряд массовых убийств и репрессий. Он рассказывал мне также, что поздней осенью 1941 г., точнее в октябре этого года, его полк совершил массовое убийство более десяти тысяч польских офицеров в лесу, который, как он указал, находится под Катынью. Офицеры были доставлены в поездах из лагерей для военнопленных, из каких - я не знаю, ибо он упоминал лишь, что их доставляли из тыла. Это убийство происходило в течение нескольких дней, после чего солдаты этого полка закопали трупы. Он говорил, что возможно когда-нибудь человечество узнает об этом преступлении. После совершения преступления полк был куда-то переведен, так как он не входил в состав армии. Когда я спросил о причинах убийства, он рассказал мне, что хотели устранить польский руководящий состав, чтобы он не угрожал тылам немецкой армии.
В одиночных камерах из-за переполнения тюрем находилось тогда по два заключенных. Поэтому и я находился с ним в одной камере. Больше по этому вопросу я ничего не знаю.
IV.
Прилагаю конверт с адресом адвоката, который меня защищал и добился помилования. По моему делу к смертной казни были приговорены следующие лица: 1.Гуго Томашевский из Катовиц, польский офицер, 2.Пауль Джимала из Бытома и Вессель, имя которого не помню. Во время заседения Международного Трибунала я слышал о Катынском деле и написал письмо в Трибунал, из"являя готовность быть свидетелем. Однако, никакого ответа я не получил. Борясь всю жизнь с гитлеризмом, я считал своей обязанностью сообщить о вышеуказанном Военному Министерству в Польше. Возможно, что исследование в этом направлении позволит выяснить дело.
Свидетелю заявлено, что если он вспомнит еще какие-то подробности, он может поставить в известность делегата Польской Республики при Трибунале в Нюрнберге, телефон № 61384, или гранд-отель Нюрнберг.
Показания я прочитал и понял. Они соответствуют моим показаниям, данным на немецком языке, в подтверждение чего расписываюсь.
/ - / Вильгельм Шнейдер / - / Бернард Ахт
капитан
Соответствие копии с оригиналом подтверждаю.
Секретарь Вице-министра [подпись неразборчива]
Перевели: С.Пронин (подпись)
А.Иванцов (подпись)
24 IХ.52 г.
3-мг Все в досье.
25.IX.52 г.
Архив внешней политики Российской Федерации. Фонд 07, опись 30а, папка 20, дело 13, л.л. 24-29. Подлинник.
____________________________________________________________________________________________________________
Источник - katyn.ru/index.php