На великом и могучем-109: Был ли Грамши еврокоммунистом? Ответ Роджеру Саймону, ч. 2.1 (Р.Гриффитс)
Был ли Грамши еврокоммунистом? Ответ Роджеру Саймону
Автор: Роберт Гриффитс;
Издатель: Cardiff Marxist Forum, позже переиздано Коммунистической партией Британии
Год издания: 1985.
Оригинал (перевод - Компросвет)
Начало: Предисловие, введение, 1. Материалистическое основание марксизма: 1.1. Проблема «экономизма».
1.2. Базис и надстройка у Грамши
1.3. Диалектика - ключ
2. Политика марксизма-ленинизма
2.1. Государство, демократия и парламент
В тюремной камере Грамши рассуждал о стратегическом вопросе: как в капиталистически развитой Европе рабочий класс может завоевать власть, чтобы заменить капитализм социализмом. Если верить Роджеру Саймону, позиция Грамши может быть кратко охарактеризована так:
«Власть была крайне централизована в царской России, и потому было возможно взятие власти за один исторический момент. Однако в странах, где гражданское общество развито, «маневренная война» должна быть заменена другой стратегией - «позиционной войной». Революция - это процесс расширения гегемонии рабочего класса и строительства нового исторического блока, а не единомоментный резкий разрыв, при котором государственная власть переходит от одного класса к другому. Таким образом, переход к социализму состоит из двух различных взаимосвязанных процессов: роста гегемонии рабочего класса и преобразования государства в социалистическое» [30].
Таким образом, Роджер Саймон противопоставляет точку зрения Грамши (в его интерпретации) «марксистско-ленинской ортодоксии», в особенности работе Ленина «Государство и революция». Эта работа, по утверждению Саймона, мало или совсем не применима за пределами специфического времени (1917-18) и места (Россия). Ее подход, как он утверждает, отличается от более ранней позиции Ленина, а также от Маркса и Энгельса [31]. Далее, Саймон жалуется на урон, якобы нанесенный учением Ленина, особенно в отношении Британии:
«После эпохи чартизма, однако, британская буржуазия была особенно успешна в достижении лидерства в процессе расширения парламентской демократии и укрепления собственной гегемонии с ее помощью. Это в прошлом привело (с особенно сильным влиянием Ленина) множество коммунистов и других к точке зрения, что парламентская демократия - инструмент класса капиталистов, и к противопоставлению ее прямой демократии в форме советов, комитетов фабрично-заводских старост и т.п.: эта точка зрения до сих пор разделяется ультралевыми. Согласно ей, социалистическая демократия требует замены парламентской демократии на прямую, а не их сочетания. Таким образом, вся сфера демократической борьбы отдается другой стороне. Вместо этого, парламент и связанные с ним учреждения должны рассматриваться как жизненно важное поле борьбы за политическую и идеологическую гегемонию» [32].
Согласно Саймону, ленинская теория парламентской демократии, взятая на вооружение ранним коммунистическим движением, стала «серьезной помехой» для коммунистических партий в период народных фронтов 1930-х. Как он утверждает, коммунисты оказались в противоречивом положении, защищая то, что они ранее расценивали как инструмент господства буржуазии: парламент. Это предполагаемое противоречие, продолжает Саймон, было частично разрешено программой Коммунистической партии 1951 года «Британский путь к социализму», которая «декларировала предпочтение парламентскому пути к власти рабочего класса вместо советского; преобразованию парламентского государства в социалистическое парламентское государство, а не замене на советское» [33]. Согласно Саймону, полностью противоречие может быть разрешено лишь безоговорочным отказом от «ортодоксальной» марксистско-ленинской точки зрения на парламент как инструмент господства буржуазии (с точки зрения формальной логики этот вывод безупречен: если коммунисты становятся примерными учениками буржуазной парламентской демократии в теории и на практике, защита ими буржуазных парламентов перестанет нести в себе противоречие).
Саймон благодарит именно Грамши за полное решение этого «противоречия» и «пересмотр» предшествовавшей марксистско-ленинской ортодоксии:
«Решение было получено благодаря концепции гегемонии Грамши, основанной на признании, что народная демократическая борьба, а также сформированные ей парламентские учреждения, не обязательно имеют классовый характер. Вместо этого они являются полем политической борьбы между двумя основными классами: рабочим классом и классом капиталистов. Для того, чтобы достичь социализма, рабочее движение должно найти способ связать эту народную демократическую борьбу с социалистическими целями, построив альянс, который приведет его к завоеванию национального лидерства (гегемонии)» [34].
Саймон на протяжении всей работы утверждает, что концепция гегемонии Грамши также предоставляет «теоретическое основание» для «преобразования буржуазной парламентской демократии» вместо «ее замены пролетарскими диктатурой и демократией» [35]. Таким образом, трактовка Грамши Саймоном - это обоснование для того, чтобы отбросить марксистско-ленинскую «ортодоксию» и выступить за постепенный и неуловимый парламентский переход к парламентскому социализму (разовое упоминание Саймоном необходимости «комбинации» парламентской и прямой демократии остается пустым жестом).
Трудно сказать, с чего следует начать разбор путаницы и искажений у Саймона. К ним он добавляет рисует уродливую карикатуру на Ленина, превращение Грамши в парламентского кретина и отказ от марксизма-ленинизма и самой основы политики коммунистов.
Сам Ленин не отрицал, что некоторые особенности Октябрьской революции были специфическими для России, что они не могут повториться - и тем более быть воспроизведенными искусственно - в других революциях, в других странах и при других условиях. Ультралевые романтики считают по-другому. Но марксистская теория государства и революции в капиталистическом обществе, которую Ленин развивал и защищал с непревзойденной мощью и чистотой, лежит в основе его выводов. Он подчеркивал, что государство не является «нейтральным». Цитируя Маркса, он показывал, что государство в капиталистическом обществе - его армия, полиция, бюрократия, суды и т.д. - это машина для подавления рабочего класса[36]. «Демократическая» буржуазия в разных пропорциях использует два метода защиты своих интересов и своего господства: во-первых, грубой силой и принуждением, во-вторых - «либеральным» путем реформ и уступок. Ее власть основана в конечном итоге на силе государства, однако, насколько это возможно, завернута в оболочку «народного согласия», включая согласие на применение силы. Это народное согласие обычно достигается с помощью обмана и принуждения. Углубленный и заостренный анализ Ленина повторяется в ряде мест «Тюремных тетрадей» [37].
В книге Роджера Саймона, однако, точка зрения на «государство как инструмент класса капиталистов (или монополистического капитала)» объявляется ультралевой [38]. Это означает полный разрыв с основателями марксизма-ленинизма! Это расходится также и с Грамши, который в тюрьме писал об «основной экономической группе, которая действительно является государством», которая использует государственный аппарат для «прямого господства» и о «классе буржуазии, организованном в государство» (хотя интерес в поддержании национальной гегемонии требует от правящего класса сделать государство представляющим нечто большее, чем «мелкие корпоративно-экономические интересы» одного класса или группы) [39].
Демократия, как показывал Ленин, это форма государства; буржуазная демократия при капитализме являлся большим шагом вперед в сравнении со средневековьем и феодализмом. Коммунисты должны призывать рабочий класс бороться за демократические права, расширять и использовать их, поскольку эта борьба является «школой» для воспитания пролетариата в демократическом духе и будет привлекать вокруг его ведущей роли союзников в борьбе за демократические требования; рабочий класс и коммунисты должны «являться защитником всякой угнетенной народности или расы, всякого преследуемого вероучения, бесправного пола и т. д.» [40]. Демократические права также дают рабочему классу и рабочему движению больше возможностей организации и выражения в борьбе за краткосрочные и долгосрочные интересы; и чем больше «прав» и «свобод» завоевано при капитализме, тем яснее рабочий класс и угнетенные слои народа видят корень своей эксплуатации и главное препятствие своему освобождению не в «бесправии», а существовании капитализма как такового [41].
Даже «самая свободная» буржуазная демократия всегда узка, лицемерна и лжива, ограничена пределами, которые ставит буржуазная демократия. Секретность государства, контроль капиталистов над прессой, неравное распределение богатства, организация парламента и т.п.: все эти и другие особенности капиталистического общества на практике ставят тысячи преград демократии для большинства народа. Ни одно из этих ограничений не препятствует буржуазии защищать свои интересы. Таково противоречие между формальным равенством классов и граждан при капиталистической демократии с одной стороны, и действительной ситуацией - с другой: противоречие, которое Ленин призывал социалистов разъяснять и раскрывать, чтобы готовить народ к революции [42].
Ленин развил точку зрения Маркса, что буржуазные парламенты - это часть аппарата классового угнетения; они развивают иллюзии о народном суверенитете и демократическом контроле; и они много ниже учреждений прямой демократии, сочетающих законодательные и исполнительные функции и таким образом воплощающих диктатуру пролетариата [43]. Однако это не приводит Ленина к выводу, что коммунисты должны бойкотировать буржуазные парламенты и выборы в них. Напротив, большевики эффективно использовали царскую Думу как платформу для пропаганды, и Ленин жестко критиковал ультралевых в британском и германском коммунистическом движении, которые пытались возвести тактику бойкота (применявшуюся в определенных обстоятельствах) на уровень вечного принципа:
«Именно потому, что отсталые массы рабочих и - еще более - мелких крестьян в Западной Европе гораздо сильнее, чем. в России, пропитаны буржуазно-демократическими и парламентскими предрассудками, именно поэтому только извнутри таких учреждений, как буржуазные парламенты, могут (и должны) коммунисты вести длительную, упорную, ни перед какими трудностями не останавливающуюся борьбу разоблачения, рассеяния, преодоления этих предрассудков» [44].
Из сказанного выше ясно, что коммунистические партии не противоречили марксизму-ленинизму, защищая буржуазную демократию - включая ее парламентские учреждения - против фашистов в 1930-е годы: эту защиты они связывали с борьбой за социализм. Разумеется, не имеют ничего общего с действительностью утверждения Саймона, что «влияние Ленина» ведет к бойкоту парламентских учреждений и «сдаче» всей сферы демократической и идеологической борьбы классу капиталистов. Только невежда или сознательный фальсификатор может утверждать обратное.
.
30. Simon p.28.
31. Simon p.17.
32. Simon pp. 43-44.
33. Simon p.17.
34. Simon p.18.
35. Simon p.116.
36. Karl Marx, 'The Civil War in France' (1871) in Marx & Engels, Collected Works Vol. 22 pp. 328-30 [Маркс, «Гражданская война во Франции» (1871) в К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 17, с. 339-343]; цитируется в 'The State and Revolution' (1917) by V.I. Lenin, Collected Works Vol. 25 p.423 [Ленин, «Государство и революция» (1917) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 33, с. 40-42].
37. 'Differences in the European Labour Movement' (1910) in V.I. Lenin, Collected Works Vol. 16 pp. 350-51 [Ленин, «Разногласия в европейском рабочем движении» (1910) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 20, с. 67-68]; см. также SPN p.80 [Грамши А. Тюремные тетради, с. 232] .
38. Simon p.113.
39. SPN pp.12 [Грамши А. Тюремные тетради, с. 465], 16 [там же, с. 469], 182 [фрагмент отсутствует в русском издании «Тюремных тетрадей»], 270 [там же, с. 169].
40. 'A Protest by Russian Social-Democrats' (1899) in V.I. Lenin, Collected Works Vol.4 p.177 [Ленин, «Протест российских социал-демократов» (1899) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 4, с. 172]; см. также 'The Revolutionary Proletariat and the Right of Nations to Self-Determination' (1915) in Collected Works Vol. 21 pp. 408-9 [Ленин, «Революционный пролетариат и право наций на самоопределение» (1915) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 27, с. 62-63].
41. 'A Caricature of Marxism and Imperialist Economism' (1916) in V.I. Lenin, Collected Works Vol. 23 p.73. [Ленин, «О карикатуре на марксизм и об “империалистическом экономизме”» (1916) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 30, с. 126].
42. 'The Proletarian Revolution and the Renegade Kautsky' (1918) in V.I. Lenin, Collected Works Vol. 28 p.108 [Ленин, «Пролетарская революция и ренегат Каутский» (1918) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 37, с. 104-105] с прямым цитированием «Государства и революции».
43. Marx, 'The Civil War in France' (1871) in Marx & Engels, Collected Works Vol. 22 pp. 332-33 [Маркс, «Гражданская война во Франции» (1871) в К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 17, с. 342-344].
44. '"Left Wing" Communism: An Infantile Disorder' (1920) in V.I. Lenin, Collected Works Vol. 31 p.65 [Ленин, «Детская болезнь “левизны” в коммунизме» (1920) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 41, с. 48-49].
Автор: Роберт Гриффитс;
Издатель: Cardiff Marxist Forum, позже переиздано Коммунистической партией Британии
Год издания: 1985.
Оригинал (перевод - Компросвет)
Начало: Предисловие, введение, 1. Материалистическое основание марксизма: 1.1. Проблема «экономизма».
1.2. Базис и надстройка у Грамши
1.3. Диалектика - ключ
2. Политика марксизма-ленинизма
2.1. Государство, демократия и парламент
В тюремной камере Грамши рассуждал о стратегическом вопросе: как в капиталистически развитой Европе рабочий класс может завоевать власть, чтобы заменить капитализм социализмом. Если верить Роджеру Саймону, позиция Грамши может быть кратко охарактеризована так:
«Власть была крайне централизована в царской России, и потому было возможно взятие власти за один исторический момент. Однако в странах, где гражданское общество развито, «маневренная война» должна быть заменена другой стратегией - «позиционной войной». Революция - это процесс расширения гегемонии рабочего класса и строительства нового исторического блока, а не единомоментный резкий разрыв, при котором государственная власть переходит от одного класса к другому. Таким образом, переход к социализму состоит из двух различных взаимосвязанных процессов: роста гегемонии рабочего класса и преобразования государства в социалистическое» [30].
Таким образом, Роджер Саймон противопоставляет точку зрения Грамши (в его интерпретации) «марксистско-ленинской ортодоксии», в особенности работе Ленина «Государство и революция». Эта работа, по утверждению Саймона, мало или совсем не применима за пределами специфического времени (1917-18) и места (Россия). Ее подход, как он утверждает, отличается от более ранней позиции Ленина, а также от Маркса и Энгельса [31]. Далее, Саймон жалуется на урон, якобы нанесенный учением Ленина, особенно в отношении Британии:
«После эпохи чартизма, однако, британская буржуазия была особенно успешна в достижении лидерства в процессе расширения парламентской демократии и укрепления собственной гегемонии с ее помощью. Это в прошлом привело (с особенно сильным влиянием Ленина) множество коммунистов и других к точке зрения, что парламентская демократия - инструмент класса капиталистов, и к противопоставлению ее прямой демократии в форме советов, комитетов фабрично-заводских старост и т.п.: эта точка зрения до сих пор разделяется ультралевыми. Согласно ей, социалистическая демократия требует замены парламентской демократии на прямую, а не их сочетания. Таким образом, вся сфера демократической борьбы отдается другой стороне. Вместо этого, парламент и связанные с ним учреждения должны рассматриваться как жизненно важное поле борьбы за политическую и идеологическую гегемонию» [32].
Согласно Саймону, ленинская теория парламентской демократии, взятая на вооружение ранним коммунистическим движением, стала «серьезной помехой» для коммунистических партий в период народных фронтов 1930-х. Как он утверждает, коммунисты оказались в противоречивом положении, защищая то, что они ранее расценивали как инструмент господства буржуазии: парламент. Это предполагаемое противоречие, продолжает Саймон, было частично разрешено программой Коммунистической партии 1951 года «Британский путь к социализму», которая «декларировала предпочтение парламентскому пути к власти рабочего класса вместо советского; преобразованию парламентского государства в социалистическое парламентское государство, а не замене на советское» [33]. Согласно Саймону, полностью противоречие может быть разрешено лишь безоговорочным отказом от «ортодоксальной» марксистско-ленинской точки зрения на парламент как инструмент господства буржуазии (с точки зрения формальной логики этот вывод безупречен: если коммунисты становятся примерными учениками буржуазной парламентской демократии в теории и на практике, защита ими буржуазных парламентов перестанет нести в себе противоречие).
Саймон благодарит именно Грамши за полное решение этого «противоречия» и «пересмотр» предшествовавшей марксистско-ленинской ортодоксии:
«Решение было получено благодаря концепции гегемонии Грамши, основанной на признании, что народная демократическая борьба, а также сформированные ей парламентские учреждения, не обязательно имеют классовый характер. Вместо этого они являются полем политической борьбы между двумя основными классами: рабочим классом и классом капиталистов. Для того, чтобы достичь социализма, рабочее движение должно найти способ связать эту народную демократическую борьбу с социалистическими целями, построив альянс, который приведет его к завоеванию национального лидерства (гегемонии)» [34].
Саймон на протяжении всей работы утверждает, что концепция гегемонии Грамши также предоставляет «теоретическое основание» для «преобразования буржуазной парламентской демократии» вместо «ее замены пролетарскими диктатурой и демократией» [35]. Таким образом, трактовка Грамши Саймоном - это обоснование для того, чтобы отбросить марксистско-ленинскую «ортодоксию» и выступить за постепенный и неуловимый парламентский переход к парламентскому социализму (разовое упоминание Саймоном необходимости «комбинации» парламентской и прямой демократии остается пустым жестом).
Трудно сказать, с чего следует начать разбор путаницы и искажений у Саймона. К ним он добавляет рисует уродливую карикатуру на Ленина, превращение Грамши в парламентского кретина и отказ от марксизма-ленинизма и самой основы политики коммунистов.
Сам Ленин не отрицал, что некоторые особенности Октябрьской революции были специфическими для России, что они не могут повториться - и тем более быть воспроизведенными искусственно - в других революциях, в других странах и при других условиях. Ультралевые романтики считают по-другому. Но марксистская теория государства и революции в капиталистическом обществе, которую Ленин развивал и защищал с непревзойденной мощью и чистотой, лежит в основе его выводов. Он подчеркивал, что государство не является «нейтральным». Цитируя Маркса, он показывал, что государство в капиталистическом обществе - его армия, полиция, бюрократия, суды и т.д. - это машина для подавления рабочего класса[36]. «Демократическая» буржуазия в разных пропорциях использует два метода защиты своих интересов и своего господства: во-первых, грубой силой и принуждением, во-вторых - «либеральным» путем реформ и уступок. Ее власть основана в конечном итоге на силе государства, однако, насколько это возможно, завернута в оболочку «народного согласия», включая согласие на применение силы. Это народное согласие обычно достигается с помощью обмана и принуждения. Углубленный и заостренный анализ Ленина повторяется в ряде мест «Тюремных тетрадей» [37].
В книге Роджера Саймона, однако, точка зрения на «государство как инструмент класса капиталистов (или монополистического капитала)» объявляется ультралевой [38]. Это означает полный разрыв с основателями марксизма-ленинизма! Это расходится также и с Грамши, который в тюрьме писал об «основной экономической группе, которая действительно является государством», которая использует государственный аппарат для «прямого господства» и о «классе буржуазии, организованном в государство» (хотя интерес в поддержании национальной гегемонии требует от правящего класса сделать государство представляющим нечто большее, чем «мелкие корпоративно-экономические интересы» одного класса или группы) [39].
Демократия, как показывал Ленин, это форма государства; буржуазная демократия при капитализме являлся большим шагом вперед в сравнении со средневековьем и феодализмом. Коммунисты должны призывать рабочий класс бороться за демократические права, расширять и использовать их, поскольку эта борьба является «школой» для воспитания пролетариата в демократическом духе и будет привлекать вокруг его ведущей роли союзников в борьбе за демократические требования; рабочий класс и коммунисты должны «являться защитником всякой угнетенной народности или расы, всякого преследуемого вероучения, бесправного пола и т. д.» [40]. Демократические права также дают рабочему классу и рабочему движению больше возможностей организации и выражения в борьбе за краткосрочные и долгосрочные интересы; и чем больше «прав» и «свобод» завоевано при капитализме, тем яснее рабочий класс и угнетенные слои народа видят корень своей эксплуатации и главное препятствие своему освобождению не в «бесправии», а существовании капитализма как такового [41].
Даже «самая свободная» буржуазная демократия всегда узка, лицемерна и лжива, ограничена пределами, которые ставит буржуазная демократия. Секретность государства, контроль капиталистов над прессой, неравное распределение богатства, организация парламента и т.п.: все эти и другие особенности капиталистического общества на практике ставят тысячи преград демократии для большинства народа. Ни одно из этих ограничений не препятствует буржуазии защищать свои интересы. Таково противоречие между формальным равенством классов и граждан при капиталистической демократии с одной стороны, и действительной ситуацией - с другой: противоречие, которое Ленин призывал социалистов разъяснять и раскрывать, чтобы готовить народ к революции [42].
Ленин развил точку зрения Маркса, что буржуазные парламенты - это часть аппарата классового угнетения; они развивают иллюзии о народном суверенитете и демократическом контроле; и они много ниже учреждений прямой демократии, сочетающих законодательные и исполнительные функции и таким образом воплощающих диктатуру пролетариата [43]. Однако это не приводит Ленина к выводу, что коммунисты должны бойкотировать буржуазные парламенты и выборы в них. Напротив, большевики эффективно использовали царскую Думу как платформу для пропаганды, и Ленин жестко критиковал ультралевых в британском и германском коммунистическом движении, которые пытались возвести тактику бойкота (применявшуюся в определенных обстоятельствах) на уровень вечного принципа:
«Именно потому, что отсталые массы рабочих и - еще более - мелких крестьян в Западной Европе гораздо сильнее, чем. в России, пропитаны буржуазно-демократическими и парламентскими предрассудками, именно поэтому только извнутри таких учреждений, как буржуазные парламенты, могут (и должны) коммунисты вести длительную, упорную, ни перед какими трудностями не останавливающуюся борьбу разоблачения, рассеяния, преодоления этих предрассудков» [44].
Из сказанного выше ясно, что коммунистические партии не противоречили марксизму-ленинизму, защищая буржуазную демократию - включая ее парламентские учреждения - против фашистов в 1930-е годы: эту защиты они связывали с борьбой за социализм. Разумеется, не имеют ничего общего с действительностью утверждения Саймона, что «влияние Ленина» ведет к бойкоту парламентских учреждений и «сдаче» всей сферы демократической и идеологической борьбы классу капиталистов. Только невежда или сознательный фальсификатор может утверждать обратное.
.
30. Simon p.28.
31. Simon p.17.
32. Simon pp. 43-44.
33. Simon p.17.
34. Simon p.18.
35. Simon p.116.
36. Karl Marx, 'The Civil War in France' (1871) in Marx & Engels, Collected Works Vol. 22 pp. 328-30 [Маркс, «Гражданская война во Франции» (1871) в К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 17, с. 339-343]; цитируется в 'The State and Revolution' (1917) by V.I. Lenin, Collected Works Vol. 25 p.423 [Ленин, «Государство и революция» (1917) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 33, с. 40-42].
37. 'Differences in the European Labour Movement' (1910) in V.I. Lenin, Collected Works Vol. 16 pp. 350-51 [Ленин, «Разногласия в европейском рабочем движении» (1910) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 20, с. 67-68]; см. также SPN p.80 [Грамши А. Тюремные тетради, с. 232] .
38. Simon p.113.
39. SPN pp.12 [Грамши А. Тюремные тетради, с. 465], 16 [там же, с. 469], 182 [фрагмент отсутствует в русском издании «Тюремных тетрадей»], 270 [там же, с. 169].
40. 'A Protest by Russian Social-Democrats' (1899) in V.I. Lenin, Collected Works Vol.4 p.177 [Ленин, «Протест российских социал-демократов» (1899) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 4, с. 172]; см. также 'The Revolutionary Proletariat and the Right of Nations to Self-Determination' (1915) in Collected Works Vol. 21 pp. 408-9 [Ленин, «Революционный пролетариат и право наций на самоопределение» (1915) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 27, с. 62-63].
41. 'A Caricature of Marxism and Imperialist Economism' (1916) in V.I. Lenin, Collected Works Vol. 23 p.73. [Ленин, «О карикатуре на марксизм и об “империалистическом экономизме”» (1916) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 30, с. 126].
42. 'The Proletarian Revolution and the Renegade Kautsky' (1918) in V.I. Lenin, Collected Works Vol. 28 p.108 [Ленин, «Пролетарская революция и ренегат Каутский» (1918) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 37, с. 104-105] с прямым цитированием «Государства и революции».
43. Marx, 'The Civil War in France' (1871) in Marx & Engels, Collected Works Vol. 22 pp. 332-33 [Маркс, «Гражданская война во Франции» (1871) в К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 17, с. 342-344].
44. '"Left Wing" Communism: An Infantile Disorder' (1920) in V.I. Lenin, Collected Works Vol. 31 p.65 [Ленин, «Детская болезнь “левизны” в коммунизме» (1920) в Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 41, с. 48-49].