Наш ответ Керзону-52: Чернышев об интервенции (начало)
Уже давно известный как проукраинский «ястреб» Дмитрий Чернышев решил в очередной раз «разоблачить советские мифы», на этот раз выступив с оправданием (и одновременно отрицанием интервенции буржуазных государств обоих враждующих блоков Первой Мировой войны в Советскую Россию.
Посмотрим же, что ему удалось.
>Любимое вранье российской пропаганды - миф об интервенции в Россию во время Гражданской войны 14 иностранных государств. Дескать, набросились империалистические хищники на молодую советскую республику, но большевики опять всех переиграли. И выкинули интервентов из России. Надавали всем по сусалам.
- о советской пропаганде можно сказать, что она преувеличила роль «выкинули» и преуменьшила - «переиграли». Однако посмотрим же, как с истиной обращается сам г-н Чернышев.
>Я даже не буду напоминать, что совершив переворот в России, большевики предали всех своих союзников.
- казалось бы, радикально антиправительственный (применительно к современной России) деятель должен видеть разницу между союзниками страны и союзниками режима.
Заключить ли союз с Британией и Францией и вступать ли в войну - Николай не спрашивал ни у большевиков (логично), но и у народа, ни даже у такого куцего народного представительства, как Государственная дума.
Идейным союз российской монархии с республиканской Францией, разумеется, не был. С Британией ее объединяли монархия (что служило поводом для симпатий консервативной части британского общества, обширно представленной в военной и чиновничьей верхушке) и родственная династия, однако правившие перед войной и возглавлявшие межпартийное правительство во время нее британские либералы от самодержавия были также идейно далеки, а англо-русское сближение на антигерманской основе произошло еще позже, буквально за несколько лет до ПМВ.
В 1917 году, впрочем, Франция, Британия и присоединившиеся к Антанте США успели выразить радость, что у них в союзниках теперь «демократия», но положение страны на этот момент уже было откровенно бедственным.
>Перешли на сторону врага.
- об этом чуть ниже.
>Отдали немцам четверть европейской территории бывшей Российской Империи и треть европейского населения страны.
- в первый, но далеко не последний раз Чернышев демонстрирует двоемыслие, позволяющее ему атаковать большевиков и с «деколонизаторской», и с «патриотической» позиций.
С одной стороны, в современности он поддерживает предельно антироссийские режимы Украины и Прибалтики, которые враждебны не только нынешним властям РФ, но и самой идее об общей истории и о том, что под властью Российской империи, так и СССР могло быть хоть что-то хорошее.
С другой же - против большевиков он поддерживают мифологию русской монархической правой, которая под «отданной» территорией понимала уже утраченную военным путем (без надежды вернуть до краха самой Германии из-за развала армии) и преимущественно - с нерусским большинством населения (современные Польша, Украина, Беларусь, республики Прибалтики). Вторжение немцев за пределы установленной договором линии коснулось и регионов с преобладанием русского населения, однако средств противодействия этому у большевиков не было.
При этом история заключения Брестского мира говорит о том, что большевики политическими маневрами пытались добиться как можно более мягких условий договора, а его заключение едва не вызвало в партии раскол.
Таким образом, любовь Чернышева к украинским националистам и одновременно с этим - к правительству царской России, злейшему врагу украинского национального движения, может быть объяснена лишь одним: «хорошими» для него являются те, кто отстаивают интересы Запада, и с тех пор, как Германия составляет один политический лагерь со своими врагами Англией, Франицей и США, прошлое предано забвению и все несомненные грехи таких несомненных русских шовинистов, как Николай II или Колчак - тоже.
>Выплачивали немцам огромные репарации - 6 млрд. марок (в том числе 1,5 млрд. золотом).
- Кто-то в наши дни требует от России в случае гипотетического поражения заплатить репарации. Кто бы это мог быть?
>Не буду рассказывать, сколько оружия поставили союзники России.
Со стороны союзников - оружие, со стороны России - солдаты, и это в войне, которую Россия могла избежать.
Здесь еще можно вспомнить, что Франция и Бельгия были важными кредиторами России - так кто за чьи интересы воевал?
>Сколько британских солдат погибло, пытаясь прорубить коридор через Дарданеллы, чтобы открыть морской путь в Россию… Союзники надеялись, что Россия поддержит их, высадив десант со стороны Черного моря. Не дождались.
- Дарданелльская операция Антанты завершилась неудачей в начале 1916 года. Проклятые большевики!
Кроме того, именно события, связанные с разделом Османской империи, опровергают утверждения ретроспективных «сторонников борьбы до победного конца», что России достаточно было хоть как-то дотянуть до победы Антанты в статусе ее союзника, чтобы получить австро-германо-турецкое наследство.
Греция участвовала в войне на стороне Антанты с 1917 года (хотя и в результате грубого принуждения), правительство Армении также было настроено проантановски. Но, поделив между собой обширные арабские владения Османской империи (по пути обманув и арабских националистов, выступивших против Турции под обещания независимости), Франция и Англия в отношении греческих и армянских союзников ограничились тем, что добились от султанского правительства территориальных уступок Греции и Армении на бумаге.
Когда же кемалисты выступили против Севрского мирного договора, и в конце концов победили соседей - Антанта помахала грекам и армянам ручкой.
И это в борьбе с Турцией, официальным членом побежденного блока - разбираться же с Польшей и кучей окраинных сепаратистов гипотетический небольшевистской России пришлось бы без помощи Антанты.
>Российской пропаганде очень нравится эта цифра - 14 держав. При этом количество солдат, участвующих в «интервенции», стараются не называть. Иначе неловко получится. Австралия - 4000. Канада - 3500. Италия - 2000. Греция - 2000. Британская Индия - несколько батальонов Месопотамских экспедиционных сил (в Закавказье). Сербия - один батальон. Дания - 880 солдат. Китай - активного участия в интервенции не принимал. Американцы тоже практически не вели боевых действия. Больше всех солдат послали японцы - около 60 000. Напомню, что в Первую Мировую Россия мобилизовала около 15 000 000 человек.
Вот отрыв от экономики этих 15 миллионов (помимо прочего) и довел Россию до состояния хозяйственного краха, при котором ни одна из враждующих сил многочисленную армию кормить уже не могла, и для контроля над огромными территориями было достаточно десятков тысяч людей. И такие люди, в лице Чехословацкого корпуса (официально входившего в состав французской армии), нашлись - именно это и дало старт полномасштабной гражданской войне. Якобы «перешедшие на сторону немцев» большевики при этом хотели лишь, чтобы чехословаки поскорее убрались из России, они же грубо вмешались во внутренние дела.
Характерно, что Чернышев не упоминает еще две страны, которые не только отправили куда больше людей для захвата территории нашей страны, но и смогли это сделать: Польшу и Румынию. Напомним, что польское наступление летом 1920 г. было не первым - до того поляки захватили не только Украину вплоть до Киева в союзе с петлюровцами, но и Минск, уже без всяких союзников и планов автономии, ради «границ 1772 года» далеко за пределами этнически польских территорий.
Япония также ушла с Северного Сахалина только в 1925 году в обмен на концессии, а Финляндия - несмотря на признание Советской России в границах бывшего Великого княжества Финляндского, активно пыталась захватить карельские земли.
>Любят пропагандисты упоминать Королевский танковый корпус, который высадили британцы в Архангельске. Сколько в нем было танков, упоминать не любят - шесть танков. И четыре они потом забрали с собой.
Добавлю, что в Мурманск "интервентов" пригласил Троцкий - для защиты порта, города и железной дороги от возможных нападений немцев.
- (1) как часто бывает у искажающих факты в пользу своей концепции людей, Чернышев не заботится даже о согласовании утверждений в пределах одного текста. Когда нужно обругать большевиков - они «перешли на сторону немцев», когда нужно оправдать интервентов - «так Троцкий их сам пригласил!».
Относительно приглашения повторим - большевики отчаянно попытались вырулить между двумя враждебными блоками, на Россию в целом смотревшими как на объект, а не субъект.
(2) Что же относительно последствий приглашения, то обещавшие вначале не вмешиваться во внутренние дела интервенты вскоре свои обещания нарушили и требования властей РСФСР вывести войска проигнорировали (а перейдя в наступление, расстреляли руководство Кемского совета).
Затем же последовала (уже без всякого приглашения) и архангельская интервенция, после которой и Мурманск Антанта подчинила архангельским белогвардейцам.
>Добавлю, что на Юге французским, британским, румынским, сербскими, греческим и польскими частями (всего до 60 тыс. человек) противостояли не большевики, а части армии УНР, которые не вели против них каких-либо боевых действий.
- для того войска и вводились, чтобы власть вслед за непопулярным прогерманским гетманским режимом не подобрали большевики. Кто же будет подчиняться им в Причерноморье - русские белые или украинские националисты - Антанту действительно интересовало не слишком.
Проблема оказалась лишь в одном: красные весной 1919 года наступали, а французские (составлявшие, вместе с греками, основную часть интервентов в Причерноморье) мобилизованные после победы над Германией воевать дальше не стремились (на флоте дошло до восстания). Поэтому - весной 1919 года пришлось убраться, и далее французы, ставшие главными «ястребами» Антанты, действовали уже не прямо, в обмен на поддержку добившись от Врангеля уступок почти колониального характера (проблема оказалась той же: Врангель был разбит).
>На протяжении всей интервенции и Гражданской войны интервенты избегали боевых столкновений с Красной армией.
- методом исключения: если с регулярной армией на фронте они не воевали (чтобы потери несли местные союзники, а то боевой дух и так был невысок), то с кем же они боролись? Вначале предлогом для ввода войск стали слухи о том, что военнопленные немцы и австрийцы получили орудие и якобы Транссиб может перейти под их контроль - на деле ничего подобного не оказалось, но за тысячи километров от регулярных сил РККА тыл всё равно нуждался в охране - что наглядно говорит об их «высокой» популярности.
В первый (но не в последний) раз процитируем командующего американскими силами на Дальнем Востоке Грейвса:
«Как только войска приступили к охране железных дорог, сразу все сторонники Колчака начали пользоваться покровительством союзных войск. Его сторонники жили в городах, расположенных вдоль железных дорог, и войска не допускали вооруженных столкновений в этих городах.
Фактически эти железные дороги превратились в колчаковские железные дороги, финансируемые союзниками».
>Американское военное командование не собиралось вмешиваться в гражданскую войну в России. В ответ на запрос японцев о помощи в подавлении большевистского восстания в тылу весной 1919 года оно заявило: «Мы не смотрим на большевиков как на врагов, так как они представляют одну из политических партий в России… действуя против них, мы стали бы вмешиваться в домашние дела России».
Ох, не в добрый для себя час Чернышев позвал американское военное командование (то есть, упомянутого чуть выше Грейвса), а также современного российского монархиста Хандорина (из книги которого он взял цитату вплоть до многоточия) себе в свидетели. Обосновывая свое линию на неучастие в боях с большевиками (строгим невмешательством охрана железных дорог в белом тылу, конечно же не являлась), Грейвс ссылается не законодательство США и противопоставляет свою линию позиции части американских же должностных лиц и всех остальных союзников:
«Знал или не знал об этом президент) но причина отсутствия приказаний мне, как командующему войсками Соединенных штатов, поддерживать Колчака - была очевидна. Дать приказ американским войскам принять участие на одной из сторон во внутреннем конфликте, что не только предполагало возможность употребления силы, но и обязывало ее употребить, - являлось бы началом войны. Конституция Соединенных штатов говорит:
“Конгресс облечен властью объявлять войну, устанавливать каперские свидетельства и репрессалии и издавать правила относительно захватов на суше и на море”.
Таким образом исполнительная власть не имела права распорядиться ввести в дело войска; президент Вильсон и Военный департамент несомненно считали, что я должен оставаться нейтральным».
Хандорин же в прилегающем к цитате тексте методы и цели интервентов расценивает крайне отрицательно: «По воспоминаниям не только русских, но и союзных представителей, японцы вели себя на Дальнем Востоке подобно оккупантам. При всех лживо-дипломатических заверениях в типично восточном духе, на деле они не считались ни с русскими, ни с другими союзниками. В своих мемуарах союзные представители прямо обвиняли японцев в военных преступлениях. Чтобы закрепить свое влияние в этом крае, они поддерживали таких сепаратистов и откровенных бандитов, как атаман Г. Семенов и иже с ним».
Возвращаясь от Хандорина к Грейвсу - в других местах того же текста характеризует куда более агрессивную позицию других американских представителей в России:
«Генеральный консул Гаррис и консул Мак Говэн были известны, как весьма твердые сторонники Колчака, таким же был и американский Красный крест».
«В начале 1919 г. я начал понимать, что генеральный консул Соединенных штатов Гаррис был настроен против моей точки зрения о “невмешательстве во внутренние дела России” и поддерживал Колчака везде, где только мог».
«Не могу не указать на то, что Пуль в Вашингтоне и Гаррис в Сибири, оба - должностные лица Государственного департамента, весьма желали, чтобы я употребил американские войска на борьбу с большевиками».
«Во время пребывания полк. Морроу в Чите, в городе, где помещалась штаб-квартира Семенова, он видел поезд американского Красного креста с открытыми дверями вагонов и семеновских солдат, распоряжающихся краснокрестовским снабжением. Полк. Морроу подал по этому поводу официальный рапорт американской главной квартире во Влади востоке, подписанный им самим и четырьмя другими офицерами. В рапорте указывалось, что офицеры не могли разыскать ни одного представителя Красного креста, который распоряжался бы выдачей этого снабжения. Я послал рапорт д-ру Теуслеру, требуя объяснений. Д-р Теуслер заявил, что Представитель Красного креста находился на месте, наблюдая за выдачей, но он не отрицал, что Семенов, этот презренный убийца русских и американских солдат, действия которого ставили его вне законов цивилизованного' мира, снабжался американским Красным крестом и пользовался предметами, на которые были затрачены деньги, собранные великодушным населением Соединенных штатов».
Умалчивает Чернышев и об отправке белым оружия (в том числе и американского), о котором он мог бы прочитать у того же Грейвса:
«В тот критический период, когда казаки на Востоке пытались приобрести оружие, чтобы употребить его против американских войск, винтовки и амуниция, посылаемые Соединенными штатами для действующей армии Колчака, начали прибывать на транспортах Соединенных штатов. Эти винтовки посылались Колчаку на основании соглашения Вильсона от 12 июня 1919 г.: “Помогать правительству адмирала Колчака и его сторонникам военным имуществом, материалами и продовольствием”».
Что же до политики Франции, Британии и Японии, то Грейвс характеризует ее так:
«Известно, что Англия еще в марте 1918 г. не только соглашалась, но сама просила Японию занять Сибирскую железную дорогу. В качестве основания для этой своей просьбы Англия указывала на то, что “Япония может держать под контролем единственную железную дорогу, посредством которой может быть оказана помощь антибольшевистскому движению на юге России”. В связи с этим представители Верховного военного совета высказали следующее предположение:
“Если Япония просит компенсаций за употребляемые ею усилия, то можно успокоить се, дав ей возможность оккупировать небольшую часть Восточной Сибири. Вполне вероятно, что Япония во всяком случае получит часть Сибири, и это обстоятельство может помешать ей стремиться к экспансии где-либо в другом месте”».
Разумеется, «где-либо» - это либо в Китае (где все европейские колониальные державы стремились хозяйничать как у себя дома, а Британия прямо отторгла Гонконг), либо во французских и британских колониях.
Прекрасное отношение не только Японии, но и Англии с Францией к «союзнику» - «пусть японцы превратят часть России в свою колонию, тогда они не будут пытаться отнять колонии у нас».
Численно же японцы составляли (по оценкам Грейвса же) большинство интервентов на Востоке - 72 тысячи против 10 у американцев.
Сославшись на позицию Грейвса относительно американского невмешательства, Чернышев должен признать факт вмешательства других союзников исходя из его же слов: «Я не думаю, чтобы какой-либо беспристрастный наблюдатель, лично знакомый с существовавши ми тогда в Сибири условиями, стал доказывать, что представители Англии, Франции и Японии не принимали участия во внутренней борьбе русского народа. Эти представители не только не отрицали своего участия, но даже сами хвастались своими усилиями разрушить то, что они называли большевизмом».
«В декабре 1918 г. была сделана вторая попытка ограничить свободу действий военных представителей Соединенных штатов в Сибири. Ген. Нокс зашел ко мне в штаб и показал мне сообщение британского правительства, одобрявшее предложение Нокса о том, чтобы ген. Жанен (француз) был поставлен во главе командования всеми русскими и союзными силами, оперирующими против большевиков, и что он, ген. Нокс, получает командование над путями со общения и руководство по обучению войск. Я думаю, он хотел узнать, как я отнесусь к его предложению; ведь ему было хорошо известно, что американские войска не сражались против большевиков и не подчинялись ни ген. Ноксу, ни ген. Жанену.
По моему мнению, было бы величайшим несчастьем, если бы Соединенные штаты пошли на подчинение американских войск в Сибири командованию англичан, французов или японцев. Со стороны этих государств постоянно делались попытки создать именно такое положение, и если бы по пытки эти увенчались успехом, то нет никакого сомнения в том, что американские войска были бы использованы, для того чтобы убивать русских за их политические убеждения. Не говоря уже о том, что это было бы скверным само по себе, чрезвычайно важно для американского народа и другое соображение, а именно то, что при таком положении американские войска были бы использованы для возбуждения ненависти русского народа против Соединенных штатов».
И что же за люди руководили этой интервенцией? Даже если оставить в стороне японцев, откровенно вынашивавших колониальные планы и поддерживавших наиболее одиозных атаманов - вот глава английских сил, по характеристике того же Грейвса:
«Ген. Нокс во времена царского режима служил в России в качестве военного атташе. Он умел говорить по-русски и несомненно думал, что знает русский народ. Вероятно, он знал характер и особенности тех слоев русского народа, с которыми он общался в Петербурге, но я не могу поверить, чтобы он понимал стремления широких масс населения. Если бы он понимал их, то никогда не мог бы думать (а он определенно так думал), что русские крестьяне и рабочие возьмутся за оружие, чтобы поставить у власти сторонников Колчака, совершавших неслыханные жестокости над тем самым народом, у которого потом искали вооруженной поддержки.
Ген. Нокс высказал мне мысль, что “необеспеченные слои русского населения являются просто свиньями”. Я лично никогда не думал, что Колчак имеет 'какие-нибудь шансы образовать прочное правительство в Сибири; уверенность же Нокса и ему подобных, что Широкие массы русского народа - просто свиньи, с которыми можно и обращаться соответствующим образом, ускорила падение Колчака».
О встречающей стороне, местных белых властях, Грейвс тоже пишет прямо:
«Все должностные лица, о которых говорили, что они облечены властью русским правительством, и которые в действительности были поставлены на те или другие места союзниками, - все они были сторонниками царского режима и очень хотели, чтобы американцы признали необходимость создания в России формы правления, обеспечивающей им то же положение, или по крайней мере то же материальное благосостояние, которым они пользовались при царском режиме».
И как результат:
«В декабре 1918 г. Колчак издал приказ о мобилизации всех офицеров и солдат русской армии, причем практически приказ этот касался всех русских призывного возраста. В моем донесении в связи с этим приказом о мобилизации я отмечал:
“Здесь в некоторых кругах считают опасным вооружать такое большое количество населения, так как та среда, которую затронет приказ о мобилизации, вообще говоря, настроена против монархической формы правления”
Этот приказ о мобилизации был серьезным шагом, ускорявшим крах колчаковского режима».
Если Грейвс определенно понимал, к чему идет дело, то большинство других представителей Антанты стояли за колчаковский режим до конца:
«Все союзные представители и представители Государственного департамента Соединенных штатов определенно стоя ли за Колчака, и чем безнадежнее становилось его положение, тем более жестокими становились его сторонники по отношению ко всякому, кто не оказывал ему помощи. Соединенные штаты, Англия, Франция и Япония могли бросать достаточно средств, чтобы железные дороги работали; достаточно солдат, чтобы охранять их - все для блага Кол чака. Но после ужасных эксцессов, совершенных его сторон никами и теми, кто оказывал ему поддержку, никакая власть на земле не могла бы побудить крестьянина бороться на стороне Колчака».
В итоге - дело оказалось не в том, что помогли мало, а в том, что антантовские союзники оказались, мягко говоря, крайне непопулярны в России:
«100 тыс. чел., вооруженных и снабженных британцами, присоединились в декабре 1919 г. к антиколчаковским силам. Большевики телеграфировали ген. Ноксу, благодаря его за помощь одеждой и снаряжением советским войскам»
( окончание и комментарии)
Посмотрим же, что ему удалось.
>Любимое вранье российской пропаганды - миф об интервенции в Россию во время Гражданской войны 14 иностранных государств. Дескать, набросились империалистические хищники на молодую советскую республику, но большевики опять всех переиграли. И выкинули интервентов из России. Надавали всем по сусалам.
- о советской пропаганде можно сказать, что она преувеличила роль «выкинули» и преуменьшила - «переиграли». Однако посмотрим же, как с истиной обращается сам г-н Чернышев.
>Я даже не буду напоминать, что совершив переворот в России, большевики предали всех своих союзников.
- казалось бы, радикально антиправительственный (применительно к современной России) деятель должен видеть разницу между союзниками страны и союзниками режима.
Заключить ли союз с Британией и Францией и вступать ли в войну - Николай не спрашивал ни у большевиков (логично), но и у народа, ни даже у такого куцего народного представительства, как Государственная дума.
Идейным союз российской монархии с республиканской Францией, разумеется, не был. С Британией ее объединяли монархия (что служило поводом для симпатий консервативной части британского общества, обширно представленной в военной и чиновничьей верхушке) и родственная династия, однако правившие перед войной и возглавлявшие межпартийное правительство во время нее британские либералы от самодержавия были также идейно далеки, а англо-русское сближение на антигерманской основе произошло еще позже, буквально за несколько лет до ПМВ.
В 1917 году, впрочем, Франция, Британия и присоединившиеся к Антанте США успели выразить радость, что у них в союзниках теперь «демократия», но положение страны на этот момент уже было откровенно бедственным.
>Перешли на сторону врага.
- об этом чуть ниже.
>Отдали немцам четверть европейской территории бывшей Российской Империи и треть европейского населения страны.
- в первый, но далеко не последний раз Чернышев демонстрирует двоемыслие, позволяющее ему атаковать большевиков и с «деколонизаторской», и с «патриотической» позиций.
С одной стороны, в современности он поддерживает предельно антироссийские режимы Украины и Прибалтики, которые враждебны не только нынешним властям РФ, но и самой идее об общей истории и о том, что под властью Российской империи, так и СССР могло быть хоть что-то хорошее.
С другой же - против большевиков он поддерживают мифологию русской монархической правой, которая под «отданной» территорией понимала уже утраченную военным путем (без надежды вернуть до краха самой Германии из-за развала армии) и преимущественно - с нерусским большинством населения (современные Польша, Украина, Беларусь, республики Прибалтики). Вторжение немцев за пределы установленной договором линии коснулось и регионов с преобладанием русского населения, однако средств противодействия этому у большевиков не было.
При этом история заключения Брестского мира говорит о том, что большевики политическими маневрами пытались добиться как можно более мягких условий договора, а его заключение едва не вызвало в партии раскол.
Таким образом, любовь Чернышева к украинским националистам и одновременно с этим - к правительству царской России, злейшему врагу украинского национального движения, может быть объяснена лишь одним: «хорошими» для него являются те, кто отстаивают интересы Запада, и с тех пор, как Германия составляет один политический лагерь со своими врагами Англией, Франицей и США, прошлое предано забвению и все несомненные грехи таких несомненных русских шовинистов, как Николай II или Колчак - тоже.
>Выплачивали немцам огромные репарации - 6 млрд. марок (в том числе 1,5 млрд. золотом).
- Кто-то в наши дни требует от России в случае гипотетического поражения заплатить репарации. Кто бы это мог быть?
>Не буду рассказывать, сколько оружия поставили союзники России.
Со стороны союзников - оружие, со стороны России - солдаты, и это в войне, которую Россия могла избежать.
Здесь еще можно вспомнить, что Франция и Бельгия были важными кредиторами России - так кто за чьи интересы воевал?
>Сколько британских солдат погибло, пытаясь прорубить коридор через Дарданеллы, чтобы открыть морской путь в Россию… Союзники надеялись, что Россия поддержит их, высадив десант со стороны Черного моря. Не дождались.
- Дарданелльская операция Антанты завершилась неудачей в начале 1916 года. Проклятые большевики!
Кроме того, именно события, связанные с разделом Османской империи, опровергают утверждения ретроспективных «сторонников борьбы до победного конца», что России достаточно было хоть как-то дотянуть до победы Антанты в статусе ее союзника, чтобы получить австро-германо-турецкое наследство.
Греция участвовала в войне на стороне Антанты с 1917 года (хотя и в результате грубого принуждения), правительство Армении также было настроено проантановски. Но, поделив между собой обширные арабские владения Османской империи (по пути обманув и арабских националистов, выступивших против Турции под обещания независимости), Франция и Англия в отношении греческих и армянских союзников ограничились тем, что добились от султанского правительства территориальных уступок Греции и Армении на бумаге.
Когда же кемалисты выступили против Севрского мирного договора, и в конце концов победили соседей - Антанта помахала грекам и армянам ручкой.
И это в борьбе с Турцией, официальным членом побежденного блока - разбираться же с Польшей и кучей окраинных сепаратистов гипотетический небольшевистской России пришлось бы без помощи Антанты.
>Российской пропаганде очень нравится эта цифра - 14 держав. При этом количество солдат, участвующих в «интервенции», стараются не называть. Иначе неловко получится. Австралия - 4000. Канада - 3500. Италия - 2000. Греция - 2000. Британская Индия - несколько батальонов Месопотамских экспедиционных сил (в Закавказье). Сербия - один батальон. Дания - 880 солдат. Китай - активного участия в интервенции не принимал. Американцы тоже практически не вели боевых действия. Больше всех солдат послали японцы - около 60 000. Напомню, что в Первую Мировую Россия мобилизовала около 15 000 000 человек.
Вот отрыв от экономики этих 15 миллионов (помимо прочего) и довел Россию до состояния хозяйственного краха, при котором ни одна из враждующих сил многочисленную армию кормить уже не могла, и для контроля над огромными территориями было достаточно десятков тысяч людей. И такие люди, в лице Чехословацкого корпуса (официально входившего в состав французской армии), нашлись - именно это и дало старт полномасштабной гражданской войне. Якобы «перешедшие на сторону немцев» большевики при этом хотели лишь, чтобы чехословаки поскорее убрались из России, они же грубо вмешались во внутренние дела.
Характерно, что Чернышев не упоминает еще две страны, которые не только отправили куда больше людей для захвата территории нашей страны, но и смогли это сделать: Польшу и Румынию. Напомним, что польское наступление летом 1920 г. было не первым - до того поляки захватили не только Украину вплоть до Киева в союзе с петлюровцами, но и Минск, уже без всяких союзников и планов автономии, ради «границ 1772 года» далеко за пределами этнически польских территорий.
Япония также ушла с Северного Сахалина только в 1925 году в обмен на концессии, а Финляндия - несмотря на признание Советской России в границах бывшего Великого княжества Финляндского, активно пыталась захватить карельские земли.
>Любят пропагандисты упоминать Королевский танковый корпус, который высадили британцы в Архангельске. Сколько в нем было танков, упоминать не любят - шесть танков. И четыре они потом забрали с собой.
Добавлю, что в Мурманск "интервентов" пригласил Троцкий - для защиты порта, города и железной дороги от возможных нападений немцев.
- (1) как часто бывает у искажающих факты в пользу своей концепции людей, Чернышев не заботится даже о согласовании утверждений в пределах одного текста. Когда нужно обругать большевиков - они «перешли на сторону немцев», когда нужно оправдать интервентов - «так Троцкий их сам пригласил!».
Относительно приглашения повторим - большевики отчаянно попытались вырулить между двумя враждебными блоками, на Россию в целом смотревшими как на объект, а не субъект.
(2) Что же относительно последствий приглашения, то обещавшие вначале не вмешиваться во внутренние дела интервенты вскоре свои обещания нарушили и требования властей РСФСР вывести войска проигнорировали (а перейдя в наступление, расстреляли руководство Кемского совета).
Затем же последовала (уже без всякого приглашения) и архангельская интервенция, после которой и Мурманск Антанта подчинила архангельским белогвардейцам.
>Добавлю, что на Юге французским, британским, румынским, сербскими, греческим и польскими частями (всего до 60 тыс. человек) противостояли не большевики, а части армии УНР, которые не вели против них каких-либо боевых действий.
- для того войска и вводились, чтобы власть вслед за непопулярным прогерманским гетманским режимом не подобрали большевики. Кто же будет подчиняться им в Причерноморье - русские белые или украинские националисты - Антанту действительно интересовало не слишком.
Проблема оказалась лишь в одном: красные весной 1919 года наступали, а французские (составлявшие, вместе с греками, основную часть интервентов в Причерноморье) мобилизованные после победы над Германией воевать дальше не стремились (на флоте дошло до восстания). Поэтому - весной 1919 года пришлось убраться, и далее французы, ставшие главными «ястребами» Антанты, действовали уже не прямо, в обмен на поддержку добившись от Врангеля уступок почти колониального характера (проблема оказалась той же: Врангель был разбит).
>На протяжении всей интервенции и Гражданской войны интервенты избегали боевых столкновений с Красной армией.
- методом исключения: если с регулярной армией на фронте они не воевали (чтобы потери несли местные союзники, а то боевой дух и так был невысок), то с кем же они боролись? Вначале предлогом для ввода войск стали слухи о том, что военнопленные немцы и австрийцы получили орудие и якобы Транссиб может перейти под их контроль - на деле ничего подобного не оказалось, но за тысячи километров от регулярных сил РККА тыл всё равно нуждался в охране - что наглядно говорит об их «высокой» популярности.
В первый (но не в последний) раз процитируем командующего американскими силами на Дальнем Востоке Грейвса:
«Как только войска приступили к охране железных дорог, сразу все сторонники Колчака начали пользоваться покровительством союзных войск. Его сторонники жили в городах, расположенных вдоль железных дорог, и войска не допускали вооруженных столкновений в этих городах.
Фактически эти железные дороги превратились в колчаковские железные дороги, финансируемые союзниками».
>Американское военное командование не собиралось вмешиваться в гражданскую войну в России. В ответ на запрос японцев о помощи в подавлении большевистского восстания в тылу весной 1919 года оно заявило: «Мы не смотрим на большевиков как на врагов, так как они представляют одну из политических партий в России… действуя против них, мы стали бы вмешиваться в домашние дела России».
Ох, не в добрый для себя час Чернышев позвал американское военное командование (то есть, упомянутого чуть выше Грейвса), а также современного российского монархиста Хандорина (из книги которого он взял цитату вплоть до многоточия) себе в свидетели. Обосновывая свое линию на неучастие в боях с большевиками (строгим невмешательством охрана железных дорог в белом тылу, конечно же не являлась), Грейвс ссылается не законодательство США и противопоставляет свою линию позиции части американских же должностных лиц и всех остальных союзников:
«Знал или не знал об этом президент) но причина отсутствия приказаний мне, как командующему войсками Соединенных штатов, поддерживать Колчака - была очевидна. Дать приказ американским войскам принять участие на одной из сторон во внутреннем конфликте, что не только предполагало возможность употребления силы, но и обязывало ее употребить, - являлось бы началом войны. Конституция Соединенных штатов говорит:
“Конгресс облечен властью объявлять войну, устанавливать каперские свидетельства и репрессалии и издавать правила относительно захватов на суше и на море”.
Таким образом исполнительная власть не имела права распорядиться ввести в дело войска; президент Вильсон и Военный департамент несомненно считали, что я должен оставаться нейтральным».
Хандорин же в прилегающем к цитате тексте методы и цели интервентов расценивает крайне отрицательно: «По воспоминаниям не только русских, но и союзных представителей, японцы вели себя на Дальнем Востоке подобно оккупантам. При всех лживо-дипломатических заверениях в типично восточном духе, на деле они не считались ни с русскими, ни с другими союзниками. В своих мемуарах союзные представители прямо обвиняли японцев в военных преступлениях. Чтобы закрепить свое влияние в этом крае, они поддерживали таких сепаратистов и откровенных бандитов, как атаман Г. Семенов и иже с ним».
Возвращаясь от Хандорина к Грейвсу - в других местах того же текста характеризует куда более агрессивную позицию других американских представителей в России:
«Генеральный консул Гаррис и консул Мак Говэн были известны, как весьма твердые сторонники Колчака, таким же был и американский Красный крест».
«В начале 1919 г. я начал понимать, что генеральный консул Соединенных штатов Гаррис был настроен против моей точки зрения о “невмешательстве во внутренние дела России” и поддерживал Колчака везде, где только мог».
«Не могу не указать на то, что Пуль в Вашингтоне и Гаррис в Сибири, оба - должностные лица Государственного департамента, весьма желали, чтобы я употребил американские войска на борьбу с большевиками».
«Во время пребывания полк. Морроу в Чите, в городе, где помещалась штаб-квартира Семенова, он видел поезд американского Красного креста с открытыми дверями вагонов и семеновских солдат, распоряжающихся краснокрестовским снабжением. Полк. Морроу подал по этому поводу официальный рапорт американской главной квартире во Влади востоке, подписанный им самим и четырьмя другими офицерами. В рапорте указывалось, что офицеры не могли разыскать ни одного представителя Красного креста, который распоряжался бы выдачей этого снабжения. Я послал рапорт д-ру Теуслеру, требуя объяснений. Д-р Теуслер заявил, что Представитель Красного креста находился на месте, наблюдая за выдачей, но он не отрицал, что Семенов, этот презренный убийца русских и американских солдат, действия которого ставили его вне законов цивилизованного' мира, снабжался американским Красным крестом и пользовался предметами, на которые были затрачены деньги, собранные великодушным населением Соединенных штатов».
Умалчивает Чернышев и об отправке белым оружия (в том числе и американского), о котором он мог бы прочитать у того же Грейвса:
«В тот критический период, когда казаки на Востоке пытались приобрести оружие, чтобы употребить его против американских войск, винтовки и амуниция, посылаемые Соединенными штатами для действующей армии Колчака, начали прибывать на транспортах Соединенных штатов. Эти винтовки посылались Колчаку на основании соглашения Вильсона от 12 июня 1919 г.: “Помогать правительству адмирала Колчака и его сторонникам военным имуществом, материалами и продовольствием”».
Что же до политики Франции, Британии и Японии, то Грейвс характеризует ее так:
«Известно, что Англия еще в марте 1918 г. не только соглашалась, но сама просила Японию занять Сибирскую железную дорогу. В качестве основания для этой своей просьбы Англия указывала на то, что “Япония может держать под контролем единственную железную дорогу, посредством которой может быть оказана помощь антибольшевистскому движению на юге России”. В связи с этим представители Верховного военного совета высказали следующее предположение:
“Если Япония просит компенсаций за употребляемые ею усилия, то можно успокоить се, дав ей возможность оккупировать небольшую часть Восточной Сибири. Вполне вероятно, что Япония во всяком случае получит часть Сибири, и это обстоятельство может помешать ей стремиться к экспансии где-либо в другом месте”».
Разумеется, «где-либо» - это либо в Китае (где все европейские колониальные державы стремились хозяйничать как у себя дома, а Британия прямо отторгла Гонконг), либо во французских и британских колониях.
Прекрасное отношение не только Японии, но и Англии с Францией к «союзнику» - «пусть японцы превратят часть России в свою колонию, тогда они не будут пытаться отнять колонии у нас».
Численно же японцы составляли (по оценкам Грейвса же) большинство интервентов на Востоке - 72 тысячи против 10 у американцев.
Сославшись на позицию Грейвса относительно американского невмешательства, Чернышев должен признать факт вмешательства других союзников исходя из его же слов: «Я не думаю, чтобы какой-либо беспристрастный наблюдатель, лично знакомый с существовавши ми тогда в Сибири условиями, стал доказывать, что представители Англии, Франции и Японии не принимали участия во внутренней борьбе русского народа. Эти представители не только не отрицали своего участия, но даже сами хвастались своими усилиями разрушить то, что они называли большевизмом».
«В декабре 1918 г. была сделана вторая попытка ограничить свободу действий военных представителей Соединенных штатов в Сибири. Ген. Нокс зашел ко мне в штаб и показал мне сообщение британского правительства, одобрявшее предложение Нокса о том, чтобы ген. Жанен (француз) был поставлен во главе командования всеми русскими и союзными силами, оперирующими против большевиков, и что он, ген. Нокс, получает командование над путями со общения и руководство по обучению войск. Я думаю, он хотел узнать, как я отнесусь к его предложению; ведь ему было хорошо известно, что американские войска не сражались против большевиков и не подчинялись ни ген. Ноксу, ни ген. Жанену.
По моему мнению, было бы величайшим несчастьем, если бы Соединенные штаты пошли на подчинение американских войск в Сибири командованию англичан, французов или японцев. Со стороны этих государств постоянно делались попытки создать именно такое положение, и если бы по пытки эти увенчались успехом, то нет никакого сомнения в том, что американские войска были бы использованы, для того чтобы убивать русских за их политические убеждения. Не говоря уже о том, что это было бы скверным само по себе, чрезвычайно важно для американского народа и другое соображение, а именно то, что при таком положении американские войска были бы использованы для возбуждения ненависти русского народа против Соединенных штатов».
И что же за люди руководили этой интервенцией? Даже если оставить в стороне японцев, откровенно вынашивавших колониальные планы и поддерживавших наиболее одиозных атаманов - вот глава английских сил, по характеристике того же Грейвса:
«Ген. Нокс во времена царского режима служил в России в качестве военного атташе. Он умел говорить по-русски и несомненно думал, что знает русский народ. Вероятно, он знал характер и особенности тех слоев русского народа, с которыми он общался в Петербурге, но я не могу поверить, чтобы он понимал стремления широких масс населения. Если бы он понимал их, то никогда не мог бы думать (а он определенно так думал), что русские крестьяне и рабочие возьмутся за оружие, чтобы поставить у власти сторонников Колчака, совершавших неслыханные жестокости над тем самым народом, у которого потом искали вооруженной поддержки.
Ген. Нокс высказал мне мысль, что “необеспеченные слои русского населения являются просто свиньями”. Я лично никогда не думал, что Колчак имеет 'какие-нибудь шансы образовать прочное правительство в Сибири; уверенность же Нокса и ему подобных, что Широкие массы русского народа - просто свиньи, с которыми можно и обращаться соответствующим образом, ускорила падение Колчака».
О встречающей стороне, местных белых властях, Грейвс тоже пишет прямо:
«Все должностные лица, о которых говорили, что они облечены властью русским правительством, и которые в действительности были поставлены на те или другие места союзниками, - все они были сторонниками царского режима и очень хотели, чтобы американцы признали необходимость создания в России формы правления, обеспечивающей им то же положение, или по крайней мере то же материальное благосостояние, которым они пользовались при царском режиме».
И как результат:
«В декабре 1918 г. Колчак издал приказ о мобилизации всех офицеров и солдат русской армии, причем практически приказ этот касался всех русских призывного возраста. В моем донесении в связи с этим приказом о мобилизации я отмечал:
“Здесь в некоторых кругах считают опасным вооружать такое большое количество населения, так как та среда, которую затронет приказ о мобилизации, вообще говоря, настроена против монархической формы правления”
Этот приказ о мобилизации был серьезным шагом, ускорявшим крах колчаковского режима».
Если Грейвс определенно понимал, к чему идет дело, то большинство других представителей Антанты стояли за колчаковский режим до конца:
«Все союзные представители и представители Государственного департамента Соединенных штатов определенно стоя ли за Колчака, и чем безнадежнее становилось его положение, тем более жестокими становились его сторонники по отношению ко всякому, кто не оказывал ему помощи. Соединенные штаты, Англия, Франция и Япония могли бросать достаточно средств, чтобы железные дороги работали; достаточно солдат, чтобы охранять их - все для блага Кол чака. Но после ужасных эксцессов, совершенных его сторон никами и теми, кто оказывал ему поддержку, никакая власть на земле не могла бы побудить крестьянина бороться на стороне Колчака».
В итоге - дело оказалось не в том, что помогли мало, а в том, что антантовские союзники оказались, мягко говоря, крайне непопулярны в России:
«100 тыс. чел., вооруженных и снабженных британцами, присоединились в декабре 1919 г. к антиколчаковским силам. Большевики телеграфировали ген. Ноксу, благодаря его за помощь одеждой и снаряжением советским войскам»
( окончание и комментарии)