Аннун
Вот и закончился
kolfan . Занял 12-е место (из 173) с рассказом на тему "Драконья доля".
Аннун
(Жестокая научная фантастика)
Mir=sqrt[A/(16*Pi)]
Стивен Хокинг
«Напрасно мамаша ждет сына домой,
Ей скажут - она зарыдает,
А синуса график волна за волной
Вдоль оси абсцисс убегает».
В.П.Скитович (ЛГУ)
В самом эпицентре Большого Взрыва, вокруг самого старого маяка Вселенной - дряхлого квазара Хиггса, как всегда, в Пятницу, после ратных подвигов собрались самые доблестные Драконы. Отряхнуть космическую пыль, утолить жажду сверхтекучими тахионами, тяпнуть для веселья Бозе-конденсата, потрепаться. Рассказать о своих нелёгких подвигах своему владыке - Белому Дракону, который грелся в сторонке у небольшого кваркового пульсара в лучах сильно смещенных спектральных линий и скучал. «Скучал» - это так воспитанные и учтивые властелины галактик старались дипломатично замалчивать болезнь Белого. Да, патриарх болел. С тех пор, как ему отрубили центральную голову, силы его покинули, немощь скрутила в трубочку могучие крылья, лапы поросли шерстью, хвост покрылся сверхновыми пупырышками, а две оставшиеся головы постоянно плевались холодной плазмой и ворчали друг на друга. Унылое зрелище. Даже сэр Хаббл в свое пенсне не увидел бы и толики былого могущества в этом умирающем символе величия Вселенной.
А с Белым Драконом умирала и Вселенная: галактики разбегались друг от друга, темная материя поглощала пространственно-временные континуумы, затухало реликтовое излучение, энтропия возрастала в логарифмическом масштабе. Короче, приближалась тепловая смерть Вселенной.
Вместе с головой, Белый потерял интерес к жизни. Величайшие врачеватели из далеких пылевых туманностей, колдуны субатомных категорий, сверхточные коротковолновые радиотелескопы, собственные значения волновых функций, даже известные межзвездные шарлатаны и медиумы осматривали старейшину. Но, всё было тщетно. Хандра разъедала Белого, словно зоны проводимости диэлектрик. Однако доблестные Драконы не опускали крыльев: носились дьяволами Максвела по Вселенной и совершали подвиги во славу своего сюзерена. Ну, там, взрывали сверхновые, латали черные дыры, проникали в антимир на гребнях солитонов, ныряли в море Дирака в поисках Единой Теории Поля. И каждую Пятницу собирались за круглым квазаром, чтобы поведать Белому Дракону о содеянном, увиденном и не (можно было и приврать, но в пределах двух сигм). Всё для того, чтобы подбодрить патриарха, хоть немного развеселить, растормошить, удивить, вернуть волю к жизни.
Вот и сейчас, сложив перед Белым унитарные матрицы из далёких уголков пространства Минковского, поприветствовав друг друга сложными интегралами, доблестные Драконы наконец-то расселись и выпили по первой за здравие своего предводителя. Владыка безразлично ковырял мохнатой лапой груду матриц. Те блестели нулями в рентгеновском диапазоне. Как уже сложилось по негласной традиции, первым начал свой рассказ Гавейн:
- Значится, надыбал я в параллельной вселенной пару мегапарсеков высокотемпературной сверхпроводящей керамики. Вещь, я вам скажу! И забацал себе мега кольцо, куда зафигачил магнетоны всевластия. И собрал я пять армий на великий бой…
Продолжить свое повествование Гавейн не сумел: доблестные Драконы засвистели, заулюлюкали, застучали бутылками Клейна по проективной плоскости квазара:
- Клависин! Выпей полинасыщенной жирной кислоты! Убей себя о дифракционную решётку!
И стали забрасывать Гавейна протухшими нейтронными звездами. Тот строил обиженные рожи, кривил пространство, бормотал в ответ обидные слова. Всё это была «домашняя заготовка», которую, по негласной традиции, крылатые воины разыгрывали вот уже девятый световой год подряд. Доблестные Драконы украдкой поглядывали на Белого - вдруг улыбнется. Но и на этот раз патриарх не повернул в их сторону ни одной головы. Тогда Галахад подал незаметный знак, и все успокоились. Выпили еще по одной за долгие лета владыки. Слово взял Ивейн:
- Вы знаете, други, совсем недавно, преодолев соотношение неопределенности, мне удалось попасть в супер-вселенную. Внутри этой супер-вселенной, словно пузырьки в кипящей жидкости, постоянно взрывались сравнительно маленькие вселенные со случайным набором внутренних параметров. Это было похоже на праздничный фейерверк в честь конфайнмента нашего Белого сюзерена.
Все посмотрели на патриарха, но тот с грустью считал световые кольца на обрубке центральной шеи. Ивейн продолжил:
- И вот, проник я в один уж очень красивый пузырь, воспользовавшись туннельным эффектом, выбрал себе инерциальную систему отсчета. Лечу. Наслаждаюсь крабовидными туманностями. И тут, вдруг, мне навстречу, откуда ни возьмись, летит мой близнец, но очень молодой. Видать, летал он со скоростями близкими к той самой. Похож на человеческого детеныша, как из вселенной, которую наш великий Белый Дракон когда-то потерял во время празднования астрономического года ВДВ.
Все опять посмотрели на Белого. Увы… Ивейн воспарил над квазаром, чтобы показать в красках и лицах эту удивительную встречу.
- Засинхронизировали мы свои ИСО, сами знаете как, и начали сближение по мировым линиям. Он такой, в очках, на метле, на лбу знак, типа «Осторожно! Высокое напряжение!» Электрик значит. Подлетает и говорит, мол, не тот ли вы, имя которого нельзя называть? А я ему, мол, почему нельзя? Проверяю, значит, на тест Тьюнинга: зачем на ботов время терять. А он мне в ответку, мол, нельзя, потому что слово - не воробей: вылетит, не поймаешь. А я ему, мол, кто вылетит? А он, мол, ну, тот, имя которого называть нельзя. Ну, точно, бот, а с виду - электрик. Тогда я ему прямо в этот зигзаг, мол, электрик, как на счет логики событий? Я имею в виду некоторую виртуальную модель реальных событий, созданных в языке описания, достаточном для прогнозирования будущего с достаточной точностью?
Доблестные Драконы одобрительно загудели, начали забрасывать рассказчика расщепленными мультиплетами, подбадривая. А когда, левая голова Белого Дракона при этом повернулась к ним и плюнула сквозь зубы кусок холодной плазмы, радостно закричали и тяпнули Бозе-конденсата за сюзерена. Окрыленный Ивейн продолжил:
- Говорю, мол, если я тот, которого нельзя, то я уже вылетел, здесь называй, не называй, а выше эм-цэ квадрата не прыгнешь. Понял, электрик? И тут он решил меня на параллакс взять, мол, электрик - это когда на участке цепи падают от напряжения, а я квантовую электродинамику на метле вертел. А я и обрадовался, мол, вот это другой разговор, давай, давай меряться импедансами. А сам уже и двухполюсник достаю, он то у меня - линейный. А вот электрик сразу стал от испуга когерентные волны пускать. Пальцы фигурами Лиссажу гнуть. Мол, да ты знаешь, какая у меня подписка? Да у меня вор в законе из Азкабана, да я с принцем-полукровкой из одного кубка огня хлебал, да за меня весь Орден Феникса, только свистни. Да я тебя, да в тайной комнате, да философским камнем. Ну, сразу видно, что у мальца адмиттанс хреновый, добротность контуров ни к черту, вот и пыжится, как гармонический осциллятор. Пришлось сожрать.
Под общий хохот и крики, Ивейн подлетел к Белому и вручил ему трофеи: гнутую метлу и пожеванные очки с бифокальными линзами. Аэродинамическая метла с асимптотической свободой вызвала на миг живой интерес у повелителя мира, но вот очки с угловой дисперсией снова повергли крылатого владыку в пучину ипохондрии. Всё равно, доблестные Драконы отпраздновали это мимолетное пробуждение патриарха очередным тостом за его здравие. Потом слово взял Галахад:
- Отдыхал я недавно в эргосфере белого карлика. Обедаю и остатки звезд-крошек в карлика бросаю. Да не рассчитал: превысил критическую массу. Стал карлик коллапсировать, и от гравитационного всплеска раздвоило меня на дракон-антидраконовую пару. Мне повезло - оператором рождения-уничтожения меня выкинуло из зоны захвата, а вот моё анти-я стало падать в образовавшуюся воронку. И стало мне так обидно, до слёз. Смотрю, вначале анти-дракон всё быстрее и быстрее летел к черному колодцу. Уж и простился я с ним навсегда. Однако, стал он вдруг замедляться, правда, покраснел сильно. И вот, практически остановившись, он коснулся горизонта событий. Под анти-мной горизонт вздулся, и по краю пошли затухающие волновые пакеты. Затем моё анти-я замерло. Так что, напрасно я переживал, никуда оно не провалилось.
Доблестные Драконы облегченно вздохнули. Конечно, каждый из них и не в такие передряги попадал, но в этом и заключалась настоящая драконья порода - умение показать озабоченность. Белый Дракон слушал в четверть уха и пересчитывал сверхновые пупырышки на своем хвосте. Одна голова считала, другая тут же делала бэк-ап данных на удаленный сервер. Галахад продолжил:
- С другой стороны, я, как анти-я, летел к дыре и приливные силы растягивали анти-меня радиально и сжимали тангенциально. Скрючило анти-меня конкретно, да и жарко стало от теплового излучения. Так что переход горизонта событий анти-я и не заметил, просто вывалился на первый слой сумрака. Тут карлик выглядел обыкновенным гномом. Анти-я падал дальше. На втором слое карлик из гнома превратился в лилипута. Противного такого, писклявого. А вокруг - метрика! Топология! Красотища! Не буду утомлять вас, мои доблестные Драконы сложными функциями комплексной переменной, но провалился анти-я на седьмой уровень, как мнимая единица через знак интеграла. Тут карлик выглядел просто убогим хоббитом. Зрелище душераздирающее. И стало анти-мне так одиноко, что крикнул анти-я что было сил: «Всем выйти из сумрака!!!»
Доблестные Драконы встрепенулись, замахали крыльями, стали оглядываться, а сюзерен схватил метлу и стал отбиваться от нахлынувших ортогональных галлюцинаций. Когда все успокоились, рассказчик сделал наносекундную паузу и заговорщицки зашептал:
- Анти-я ждал, но, никто так и не вышел…
И тут случилось маленькое чудо: в зловещей тишине (а откуда в вакууме звуки?) раздался слабый голос Белого Дракона:
- А почему?
Все замерли и вымерзли до абсолютного нуля (прекратили даже хаотическое движение в своих термодинамических системах), чтобы только не вспугнуть момент, не разрушить то, чего так долго ждали по временной координате. Стало так тихо, что можно было отличить частоту жужжания каонного нейтрино от мюонного. И только две пары глаз владыки продолжали генерировать электромагнитные волны в диапазоне немого вопроса. Справившись с волнением, Галахад, высказался в сердцах:
- Какая-то сволочь применила Венец Всего: древнейший артефакт вашего покровителя Марлина...
Сюзерен бросил метлу и дуэтом, с минорной терцией, спросил:
- Так он жив?
- Нет, он улетел, но обещал вернуться, - обнадеживающе ответил Галахад.
- Ах, Марлин, Марлин, Марлин! - Произнес Белый Дракон.
Стоило ему это сказать, как круглый квазар Хиггса вздрогнул, по его проективной поверхности пробежали дифракционные кольца, и он начал цепочку превращений: квазар породил квазага, квазаг породил хазара, хазар породил кавара, кавар породил мадьяра, мадьяр породил рейхсрата, рейхсрат породил франка, франк породил бритта, бритт породил кельта, а кельт породил Марлина! Он стоял, как квадрат модуля волновой функции с полным набором физических величин в импульсном представлении, нормированный на бесконечность, плотный и вероятный. Стоял, как калибровочная теория на реперном расслоении со спонтанным нарушением симметрий. Живее всех живых.
Что тут началось! Доблестные Драконы моментально перепрыгнули на возбужденные уровни и бросились на радостях обниматься, образуя счастливые мультиплеты в спиновом пространстве. Ивейн, не веря своим глазам, подлетел к Марлину и сложил крылья лодочкой в знак приветствия:
- А ведь электрик был прав: стоило владыке три раза произнести имя - и вы появились! Беда у нас, о мастер теории вероятности и прикладной статистики: у Белого короткий период полураспада, совсем на нет исходит. Экспоненциально. На вас вся надежда!
Марлин похлопал его по плечу, потом жадно выпил весь Бозе-конденсат и приблизился к Белому Дракону. Тот пытался сложить крылья лодочкой для приветствия, но скрюченные трубочкой крылья не слушались - получалось что-то вроде плота для сплава. Марлин погладил обе головы сюзерена, успокаивая своего подопечного, и положил длань на поперечное сечение центральной шеи. Вздохнул:
- Это всё фата Мурена, твоя сестра. Пригрел змею, а она и меня обманула и всех вас: прикинулась постоянной тонкой структуры, а сама оказалась бегущей константой взаимодействия. Вот и перенормировала меня, то есть, ренормализовала. И стал я круглым дураком, вернее, квазаром. Ничего, сейчас мы всё поправим. Гаррет, подлети-ка к нам!
Гаррет Белохвостый оторвался от своей локальной топологической группы доблестных Драконов и непрерывным представлением по эллиптической кривой подлетел к Марлину. Сложил крылья лодочкой и отобразился. Марлин кивнул в ответ и поинтересовался:
- Скажи, Гаррет, а откуда у тебя вторая голова?
- Так, это, когда я в доблестном походе против, сейчас, а, Красного Дракона, который украл эту, ну, забыл, как ее звали, так вот, там, по дороге, этот, Черный Дракон на выходе, этой, я через черную дыру, чтобы быстрее было, да, вот он меня не хотел, это, выпускать, вот я ему башку то и того, так что, это, вроде как, трофей, - и Гаррет заискивающе заулыбался, как автоморфизма перед локальной группой.
- Бедный Гаррет, - вздохнул Марлин, - это фата Мурена на тебя инверсию наслала: это был не Черный Дракон, это был Белый Дракон! И это голова - его!
- Ой, да как же это? - Воскликнул Гаррет и, осознав свою ошибку в пределах погрешностей, горько заплакал.
Доблестные Драконы изобразили на лицах мучительную работу мыслей, пытаясь понять, как же это все могло произойти, и почему они не замечали такого простого перестановочного элемента. А Марлин аккуратно снял с плеча Гаррета отрубленную, но еще живую, (в квантовой механике и не такое бывает!) голову Белого сюзерена и торжественно водрузил ее на место.
Дальше произошло то, чего никто не ожидал: мощная, нет мощнейшая, да просто десять в триллион пятьдесят седьмой степени мегатонн аннигиляционная вспышка, которая уничтожила всё, весь Мир. Кроме Марлина. Он успел скороговоркой произнести заклинание:«Аннун - это одновременно и изначальная мировая Бездна, место, где смерть сильнее жизни и где всё существующее порождено смертью, но где рождается всё живое, и Иной Мир, где обретаются боги и где проходит Дорога на чудесный остров Аваллон». Марлин висел в пустоте без направлений и смысла. В великом Ничто.
- Говорил же мне папенька Корьвьин, - раздосадовано забормотал Марлин, - что при построении квантовой теории поля ключевым моментом было понимание сущности явления перенормировки. Сказал же Гаррет, что ВЫХОДИЛ из черной дыры. А я, старый дурак, на радостях забыл о симметрии. Это же он из антимира голову приволок! И что теперь?
Марлин уж было хотел вызвать оператор delete для самого себя, чтобы виртуальный деструктор класса деинициализировал объект и освободил из оперативной памяти процессора уже никому не нужные стэки. Но, тут он увидел маленькую мерцающую точку. Она приближалась к нему и росла в размерах, пока не превратилась в пульсирующий холодным светом... Фрактал (типа лабиринта). Он был разодран, разорван, с черными проплешинами и ранами - последствиями аннигиляционного взрыва. Он умирал и просил о помощи. Марлин подошел к началу Фрактала и вздохнул:
- Ну, что ж, придется опять весь мир восстанавливать. Видать такая судьба. Правда, сегодня Пятница, 13-е... Но, как говорится, кто не рискует, тот ...
И он шагнул на светящуюся линию.
(От автора: если вы прочитали этот рассказ до конца, значит, с вероятностью в 84%, вы родились до 1984 года.)