Владимир Абаринов об идеологии путлеровского неофашизм как возврате к идеям "нового средневековья"
Средневечный бой
10.06.14
================================================================
В русской блогосфере растиражирована цитата из статьи Александра Дугина, в которой он восхищается Средневековьем и настойчиво предлагает этот проект России:
Новое Средневековье - блистательный концепт... Возникает выбор сущностной парадигмы Средневековья, предполагающей религиозное, героическое, иерархическое общество. Вопреки материалистическому, бытовому, прагматическому торговому строю, который доминирует в современности... И мы вправе ожидать реванша героев, их грядущей победы над торговцами, наступления эры доминации двух первых сословий - жрецов и воинов, священников и дворян... Двигаясь по пути либерализма, неизбежно придем к мультикультурализму, феминизму и однополым бракам... Новое Средневековье... как достойная России альтернатива современности является, на мой взгляд, оптимальным горизонтом.
Концепт не новый. Ему уже больше двух веков. Его автором считается Новалис, написавший в 1799 году статью "Христианство или Европа" для журнала "Атенеум", рупора молодых немецких романтиков, но Гете не понравились нападки на Просвещение и Реформацию, и он воспрепятствовал публикации. Автор статьи писал о пагубном, по его мнению, влиянии современных ему межличностных коммуникаций (ахтунг, юзеры социальных сетей!):
Частое и длительное общение людей между собой уменьшает их добрые начала, веру в то общее, что их объединяет, приучает их направлять все свои помыслы и чаяния на обретение благополучия; потребности и средства их удовлетворения становятся все более искусными, алчный человек нуждается во все большем времени, чтобы познакомиться с ними и обрести навыки в пользовании ими, так что не остается времени для тихого собирания души, для внимательного созерцания внутреннего мира.
Новалис сетовал на ненависть к религии, которая, по его словам, "распространилась на все предметы вдохновения, объявила еретическими фантазию и чувство, нравственность и любовь к искусству, будущее и прошлое, поместила человека в ряд природных существ и превратила бесконечно творческую музыку Вселенной в монотонное громыханье огромной мельницы". Он предсказывал возрождение христианства, которое породит "новую историю, новое человечество, сладчайшее объятие молодой удивленной церкви и любящего бога и благостное зачатие нового мессии. Кто не ощущает в себе сладкого стыда этой беременности?"
Непримиримым врагом либеральных ценностей был Константин Леонтьев, ставивший в один ряд железные дороги, пиджак, цилиндр, конституции и демагогию, убивающие поэзию сословного общества:
Не позволены уже более ни Бисмарки, ни Талейраны, ни Ришелье, ни Фридрихи и Наполеоны... Прекрасно; понятно, что механик, агроном ученый могут, как сыр в масле, кататься, обращая пышный шар земной в одну скучную и шумную мастерскую... Но что делать поэту и художнику в этой мастерской?.. Они и без того задыхаются больше и больше в современности. Не лучше ли сказать прямо, что и они вовсе не нужны что без этой роскоши человечество может благополучно прозябать.
Он пророчил неизбежную всеобщую катастрофу, после которой начнется "глубокое перерождение человеческих обществ":
...уж, во всяком случае, эта новая культура будет очень тяжела для многих и замесят ее люди столь близкого уже XX века никак не на сахаре и розовой воде равномерной свободы и гуманности, а на чем-то ином, даже страшном для непривычных...
Бердяев в своем эссе 1923 года "Новое Средневековье" чуть ли не дословно повторяет многие рассуждения Леонтьева. Он пишет, что Средние века напрасно пострадали от французских просветителей: костры инквизиции и прочие "свинцовые мерзости" начались уже в Новое время, а в Средневековье царили тишь да гладь да Божья благодать. В горниле мировой войны и революций, считает Бердяев, должен погибнуть
старый мир... с его рационалистическим просвещением, с его индивидуализмом и гуманизмом, с его либерализмом и демократизмом, с его блестящими национальными монархиями и империалистической политикой, с его чудовищной индустриально-капиталистической системой хозяйства, с его могущественной техникой и внешними завоеваниями и успехами, с безудержной и безграничной похотью жизни, с его безбожием и бездушием, с разъяренной борьбой классов и социализмом...
Что же придет ему на смену? Оказывается, корпоративное государство, "возврат к иерархическим началам" и господству "духовной аристократии".
Придется организоваться в хозяйственные союзы и корпорации, принцип конкуренции заменить принципом кооперации. Принцип частной собственности в вечной своей основе сохранится, но будет ограничен и одухотворен. Чудовищных частных богатств новой истории не будет. Равенства тоже не будет, но не будет и голодных и погибающих от нужды... Окончательно отомрут парламенты с их фиктивной, вампирической жизнью наростов на народном теле, неспособных уже выполнять никакой органической функции. Биржи и газеты не будут уже управлять жизнью... Монархии нового средневековья не будут формалистически-легитимистическими монархиями. В них принцип социального реализма будет преобладать над принципом юридического формализма. Окружать монархию будут не сословия, а социальные и культурные профессии в иерархическом строении. Но власть будет сильной, часто диктаторской. Народная стихия наделит избранных личностей священными атрибутами власти.
В поисках образца для подражания Бердяев с надеждой смотрел на итальянский фашизм и его дуче:
Мы живем в эпоху цезаризма. И значение будут иметь лишь люди типа Муссолини, единственного, быть может, творческого государственного деятеля Европы, который сумел подчинить себе и государственной идее воинствующе-насильнические инстинкты молодежи, дал выход энергии.
Читать все это сегодня невозможно без чувства неловкости и даже стыда. Хотя бы потому, что мы знаем, во что обошелся человечеству возврат к новому средневековью. Демократия не только не погибла, но и доказала свою силу.
Но не погиб и концепт. В прошлом году общественность самого разного толка отметила 90-летие бердяевского опуса. Ему же посвящен и текст Дугина. Роман о новом средневековье написал Владимир Сорокин и в своем интервью по этому поводу сочувственно отозвался о работе Бердяева - правда, изменил знак с плюса на минус. Гривуазно-гламурный вариант нового средневековья представлен в саге "Игра престолов", тошнотворно-натуралистический - в фильме "Трудно быть богом". А полюбуйтесь на динамику запросов по словосочетанию "средние века" в Гугле - в 2013 году наблюдается явный всплеск интереса.
А где в мире больше всего интересуются "Игрой престолов"? В Казахстане, России, Украине и Белоруссии.
Тема нового средневековья сейчас одна из самых обсуждаемых в России, вплоть до полного ее опошления и профанации.
А вот прилетела весть из Вены: там, оказывается, состоялась встреча "предводителей российского евразийского движения" с "европейскими правыми популистами, аристократами и предпринимателями", как выражается цюрихская Tages-Аnzeiger. Мероприятие, проходившее в закрытом режиме, было организовано по случаю 200-летия Венского конгресса. Его участники обсуждали, как спасти Европу от либерализма и не возродить ли ради такого святого дела Священный Союз. Францию представляла депутат Национального собрания от партии "Национальный Фронт" и внучка ее отца-основателя Марион Марешаль - Ле Пен, Австрию - председатель Партии свободы Хайнц-Кристиан Штрахе, Болгарию - Волен Сидеров, вождь партии "Атака", едва ли не самой праворадикальной в Европе, европейскую аристократию - принц Сикст-Генрих Бурбон Пармский и Серж фон дер Пален, потомок графа Петра Алексеевича Палена, известного сановника времен императора Павла Петровича и предводителя успешного заговора против него. Такой вот антилиберальный интернационал.
Свадебными генералами на встрече были Александр Дугин и живописец Илья Глазунов. А ее организатором и главным распорядителем - Константин Малофеев, российский олигарх и спонсор главарей "Донецкой народной республики" Бородая и Стрелкова-Гиркина. Об этой теплой компании и о том, что связывает эти персонажи между собой, немало интересных деталей сообщает Николай Митрохин.
Он, в частности, пишет о Гиркине и иже с ним, что это
люди, всерьез воспринимающие идею реванша в окончившейся девяносто с лишним лет назад Гражданской войне. Как известно, для Гиркина бои в Донбассе - это компенсация проигранных Добровольческой армией сражений 1919-1920 годов. Именно их он активно разыгрывал в своих реконструкциях в последние годы, а его риторика пронизана ныне понятными лишь историкам апелляциями к реалиям той эпохи.
Подстрекательская и провокаторская роль Дугина в донбасском мятеже хорошо известна и по видеозаписи его разговора с "министром иностранных дел" ДНР Екатериной Губаревой, и по его записям в фейсбуке, похожим на инструкции или директивы (для примера - фрагмент записи от 28 апреля):
Складывается впечатление, что Одесса и Харьков слишком доверяют подлецам и иудам из старой политической элиты. Только народное восстание судьба всего Юго-Востока. Строгая ортодоксия донецкого и луганского пути. ДНР - уникальная зона освобожденного русского мира. Там Донецк, и Славянск, и Мариуполь, и Краматорск. И не менее прекрасен Луганск. Юго-Восточный Фронт должен объединить земли русского мира в нового военно-политического субъекта - Новороссию. Очень жаль, что Одесса и Харьков, где настроение людей целиком и полностью на нашей (то есть на своей, народной) стороне, все еще пассивны в смысле политического самоопределения и организации самообороны. Николаев, Херсон и Днепропетровск, полагаю, должен приступать к партизанским действиям против тоталитарных репрессий хунты...
Русский мир, имперский реванш, новое средневековье, расстрельные приказы Сталина... Концепт "Лоскутное одеяло". Небезынтересно, кстати, название сайта, где я нашел статью Новалиса: "Алтайский отдел Союза русского народа".
Между тем президент России потихоньку дает задний ход. В интервью французскому телевидению перед поездкой в Нормандию он отредактировал собственный афоризм - назвал распад СССР не геополитической, а гуманитарной катастрофой ХХ века, и не крупнейшей, а одной из.
Что будет с Гиркиным и его войском по возвращении в Россию? Глеб Павловский предрекает - или рекомендует Кремлю - "украинизацию" российской политики:
Мне кажется, нас ждет реэкспорт "новороссийской" восточно-украинской методики сюда. Вырастет роль неформальных силовых групп, в отношении которых можно развести руками - бог их знает, кто такие! Так же, как в 90-е годы, найдя труп, говорили - видимо, это связано с его предпринимательской активностью. Такие вещи, будучи точечными инъекциями, действуют сильнее, чем возбуждение дел и аресты. Потому что это концентрированный страх в ампулах. Вообще будет расти зрелищность политики.
А Николай Митрохин дает иной прогноз:
И чем все эти "герои Донбасса" займутся? Уедут защищать интересы России в Сирии? Но раньше она для большинства из них не была особо притягательной. Вернутся к реконструкторским и казачьим игрищам? Конечно, нет. Это к войне они готовились все эти годы, компенсируя ее отсутствие играми. Однако, почуяв кровь в прямом, а не в переносном смысле и не без основания чувствуя себя преданными и проданными, они будут тяготеть к повторению своего украинского опыта... "Боевые братства" сделали свое дело, а в качестве независимого и авторитетного в определенных кругах политического субъекта они для российской власти (да и для России вообще) крайне опасны. Поэтому борьба с ними будет вестись не на шутку.
Правы, возможно, оба. "Ночь длинных ножей" не исключает "зрелищности". Средневековье, возможно, уже наступило. В конце концов, как сказал Станислав Ежи Лец, "у каждого века свое средневековье". А Умберто Эко не без сарказма вопрошал: "Что же нам нужно, чтобы создать хорошие Средние века?" Или, как утешала людей мудрая муха Ахумдус в лучшей фэнтези моего детства - сказке Александра Шарова "Человек-Горошина и Простак": "Среднее", конечно, хуже "хорошего", но лучше "плохого". Не нужно быть мухой, чтобы додуматься до этого".
================================================================
10.06.14
================================================================
В русской блогосфере растиражирована цитата из статьи Александра Дугина, в которой он восхищается Средневековьем и настойчиво предлагает этот проект России:
Новое Средневековье - блистательный концепт... Возникает выбор сущностной парадигмы Средневековья, предполагающей религиозное, героическое, иерархическое общество. Вопреки материалистическому, бытовому, прагматическому торговому строю, который доминирует в современности... И мы вправе ожидать реванша героев, их грядущей победы над торговцами, наступления эры доминации двух первых сословий - жрецов и воинов, священников и дворян... Двигаясь по пути либерализма, неизбежно придем к мультикультурализму, феминизму и однополым бракам... Новое Средневековье... как достойная России альтернатива современности является, на мой взгляд, оптимальным горизонтом.
Концепт не новый. Ему уже больше двух веков. Его автором считается Новалис, написавший в 1799 году статью "Христианство или Европа" для журнала "Атенеум", рупора молодых немецких романтиков, но Гете не понравились нападки на Просвещение и Реформацию, и он воспрепятствовал публикации. Автор статьи писал о пагубном, по его мнению, влиянии современных ему межличностных коммуникаций (ахтунг, юзеры социальных сетей!):
Частое и длительное общение людей между собой уменьшает их добрые начала, веру в то общее, что их объединяет, приучает их направлять все свои помыслы и чаяния на обретение благополучия; потребности и средства их удовлетворения становятся все более искусными, алчный человек нуждается во все большем времени, чтобы познакомиться с ними и обрести навыки в пользовании ими, так что не остается времени для тихого собирания души, для внимательного созерцания внутреннего мира.
Новалис сетовал на ненависть к религии, которая, по его словам, "распространилась на все предметы вдохновения, объявила еретическими фантазию и чувство, нравственность и любовь к искусству, будущее и прошлое, поместила человека в ряд природных существ и превратила бесконечно творческую музыку Вселенной в монотонное громыханье огромной мельницы". Он предсказывал возрождение христианства, которое породит "новую историю, новое человечество, сладчайшее объятие молодой удивленной церкви и любящего бога и благостное зачатие нового мессии. Кто не ощущает в себе сладкого стыда этой беременности?"
Непримиримым врагом либеральных ценностей был Константин Леонтьев, ставивший в один ряд железные дороги, пиджак, цилиндр, конституции и демагогию, убивающие поэзию сословного общества:
Не позволены уже более ни Бисмарки, ни Талейраны, ни Ришелье, ни Фридрихи и Наполеоны... Прекрасно; понятно, что механик, агроном ученый могут, как сыр в масле, кататься, обращая пышный шар земной в одну скучную и шумную мастерскую... Но что делать поэту и художнику в этой мастерской?.. Они и без того задыхаются больше и больше в современности. Не лучше ли сказать прямо, что и они вовсе не нужны что без этой роскоши человечество может благополучно прозябать.
Он пророчил неизбежную всеобщую катастрофу, после которой начнется "глубокое перерождение человеческих обществ":
...уж, во всяком случае, эта новая культура будет очень тяжела для многих и замесят ее люди столь близкого уже XX века никак не на сахаре и розовой воде равномерной свободы и гуманности, а на чем-то ином, даже страшном для непривычных...
Бердяев в своем эссе 1923 года "Новое Средневековье" чуть ли не дословно повторяет многие рассуждения Леонтьева. Он пишет, что Средние века напрасно пострадали от французских просветителей: костры инквизиции и прочие "свинцовые мерзости" начались уже в Новое время, а в Средневековье царили тишь да гладь да Божья благодать. В горниле мировой войны и революций, считает Бердяев, должен погибнуть
старый мир... с его рационалистическим просвещением, с его индивидуализмом и гуманизмом, с его либерализмом и демократизмом, с его блестящими национальными монархиями и империалистической политикой, с его чудовищной индустриально-капиталистической системой хозяйства, с его могущественной техникой и внешними завоеваниями и успехами, с безудержной и безграничной похотью жизни, с его безбожием и бездушием, с разъяренной борьбой классов и социализмом...
Что же придет ему на смену? Оказывается, корпоративное государство, "возврат к иерархическим началам" и господству "духовной аристократии".
Придется организоваться в хозяйственные союзы и корпорации, принцип конкуренции заменить принципом кооперации. Принцип частной собственности в вечной своей основе сохранится, но будет ограничен и одухотворен. Чудовищных частных богатств новой истории не будет. Равенства тоже не будет, но не будет и голодных и погибающих от нужды... Окончательно отомрут парламенты с их фиктивной, вампирической жизнью наростов на народном теле, неспособных уже выполнять никакой органической функции. Биржи и газеты не будут уже управлять жизнью... Монархии нового средневековья не будут формалистически-легитимистическими монархиями. В них принцип социального реализма будет преобладать над принципом юридического формализма. Окружать монархию будут не сословия, а социальные и культурные профессии в иерархическом строении. Но власть будет сильной, часто диктаторской. Народная стихия наделит избранных личностей священными атрибутами власти.
В поисках образца для подражания Бердяев с надеждой смотрел на итальянский фашизм и его дуче:
Мы живем в эпоху цезаризма. И значение будут иметь лишь люди типа Муссолини, единственного, быть может, творческого государственного деятеля Европы, который сумел подчинить себе и государственной идее воинствующе-насильнические инстинкты молодежи, дал выход энергии.
Читать все это сегодня невозможно без чувства неловкости и даже стыда. Хотя бы потому, что мы знаем, во что обошелся человечеству возврат к новому средневековью. Демократия не только не погибла, но и доказала свою силу.
Но не погиб и концепт. В прошлом году общественность самого разного толка отметила 90-летие бердяевского опуса. Ему же посвящен и текст Дугина. Роман о новом средневековье написал Владимир Сорокин и в своем интервью по этому поводу сочувственно отозвался о работе Бердяева - правда, изменил знак с плюса на минус. Гривуазно-гламурный вариант нового средневековья представлен в саге "Игра престолов", тошнотворно-натуралистический - в фильме "Трудно быть богом". А полюбуйтесь на динамику запросов по словосочетанию "средние века" в Гугле - в 2013 году наблюдается явный всплеск интереса.
А где в мире больше всего интересуются "Игрой престолов"? В Казахстане, России, Украине и Белоруссии.
Тема нового средневековья сейчас одна из самых обсуждаемых в России, вплоть до полного ее опошления и профанации.
А вот прилетела весть из Вены: там, оказывается, состоялась встреча "предводителей российского евразийского движения" с "европейскими правыми популистами, аристократами и предпринимателями", как выражается цюрихская Tages-Аnzeiger. Мероприятие, проходившее в закрытом режиме, было организовано по случаю 200-летия Венского конгресса. Его участники обсуждали, как спасти Европу от либерализма и не возродить ли ради такого святого дела Священный Союз. Францию представляла депутат Национального собрания от партии "Национальный Фронт" и внучка ее отца-основателя Марион Марешаль - Ле Пен, Австрию - председатель Партии свободы Хайнц-Кристиан Штрахе, Болгарию - Волен Сидеров, вождь партии "Атака", едва ли не самой праворадикальной в Европе, европейскую аристократию - принц Сикст-Генрих Бурбон Пармский и Серж фон дер Пален, потомок графа Петра Алексеевича Палена, известного сановника времен императора Павла Петровича и предводителя успешного заговора против него. Такой вот антилиберальный интернационал.
Свадебными генералами на встрече были Александр Дугин и живописец Илья Глазунов. А ее организатором и главным распорядителем - Константин Малофеев, российский олигарх и спонсор главарей "Донецкой народной республики" Бородая и Стрелкова-Гиркина. Об этой теплой компании и о том, что связывает эти персонажи между собой, немало интересных деталей сообщает Николай Митрохин.
Он, в частности, пишет о Гиркине и иже с ним, что это
люди, всерьез воспринимающие идею реванша в окончившейся девяносто с лишним лет назад Гражданской войне. Как известно, для Гиркина бои в Донбассе - это компенсация проигранных Добровольческой армией сражений 1919-1920 годов. Именно их он активно разыгрывал в своих реконструкциях в последние годы, а его риторика пронизана ныне понятными лишь историкам апелляциями к реалиям той эпохи.
Подстрекательская и провокаторская роль Дугина в донбасском мятеже хорошо известна и по видеозаписи его разговора с "министром иностранных дел" ДНР Екатериной Губаревой, и по его записям в фейсбуке, похожим на инструкции или директивы (для примера - фрагмент записи от 28 апреля):
Складывается впечатление, что Одесса и Харьков слишком доверяют подлецам и иудам из старой политической элиты. Только народное восстание судьба всего Юго-Востока. Строгая ортодоксия донецкого и луганского пути. ДНР - уникальная зона освобожденного русского мира. Там Донецк, и Славянск, и Мариуполь, и Краматорск. И не менее прекрасен Луганск. Юго-Восточный Фронт должен объединить земли русского мира в нового военно-политического субъекта - Новороссию. Очень жаль, что Одесса и Харьков, где настроение людей целиком и полностью на нашей (то есть на своей, народной) стороне, все еще пассивны в смысле политического самоопределения и организации самообороны. Николаев, Херсон и Днепропетровск, полагаю, должен приступать к партизанским действиям против тоталитарных репрессий хунты...
Русский мир, имперский реванш, новое средневековье, расстрельные приказы Сталина... Концепт "Лоскутное одеяло". Небезынтересно, кстати, название сайта, где я нашел статью Новалиса: "Алтайский отдел Союза русского народа".
Между тем президент России потихоньку дает задний ход. В интервью французскому телевидению перед поездкой в Нормандию он отредактировал собственный афоризм - назвал распад СССР не геополитической, а гуманитарной катастрофой ХХ века, и не крупнейшей, а одной из.
Что будет с Гиркиным и его войском по возвращении в Россию? Глеб Павловский предрекает - или рекомендует Кремлю - "украинизацию" российской политики:
Мне кажется, нас ждет реэкспорт "новороссийской" восточно-украинской методики сюда. Вырастет роль неформальных силовых групп, в отношении которых можно развести руками - бог их знает, кто такие! Так же, как в 90-е годы, найдя труп, говорили - видимо, это связано с его предпринимательской активностью. Такие вещи, будучи точечными инъекциями, действуют сильнее, чем возбуждение дел и аресты. Потому что это концентрированный страх в ампулах. Вообще будет расти зрелищность политики.
А Николай Митрохин дает иной прогноз:
И чем все эти "герои Донбасса" займутся? Уедут защищать интересы России в Сирии? Но раньше она для большинства из них не была особо притягательной. Вернутся к реконструкторским и казачьим игрищам? Конечно, нет. Это к войне они готовились все эти годы, компенсируя ее отсутствие играми. Однако, почуяв кровь в прямом, а не в переносном смысле и не без основания чувствуя себя преданными и проданными, они будут тяготеть к повторению своего украинского опыта... "Боевые братства" сделали свое дело, а в качестве независимого и авторитетного в определенных кругах политического субъекта они для российской власти (да и для России вообще) крайне опасны. Поэтому борьба с ними будет вестись не на шутку.
Правы, возможно, оба. "Ночь длинных ножей" не исключает "зрелищности". Средневековье, возможно, уже наступило. В конце концов, как сказал Станислав Ежи Лец, "у каждого века свое средневековье". А Умберто Эко не без сарказма вопрошал: "Что же нам нужно, чтобы создать хорошие Средние века?" Или, как утешала людей мудрая муха Ахумдус в лучшей фэнтези моего детства - сказке Александра Шарова "Человек-Горошина и Простак": "Среднее", конечно, хуже "хорошего", но лучше "плохого". Не нужно быть мухой, чтобы додуматься до этого".
================================================================