Одно и то же... одно и то же...
Мать, Наталья Николаевна Магнитская: «Почему вы не даете мне свидания с сыном?»
Следователь Сильченко: «Потому что не считаю это целесообразным».
Мать: «Неужели, если вы мне позволите увидеть сына, это помешает ходу следствия?»
Сильченко: «У вас женская логика!»
Мать: «Мне дали разрешение на телефонный разговор с сыном. Как это можно осуществить?»
Начальник СИЗО, Иван Прокопенко: «Никак! У нас нет для этого технической возможности».
Сергей Магнитский провел в тюрьме год без одной недели. За это время он виделся с женой и матерью один раз в течение одного часа.
Мать: «Я передала своему сыну, Сергею Магнитскому, лекарства. Почему он их не получил?»
Голова в окошечке: «Их случайно отдали в другую камеру».
Мать: «Но они ему срочно необходимы!»
Голова в окошечке: «Передадите на следующей неделе!»
Лекарства для заключенных принимают один раз в неделю в течение двух часов. Их родственники занимают очередь с четырех-пяти часов ночи.
…Чтобы войти в Бутырку и «получить» своего подзащитного, адвокатам надо обладать сизифовым терпением. Задержанных так много, что те, которые работают с ними, каждое утро образуют длинную очередь. «Если пришел в тюрьму в 8, - говорит Дмитрий Харитонов, - в 10 у тебя есть шансы войти в свой «рабочий» кабинет. К 11.30-12 тебе, может быть, приведут подзащитного. Но срок его ожидания может растянуться на часы. С 13 до 14 тюрьма замирает: конвой обедает».
Однажды адвокат Елена Орешникова вошла в Бутырку рано утром, а встретилась со своим подзащитным лишь в 16 часов. Сергей принес ей свой тюремный паек, знал: она ждет с утра без воды и еды.
Процесс, который шел в Тверском суде 12 ноября, был отмечен беспрецедентной предвзятостью: судья Сташина вела его, как говорят адвокаты, с нарушением правовых процедур, не давая защите возможности подготовиться. Перед этим врач Лариса Литвинова дала Магнитскому справку для суда. В ней сказано: «…состояние здоровья удовлетворительное… в следственном изоляторе содержаться может». На заседании срок был продлен, судья Сташина в освобождении под залог отказала.
Сташина (в финале заседания): «Магнитский, вам есть что добавить?»
Магнитский: «Магнитский в этом процессе не участвует! Это фарс, а не суд».
На следующий день от боли и стресса Сергей не смог выйти из камеры. Адвокаты дозвонились следователю: «Дайте нам справку о состоянии его здоровья».
Сильченко: «Справку я получил, но что в ней, вам не скажу».
Адвокаты: «Почему?!»
Сильченко: «Тайна следствия!»
…Мать: «К вам, в изолятор-77, вчера вечером перевели моего сына, Сергея Магнитского. Я принесла ему передачу».
Голова в окошечке: «Ваш сын вчера умер».
(c) novayagazeta.ru
Следователь Сильченко: «Потому что не считаю это целесообразным».
Мать: «Неужели, если вы мне позволите увидеть сына, это помешает ходу следствия?»
Сильченко: «У вас женская логика!»
Мать: «Мне дали разрешение на телефонный разговор с сыном. Как это можно осуществить?»
Начальник СИЗО, Иван Прокопенко: «Никак! У нас нет для этого технической возможности».
Сергей Магнитский провел в тюрьме год без одной недели. За это время он виделся с женой и матерью один раз в течение одного часа.
Мать: «Я передала своему сыну, Сергею Магнитскому, лекарства. Почему он их не получил?»
Голова в окошечке: «Их случайно отдали в другую камеру».
Мать: «Но они ему срочно необходимы!»
Голова в окошечке: «Передадите на следующей неделе!»
Лекарства для заключенных принимают один раз в неделю в течение двух часов. Их родственники занимают очередь с четырех-пяти часов ночи.
…Чтобы войти в Бутырку и «получить» своего подзащитного, адвокатам надо обладать сизифовым терпением. Задержанных так много, что те, которые работают с ними, каждое утро образуют длинную очередь. «Если пришел в тюрьму в 8, - говорит Дмитрий Харитонов, - в 10 у тебя есть шансы войти в свой «рабочий» кабинет. К 11.30-12 тебе, может быть, приведут подзащитного. Но срок его ожидания может растянуться на часы. С 13 до 14 тюрьма замирает: конвой обедает».
Однажды адвокат Елена Орешникова вошла в Бутырку рано утром, а встретилась со своим подзащитным лишь в 16 часов. Сергей принес ей свой тюремный паек, знал: она ждет с утра без воды и еды.
Процесс, который шел в Тверском суде 12 ноября, был отмечен беспрецедентной предвзятостью: судья Сташина вела его, как говорят адвокаты, с нарушением правовых процедур, не давая защите возможности подготовиться. Перед этим врач Лариса Литвинова дала Магнитскому справку для суда. В ней сказано: «…состояние здоровья удовлетворительное… в следственном изоляторе содержаться может». На заседании срок был продлен, судья Сташина в освобождении под залог отказала.
Сташина (в финале заседания): «Магнитский, вам есть что добавить?»
Магнитский: «Магнитский в этом процессе не участвует! Это фарс, а не суд».
На следующий день от боли и стресса Сергей не смог выйти из камеры. Адвокаты дозвонились следователю: «Дайте нам справку о состоянии его здоровья».
Сильченко: «Справку я получил, но что в ней, вам не скажу».
Адвокаты: «Почему?!»
Сильченко: «Тайна следствия!»
…Мать: «К вам, в изолятор-77, вчера вечером перевели моего сына, Сергея Магнитского. Я принесла ему передачу».
Голова в окошечке: «Ваш сын вчера умер».
(c) novayagazeta.ru