Спасительный
Глава "Незабываемые":
Мужчины, оставившие шрамы на моем сердце - маленькие зарубочки, которые для них скорее были флажками, подобные тем, что ставят альпинисты, покорившие новые вершины…
Он взял меня за руку, и я снова почувствовала себя живой. Он вел меня за собой всю ночь - по большим центральным улицам, по крошечным переулкам, по спокойным набережным. Он без умолку болтал обо всем на свете - о своей работе, о своей жизни, о своих принципах. Я сжимала его пальцы своими, молча моргала, погружаясь в бесконечность его смеющихся карих глаз, и думала о папе…
Он так внезапно оказался рядом в то тяжелое время, что я в благодарность могла лишь сильнее сжимать его ладонь - подходящих слов у меня не было. А он все понимал под маской сарказма, заговаривал своей болтовней мою боль и своим примером учил быть сильной. Он все понимал… Но лучше других умел запрятать свои мысли и чувства вглубь, откуда даже сам боялся извлекать наружу. И другим не позволял. Но как только он давал себе слабинку - редко-редко, почти никогда - наружу прорывался невероятный человек, настоящий, отчаянно жаждущий непозволительной для себя любви… Самыми настоящими моментами были те, когда его желаемая сущность боролась со скрытой внутри. Он был и грубым, и трогательным. Он был столь же безбашенным, сколь и основательным. Он был циничным, он был романтичным.
В благодарность за его присутствие я на рассвете неторопливо ласкала его большую спину, называя это массажем, он нежно гладил мои колени в ответ. Я не видела в нем мужчину, которым он хотел быть для меня. Он тогда был мне мужчиной, спасительно предоставившим свое плечо взамен утерянного. Он понимал это, а потому обнимал бережно, будто спрашивая разрешения. Он подавлял свои желания, натянуто улыбался, позволяя мне спать на его плече, и ничего не просил взамен.
Он прогуливал работу и пил со мной коктейли, учил готовить борщ, держал за руку и болтал со мной о пустяках. Он был так заразительно уверен в себе, что за эти бесконечные пару дней я прожила отдельную жизнь, свободную от проблем и не знающую утрат.
А потом все изменилось. Я вдруг перестала считать его приятелем. Я увидела мужчину, которого хотелось целовать. И я целовала. До крови, до отрыва от реальности, до потери контроля.
В тот день я отдавала ему вовсе не тело, я пыталась отдать ему душу - разорванную, больную, никому не нужную… Я так же сильно нуждалась в нем, как и пыталась уговорить его нуждаться во мне. Мне так хотелось заботиться о нем, сделать его хоть чуточку счастливей, отдать ему все то, что я не успела отдать в той прежней и счастливой жизни…
Для него я была лишь маленькой остановкой на огромной трассе, всего лишь очередной девушкой под номером «бесконечность», а он навсегда останется моим отправным пунктом, первым и спасительным…
Мужчины, оставившие шрамы на моем сердце - маленькие зарубочки, которые для них скорее были флажками, подобные тем, что ставят альпинисты, покорившие новые вершины…
Он взял меня за руку, и я снова почувствовала себя живой. Он вел меня за собой всю ночь - по большим центральным улицам, по крошечным переулкам, по спокойным набережным. Он без умолку болтал обо всем на свете - о своей работе, о своей жизни, о своих принципах. Я сжимала его пальцы своими, молча моргала, погружаясь в бесконечность его смеющихся карих глаз, и думала о папе…
Он так внезапно оказался рядом в то тяжелое время, что я в благодарность могла лишь сильнее сжимать его ладонь - подходящих слов у меня не было. А он все понимал под маской сарказма, заговаривал своей болтовней мою боль и своим примером учил быть сильной. Он все понимал… Но лучше других умел запрятать свои мысли и чувства вглубь, откуда даже сам боялся извлекать наружу. И другим не позволял. Но как только он давал себе слабинку - редко-редко, почти никогда - наружу прорывался невероятный человек, настоящий, отчаянно жаждущий непозволительной для себя любви… Самыми настоящими моментами были те, когда его желаемая сущность боролась со скрытой внутри. Он был и грубым, и трогательным. Он был столь же безбашенным, сколь и основательным. Он был циничным, он был романтичным.
В благодарность за его присутствие я на рассвете неторопливо ласкала его большую спину, называя это массажем, он нежно гладил мои колени в ответ. Я не видела в нем мужчину, которым он хотел быть для меня. Он тогда был мне мужчиной, спасительно предоставившим свое плечо взамен утерянного. Он понимал это, а потому обнимал бережно, будто спрашивая разрешения. Он подавлял свои желания, натянуто улыбался, позволяя мне спать на его плече, и ничего не просил взамен.
Он прогуливал работу и пил со мной коктейли, учил готовить борщ, держал за руку и болтал со мной о пустяках. Он был так заразительно уверен в себе, что за эти бесконечные пару дней я прожила отдельную жизнь, свободную от проблем и не знающую утрат.
А потом все изменилось. Я вдруг перестала считать его приятелем. Я увидела мужчину, которого хотелось целовать. И я целовала. До крови, до отрыва от реальности, до потери контроля.
В тот день я отдавала ему вовсе не тело, я пыталась отдать ему душу - разорванную, больную, никому не нужную… Я так же сильно нуждалась в нем, как и пыталась уговорить его нуждаться во мне. Мне так хотелось заботиться о нем, сделать его хоть чуточку счастливей, отдать ему все то, что я не успела отдать в той прежней и счастливой жизни…
Для него я была лишь маленькой остановкой на огромной трассе, всего лишь очередной девушкой под номером «бесконечность», а он навсегда останется моим отправным пунктом, первым и спасительным…