Не бойся
Весь день было ясно и тепло, но к вечеру задул северо-западный ветер. Прохладный, насмешливый, резкий. Там, за горизонтом надрал он из облаков длинных, лохматых полосок и притащил их сюда. Один облачный обрывок, похожий на клочок волчьей шерсти, повис прямо на Луне. Все мы понимаем, что это значит. Испанцы называют это «облачко-цыганёнок»… Где-то Луна снова умыкнула ребёнка. Этой ночью надо ждать гостя.
Он вышел к нашим кострам, когда до рассвета оставалось часа два. Спокойный такой, даже удивительно.
Хотя… Он, наверное, ещё не понял ничего. Решил, что это сон. Что ж, сон так сон. Можно и так сказать.
- Здравствуйте. Можно я с вами посижу?
- Конечно, - ответил Алонсо - подходи, садись. Может, поешь?
- Нет, спасибо, не хочется.
- Зря отказываешься! - Алонсо сгрёб свои железяки, освобождая мальчику место. - Ламме знаешь, какие оладьи приготовил! Ого! Ламме у нас мастер.
- Да, знаю, я читал. Просто есть пока не хочется. Если можно, я чуть позже попробую. Но попробую обязательно. Разве можно такой случай упускать?
Ламме покраснел от удовольствия, хотя куда ему ещё краснеть, он и так весь как помидор, морда жирная.
Мальчик сел на бревно между Алонсо и Янушем, а я, конечно, моментально запрыгнул к нему на колени, мурлыкнул и боднул его в подбородок. Никто, как я не умеет успокаивать гостей! Этого, правда, не нужно было успокаивать, но всё равно. Мне нравится так делать. Потому что я вообще люблю делать приятное хорошим людям, а плохие к нам и не попадают.
- Читал, говоришь? - спросил Януш - Значит, ты нас узнаёшь? Понимаешь, кто мы такие?
- Не всех. Лично вас не узнаю, например. И кошку тоже.
Ну ни фига себе? Фффф!!
- Ой! Извините, пожалуйста. Кота, кота, конечно! И ещё вот вас - добавил гость, обращаясь к сидевшему поодаль Франциску.
- И не удивляешься?
- Нет. Я когда летел, понял уже, что… Ну… Что умер… А вы, наверное, ангелы.
Санчо хмыкнул и почесал нос, Ламме закашлял, подавившись колбасой, а Тиль заржал в голос, повалился на спину и задрыгал длинными худыми ногами.
- Ты ошибаешься, мальчик - мягко сказал Януш, укоризненно прищурившись в сторону хохочущего Тиля, - мы не ангелы. Ангел у нас только один, да и тот не совсем настоящий, с моторчиком. Он сейчас носится где-то по своим хулиганским делам. Про него ты тоже наверняка читал. Ну и, разве что ещё вот Франциск. Но он тоже не совсем ангел, просто святой.
Бедняга Франциск смущённо засопел. Януш продолжил:
- А ещё ты ошибаешься, полагая, что умер. Ты вполне жив и даже скоро вернёшься туда, откуда тебя принесла Луна. Правда, жизнь твоя никогда уже не будет прежней. С этой ночи ты начинаешь становиться одним из нас.
Стало вдруг очень тихо. Все замерли, и даже ветер утих. Тишину нарушало только мое пофыркивание, да ещё шёпот костра и нежное урчание в животе у Ламме.
- Я… - прошептал наконец мальчик - я не знаю, что говорить… Спасибо, наверное.
- Ничего не нужно говорить - подал голос Франциск - и благодарить не нужно. Ты ещё не понимаешь пока того, что произошло. Более того - утром тебе всё это покажется сном, а может, ты и не вспомнишь о нас. Вспомнишь только потом , когда немного подрастёшь и станешь прилетать к нам каждое полнолуние. Здесь, с нами, ты сможешь отдохнуть и набраться сил. А силы тебе понадобятся. Для тебя начинается война, мальчик. Страшная война. Иногда ты будешь счастлив, но даже в самые счастливые моменты не перестанешь чувтвовать одиночество, боль и огромную, невыносимую усталость… Люди, большинство людей будут пытаться уничтожить тебя. Над тобой будут издеваться, тебя будут гнать отовсюду, презирать, сажать в тюрьмы, в лечебницы для душевнобольных и даже не раз попытаются убить. Вообще, будут вести себя отвратительно... А тебе всё равно надо будет любить их, хоть эта любовь не принесёт тебе ничего, кроме страданий. Конечно, ты не будешь один. Вас довольно много, но всё-таки гораздо гораздо меньше, чем обычных людей. Но всё равно, помни, что вы есть, это тебя поддержит. Когда повзрослеешь, постарайся больше времени проводить с детьми - это тоже придаст тебе сил и надежды. Детей любить легче. А ещё, знаешь что? Возьми с собой кота.
- Ой, правда? Правда можно? Но только, боюсь, мама не разрешит,чтоб он с нами жил.
- А он не будет с вами жить. Но всё время будет где-то поблизости. Если станет старшно или просто грустно, позови его тогда, и он придёт и поможет.
- А как позвать?
- Ну ты спросил! - снова зашёлся Тиль - Не умеешь звать котов? Повторяй за мной: Кыс-кыс!
Тут уж все засмеялись - даже Франциск и строгий Януш. Мальчик ошалело похлопал глазами и тоже засмеялся.
Вот так, весело, хоть и несколько по-дурацки, наша компания встретила рассвет. Всё. Нам пора. Я встал на задние лапы и дунул пацану в лицо. Он закрыл в глаза и мягко повалился на траву. Я улёгся рядом , крепко прижался к его руке и зажмурился. Через несколько мгновений до нас добрался солнечный луч, и мы растаяли в его свете, исчезали, как ночной туман. Летим домой.
Та-а-к. Давненько не бывал я в мире, давненько. Первым делом - мыши! Да, мыши! Да! Обожаю! И кошечку, кошечку сразу найти. Желательно трёхцветную, но сначала можно любую. Потом других наших повидать, особенно Шарика. Мррр. Хорошая штука жизнь всё-таки! И не стоило так ребёнка пугать. Ништяк, брат, прорвёмся!
Он вышел к нашим кострам, когда до рассвета оставалось часа два. Спокойный такой, даже удивительно.
Хотя… Он, наверное, ещё не понял ничего. Решил, что это сон. Что ж, сон так сон. Можно и так сказать.
- Здравствуйте. Можно я с вами посижу?
- Конечно, - ответил Алонсо - подходи, садись. Может, поешь?
- Нет, спасибо, не хочется.
- Зря отказываешься! - Алонсо сгрёб свои железяки, освобождая мальчику место. - Ламме знаешь, какие оладьи приготовил! Ого! Ламме у нас мастер.
- Да, знаю, я читал. Просто есть пока не хочется. Если можно, я чуть позже попробую. Но попробую обязательно. Разве можно такой случай упускать?
Ламме покраснел от удовольствия, хотя куда ему ещё краснеть, он и так весь как помидор, морда жирная.
Мальчик сел на бревно между Алонсо и Янушем, а я, конечно, моментально запрыгнул к нему на колени, мурлыкнул и боднул его в подбородок. Никто, как я не умеет успокаивать гостей! Этого, правда, не нужно было успокаивать, но всё равно. Мне нравится так делать. Потому что я вообще люблю делать приятное хорошим людям, а плохие к нам и не попадают.
- Читал, говоришь? - спросил Януш - Значит, ты нас узнаёшь? Понимаешь, кто мы такие?
- Не всех. Лично вас не узнаю, например. И кошку тоже.
Ну ни фига себе? Фффф!!
- Ой! Извините, пожалуйста. Кота, кота, конечно! И ещё вот вас - добавил гость, обращаясь к сидевшему поодаль Франциску.
- И не удивляешься?
- Нет. Я когда летел, понял уже, что… Ну… Что умер… А вы, наверное, ангелы.
Санчо хмыкнул и почесал нос, Ламме закашлял, подавившись колбасой, а Тиль заржал в голос, повалился на спину и задрыгал длинными худыми ногами.
- Ты ошибаешься, мальчик - мягко сказал Януш, укоризненно прищурившись в сторону хохочущего Тиля, - мы не ангелы. Ангел у нас только один, да и тот не совсем настоящий, с моторчиком. Он сейчас носится где-то по своим хулиганским делам. Про него ты тоже наверняка читал. Ну и, разве что ещё вот Франциск. Но он тоже не совсем ангел, просто святой.
Бедняга Франциск смущённо засопел. Януш продолжил:
- А ещё ты ошибаешься, полагая, что умер. Ты вполне жив и даже скоро вернёшься туда, откуда тебя принесла Луна. Правда, жизнь твоя никогда уже не будет прежней. С этой ночи ты начинаешь становиться одним из нас.
Стало вдруг очень тихо. Все замерли, и даже ветер утих. Тишину нарушало только мое пофыркивание, да ещё шёпот костра и нежное урчание в животе у Ламме.
- Я… - прошептал наконец мальчик - я не знаю, что говорить… Спасибо, наверное.
- Ничего не нужно говорить - подал голос Франциск - и благодарить не нужно. Ты ещё не понимаешь пока того, что произошло. Более того - утром тебе всё это покажется сном, а может, ты и не вспомнишь о нас. Вспомнишь только потом , когда немного подрастёшь и станешь прилетать к нам каждое полнолуние. Здесь, с нами, ты сможешь отдохнуть и набраться сил. А силы тебе понадобятся. Для тебя начинается война, мальчик. Страшная война. Иногда ты будешь счастлив, но даже в самые счастливые моменты не перестанешь чувтвовать одиночество, боль и огромную, невыносимую усталость… Люди, большинство людей будут пытаться уничтожить тебя. Над тобой будут издеваться, тебя будут гнать отовсюду, презирать, сажать в тюрьмы, в лечебницы для душевнобольных и даже не раз попытаются убить. Вообще, будут вести себя отвратительно... А тебе всё равно надо будет любить их, хоть эта любовь не принесёт тебе ничего, кроме страданий. Конечно, ты не будешь один. Вас довольно много, но всё-таки гораздо гораздо меньше, чем обычных людей. Но всё равно, помни, что вы есть, это тебя поддержит. Когда повзрослеешь, постарайся больше времени проводить с детьми - это тоже придаст тебе сил и надежды. Детей любить легче. А ещё, знаешь что? Возьми с собой кота.
- Ой, правда? Правда можно? Но только, боюсь, мама не разрешит,чтоб он с нами жил.
- А он не будет с вами жить. Но всё время будет где-то поблизости. Если станет старшно или просто грустно, позови его тогда, и он придёт и поможет.
- А как позвать?
- Ну ты спросил! - снова зашёлся Тиль - Не умеешь звать котов? Повторяй за мной: Кыс-кыс!
Тут уж все засмеялись - даже Франциск и строгий Януш. Мальчик ошалело похлопал глазами и тоже засмеялся.
Вот так, весело, хоть и несколько по-дурацки, наша компания встретила рассвет. Всё. Нам пора. Я встал на задние лапы и дунул пацану в лицо. Он закрыл в глаза и мягко повалился на траву. Я улёгся рядом , крепко прижался к его руке и зажмурился. Через несколько мгновений до нас добрался солнечный луч, и мы растаяли в его свете, исчезали, как ночной туман. Летим домой.
Та-а-к. Давненько не бывал я в мире, давненько. Первым делом - мыши! Да, мыши! Да! Обожаю! И кошечку, кошечку сразу найти. Желательно трёхцветную, но сначала можно любую. Потом других наших повидать, особенно Шарика. Мррр. Хорошая штука жизнь всё-таки! И не стоило так ребёнка пугать. Ништяк, брат, прорвёмся!