Римская империя - Рассвет и закат империи (Продолжение)
Продолжение: Римская империя - Рассвет и закат империи .
Глава I. ПРИНЦИПАТ: ЗЕНИТ РИМА (I - II век н.э.)
________________________________________________
5. Социальная психология
Очень сложно оценить настроения населения ранней империи. Многие историки цитируют Гиббона, считавшего принципат одним из самых благополучных исторических периодов. Другим ближе взгляды Уэлса, полагавшего, что народные массы ранней империи (не говоря о поздней) были несчастны. Оба утверждения имеют основания. Империя была обществом социальных контрастов. Состоятельные люди имели основания быть довольными жизнью. Римская цивилизация существовала для богатых, удовлетворяя любые потребности в удовольствиях и роскоши. Искусство гастрономии превосходило возможности современных кулинаров. Застолия с десятками гостей и клиентов сопровождались выступлениями танцовщиц, жонглеров, музыкантов, актеров, декламирующих Гомера. Доступность рабов позволяла прихоти и извращения, сейчас недоступные, - от домашних боев гладиаторов до педерастии c оскопленными мальчиками-катамитами.
Впрочем, разврат не был идеалом даже при Нероне. Идеалом оставались простота нравов предков. На деле, богатые жили в роскоши, но не бесплодной для общества. Своими запросами они обеспечивали заработок малоимущим. Гиббон пишет: В Римской империи труд работящих и искусных людей по разному, но неизменно использовали на службе у богатых. В одежде, кухне, домах и мебели любимцев фортуны объединяло желание улучшить качество удобств, элегантности и великолепия, ... роскоши, пусть проистекающей из порока или причуд, но являющейся единственным средством перераспределения собственности. ... Подобные явления, заметные в любом обществе, были особенно рапространены в римском мире. (Gibbon, ). Многие богатые увлекались искусством - собирали библиотеки, поощряли скульпторов и художников. Благотворительность открывала им доступ в декурионы - городскую элиту. Декурионы за свой счет благоустраивали города - строили и ремонтировали муниципальные сооружения, устраивали празднества с раздачей подарков бедным. Личные амбиции, направленные на общественные дела, обеспечивали процветание городов империи.
В конце ранней империи устремления богатых римлян коренным образом измененились. Они не искали общественной деятельности, а замыкались на себе, нередко покидали город и селились в загородных виллах. В этот период в города часто посылали для проверки императорских кураторов. Однако неверно обвинять императоров в своевольном подавлении муниципальной автономии. Здравые и сдержанные "хорошие" императоры конца принципата посылали кураторов потому, что с городами стало неблагополучно. В городах нарастала конкуренция декурионов. Власть захватывали самые богатые, жаждущие править, но не желавшие нести тяготы. Расходы перекладывали на оттесненных от власти. Городское самоуправление расстроилось. Начинали и бросали дорогие строительства. Растрачивали городскую казну. Брали взятки. Те, кто предпочитал сохранить состояние и самоуважение, переселялись за город. Механизм удовлетворения личных амбиций через служение обществу перестал работать. Индивидуализм углублялся. Все меньше значения имело теперь мнение окружающих и все больше - поиски своего Я. Люди становились философами-стоиками, последователями культов египетских и сирийских богов, почитателями персидского бога - Митры и, все чаще, - христианами.
Психология среднего класса - людей умственного труда, крестьян, ремесленников, торговцев известна меньше, чем состоятельных римлян. Они не привлекали внимания. Вели скромную жизнь. Излишества и роскошь не были им доступны. Оставались радости семьи, друзья, добрые дела. Примечательна эпитафия надгробия грамматика Гая из Евменеи:
- Я не копил богатства на жизнь - невелика важность, -
- Занят науками был, скромные средства имев.
- Ими делясь, друзьям я посильно оказывал помощь,
- Всем доброхотством своим людям всем делал добро.
- Было отрадно ведь мне - помогать, если кто в том нуждался.
- Истинно, счастье других сердцу отраду несет.
- Пусть же никто, ослепленный богатством, не мнит понапрасну -
- Тот же Аид ведь для всех и одинаков конец.
- Есть ли несметных и впрямь обладатель богатств? На могилу
- Ту же получит меру земли, не больше, и он.
- Смертные, радость всечасно душе доставлять поспешайте -
- Жизнь на земле так мила, жизни же мера дана.
- Так вот друзья. Ну, а больше к чему? И того уже нету.
- Стела о том говорит, камень - конечно, не я.
(Перевод Г.А. Тароняна. В кн.: Е.С. Голубцова (ред.). Культура древнего Рима. Т.
(2, Изд-во 'Наука', М. 1985, с. 339)
Не все были согласны довольствоваться малым. Многие стремились разбогатеть и повысить социальный статус. Одним из путей повышения статуса была военная служба. В легионеры брали далеко не всякого, муштра новобранцев была жесточайшая, дисциплина строгая. После обучения расслабляться не приходилось - большую часть времени легионеры не воевали, а строили военные лагеря, дороги, мосты через реки. Война была развлечением, а военная добыча - источником обогащения - ведь платили рядовым скромно - 1200 сестерциев в год при Траяне, включая питание и амуницию. В ту пору горнякам платили в год 500 - 600 сестерциев, лесорубам 900 сестерциев, минимальный имущественный ценз для декурионов в провинции был 100 000, а имение с виллой в Италии стоило 300 000 - 500 000 сестерциев. По прошествии 25-26 лет легионер получал выходное пособие, равное плате за 13 лет службы, и, нередко, участок земли в провинции. Если рядовой выбивался в центурионы (в центурии было 80 солдат) его материальное положение резко улучшалось - центурион получал 15 000 сестерциев в год. Главный центурион легиона - primus pilus имел в год 60 000 сестерциев и, выйдя в отставку, мог стать членом городской курии. Высшие офицерские должности требовали знатного происхождения, но и карьера главного центуриона была маршальским жезлом в ранце новобранца.
Легионеры, в отличие от вспомогательные войск, были римскими гражданами. В первом веке большинство легионеров были из Италии. Во втором веке - из наиболее романизированных провинций - Испании, Галлии, Малой Азии. Чаще всего в армию шли дети солдат, в меньшей мере, крестьян. Постоянный набор молодежи, на 25 лет лишенных права жениться, медленно, но верно истощал пригодные к военной службе людские ресурсы. Италийцы и жители старых провинций все менее охотно шли в армию. Когда император Адриан на собрании в испанском городе Тарpако предложил осуществить призыв новобранцев, его предложение вызвало смех. К концу принципата легионеров набирали из жителей пограничных провинций, наименее затронутых романизацией. Римская армия перестала быть армией италийской, тем более, римской по крови.
Дорога к богатству лежала, конечно, не через службу в легионах, а через торговлю, ростовщичество и спекуляции разного рода. Тут требовались иные качества, чем у лигионеров. Нужны были нюх, напористость, умение торговаться, терпение, способность рискнуть и, как правило, отсутствие моральных преград. В Римской империи подобные люди жили во всех городах. Очень часто они были восточного происхождения - сирийцы, малоазийцы, иудеи, причем, многие - вольноотпущенники. Одна из причин процветания вольноотпущенников была связь с прежними хозяевами, которые через них вели дела, мало приличные для благородных римлян, например, отдавали деньги в рост или вкладывали в лупанарии (публичные дома). Нередко, отпущенные рабы становились богаче бывших хозяев. В "Сатириконе" Петрония описан обед на вилле "нового римлянина" - вульгарного и невежественного сирийца вольноотпущенника.
Крестьяне богатели много реже, чем бывшие рабы. Все же такой факт описан. Сохранилась эпитафия на надгробии нумидийца Аврелия, который из батрака стал владельцем виллы и декурионом:
- Бедного Лара я сын, рожденный отцом неимущим:
- Не было средств у него, не было дома у нас.
- Будучи сыном его, я жил земли обработкой
- И ни земле, ни себе не позволял отдыхать.
- Только лишь вырастит год созревшую на поле ниву,
- Первым тогда выходил злаки серпом я срезать.
- ..........................
- После двенадцати жатв, что я срезал под яростным солнцем,
- Руководитель я стал из рабочих жнецов.
- Целых одиннадцать лет водил я жнецов за собою,
- И с нумидийских полей жатву снимал наш отряд.
- Труд мой и скромная жизнь оказали мне сильную помощь,
- И господином меня они сделали дома и виллы,
- .................
- Избран советом, я стал заседать во храме совета,
- Из деревенщины став цензором также и сам.
- ..................
- Смертные, знайте, как жизнь свою провести безупречно;
- Умер достойно тот, кто без обмана прожил.
(Перевод Е.М. Штаерман. В кн.: Е.С. Голубцова (ред.). Культура древнего Рима. Т.
2, Изд-во "Наука", М. 1985, с. 359)
Нет сомнений - возвышение бедного человека, достигнутое честным трудом без покровителей - в Риме случай редкий. Для большинства жизнь не имела перспектив, дети повторяли жизненный путь отцов, не надеясь на лучшее. Уэллс пишет: Жизнь для огромного большинства, кто ни богат, ни чиновник, ни женщины и прихлебатели богатых и чиновников должна быть тяжелой, скучной и лишенной интереса и свободы до степени, которую современный ум едва может вообразить. В доказательство Уэллс приводит три соображения. Во-первых, полная политическая пассивность жителей империи. Они не бунтовали, но и не поддерживали страну в тяжелые времена. Когда варвары прорывали границы, сопротивление им оказывали только легионы. Во-вторых, снижение численности населения - нежелание иметь детей. Тут Уэллсу можно возразить.То что рабы имели мало детей - факт известный и объяснимый. Насчет свободных судить сложнее. Императоры проводили политику укрепления семьи. Но это не доказательство вымирания. Депопуляция заметна лишь в Италии. Причины тут иные, чем указывает Уэллс. Это перемещение населения в провинции в качестве легионеров и колонистов, высокая смертность в мегаполисе Рима и рост латифундий, где применялся рабский труд.
Третий аргумент Уэллса - это предрасположенность римлян к принятию религий, обещающих спасение после смерти. Такими религиями были египетские культы, митраизм и христианство. С Уэллсом можно согласиться, что обращение к религиям, обещающим загробную жизнь, свидетельствует о неудовлетворенности жизнью сегодняшей, настоящей. Хотя жизнь после смерти в той или иной форме присуща всем религиям. Скорее следует говорить о готовности значительной части населения империи сменить стереотип отношения к себе и окружающему миру. Это серьезно, хотя подобное часто случается с человечеством и вовсе не обязательно связано с этнической или государственной катастрофой. Но к признакам стабильности склонность к смене религии отнести нельзя никак.
Четвертый, не отмеченный Уэллсом фактор, было нарастание имущественного и социального неравенства населения империи. Во времена принципата состояния богачей достигли неимоверных размеров. При Траяне минимальный имущественный ценз для сенатора был один миллион сестерциев, но реальнее оценить среднее состояние римского аристократа в восемь миллионов. Вольноотпущенник императора Клавдия Нарцисс имел состояние в 400 миллионов сестерциев и считался самым богатым человеком империи. Не были обижены чиновники. При Адриане высшие чиновники получали 200 000 сестерциев в год, а чиновники среднего уровня - 60 000 - 100 000. Для сравнения римский легионер, как отмечалось, получал 1 200 сестерциев в год, а алименты, выплачиваемые государством бедным детям составляли 192 сестерция в год для мальчиков и 144 сестерция для девочек. Имущественный контраст неизбежно привел к узакониванию социальных различий между гражданами. При Адриане и Пие были законодательно закреплены различия в правах высших слоев населения - "людей чести" (honestiores) и простых свободных - "скромных" (humiliores). Рядовых римских граждан стали наказывать, как в Республике наказывали только рабов, а уважение к человеческому достоинству сохранили для "людей чести". В "Кодексе Юстиниана" сказано: Согласно эдикту божественного Пия, кто украл золото или серебро из императорских рудников, наказавается работой в рудниках или изгнанием, в зависимости от статуса.
Не следует забывать, что Римская империя была рабовладельческим государством. Общее число рабов оценивают в 10 - 14 миллионов, т.е. в 15 - 20% населения империи. Рабов больше всего было в Италии, в частности, в Риме (около трети населения). В провинциях, на окраинах, рабы были немногочисленны. Далеко не все свободные были рабовладельцы. В то же время богачи имели сотни рабов, хотя встречались богатые всего с несколькими рабами. Различалось отношение к рабам. В провинции, в сельской местности, отношение к домашним рабам было почти (это 'почти' отделяло свободу от рабства), как к младшим членам семьи. О них заботились, нередко искренне любили, иногда отпускали на свободу, по смерти ставили надгробия с эпитафиями. В крупных городах, где было много общественных рабов, обслуживающих нужды города, отношение к рабам было суровым. Их наказывали за малейший проступок, бичевали, продавали на рабских рынках. Солоно приходилось рабам и в больших латифундиях, где они были во власти надсмотрщиков. Неудивительна низкая плодовитость рабов и к их нежелание иметь детей. В Италии рабыни редко рожали больше двоих. Были широко распространены детоубийства (не только среди рабов), обычно неявные, когда младенца переохлаждали или оставляли под дождем. Все это приводило к постоянной нехватке рабов в империи.
При принципате не было организованных выступлений рабов, сравнимых с восстаниями Спартака или Евмена во времена Республики. Не было и движений, объединявших свободных и рабов, подобных восстанию богаудов в поздней империи. Но рабы часто бежали и объединялись в разбойничьи шайки. Булла Феликс во главе отряда из 600 человек два года устрашал Италию. Он грабил богатых и раздавал имущество бедным. Выданный любовницей, Булла на вопрос префекта преторианцев - Как ты стал разбойником? - ответил - А как ты стал префектом? Булла кончил жизнь на арене, где травили зверями преступников и христиан и где сражались гладиаторы. Здесь мы подходим к пониманию одной из причин огромной популярности гладиаторских боев и казней на аренах языческого Риме.
Римское общество было жестоко. Жизнь гражданина (тем более, раба) ценилась мало,. Высокий ранг не спасал. Казни сенаторов с конфискацией имущества практиковали Тиберий, Каллигула, Нерон, Домициан, Коммод. Казнили и при "добрых" императорах. Жестокость римлян заставляет усомниться в роли культуры в смягчении нравов. Когда вслед за фаворитом Тиберия Сеяном казнили его детей, то возникла проблема с маленькой дочкой преступника - по закону нельзя было казнить девственниц. Поэтому палач сначала изнасиловал девочку, а потом задушил. Император Коммод, красавец атлет, обожал выступать на арене, где под аплодисменты убивал людей и животных. В роли Геракла, с львиной шкурой через плечо, он огромной дубиной крушит согнанных на арену 'статистов' и растреливает их из лука. Затем, убив страуса, направляется к ложам сенаторов, держа в одной руке отрезанную голову птицы, а в другой - жертвенный нож. Сенаторы оцепенели. Автор записи, Дион, закусил листок венка, чтобы остановить истерический смех. Амфитеатр был театром ужаса римлян.
Вера, довольство и страх лежали в основе лояльности подданых ранней империи: вера в уникальность империи, центра мирового порядка - Pax Romana, довольство местных элит, правящих городами, и общий страх смерти за неповиновение. В течение двухсот лет принципата общество оставалось спокойным и стабильным. Однако спокойствие внутри империи, рост цивилизации вширь, накопления материальные не сопровождались качественными изменениями, необходимыми для победы при угрозе существования государства. Римская республика в войнах с самнитами, Пирром и, особенно, с Ганнибалом выжила благодаря постоянному совершенствованию армии. Римская армия завоевала Средиземноморье и создала империю. Но уже с поздней республики в развитии армии наступил застой. Легионы Цезаря, даже Мария, мало отличались от легионов Траяна. Разве что в них теперь служили не италийцы, а более или менее романизированные провинциалы.
6. Консерватизм Ранней империи
За 200 лет принципата у римлян не было прогресса в военной технике, вооружении и способах ведения войны. Усовершенствовали катапульты - появились их новая разновидность - онагры, но многие специалисты считают их шагом назад по сравнению с дальнобойными и точными баллистами; кожанный панцырь сменили на пластинчатый, но опять же, пластинчатый панцырь, кольчуги и броня давно были в римской армии - этим военный прогресс ограничился. Не было изобретений, меняющих стратегию войны, сравнимых с появлением тяжеловооруженной конницы у парфян и сармат (I век до н.э.), стремян кочевников степи (I век до н.э.), "греческого огня" византийцев (673 год н.э.).
Разгром римлян под Каррами в 53 году до н.э., когда парфянские конные лучники сначала изранили голоногих легионеров, а затем их смяли катафрактии - всадники с огромными копьями в чешуйчатых доспехах на ящероподобных, покрытых чешуйчатыми попонами конях, мало что изменил. Римляне лишь восстановили в составе легкой пехоты отмененных ранее лучников и успокоились. Через 100 лет, в 68 году н.э., катафрактии, теперь сарматские, перебили в придунайской Мезии две когорты римской пехоты. В следующем году - новый набег и с той поры тяжелая конница сарматов (позже, готов) стала постоянной угрозой дунайской границе империи. Лишь на закате принципата, в конце II века н. э., когда натиск парфян и дунайских племен многократно усилился, в армии стали делать попытки организовать тяжелую кавалерию. Давалось это с трудом - римляне были неважные кавалеристы. В катафрактии приходилось нанимать сарматов, армян и беглых парфян. К тому же у римлян не было подходящих доспехов. Во времена Александра Севера с большим трудом создали одно подразделение катафрактиев, а для организации второго пришлось снять латы с погибших персидских воинов и одеть в них римлян.
Консерватизм римлян тормозил развитие не только военного дела, но хозяйства. Особенно отставала железная металлургия. Римляне не умели производить ни чугуна, ни качественной стали. У них не было чугунных труб для водопроводов и рубящих мечей. Низкая температура горнов - 1100RC не позволяла достичь точки плавления железа -1540RC и для ковки использовали низкокачественное кричное железо, из которого вытопляли шлак. Между тем, в Индии сталь, то есть, сплав железа и углерода, изготовляли с V века до н.э., используя примитивные доменные печи, где смесь железа и угля клали в верхнюю часть печи, а снизу поддували воздух. В Европе кельты научились получать сталь со II века до н.э. Кельтскую технологию переняли германцы. К I веку н.э. стальные мечи имели многие соседи Рима - парфяне, сарматы, готы, племена Германии.
Римляне так и не освоили производство стали, хотя легко могли повысить температуру горнов до 1300RC. Несомненно, рецепты сталеварения хранились в секрете, но поражает отсутствие самостоятельного поиска у римских кузнецов, пропустивших лежавшую на поверхности возможность. В результате, римляне строили недолговечные механизмы с деревянными колесами и свинцовыми шестернями и сражались оружием худшим, чем у варваров. Пропустили в Риме и возможности парового двигателя, созданного Героном Александрийским во времена Августа. Хотя в I - II веке римляне строили суда тоннажем до 3000 тон (крупные парусные корабли в ХIХ веке имели тоннаж 1000-1400 тон), они не улучшили их примитивную оснастку. Инструментов для навигации (компаса, астролябии) у римлян не было. Несмотря на имевшиеся у римлян краски для штампов и прочную бумагу, они не наладили книгопечатания и не имели даже подобия газет.
Римляне мало интересовались точными и естественными науками. Их отдали на откуп греческим ученым. Особенно известны Герон, изобретатель паровой машины, Менелай Александрийский, создатель тригонометрии, Птолемей, автор геоцентрической модели мира, Деметрий Филалет, основоположник офтальмологии, и Гален, открывший артериальную кровь и значение нервов, положивший начало физиологии. Еще больше ценили греческих ученых прошлого. Их теории принимались как раз и навсегда данные, без обсуждения. Сами римляне предпочитали создавать энциклопедические компиляции, где обобщали сведения по разным наукам и философии (исключение - труды Ветрувия по архитектуре и Фронтина по гидравлике). Преобладало мнение, что изучение явлений природы и, особенно, изобретательство недостойно высокого ума. Философ Сенека писал:
- Мы знаем такие вещи, что были созданы на нашей памяти - например, зеркальные окна, пропускающие дневной свет через прозрачную черепицу, или приподнятые полы бань и вделанные в стену трубы, по которым проходит тепло, равномерно нагревая все и снизу, и сверху. .... Все это придумано ничтожными рабами. Мудрость же стоит выше: она не обучает работать руками, она - наставница душ. (Сенека Л.А. Нравственные письма к Луцилию. Письмо LXXVII. Изд-во АЛЕТЕЙА, М., 2000).
Отсутствие любознательности, желания исследовать мир проявлялось во всем. Римляне мало знали о соседних (тем более, далеких) странах и народах. У них не было страсти первооткрывателей, как у финикийцев, обогнувших Африку, у карфагенян, плававших в Гвинею, или грека Пифея, достигшего северной страны Туле (Норвегии? Исландии?). Нет описаний дальних сухопотных путешествий римлян, сопоставимых с походом Александра Македонского или странствиями Марко Поло. Недостаток знаний окружающего мира приводил к непоготовленности Рима к его изменениям - усилению слабых народов, миграциям кочевников, созданию государств и племенных союзов, появлению новых технологий, видов вооружения и форм ведения войны. Это означало, что стабильность империи оставалась незыблемой просто потому, что не было серьезного внешнего вызова.
Характерно отношение римлян ко времени. Прошлое человечества считалось золотым веком, а затем все шло по нисходящей - нравы портились, люди вырождались. Гораций писал:
- Чего не портит пагубный бег времени?
- Ведь хуже дедов наши родители,
- Мы хуже их, а наши будут
- Дети и внуки еще порочнее.
(Horatius Q.F. Carminum. Liber III, 6, 46, 49. Пер. Н. Шатерникова. В кн.: Е.С.
(Голубцова (ред.). Культура древнего Рима. Т. 2, Изд-во 'Наука', М. 1985, с. 144)
Возможности улучшения допускались, но через возврат к обычаям предков. Именно возвращением к порядкам республики, Август и его почитатели объясняли учреждение принципата. В результате, возникали противоречия между содержанием и формой правления. Республиканские институты выглядели странно в условиях абсолютной власти императора, но продолжали существовать. Так с 37 года при приходе нового принцепса к власти сенат стал сразу присваивать ему набор магистратур - республиканских прераготив власти. За исключением решающей магистратуры - трибуната, который продолжали присваивать в народном собрании. Получалось, что принцепсы, имея все возможности отказаться от обременительных процедур избрания, их сохраняли. В сознании не только народа, но носителей власти законность принцепса требовала включения его в республиканские традиции магистратур.
7. Поиски Бога
При всем консерватизме римского общества в нем шли подспудные процессы - поиски новых богов. Старые боги греко-римского пантеона не удовлетворяли значительную часть населения империи. Разумеется, не все население. Для крестьян греко-римские боги вошли в череду жизни, крепко переплетясь со сменой времен года и сельскохозяйственными работами. Для людей исскуства античные боги составляли сердцевину культуры и являлись мерилом прекрасного. Философам терпимая ненавязчивость религии не мешала свободно высказывать взгляды. Императоров могди стать после смерти богом и пополнить пантеон. Хотя те же императоры из пресыщенности или более глубоких побуждений нередко покровительствовали чужеземным религиям.
Ищущие новых богов жили преимущественно в городах и принадлежали к разным слоям общества. Боги приходили из Египта, Сирии, Ирана, Палестины. Вместе с выходцами из восточных стран расселялись по империи. Приобщяли ищущих. Их привлекала необычность, надежда на помощь новых богов и обещание жизни после смерти. Из пришедших религий наиболее утвердились две - митраизм и христианство. Митраизм был особенно популярен среди военных, хотя последователи его были во всех слоях общества. Митра - иранский бог света, побеждающий сакрального быка, олицетворяющего зло. Смерть быка знаменует возрождение сил природы и благо для человечества. Поклонники Митры собирались на трапезы в подземных святилищах, где вкушали хлеб и возжигали священный огонь. Митраизм оставался серьезным соперником христианства вплоть до конца IV века.
Христианство было потрясающе непохоже на все религии, предлагаемые античному обществу. Иудаизм тут не в счет - это религия для одного народа. Новая религия родилась на глазах. В 30 году н.э., при правлении Тиберия, проповедник Иисус из Назарета, пришел в Иерусалим. Его учение привлекло многих, но вызвало ненависть у иудейского священства. Иисус был арестован, предан учениками, судим и распят на кресте 3 апреля 33 года. История не вызывает сомнений хотя бы из-за разности свидетельств апостолов. О событиях писали люди, каждый из которых видел их по своему. При подделке все бы сгладили. Необычность учения Христа состояла в том, что верующим предлагалось новое царство - Царство Божие. В это царство - единственное истинное царство - могли войти верующие, независимо от ранга. Власть царей земли признавалась вторичной: Богу - Богово, кесарю - кесарево. На Страшном Суде овец отделят от козлищ и допустят в Царство Божие по их вере и праведности. Идея Царства Божия была революционна для античного мира и потрясла основы империи. Иисус порвал и с иудаизмом, бичуя пороки фарисеев, отрицая столь важную в иудаизме обрядность - Не человек для Субботы, а Суббота для человека, и допуская к Себе язычников, верующих в Него. Неудивительно, что римляне по требованию иудеев распяли Христа.
Через 50 дней после казни Иисуса апостолы начали деяния церкви - миссонерскую работу. Они проповедовали среди евреев, но вскоре обратились к язычникам - грекам и римлянам. Последователи учения Христа стали называть себя христианами, впервые это случилось в Антиохии. Христиан становилось все больше и возник вопрос - должны ли язычники проходить обрезание. Апостолы и старейшины собрались в Иерусалиме и решили, что не должны. Так состоялся окончательный разрыв с иудаизмом. Христианские общины появились в городах восточной части империи и в самом Риме. Паразительно, но такой стремительный рост произошел при жизни и во многом благодаря усилиям одного человека - апостола Павла "величайшей фигуры раннего христианства" (А. Мень. Деяния апостолов. Лекция от 8.5.89 г.). В 34 году иудей Савл, враг христиан, был осиян ярчайшим светом и услышал голос: Савл! Савл! Что ты гонишь Меня?. Савл спросил: Кто Ты, Господи?. Голос ответил: Я Иисус, которого ты гонишь. Савл уверовал и стал самым активным проповедником христианства. Им написано 14 посланий, входящих в Новый завет. Приняв имя Павла, он проповедывал христианство в Малой Азии, Греции, Риме, Испании. Его заключали в тюрьмы. Последний раз он был заключен во время гонений Нерона на христиан. В 67 году Павел был казнен, - как римский гражданин, усечен мечем.
Кроме Нерона, казнившего христиан после пожара Рима, христиан в Ранней империи массово не притесняли. Известны случаи казней христиан в провинции, но не было последовательной антихристианской политики. И это несмотря на то, что власти считали преступным отказ христиан признать божественность власти императора. Плиний, наместник Вифинии, пишет Траяну правильно ли он делает, что карает только тех христиан, кто упорствует в заблуждениях, а тех, кто отрекся отпускает без наказания? Траян одобрил Плиния и добавил, что: 'Нельзя позволять использовать анонимные доносы, которые порождают наихудшие преценденты и не достойны духа нашего времени'. В письме к наместнику Азии Фундану Траян пишет, что клеветников, ложно обвиняющих людей в христианстве, следует беспощадно карать.
Неприязнь к христианам была устойчива в консервативных слоях общества. Раздражали их обособленность, духовная независимость от порядков империи, тесная спайка, взаимопомощь и таинственность обрядов. Эти же черты, помноженные на сострадание к малым мира сего и возможность спасения души, привлекали к христианству. Большинство крестившихся принадлежали к низшим классам, в том числе, к рабам, хотя крестились и состоятельные люди. Во второй половине II века христианство стало заметно в западной части империи (Рим, Галлия, Африка, Испания), хотя на Востоке христиан были больше и и греческий язык оставался языком церкви. Второй век явился инкубационным периодом христианства в Римской империи.
8. Заключение
Герберт Уэллс пишет, что римская империя политически была дефективной системой:
- Абсурдно писать об искусстве управления государством; его не было. В лучшем случае была бюрократическая администрация, на время поддерживавшая спокойствие империи и полностью неспособная обеспечить ее безопасность ... Ключевым во всем неудачах было отсутствие свободной умственной активности и системы приращения, развития и приложения знаний. Империя уважала богатство и презирала науку. Она отдала правление богатым и воображала, что умных людей, если они потребуются, можно недорого сторговать на рынке рабов. Поэтому это была коллосально невежественная и приземленная империя. Она ничего не предвидела. (Wells H.G. Rise and Collapse of Roman Empire. In: The Outline of History. Volume 1, Book 5. Garden City, New York, 1961, p. 397)
Самодостаточная, самодовольная и недальновидная элита Римской империи создала государственную систему, лишенную устойчивости при суровых испытаниях. Империя напоминала один из громоздких кораблей, что строили в ту эпоху. Огромные размеры и грузоподъемность, роскошные помещения для богатых пассажиров и, вместе с тем, - грубость постройки, примитивность такелажа, плохие мореходные качества, отстутствие навигационных приборов. На закате империи эти неповоротливые левиафаны стали добычей быстроходных германских пиратов. Непокоренные германцы (еще один просчет Рима) превратились в отличных мореходов. В V веке фризы, саксы, англы, юты господствовали в Северном море и прибрежных водах Британии и Галлии, вандалы - в западном Средиземноморье. Пираты перекрыли морскую торговлю и коммуникации. Наступил экономический коллапс и с ним - конец Западной римской империи. Римский корабль-тяжеловоз - хороший символ империи.
Империя нарастала количественно - людьми, сельхозяйственными угодьями, городами, дорогами, но почти не менялась качественно. Жизнь показала, что количественный рост недостаточен, наступает момент, когда он прекращается и переходит в спад. Отсутствие качественного развития - следствие состояния умов, психологии общества. В Риме ранней империи элита утратила желание (и возможность) влиять на политику и организацию государства. До поры, до времени, состоятельных граждан устраивала власть над автономными городами. Затем, городские автономии стали разрушаться из-за эгоизма и раздоров местных сенаторов. Измение социальных ценностей изменило стереотип поведения. Состоятельные люди переселялись за город, замыкаясь в семейной жизни на вилах. Это совпало с политическим и хозяйственным кризисом III века. Упадок античного города произошел в переходный период между ранней и поздней империей.
Вымывание слоя состоятельных, политически активных, ориентированных на поддержку императора горожан оставило верховную власть наедине с массой пассивных поданных. Остались подпорки - бюрократия и армия. В последней произошли изменения - из-за упадка крестьянства Италии римская армия перестала быть италийской. Жители многих провинций неохотно шли служить в армию. Лишь несколько провинций служили резервом пополнения легионов. К концу принципата начался процесс варваризации армии - набор кавалерийских частей из варваров. Римляне не желали учиться новым приемам ведения конного боя.
При всей неподвижности принципата, а скорее, именно благодаря духовному застою, среди подданных империи нарастало желание обрести веру, дающую утешение и надежду на лучшее будущее, пусть после смерти. Такой верой все в большей мере становилось христианство. Для государства римского христианство явилось силой цетробежной, противопоставляющей почитанию богов Рима и императора служению Царству Небесному. Нарастание духовного брожения совпало с усилением военной мощи народов, сопредельных с Римом. Нехватало толчка, чтобы коллос зашатался. Толчок пришел с эпидемией чумы при Марке Аврелии.
Императорский Рим прожил двести лет в уникально благоприятной ситуации спокойствия и процветания. На пользу это не пошло. Империя застыла в самодовольстве, подготовившим начало конца. Таковы итоги "золотого века" принципата.
Источник .
Назад → Римская империя - Рассвет и закат империи
Глава I. ПРИНЦИПАТ: ЗЕНИТ РИМА (I - II век н.э.)
________________________________________________
5. Социальная психология
Очень сложно оценить настроения населения ранней империи. Многие историки цитируют Гиббона, считавшего принципат одним из самых благополучных исторических периодов. Другим ближе взгляды Уэлса, полагавшего, что народные массы ранней империи (не говоря о поздней) были несчастны. Оба утверждения имеют основания. Империя была обществом социальных контрастов. Состоятельные люди имели основания быть довольными жизнью. Римская цивилизация существовала для богатых, удовлетворяя любые потребности в удовольствиях и роскоши. Искусство гастрономии превосходило возможности современных кулинаров. Застолия с десятками гостей и клиентов сопровождались выступлениями танцовщиц, жонглеров, музыкантов, актеров, декламирующих Гомера. Доступность рабов позволяла прихоти и извращения, сейчас недоступные, - от домашних боев гладиаторов до педерастии c оскопленными мальчиками-катамитами.
Впрочем, разврат не был идеалом даже при Нероне. Идеалом оставались простота нравов предков. На деле, богатые жили в роскоши, но не бесплодной для общества. Своими запросами они обеспечивали заработок малоимущим. Гиббон пишет: В Римской империи труд работящих и искусных людей по разному, но неизменно использовали на службе у богатых. В одежде, кухне, домах и мебели любимцев фортуны объединяло желание улучшить качество удобств, элегантности и великолепия, ... роскоши, пусть проистекающей из порока или причуд, но являющейся единственным средством перераспределения собственности. ... Подобные явления, заметные в любом обществе, были особенно рапространены в римском мире. (Gibbon, ). Многие богатые увлекались искусством - собирали библиотеки, поощряли скульпторов и художников. Благотворительность открывала им доступ в декурионы - городскую элиту. Декурионы за свой счет благоустраивали города - строили и ремонтировали муниципальные сооружения, устраивали празднества с раздачей подарков бедным. Личные амбиции, направленные на общественные дела, обеспечивали процветание городов империи.
В конце ранней империи устремления богатых римлян коренным образом измененились. Они не искали общественной деятельности, а замыкались на себе, нередко покидали город и селились в загородных виллах. В этот период в города часто посылали для проверки императорских кураторов. Однако неверно обвинять императоров в своевольном подавлении муниципальной автономии. Здравые и сдержанные "хорошие" императоры конца принципата посылали кураторов потому, что с городами стало неблагополучно. В городах нарастала конкуренция декурионов. Власть захватывали самые богатые, жаждущие править, но не желавшие нести тяготы. Расходы перекладывали на оттесненных от власти. Городское самоуправление расстроилось. Начинали и бросали дорогие строительства. Растрачивали городскую казну. Брали взятки. Те, кто предпочитал сохранить состояние и самоуважение, переселялись за город. Механизм удовлетворения личных амбиций через служение обществу перестал работать. Индивидуализм углублялся. Все меньше значения имело теперь мнение окружающих и все больше - поиски своего Я. Люди становились философами-стоиками, последователями культов египетских и сирийских богов, почитателями персидского бога - Митры и, все чаще, - христианами.
Психология среднего класса - людей умственного труда, крестьян, ремесленников, торговцев известна меньше, чем состоятельных римлян. Они не привлекали внимания. Вели скромную жизнь. Излишества и роскошь не были им доступны. Оставались радости семьи, друзья, добрые дела. Примечательна эпитафия надгробия грамматика Гая из Евменеи:
- Я не копил богатства на жизнь - невелика важность, -
- Занят науками был, скромные средства имев.
- Ими делясь, друзьям я посильно оказывал помощь,
- Всем доброхотством своим людям всем делал добро.
- Было отрадно ведь мне - помогать, если кто в том нуждался.
- Истинно, счастье других сердцу отраду несет.
- Пусть же никто, ослепленный богатством, не мнит понапрасну -
- Тот же Аид ведь для всех и одинаков конец.
- Есть ли несметных и впрямь обладатель богатств? На могилу
- Ту же получит меру земли, не больше, и он.
- Смертные, радость всечасно душе доставлять поспешайте -
- Жизнь на земле так мила, жизни же мера дана.
- Так вот друзья. Ну, а больше к чему? И того уже нету.
- Стела о том говорит, камень - конечно, не я.
(Перевод Г.А. Тароняна. В кн.: Е.С. Голубцова (ред.). Культура древнего Рима. Т.
(2, Изд-во 'Наука', М. 1985, с. 339)
Не все были согласны довольствоваться малым. Многие стремились разбогатеть и повысить социальный статус. Одним из путей повышения статуса была военная служба. В легионеры брали далеко не всякого, муштра новобранцев была жесточайшая, дисциплина строгая. После обучения расслабляться не приходилось - большую часть времени легионеры не воевали, а строили военные лагеря, дороги, мосты через реки. Война была развлечением, а военная добыча - источником обогащения - ведь платили рядовым скромно - 1200 сестерциев в год при Траяне, включая питание и амуницию. В ту пору горнякам платили в год 500 - 600 сестерциев, лесорубам 900 сестерциев, минимальный имущественный ценз для декурионов в провинции был 100 000, а имение с виллой в Италии стоило 300 000 - 500 000 сестерциев. По прошествии 25-26 лет легионер получал выходное пособие, равное плате за 13 лет службы, и, нередко, участок земли в провинции. Если рядовой выбивался в центурионы (в центурии было 80 солдат) его материальное положение резко улучшалось - центурион получал 15 000 сестерциев в год. Главный центурион легиона - primus pilus имел в год 60 000 сестерциев и, выйдя в отставку, мог стать членом городской курии. Высшие офицерские должности требовали знатного происхождения, но и карьера главного центуриона была маршальским жезлом в ранце новобранца.
Легионеры, в отличие от вспомогательные войск, были римскими гражданами. В первом веке большинство легионеров были из Италии. Во втором веке - из наиболее романизированных провинций - Испании, Галлии, Малой Азии. Чаще всего в армию шли дети солдат, в меньшей мере, крестьян. Постоянный набор молодежи, на 25 лет лишенных права жениться, медленно, но верно истощал пригодные к военной службе людские ресурсы. Италийцы и жители старых провинций все менее охотно шли в армию. Когда император Адриан на собрании в испанском городе Тарpако предложил осуществить призыв новобранцев, его предложение вызвало смех. К концу принципата легионеров набирали из жителей пограничных провинций, наименее затронутых романизацией. Римская армия перестала быть армией италийской, тем более, римской по крови.
Дорога к богатству лежала, конечно, не через службу в легионах, а через торговлю, ростовщичество и спекуляции разного рода. Тут требовались иные качества, чем у лигионеров. Нужны были нюх, напористость, умение торговаться, терпение, способность рискнуть и, как правило, отсутствие моральных преград. В Римской империи подобные люди жили во всех городах. Очень часто они были восточного происхождения - сирийцы, малоазийцы, иудеи, причем, многие - вольноотпущенники. Одна из причин процветания вольноотпущенников была связь с прежними хозяевами, которые через них вели дела, мало приличные для благородных римлян, например, отдавали деньги в рост или вкладывали в лупанарии (публичные дома). Нередко, отпущенные рабы становились богаче бывших хозяев. В "Сатириконе" Петрония описан обед на вилле "нового римлянина" - вульгарного и невежественного сирийца вольноотпущенника.
Крестьяне богатели много реже, чем бывшие рабы. Все же такой факт описан. Сохранилась эпитафия на надгробии нумидийца Аврелия, который из батрака стал владельцем виллы и декурионом:
- Бедного Лара я сын, рожденный отцом неимущим:
- Не было средств у него, не было дома у нас.
- Будучи сыном его, я жил земли обработкой
- И ни земле, ни себе не позволял отдыхать.
- Только лишь вырастит год созревшую на поле ниву,
- Первым тогда выходил злаки серпом я срезать.
- ..........................
- После двенадцати жатв, что я срезал под яростным солнцем,
- Руководитель я стал из рабочих жнецов.
- Целых одиннадцать лет водил я жнецов за собою,
- И с нумидийских полей жатву снимал наш отряд.
- Труд мой и скромная жизнь оказали мне сильную помощь,
- И господином меня они сделали дома и виллы,
- .................
- Избран советом, я стал заседать во храме совета,
- Из деревенщины став цензором также и сам.
- ..................
- Смертные, знайте, как жизнь свою провести безупречно;
- Умер достойно тот, кто без обмана прожил.
(Перевод Е.М. Штаерман. В кн.: Е.С. Голубцова (ред.). Культура древнего Рима. Т.
2, Изд-во "Наука", М. 1985, с. 359)
Нет сомнений - возвышение бедного человека, достигнутое честным трудом без покровителей - в Риме случай редкий. Для большинства жизнь не имела перспектив, дети повторяли жизненный путь отцов, не надеясь на лучшее. Уэллс пишет: Жизнь для огромного большинства, кто ни богат, ни чиновник, ни женщины и прихлебатели богатых и чиновников должна быть тяжелой, скучной и лишенной интереса и свободы до степени, которую современный ум едва может вообразить. В доказательство Уэллс приводит три соображения. Во-первых, полная политическая пассивность жителей империи. Они не бунтовали, но и не поддерживали страну в тяжелые времена. Когда варвары прорывали границы, сопротивление им оказывали только легионы. Во-вторых, снижение численности населения - нежелание иметь детей. Тут Уэллсу можно возразить.То что рабы имели мало детей - факт известный и объяснимый. Насчет свободных судить сложнее. Императоры проводили политику укрепления семьи. Но это не доказательство вымирания. Депопуляция заметна лишь в Италии. Причины тут иные, чем указывает Уэллс. Это перемещение населения в провинции в качестве легионеров и колонистов, высокая смертность в мегаполисе Рима и рост латифундий, где применялся рабский труд.
Третий аргумент Уэллса - это предрасположенность римлян к принятию религий, обещающих спасение после смерти. Такими религиями были египетские культы, митраизм и христианство. С Уэллсом можно согласиться, что обращение к религиям, обещающим загробную жизнь, свидетельствует о неудовлетворенности жизнью сегодняшей, настоящей. Хотя жизнь после смерти в той или иной форме присуща всем религиям. Скорее следует говорить о готовности значительной части населения империи сменить стереотип отношения к себе и окружающему миру. Это серьезно, хотя подобное часто случается с человечеством и вовсе не обязательно связано с этнической или государственной катастрофой. Но к признакам стабильности склонность к смене религии отнести нельзя никак.
Четвертый, не отмеченный Уэллсом фактор, было нарастание имущественного и социального неравенства населения империи. Во времена принципата состояния богачей достигли неимоверных размеров. При Траяне минимальный имущественный ценз для сенатора был один миллион сестерциев, но реальнее оценить среднее состояние римского аристократа в восемь миллионов. Вольноотпущенник императора Клавдия Нарцисс имел состояние в 400 миллионов сестерциев и считался самым богатым человеком империи. Не были обижены чиновники. При Адриане высшие чиновники получали 200 000 сестерциев в год, а чиновники среднего уровня - 60 000 - 100 000. Для сравнения римский легионер, как отмечалось, получал 1 200 сестерциев в год, а алименты, выплачиваемые государством бедным детям составляли 192 сестерция в год для мальчиков и 144 сестерция для девочек. Имущественный контраст неизбежно привел к узакониванию социальных различий между гражданами. При Адриане и Пие были законодательно закреплены различия в правах высших слоев населения - "людей чести" (honestiores) и простых свободных - "скромных" (humiliores). Рядовых римских граждан стали наказывать, как в Республике наказывали только рабов, а уважение к человеческому достоинству сохранили для "людей чести". В "Кодексе Юстиниана" сказано: Согласно эдикту божественного Пия, кто украл золото или серебро из императорских рудников, наказавается работой в рудниках или изгнанием, в зависимости от статуса.
Не следует забывать, что Римская империя была рабовладельческим государством. Общее число рабов оценивают в 10 - 14 миллионов, т.е. в 15 - 20% населения империи. Рабов больше всего было в Италии, в частности, в Риме (около трети населения). В провинциях, на окраинах, рабы были немногочисленны. Далеко не все свободные были рабовладельцы. В то же время богачи имели сотни рабов, хотя встречались богатые всего с несколькими рабами. Различалось отношение к рабам. В провинции, в сельской местности, отношение к домашним рабам было почти (это 'почти' отделяло свободу от рабства), как к младшим членам семьи. О них заботились, нередко искренне любили, иногда отпускали на свободу, по смерти ставили надгробия с эпитафиями. В крупных городах, где было много общественных рабов, обслуживающих нужды города, отношение к рабам было суровым. Их наказывали за малейший проступок, бичевали, продавали на рабских рынках. Солоно приходилось рабам и в больших латифундиях, где они были во власти надсмотрщиков. Неудивительна низкая плодовитость рабов и к их нежелание иметь детей. В Италии рабыни редко рожали больше двоих. Были широко распространены детоубийства (не только среди рабов), обычно неявные, когда младенца переохлаждали или оставляли под дождем. Все это приводило к постоянной нехватке рабов в империи.
При принципате не было организованных выступлений рабов, сравнимых с восстаниями Спартака или Евмена во времена Республики. Не было и движений, объединявших свободных и рабов, подобных восстанию богаудов в поздней империи. Но рабы часто бежали и объединялись в разбойничьи шайки. Булла Феликс во главе отряда из 600 человек два года устрашал Италию. Он грабил богатых и раздавал имущество бедным. Выданный любовницей, Булла на вопрос префекта преторианцев - Как ты стал разбойником? - ответил - А как ты стал префектом? Булла кончил жизнь на арене, где травили зверями преступников и христиан и где сражались гладиаторы. Здесь мы подходим к пониманию одной из причин огромной популярности гладиаторских боев и казней на аренах языческого Риме.
Римское общество было жестоко. Жизнь гражданина (тем более, раба) ценилась мало,. Высокий ранг не спасал. Казни сенаторов с конфискацией имущества практиковали Тиберий, Каллигула, Нерон, Домициан, Коммод. Казнили и при "добрых" императорах. Жестокость римлян заставляет усомниться в роли культуры в смягчении нравов. Когда вслед за фаворитом Тиберия Сеяном казнили его детей, то возникла проблема с маленькой дочкой преступника - по закону нельзя было казнить девственниц. Поэтому палач сначала изнасиловал девочку, а потом задушил. Император Коммод, красавец атлет, обожал выступать на арене, где под аплодисменты убивал людей и животных. В роли Геракла, с львиной шкурой через плечо, он огромной дубиной крушит согнанных на арену 'статистов' и растреливает их из лука. Затем, убив страуса, направляется к ложам сенаторов, держа в одной руке отрезанную голову птицы, а в другой - жертвенный нож. Сенаторы оцепенели. Автор записи, Дион, закусил листок венка, чтобы остановить истерический смех. Амфитеатр был театром ужаса римлян.
Вера, довольство и страх лежали в основе лояльности подданых ранней империи: вера в уникальность империи, центра мирового порядка - Pax Romana, довольство местных элит, правящих городами, и общий страх смерти за неповиновение. В течение двухсот лет принципата общество оставалось спокойным и стабильным. Однако спокойствие внутри империи, рост цивилизации вширь, накопления материальные не сопровождались качественными изменениями, необходимыми для победы при угрозе существования государства. Римская республика в войнах с самнитами, Пирром и, особенно, с Ганнибалом выжила благодаря постоянному совершенствованию армии. Римская армия завоевала Средиземноморье и создала империю. Но уже с поздней республики в развитии армии наступил застой. Легионы Цезаря, даже Мария, мало отличались от легионов Траяна. Разве что в них теперь служили не италийцы, а более или менее романизированные провинциалы.
6. Консерватизм Ранней империи
За 200 лет принципата у римлян не было прогресса в военной технике, вооружении и способах ведения войны. Усовершенствовали катапульты - появились их новая разновидность - онагры, но многие специалисты считают их шагом назад по сравнению с дальнобойными и точными баллистами; кожанный панцырь сменили на пластинчатый, но опять же, пластинчатый панцырь, кольчуги и броня давно были в римской армии - этим военный прогресс ограничился. Не было изобретений, меняющих стратегию войны, сравнимых с появлением тяжеловооруженной конницы у парфян и сармат (I век до н.э.), стремян кочевников степи (I век до н.э.), "греческого огня" византийцев (673 год н.э.).
Разгром римлян под Каррами в 53 году до н.э., когда парфянские конные лучники сначала изранили голоногих легионеров, а затем их смяли катафрактии - всадники с огромными копьями в чешуйчатых доспехах на ящероподобных, покрытых чешуйчатыми попонами конях, мало что изменил. Римляне лишь восстановили в составе легкой пехоты отмененных ранее лучников и успокоились. Через 100 лет, в 68 году н.э., катафрактии, теперь сарматские, перебили в придунайской Мезии две когорты римской пехоты. В следующем году - новый набег и с той поры тяжелая конница сарматов (позже, готов) стала постоянной угрозой дунайской границе империи. Лишь на закате принципата, в конце II века н. э., когда натиск парфян и дунайских племен многократно усилился, в армии стали делать попытки организовать тяжелую кавалерию. Давалось это с трудом - римляне были неважные кавалеристы. В катафрактии приходилось нанимать сарматов, армян и беглых парфян. К тому же у римлян не было подходящих доспехов. Во времена Александра Севера с большим трудом создали одно подразделение катафрактиев, а для организации второго пришлось снять латы с погибших персидских воинов и одеть в них римлян.
Консерватизм римлян тормозил развитие не только военного дела, но хозяйства. Особенно отставала железная металлургия. Римляне не умели производить ни чугуна, ни качественной стали. У них не было чугунных труб для водопроводов и рубящих мечей. Низкая температура горнов - 1100RC не позволяла достичь точки плавления железа -1540RC и для ковки использовали низкокачественное кричное железо, из которого вытопляли шлак. Между тем, в Индии сталь, то есть, сплав железа и углерода, изготовляли с V века до н.э., используя примитивные доменные печи, где смесь железа и угля клали в верхнюю часть печи, а снизу поддували воздух. В Европе кельты научились получать сталь со II века до н.э. Кельтскую технологию переняли германцы. К I веку н.э. стальные мечи имели многие соседи Рима - парфяне, сарматы, готы, племена Германии.
Римляне так и не освоили производство стали, хотя легко могли повысить температуру горнов до 1300RC. Несомненно, рецепты сталеварения хранились в секрете, но поражает отсутствие самостоятельного поиска у римских кузнецов, пропустивших лежавшую на поверхности возможность. В результате, римляне строили недолговечные механизмы с деревянными колесами и свинцовыми шестернями и сражались оружием худшим, чем у варваров. Пропустили в Риме и возможности парового двигателя, созданного Героном Александрийским во времена Августа. Хотя в I - II веке римляне строили суда тоннажем до 3000 тон (крупные парусные корабли в ХIХ веке имели тоннаж 1000-1400 тон), они не улучшили их примитивную оснастку. Инструментов для навигации (компаса, астролябии) у римлян не было. Несмотря на имевшиеся у римлян краски для штампов и прочную бумагу, они не наладили книгопечатания и не имели даже подобия газет.
Римляне мало интересовались точными и естественными науками. Их отдали на откуп греческим ученым. Особенно известны Герон, изобретатель паровой машины, Менелай Александрийский, создатель тригонометрии, Птолемей, автор геоцентрической модели мира, Деметрий Филалет, основоположник офтальмологии, и Гален, открывший артериальную кровь и значение нервов, положивший начало физиологии. Еще больше ценили греческих ученых прошлого. Их теории принимались как раз и навсегда данные, без обсуждения. Сами римляне предпочитали создавать энциклопедические компиляции, где обобщали сведения по разным наукам и философии (исключение - труды Ветрувия по архитектуре и Фронтина по гидравлике). Преобладало мнение, что изучение явлений природы и, особенно, изобретательство недостойно высокого ума. Философ Сенека писал:
- Мы знаем такие вещи, что были созданы на нашей памяти - например, зеркальные окна, пропускающие дневной свет через прозрачную черепицу, или приподнятые полы бань и вделанные в стену трубы, по которым проходит тепло, равномерно нагревая все и снизу, и сверху. .... Все это придумано ничтожными рабами. Мудрость же стоит выше: она не обучает работать руками, она - наставница душ. (Сенека Л.А. Нравственные письма к Луцилию. Письмо LXXVII. Изд-во АЛЕТЕЙА, М., 2000).
Отсутствие любознательности, желания исследовать мир проявлялось во всем. Римляне мало знали о соседних (тем более, далеких) странах и народах. У них не было страсти первооткрывателей, как у финикийцев, обогнувших Африку, у карфагенян, плававших в Гвинею, или грека Пифея, достигшего северной страны Туле (Норвегии? Исландии?). Нет описаний дальних сухопотных путешествий римлян, сопоставимых с походом Александра Македонского или странствиями Марко Поло. Недостаток знаний окружающего мира приводил к непоготовленности Рима к его изменениям - усилению слабых народов, миграциям кочевников, созданию государств и племенных союзов, появлению новых технологий, видов вооружения и форм ведения войны. Это означало, что стабильность империи оставалась незыблемой просто потому, что не было серьезного внешнего вызова.
Характерно отношение римлян ко времени. Прошлое человечества считалось золотым веком, а затем все шло по нисходящей - нравы портились, люди вырождались. Гораций писал:
- Чего не портит пагубный бег времени?
- Ведь хуже дедов наши родители,
- Мы хуже их, а наши будут
- Дети и внуки еще порочнее.
(Horatius Q.F. Carminum. Liber III, 6, 46, 49. Пер. Н. Шатерникова. В кн.: Е.С.
(Голубцова (ред.). Культура древнего Рима. Т. 2, Изд-во 'Наука', М. 1985, с. 144)
Возможности улучшения допускались, но через возврат к обычаям предков. Именно возвращением к порядкам республики, Август и его почитатели объясняли учреждение принципата. В результате, возникали противоречия между содержанием и формой правления. Республиканские институты выглядели странно в условиях абсолютной власти императора, но продолжали существовать. Так с 37 года при приходе нового принцепса к власти сенат стал сразу присваивать ему набор магистратур - республиканских прераготив власти. За исключением решающей магистратуры - трибуната, который продолжали присваивать в народном собрании. Получалось, что принцепсы, имея все возможности отказаться от обременительных процедур избрания, их сохраняли. В сознании не только народа, но носителей власти законность принцепса требовала включения его в республиканские традиции магистратур.
7. Поиски Бога
При всем консерватизме римского общества в нем шли подспудные процессы - поиски новых богов. Старые боги греко-римского пантеона не удовлетворяли значительную часть населения империи. Разумеется, не все население. Для крестьян греко-римские боги вошли в череду жизни, крепко переплетясь со сменой времен года и сельскохозяйственными работами. Для людей исскуства античные боги составляли сердцевину культуры и являлись мерилом прекрасного. Философам терпимая ненавязчивость религии не мешала свободно высказывать взгляды. Императоров могди стать после смерти богом и пополнить пантеон. Хотя те же императоры из пресыщенности или более глубоких побуждений нередко покровительствовали чужеземным религиям.
Ищущие новых богов жили преимущественно в городах и принадлежали к разным слоям общества. Боги приходили из Египта, Сирии, Ирана, Палестины. Вместе с выходцами из восточных стран расселялись по империи. Приобщяли ищущих. Их привлекала необычность, надежда на помощь новых богов и обещание жизни после смерти. Из пришедших религий наиболее утвердились две - митраизм и христианство. Митраизм был особенно популярен среди военных, хотя последователи его были во всех слоях общества. Митра - иранский бог света, побеждающий сакрального быка, олицетворяющего зло. Смерть быка знаменует возрождение сил природы и благо для человечества. Поклонники Митры собирались на трапезы в подземных святилищах, где вкушали хлеб и возжигали священный огонь. Митраизм оставался серьезным соперником христианства вплоть до конца IV века.
Христианство было потрясающе непохоже на все религии, предлагаемые античному обществу. Иудаизм тут не в счет - это религия для одного народа. Новая религия родилась на глазах. В 30 году н.э., при правлении Тиберия, проповедник Иисус из Назарета, пришел в Иерусалим. Его учение привлекло многих, но вызвало ненависть у иудейского священства. Иисус был арестован, предан учениками, судим и распят на кресте 3 апреля 33 года. История не вызывает сомнений хотя бы из-за разности свидетельств апостолов. О событиях писали люди, каждый из которых видел их по своему. При подделке все бы сгладили. Необычность учения Христа состояла в том, что верующим предлагалось новое царство - Царство Божие. В это царство - единственное истинное царство - могли войти верующие, независимо от ранга. Власть царей земли признавалась вторичной: Богу - Богово, кесарю - кесарево. На Страшном Суде овец отделят от козлищ и допустят в Царство Божие по их вере и праведности. Идея Царства Божия была революционна для античного мира и потрясла основы империи. Иисус порвал и с иудаизмом, бичуя пороки фарисеев, отрицая столь важную в иудаизме обрядность - Не человек для Субботы, а Суббота для человека, и допуская к Себе язычников, верующих в Него. Неудивительно, что римляне по требованию иудеев распяли Христа.
Через 50 дней после казни Иисуса апостолы начали деяния церкви - миссонерскую работу. Они проповедовали среди евреев, но вскоре обратились к язычникам - грекам и римлянам. Последователи учения Христа стали называть себя христианами, впервые это случилось в Антиохии. Христиан становилось все больше и возник вопрос - должны ли язычники проходить обрезание. Апостолы и старейшины собрались в Иерусалиме и решили, что не должны. Так состоялся окончательный разрыв с иудаизмом. Христианские общины появились в городах восточной части империи и в самом Риме. Паразительно, но такой стремительный рост произошел при жизни и во многом благодаря усилиям одного человека - апостола Павла "величайшей фигуры раннего христианства" (А. Мень. Деяния апостолов. Лекция от 8.5.89 г.). В 34 году иудей Савл, враг христиан, был осиян ярчайшим светом и услышал голос: Савл! Савл! Что ты гонишь Меня?. Савл спросил: Кто Ты, Господи?. Голос ответил: Я Иисус, которого ты гонишь. Савл уверовал и стал самым активным проповедником христианства. Им написано 14 посланий, входящих в Новый завет. Приняв имя Павла, он проповедывал христианство в Малой Азии, Греции, Риме, Испании. Его заключали в тюрьмы. Последний раз он был заключен во время гонений Нерона на христиан. В 67 году Павел был казнен, - как римский гражданин, усечен мечем.
Кроме Нерона, казнившего христиан после пожара Рима, христиан в Ранней империи массово не притесняли. Известны случаи казней христиан в провинции, но не было последовательной антихристианской политики. И это несмотря на то, что власти считали преступным отказ христиан признать божественность власти императора. Плиний, наместник Вифинии, пишет Траяну правильно ли он делает, что карает только тех христиан, кто упорствует в заблуждениях, а тех, кто отрекся отпускает без наказания? Траян одобрил Плиния и добавил, что: 'Нельзя позволять использовать анонимные доносы, которые порождают наихудшие преценденты и не достойны духа нашего времени'. В письме к наместнику Азии Фундану Траян пишет, что клеветников, ложно обвиняющих людей в христианстве, следует беспощадно карать.
Неприязнь к христианам была устойчива в консервативных слоях общества. Раздражали их обособленность, духовная независимость от порядков империи, тесная спайка, взаимопомощь и таинственность обрядов. Эти же черты, помноженные на сострадание к малым мира сего и возможность спасения души, привлекали к христианству. Большинство крестившихся принадлежали к низшим классам, в том числе, к рабам, хотя крестились и состоятельные люди. Во второй половине II века христианство стало заметно в западной части империи (Рим, Галлия, Африка, Испания), хотя на Востоке христиан были больше и и греческий язык оставался языком церкви. Второй век явился инкубационным периодом христианства в Римской империи.
8. Заключение
Герберт Уэллс пишет, что римская империя политически была дефективной системой:
- Абсурдно писать об искусстве управления государством; его не было. В лучшем случае была бюрократическая администрация, на время поддерживавшая спокойствие империи и полностью неспособная обеспечить ее безопасность ... Ключевым во всем неудачах было отсутствие свободной умственной активности и системы приращения, развития и приложения знаний. Империя уважала богатство и презирала науку. Она отдала правление богатым и воображала, что умных людей, если они потребуются, можно недорого сторговать на рынке рабов. Поэтому это была коллосально невежественная и приземленная империя. Она ничего не предвидела. (Wells H.G. Rise and Collapse of Roman Empire. In: The Outline of History. Volume 1, Book 5. Garden City, New York, 1961, p. 397)
Самодостаточная, самодовольная и недальновидная элита Римской империи создала государственную систему, лишенную устойчивости при суровых испытаниях. Империя напоминала один из громоздких кораблей, что строили в ту эпоху. Огромные размеры и грузоподъемность, роскошные помещения для богатых пассажиров и, вместе с тем, - грубость постройки, примитивность такелажа, плохие мореходные качества, отстутствие навигационных приборов. На закате империи эти неповоротливые левиафаны стали добычей быстроходных германских пиратов. Непокоренные германцы (еще один просчет Рима) превратились в отличных мореходов. В V веке фризы, саксы, англы, юты господствовали в Северном море и прибрежных водах Британии и Галлии, вандалы - в западном Средиземноморье. Пираты перекрыли морскую торговлю и коммуникации. Наступил экономический коллапс и с ним - конец Западной римской империи. Римский корабль-тяжеловоз - хороший символ империи.
Империя нарастала количественно - людьми, сельхозяйственными угодьями, городами, дорогами, но почти не менялась качественно. Жизнь показала, что количественный рост недостаточен, наступает момент, когда он прекращается и переходит в спад. Отсутствие качественного развития - следствие состояния умов, психологии общества. В Риме ранней империи элита утратила желание (и возможность) влиять на политику и организацию государства. До поры, до времени, состоятельных граждан устраивала власть над автономными городами. Затем, городские автономии стали разрушаться из-за эгоизма и раздоров местных сенаторов. Измение социальных ценностей изменило стереотип поведения. Состоятельные люди переселялись за город, замыкаясь в семейной жизни на вилах. Это совпало с политическим и хозяйственным кризисом III века. Упадок античного города произошел в переходный период между ранней и поздней империей.
Вымывание слоя состоятельных, политически активных, ориентированных на поддержку императора горожан оставило верховную власть наедине с массой пассивных поданных. Остались подпорки - бюрократия и армия. В последней произошли изменения - из-за упадка крестьянства Италии римская армия перестала быть италийской. Жители многих провинций неохотно шли служить в армию. Лишь несколько провинций служили резервом пополнения легионов. К концу принципата начался процесс варваризации армии - набор кавалерийских частей из варваров. Римляне не желали учиться новым приемам ведения конного боя.
При всей неподвижности принципата, а скорее, именно благодаря духовному застою, среди подданных империи нарастало желание обрести веру, дающую утешение и надежду на лучшее будущее, пусть после смерти. Такой верой все в большей мере становилось христианство. Для государства римского христианство явилось силой цетробежной, противопоставляющей почитанию богов Рима и императора служению Царству Небесному. Нарастание духовного брожения совпало с усилением военной мощи народов, сопредельных с Римом. Нехватало толчка, чтобы коллос зашатался. Толчок пришел с эпидемией чумы при Марке Аврелии.
Императорский Рим прожил двести лет в уникально благоприятной ситуации спокойствия и процветания. На пользу это не пошло. Империя застыла в самодовольстве, подготовившим начало конца. Таковы итоги "золотого века" принципата.
Источник .
Назад → Римская империя - Рассвет и закат империи