Революционные боевики "химик" и "взрывник" ("бомбист").
Большевистские и эсеровские "Химики" и "Взрывники" 1905-1908 годов - это самые сумасшедшие отморозки, каких вы только можете себе представить. Причем у "химиков" еще и научный склад ума.
Химик либо взорвется сам, либо взорвется обучая Взрывника собирать перед "делом" бомбу, либо задохнется ядовитыми парами кислот, либо получит страшные ожоги, либо лишится всех пальцев собирая взрыватели. Химик, переживший в относительной целости Первую русскую революцию - товар штучный, бесконечно уважаемый и неимоверно востребованный в областях от криминала до фундаментальной науки. "Нобель - отстой" - с полным правом они могли бы говорить. И говорили.
Но по порядку.
Откуда брались Химики.
В основном из студентов, имевших склонность к химии, и рабочих химических производств. Одних талантов и страстного желания послужить революции было мало: будущие Химики проходили проверку на испуг и стрессоустойчивость. Прошедших, обучали сначала основам конспирации. Далее начиналась учеба. Никакой самообразованщины не допускалось. Что эсеровские, что большевистские Химики обязаны были пройти обучение в спецшколах под крышей боевых организаций.
Самой известной, "престижной" и авторитетной школой была киевская. Школа была организованна Южным ЦК большевиков, но о ней быстро узнали эсеры и стали сотрудничать. Школа находилась в неприметном одноэтажном домике посреди огородов где-то за Бессарабской улицей и была строго законспирирована. Основной задачей боевых организаций Киева была ее защита. Боевикам даже удалось, путем сложной и хитрой операции, устроиться извозчиками в этот район. Ученики попадали в школу не сразу, сначала нужно было прожить в Киеве 3-4 дня. За это время боевики проверяли хвосты и "замаранность" новичка. Ученикам школы было запрещено покидать ее стены на все время обучения. В огород, подышать воздухом, можно было выходить только ночью. К забору подходить строго воспрещалось.
"Душой" школы и бессменным руководителем был "Костя", действующий ассистент-лаборант киевского политехникума.
Выпускники школы, сдавшие экзамен, открывали лаборатории в разных городах страны. Особо талантливые, по решению ЦК своих партий, открывали свои школы (Москва, Армавир, Новороссийск, Екатеринослав, Урал).
Учеба. Основные дисциплины.
Каждый ученик должен был научиться делать динамит, пироксилин, гремучую ртуть, собирать взрыватель, ударно-взрывную и фитильную бомбы. Кроме того, каждый будущий Химик проходил занятия по сборке и разборке основных систем оружия, тактике уличных и баррикадных боев, теории вооруженного восстания и основным современным военно-техническим средствам.
В качестве экзамена выпускники должны были собрать две бомбы и взорвать их.
Начиналось обучение со знакомства с нитратами, кислотами и их реакциями. Сначала "Костя" все объяснял популярно, "на пальцах". Потом начинали зубрить формулы. Далее ученикам объясняли значение доз, кислотной насыщенности, температуры и охлаждения кислот. Отдельно объяснялись особенности дымящейся азотной и серной кислоты.
Дальше начинался самый сложный этап - обучение осторожной и четкой лабораторной работе. Вот здесь многие отсеивались, так как не могли к этому привыкнуть. Из-за недостатка лабораторного оборудования многое делали "на глазок". Особо этим страдали ученики из рабочих. "Костя" бился с ними сутками. Ученики и учителя постоянно висели на волосок от смерти."Костя" кричал, что при работе только "на глазок" вся революционная сеть лабораторий на 90% переместится в потусторонний мир. И был прав - лаборатории в Тифлисе и Одессе взлетят на воздух именно по этой причине.
Только овладев навыками строгой лабораторной работы, ученики приступали к изготовлению нитроглицерина. Тут тоже быстро седели. Нитроглицерин вырабатывали на неких "примитивных аппаратах". Затем учились работать с углекислой магнезией. Неверное движение или на микрон неверная доза - взрыв. (У "Кости", из-за частых повторений, выработался особый рецепт динамита - "Экстра". Его особо уважали эсеры. Именно этим сортом была взорвана дача Столыпина, а не мелинитом, как решила экспертиза).
Освоив изготовление взрывчатки, приступали к сбору бомб. Самое опасное - сборка ударно-взрывных. В готовую и снаряженную оболочку бомбы нужно было максимально аккуратно поместить пироксилиновый запал, взрыватель и замотать жестко, но не слишком, проволокой. Первые взрыватели - это ад, трэш и выпадение последних волос. Представлял он из себя стеклянную колбу, заполненную кислотой.
Вот здесь Химики и Взрывники могли услышать самый страшный звук в своей жизни - слабое потрескивание. Это означало, что колба от нажима треснула, сейчас капельки кислоты просочатся и капнут на бертолетовую соль. И прощай городской квартал.
Что из себя представлял готовый к бою снаряд.
Многие представляют лабораторные бомбы как некие круглые гранаты, которые из толпы бросают под ноги казацким лошадям. Неа. Так бросали как раз настоящие гранаты (брали от возвращавшихся из Кореи раненых и демобилизованных солдат и воинских частей - те прямо на продажу везли. Латышские "Лесные братья", например, таким образом вообще японскими винтовочными гранатами затарились) или примитивные и ненадежные "македонки". Бомба - она для гарантированного убийства или уничтожения объекта. Обычно представляла из себя сферу в 8-10 фунтов весом. замотанную проволокой. Как выглядело ее действие, дает представление отчет по экзамену Химиков "Англичанина" и "Потапыча".
Экзамен проходил в окрестностях Киева, в чаще Голосевского леса. Нашли глубокий овраг. Собрали, вставили запал и, со второго раза, взрыватель. Сопровождавшие боевики все поседели, а Костя привык.
Бомбу бросили в овраг на расстояние в 25 метров от края обрыва. Бомба ударилась о корни дерева. Взрыв был такой силы, что всех присутствовавших подбросило в воздух. На три сажени по радиусу все деревья были разворочены и повалены, в овраге не осталось ни одного целого куста.
Для наглядности картинка дачи Столыпина. Это такая же по составу и конструкции бомба, только с боевым весом в 16 фунтов, запаянная в длинную коробку
Военные дисциплины преподавал некий штабс-капитан, приезжавший раз неделю. Преподавал все то же, что преподавали и обычным боевикам, разве что с винтовкой и ножами не учили работать.
Сдавшие экзамен Химики разъезжались по городам назначения.
Работа.
Вот где ад-то.
Прибыв в город, Химик, совместно с местными боевиками, приступал к подысканию и устройству лаборатории. Химики всегда просились за город, но далеко не всегда получалось. Лабораторию надо законспирировать и найти прикрытие.
Самые частые "крыши" лабораторий в городе - фотоателье, гробовая мастерская, производство удобрений. Все эти заведения требуют постоянной поставки всякой "химии" и лаков, что не вызывает подозрений. В Питере одна лаборатория действовала при мастерской по изготовлению и покраске оловянных солдатиков.
Химик и его помощники в лаборатории жили и никуда не выходили. Дышали всей гадостью. В чем самая засада - нельзя форточку открывать. Открытая форточка - общепринятый по умолчанию знак провала. Увидев открытую форточку лаборатории, боевая дружина снимется и испарится из района. И кукуй. Ибо при провале на обычной явке боевик может как-то выкрутиться и получить простой срок, а за лабораторию сразу военно-полевой суд и вышка. Вторая причина - запах. В трубу он с дымом уходит, а через форточку может навести шпиков с улицы.
Поэтому ко всем лабораториям жесткое требование - вентиляция. Вентиляция - не самая сильная сторона российских домов в начале 20-го века. Две лаборатории (одна в Питере, другая в Москве) отравились насмерть разными парами. В одной был пожар, но Химики смогли справиться, получив ожоги и сильное отравление. Форточку так и не открыли.
Такие условия работы никто не выдержит. Поэтому Химикам полагался праздник, совершенно недоступный другим боевикам: раз в две недели, по воскресеньям, Химик имел полное право нажраться в сопли, в говно, в дрыбадан. За счет организации. Водил его в трактир специально выделенный боевик. Боевик не пил, следил, охранял и нес Химика обратно в лабораторию.
Иногда, по ночам, Химики выходили на прогулки в парк. В сопровождении боевика, опять же.
Неотъемлемой частью работы Химика были обучение и инструктаж Взрывника. Взрывник - это обычный, ну разве что чуть более сумасшедший на общем уровне,боевик другой дружины, которому поручили что-то или кого-то взорвать. Взрывник никогда не знает ни имени, ни клички Химика. Бомбы были не фабричные, а кустарные, и могли существенно отличаться друг от друга. Поэтому объяснять надо было каждый раз заново. Бомбы всегда хранились и переносились в разобранном виде. Собирались они, в целях безопасности, только перед самым "делом". Для мужчины-взрывника нести и прятать снаряженной такую "дуру" довольно проблематично. Женщины переносили их в сумках. Женщины и придумали, что метать сей снаряд легче и удобнее вместе с сумкой. Мужчины быстро переняли прием. Так бомба летела намного дальше и точнее (самарский губернатор Блок не даст соврать).
Сколько погибло взрывников от неосторожного хранения или сборки, мне не ведомо.
Отдельным геморроем был подгон бикфордового шнура. Надо было согласовать время, испытать, проверить Взрывника. Часто время горения приходилось оперативно менять. Часто, при недостатке средств, делали какой-то адский и ненадежный шнур из пироксилиновой ваты, которую смачивали спиртом. В случае дождливой погоды, такие шнуры плохо действовали и приходилось брать на "дело" Химика. Для боевиков головняк, а Химику праздник - воздух.
В 1906 году революционеры смогли наладить довольно стабильные поставки настоящего динамита из-за границы. Многие лаборатории переключились на изготовление совсем примитивных македонок и бикфордовых шнуров. Однако, динамит "Экстра" все равно пользовался спросом. Его готовили ограниченными партиями самые лучшие Химики.
Провалы лабораторий были достаточно редки - это несмываемый позор для местной боевой дружины. Если выявляли слежку, то немедленно эвакуировали лабораторию.
Отдельные лаборатории продолжали действовать до 1908 года, производя бомбы про запас, для будущей революции.
Постоянные, на всю жизнь, спутники выжившего Химика - мигрень, воспаление слизистой, кожные заболевания. Но прошедшие такую школу, могли взорвать что угодно и в каких угодно условиях. Многие читали потом лекции в школах ОПГУ и НКВД.
Химик либо взорвется сам, либо взорвется обучая Взрывника собирать перед "делом" бомбу, либо задохнется ядовитыми парами кислот, либо получит страшные ожоги, либо лишится всех пальцев собирая взрыватели. Химик, переживший в относительной целости Первую русскую революцию - товар штучный, бесконечно уважаемый и неимоверно востребованный в областях от криминала до фундаментальной науки. "Нобель - отстой" - с полным правом они могли бы говорить. И говорили.
Но по порядку.
Откуда брались Химики.
В основном из студентов, имевших склонность к химии, и рабочих химических производств. Одних талантов и страстного желания послужить революции было мало: будущие Химики проходили проверку на испуг и стрессоустойчивость. Прошедших, обучали сначала основам конспирации. Далее начиналась учеба. Никакой самообразованщины не допускалось. Что эсеровские, что большевистские Химики обязаны были пройти обучение в спецшколах под крышей боевых организаций.
Самой известной, "престижной" и авторитетной школой была киевская. Школа была организованна Южным ЦК большевиков, но о ней быстро узнали эсеры и стали сотрудничать. Школа находилась в неприметном одноэтажном домике посреди огородов где-то за Бессарабской улицей и была строго законспирирована. Основной задачей боевых организаций Киева была ее защита. Боевикам даже удалось, путем сложной и хитрой операции, устроиться извозчиками в этот район. Ученики попадали в школу не сразу, сначала нужно было прожить в Киеве 3-4 дня. За это время боевики проверяли хвосты и "замаранность" новичка. Ученикам школы было запрещено покидать ее стены на все время обучения. В огород, подышать воздухом, можно было выходить только ночью. К забору подходить строго воспрещалось.
"Душой" школы и бессменным руководителем был "Костя", действующий ассистент-лаборант киевского политехникума.
Выпускники школы, сдавшие экзамен, открывали лаборатории в разных городах страны. Особо талантливые, по решению ЦК своих партий, открывали свои школы (Москва, Армавир, Новороссийск, Екатеринослав, Урал).
Учеба. Основные дисциплины.
Каждый ученик должен был научиться делать динамит, пироксилин, гремучую ртуть, собирать взрыватель, ударно-взрывную и фитильную бомбы. Кроме того, каждый будущий Химик проходил занятия по сборке и разборке основных систем оружия, тактике уличных и баррикадных боев, теории вооруженного восстания и основным современным военно-техническим средствам.
В качестве экзамена выпускники должны были собрать две бомбы и взорвать их.
Начиналось обучение со знакомства с нитратами, кислотами и их реакциями. Сначала "Костя" все объяснял популярно, "на пальцах". Потом начинали зубрить формулы. Далее ученикам объясняли значение доз, кислотной насыщенности, температуры и охлаждения кислот. Отдельно объяснялись особенности дымящейся азотной и серной кислоты.
Дальше начинался самый сложный этап - обучение осторожной и четкой лабораторной работе. Вот здесь многие отсеивались, так как не могли к этому привыкнуть. Из-за недостатка лабораторного оборудования многое делали "на глазок". Особо этим страдали ученики из рабочих. "Костя" бился с ними сутками. Ученики и учителя постоянно висели на волосок от смерти."Костя" кричал, что при работе только "на глазок" вся революционная сеть лабораторий на 90% переместится в потусторонний мир. И был прав - лаборатории в Тифлисе и Одессе взлетят на воздух именно по этой причине.
Только овладев навыками строгой лабораторной работы, ученики приступали к изготовлению нитроглицерина. Тут тоже быстро седели. Нитроглицерин вырабатывали на неких "примитивных аппаратах". Затем учились работать с углекислой магнезией. Неверное движение или на микрон неверная доза - взрыв. (У "Кости", из-за частых повторений, выработался особый рецепт динамита - "Экстра". Его особо уважали эсеры. Именно этим сортом была взорвана дача Столыпина, а не мелинитом, как решила экспертиза).
Освоив изготовление взрывчатки, приступали к сбору бомб. Самое опасное - сборка ударно-взрывных. В готовую и снаряженную оболочку бомбы нужно было максимально аккуратно поместить пироксилиновый запал, взрыватель и замотать жестко, но не слишком, проволокой. Первые взрыватели - это ад, трэш и выпадение последних волос. Представлял он из себя стеклянную колбу, заполненную кислотой.
Вот здесь Химики и Взрывники могли услышать самый страшный звук в своей жизни - слабое потрескивание. Это означало, что колба от нажима треснула, сейчас капельки кислоты просочатся и капнут на бертолетовую соль. И прощай городской квартал.
Что из себя представлял готовый к бою снаряд.
Многие представляют лабораторные бомбы как некие круглые гранаты, которые из толпы бросают под ноги казацким лошадям. Неа. Так бросали как раз настоящие гранаты (брали от возвращавшихся из Кореи раненых и демобилизованных солдат и воинских частей - те прямо на продажу везли. Латышские "Лесные братья", например, таким образом вообще японскими винтовочными гранатами затарились) или примитивные и ненадежные "македонки". Бомба - она для гарантированного убийства или уничтожения объекта. Обычно представляла из себя сферу в 8-10 фунтов весом. замотанную проволокой. Как выглядело ее действие, дает представление отчет по экзамену Химиков "Англичанина" и "Потапыча".
Экзамен проходил в окрестностях Киева, в чаще Голосевского леса. Нашли глубокий овраг. Собрали, вставили запал и, со второго раза, взрыватель. Сопровождавшие боевики все поседели, а Костя привык.
Бомбу бросили в овраг на расстояние в 25 метров от края обрыва. Бомба ударилась о корни дерева. Взрыв был такой силы, что всех присутствовавших подбросило в воздух. На три сажени по радиусу все деревья были разворочены и повалены, в овраге не осталось ни одного целого куста.
Для наглядности картинка дачи Столыпина. Это такая же по составу и конструкции бомба, только с боевым весом в 16 фунтов, запаянная в длинную коробку
Военные дисциплины преподавал некий штабс-капитан, приезжавший раз неделю. Преподавал все то же, что преподавали и обычным боевикам, разве что с винтовкой и ножами не учили работать.
Сдавшие экзамен Химики разъезжались по городам назначения.
Работа.
Вот где ад-то.
Прибыв в город, Химик, совместно с местными боевиками, приступал к подысканию и устройству лаборатории. Химики всегда просились за город, но далеко не всегда получалось. Лабораторию надо законспирировать и найти прикрытие.
Самые частые "крыши" лабораторий в городе - фотоателье, гробовая мастерская, производство удобрений. Все эти заведения требуют постоянной поставки всякой "химии" и лаков, что не вызывает подозрений. В Питере одна лаборатория действовала при мастерской по изготовлению и покраске оловянных солдатиков.
Химик и его помощники в лаборатории жили и никуда не выходили. Дышали всей гадостью. В чем самая засада - нельзя форточку открывать. Открытая форточка - общепринятый по умолчанию знак провала. Увидев открытую форточку лаборатории, боевая дружина снимется и испарится из района. И кукуй. Ибо при провале на обычной явке боевик может как-то выкрутиться и получить простой срок, а за лабораторию сразу военно-полевой суд и вышка. Вторая причина - запах. В трубу он с дымом уходит, а через форточку может навести шпиков с улицы.
Поэтому ко всем лабораториям жесткое требование - вентиляция. Вентиляция - не самая сильная сторона российских домов в начале 20-го века. Две лаборатории (одна в Питере, другая в Москве) отравились насмерть разными парами. В одной был пожар, но Химики смогли справиться, получив ожоги и сильное отравление. Форточку так и не открыли.
Такие условия работы никто не выдержит. Поэтому Химикам полагался праздник, совершенно недоступный другим боевикам: раз в две недели, по воскресеньям, Химик имел полное право нажраться в сопли, в говно, в дрыбадан. За счет организации. Водил его в трактир специально выделенный боевик. Боевик не пил, следил, охранял и нес Химика обратно в лабораторию.
Иногда, по ночам, Химики выходили на прогулки в парк. В сопровождении боевика, опять же.
Неотъемлемой частью работы Химика были обучение и инструктаж Взрывника. Взрывник - это обычный, ну разве что чуть более сумасшедший на общем уровне,боевик другой дружины, которому поручили что-то или кого-то взорвать. Взрывник никогда не знает ни имени, ни клички Химика. Бомбы были не фабричные, а кустарные, и могли существенно отличаться друг от друга. Поэтому объяснять надо было каждый раз заново. Бомбы всегда хранились и переносились в разобранном виде. Собирались они, в целях безопасности, только перед самым "делом". Для мужчины-взрывника нести и прятать снаряженной такую "дуру" довольно проблематично. Женщины переносили их в сумках. Женщины и придумали, что метать сей снаряд легче и удобнее вместе с сумкой. Мужчины быстро переняли прием. Так бомба летела намного дальше и точнее (самарский губернатор Блок не даст соврать).
Сколько погибло взрывников от неосторожного хранения или сборки, мне не ведомо.
Отдельным геморроем был подгон бикфордового шнура. Надо было согласовать время, испытать, проверить Взрывника. Часто время горения приходилось оперативно менять. Часто, при недостатке средств, делали какой-то адский и ненадежный шнур из пироксилиновой ваты, которую смачивали спиртом. В случае дождливой погоды, такие шнуры плохо действовали и приходилось брать на "дело" Химика. Для боевиков головняк, а Химику праздник - воздух.
В 1906 году революционеры смогли наладить довольно стабильные поставки настоящего динамита из-за границы. Многие лаборатории переключились на изготовление совсем примитивных македонок и бикфордовых шнуров. Однако, динамит "Экстра" все равно пользовался спросом. Его готовили ограниченными партиями самые лучшие Химики.
Провалы лабораторий были достаточно редки - это несмываемый позор для местной боевой дружины. Если выявляли слежку, то немедленно эвакуировали лабораторию.
Отдельные лаборатории продолжали действовать до 1908 года, производя бомбы про запас, для будущей революции.
Постоянные, на всю жизнь, спутники выжившего Химика - мигрень, воспаление слизистой, кожные заболевания. Но прошедшие такую школу, могли взорвать что угодно и в каких угодно условиях. Многие читали потом лекции в школах ОПГУ и НКВД.