Расправа над победителями
О «неприемлемости фальсификаций истории» и «пересмотра итогов ВОВ» на сегодняшний день написано и сказано много. Не сомневаюсь, в дальнейшем будет сказано столько же.
Что же касается меня, свою позицию в данном вопросе я давно обозначил. Значение победы над внешним врагом не оспариваю. Нацистские преступления не оправдываю, равно как в отличие от некоторых экзальтированных персон, не заявляю, что «великий воин Атаульф Хитлер нес освобождение, но высшие силы ему не даровали победы», «немцы открывали храмы - и это самое главное, а все остальное - сущая чепуха».
Война была напряжением всех сил; именно в ее условиях произошел всплеск национального самосознания, наглядно показавший, что несмотря на десятилетия интернационального ига, душа в народе жива. Сражались люди не за режим, как утверждают некоторые «особо одаренные», а за отчий дом, за Родину, за будущее собственного народа. Но сокрушая гитлеровскую махину, они одновременно укрепляли и довлеющий над ними ленинско-сталинский большевизм, который во время советско-нацистского противостояния хотя и мимикрировал внешне (введение погон, использование патриотической, почти что национальной риторики, приостановление гонений на Церковь), но не изменил своей преступной и античеловеческой сути.
Побеждая врага, люди верили, что послевоенная жизнь будет лучше, чем довоенная. Одолев гитлеризм, перенеся многочисленные лишения и невзгоды, они полагали, что заслужили право на достойную жизнь для себя и для своих детей. Причем, эти настроения были характерны не только для солдат армии-победительницы, но и для гражданского населения. То есть, произошло самое страшное для сталинского режима: несмотря на тиски коммунистической диктатуры, порабощенный народ пусть и неосознанно, но начал ощущать себя субъектом истории, творцом Победы. Перерождения еще не наступило, но изменения в массовом сознании, в сравнении с довоенным временем, тем не менее, произошли довольно значительные. Те, кто 4 года каждый день рисковал быть убитым в бою, вернувшись с войны, уже иначе смотрел на многие вещи. Не было того всеобъемлющего страха перед номенклатурой и «голубыми фуражками», какой был в 1930-е гг., да и в рядах номенклатуры после войны оказались новые люди - вчерашнее фронтовое офицерство, выходцы из народной среды. Естественно, все это очень не нравилось Сталину сотоварищи - т.к. для существования большевицкой системы необходимы были только страх и покорность, а не осознанная гражданская позиция. Поэтому армия, да еще победительница, рассматривалась коммунистическим руководством как источник потенциальной опасности. Насколько эти опасения были обоснованы, можно судить из событий истории XIX столетия, когда по завершению Отечественной войны 1812 г. произошло восстание декабристов - вчерашних активных участников войны с Наполеоном. Не было никакой гарантии, что победители образца 1940-х гг. XX в., насмотревшись жизни в Европе (которая несмотря на войну и разрушения, все же была значительно лучше, чем довоенная жизнь в СССР), в будущем не предпримут что-то подобное.
Тем более, что у армейцев были и организация, и взаимовыручка.
Именно поэтому послевоенное советское десятилетие - это очередной виток войны преступной коммунистической власти против собственного народа.
Надо было вновь заставить людей почувствовать себя бездушными винтиками, реанимировать довоенную атмосферу рабской покорности. Проявления этой войны были разнообразны: это и переселение ветеранов-инвалидов из крупных городов в северные районы, где они находились в скотских условиях, и во множестве умирали; это и опала для генералов и маршалов (включая Г.К.Жукова) с отправкой их на периферию; это и аресты в солдатской, офицерской и генеральской среде.
Досталось и некоторым партизанам с подпольщиками. Эти вообще были подозрительны - находились на оккупированной территории, читали немецкую пропаганду, кроме этого, имели опыт конспиративной и диверсионной работы - а следовательно, также, как и армия, представляли угрозу.
Особенно болезненно Сталин и его присные реагировали на то, что вернувшиеся из Германии (несущественно, пленные это были, остарбайтеры, или демобилизованные) имели смелость позитивно отзываться об уровне жизни в Европе, и сравнивать его советской нищетой и разрухой (до или после войны). Пускай эти люди в массе своей не делали далеко идущих выводов, ограничиваясь только эмоциями («вот я был в Германии, там дороги лучше»). Но ведь так и до открытого отрицания «советской модели развития» недалеко. А там и от слов к действию рукой подать. Тем паче, что оружия в стране с войны много осталось, да и людей, которые знают, как им воспользоваться (а то и изготовить самим), и организоваться - тоже хватает.
Поэтому за такие разговоры людей начинают сажать - на 10, а иногда и 25 лет лагерей. Причем, совершенно без разницы, кто ты - фронтовик-орденоносец, подпольщик, репатриант, или простой обыватель. Но и будучи посажены в лагерь, люди нет-нет, да восставали. (Одно из таких выступлений очень хорошо показано в фильме «Последний бой майора Пугачева»).
И это продолжалось до самой смерти Сталина, который накануне готовил очередную кровавую баню, по аналогии с довоенной «ежовщиной» - все к этому шло. Но вот незадача - помер вождь. Помер ли сам или помогли - несущественно.
Факт, что после смерти вождя его наследие оказалось столь одиозным, что даже заслуженные палачи, типа Берии, сочли своим долгом от него отмежеваться.
Однако и после смерти тирана плодами Победы народу насладиться не дали. Из факта разгрома врага сделали государственный культ, который в последние годы все более напоминает языческий. На парады, салюты и увеселительные мероприятия выбрасываются огромные суммы денег - и видимо, для власти это дешевле, нежели обеспечить немногочисленным оставшимся в живых ветеранам (когда я говорю «ветераны», я подразумеваю прежде всего носителей «окопной правды», а не «героев ташкентского-трофейного-колымского фронтов». Эти, уверен, и без того не бедствуют) достойную старость. Ведь не секрет, что те немногочисленные оставшиеся в живых ветераны армии-победительницы, что в советское время, что сейчас - живут несравнимо хуже, нежели ветераны армии той страны, которую они победили.
При этом, несомненно, победа в страшной войне - это действительно памятный день. Но разве 27 миллионов погибших, и вдвое больше изломанных, искалеченных судеб тех, кто остался в живых - это повод для устройства языческих камланий и шабашей, во время которых разного рода «индейцы», обвязанные георгиевскими ленточками, с бутылками пива, вопят нечто нечленораздельное, отплясывая под попсовую музыку?!!
Вот, как на этих картинках:
И все это притом, что кости собственных предков, погибших в той чудовищной мясорубке, по-прежнему в изобилии лежат по лесам да оврагам, а то и под асфальтом центральных городских площадей, как это недавно было обнаружено в Калининграде.
Есть над чем поразмыслить.
Что же касается меня, свою позицию в данном вопросе я давно обозначил. Значение победы над внешним врагом не оспариваю. Нацистские преступления не оправдываю, равно как в отличие от некоторых экзальтированных персон, не заявляю, что «великий воин Атаульф Хитлер нес освобождение, но высшие силы ему не даровали победы», «немцы открывали храмы - и это самое главное, а все остальное - сущая чепуха».
Война была напряжением всех сил; именно в ее условиях произошел всплеск национального самосознания, наглядно показавший, что несмотря на десятилетия интернационального ига, душа в народе жива. Сражались люди не за режим, как утверждают некоторые «особо одаренные», а за отчий дом, за Родину, за будущее собственного народа. Но сокрушая гитлеровскую махину, они одновременно укрепляли и довлеющий над ними ленинско-сталинский большевизм, который во время советско-нацистского противостояния хотя и мимикрировал внешне (введение погон, использование патриотической, почти что национальной риторики, приостановление гонений на Церковь), но не изменил своей преступной и античеловеческой сути.
Побеждая врага, люди верили, что послевоенная жизнь будет лучше, чем довоенная. Одолев гитлеризм, перенеся многочисленные лишения и невзгоды, они полагали, что заслужили право на достойную жизнь для себя и для своих детей. Причем, эти настроения были характерны не только для солдат армии-победительницы, но и для гражданского населения. То есть, произошло самое страшное для сталинского режима: несмотря на тиски коммунистической диктатуры, порабощенный народ пусть и неосознанно, но начал ощущать себя субъектом истории, творцом Победы. Перерождения еще не наступило, но изменения в массовом сознании, в сравнении с довоенным временем, тем не менее, произошли довольно значительные. Те, кто 4 года каждый день рисковал быть убитым в бою, вернувшись с войны, уже иначе смотрел на многие вещи. Не было того всеобъемлющего страха перед номенклатурой и «голубыми фуражками», какой был в 1930-е гг., да и в рядах номенклатуры после войны оказались новые люди - вчерашнее фронтовое офицерство, выходцы из народной среды. Естественно, все это очень не нравилось Сталину сотоварищи - т.к. для существования большевицкой системы необходимы были только страх и покорность, а не осознанная гражданская позиция. Поэтому армия, да еще победительница, рассматривалась коммунистическим руководством как источник потенциальной опасности. Насколько эти опасения были обоснованы, можно судить из событий истории XIX столетия, когда по завершению Отечественной войны 1812 г. произошло восстание декабристов - вчерашних активных участников войны с Наполеоном. Не было никакой гарантии, что победители образца 1940-х гг. XX в., насмотревшись жизни в Европе (которая несмотря на войну и разрушения, все же была значительно лучше, чем довоенная жизнь в СССР), в будущем не предпримут что-то подобное.
Тем более, что у армейцев были и организация, и взаимовыручка.
Именно поэтому послевоенное советское десятилетие - это очередной виток войны преступной коммунистической власти против собственного народа.
Надо было вновь заставить людей почувствовать себя бездушными винтиками, реанимировать довоенную атмосферу рабской покорности. Проявления этой войны были разнообразны: это и переселение ветеранов-инвалидов из крупных городов в северные районы, где они находились в скотских условиях, и во множестве умирали; это и опала для генералов и маршалов (включая Г.К.Жукова) с отправкой их на периферию; это и аресты в солдатской, офицерской и генеральской среде.
Досталось и некоторым партизанам с подпольщиками. Эти вообще были подозрительны - находились на оккупированной территории, читали немецкую пропаганду, кроме этого, имели опыт конспиративной и диверсионной работы - а следовательно, также, как и армия, представляли угрозу.
Особенно болезненно Сталин и его присные реагировали на то, что вернувшиеся из Германии (несущественно, пленные это были, остарбайтеры, или демобилизованные) имели смелость позитивно отзываться об уровне жизни в Европе, и сравнивать его советской нищетой и разрухой (до или после войны). Пускай эти люди в массе своей не делали далеко идущих выводов, ограничиваясь только эмоциями («вот я был в Германии, там дороги лучше»). Но ведь так и до открытого отрицания «советской модели развития» недалеко. А там и от слов к действию рукой подать. Тем паче, что оружия в стране с войны много осталось, да и людей, которые знают, как им воспользоваться (а то и изготовить самим), и организоваться - тоже хватает.
Поэтому за такие разговоры людей начинают сажать - на 10, а иногда и 25 лет лагерей. Причем, совершенно без разницы, кто ты - фронтовик-орденоносец, подпольщик, репатриант, или простой обыватель. Но и будучи посажены в лагерь, люди нет-нет, да восставали. (Одно из таких выступлений очень хорошо показано в фильме «Последний бой майора Пугачева»).
И это продолжалось до самой смерти Сталина, который накануне готовил очередную кровавую баню, по аналогии с довоенной «ежовщиной» - все к этому шло. Но вот незадача - помер вождь. Помер ли сам или помогли - несущественно.
Факт, что после смерти вождя его наследие оказалось столь одиозным, что даже заслуженные палачи, типа Берии, сочли своим долгом от него отмежеваться.
Однако и после смерти тирана плодами Победы народу насладиться не дали. Из факта разгрома врага сделали государственный культ, который в последние годы все более напоминает языческий. На парады, салюты и увеселительные мероприятия выбрасываются огромные суммы денег - и видимо, для власти это дешевле, нежели обеспечить немногочисленным оставшимся в живых ветеранам (когда я говорю «ветераны», я подразумеваю прежде всего носителей «окопной правды», а не «героев ташкентского-трофейного-колымского фронтов». Эти, уверен, и без того не бедствуют) достойную старость. Ведь не секрет, что те немногочисленные оставшиеся в живых ветераны армии-победительницы, что в советское время, что сейчас - живут несравнимо хуже, нежели ветераны армии той страны, которую они победили.
При этом, несомненно, победа в страшной войне - это действительно памятный день. Но разве 27 миллионов погибших, и вдвое больше изломанных, искалеченных судеб тех, кто остался в живых - это повод для устройства языческих камланий и шабашей, во время которых разного рода «индейцы», обвязанные георгиевскими ленточками, с бутылками пива, вопят нечто нечленораздельное, отплясывая под попсовую музыку?!!
Вот, как на этих картинках:
И все это притом, что кости собственных предков, погибших в той чудовищной мясорубке, по-прежнему в изобилии лежат по лесам да оврагам, а то и под асфальтом центральных городских площадей, как это недавно было обнаружено в Калининграде.
Есть над чем поразмыслить.