всё_равно
Проснувшись однажды ночью после беспокойного сна, Чёрный Лингвист разглядывал себя в зеркале, дабы убедиться, что он ни в кого не превратился. Но нет, не похоже было, что он как-то изменился (только брови будто выглядели чуть более косматыми, чем обычно, но ему и раньше такое мерещилось - каждый год как предчувствие зимы).
Он снял с крючка большое круглое зеркало с увеличительной стороной, в которой его бывшая жена вечерами разглядывала поры, и подверг свои брови тщательному визуальному анализу. Не то чтобы он собирался что-то с ними делать в любом случае, но ему хотелось знать. Лингвист всегда был не прочь умножить знания, а с ними и печаль.
Когда он закончил и, так ничего и не решив, хотел повесить зеркало обратно на крючок, случилось страшное: собственность бывшей жены выскользнула из его неуверенных рук и грохнулась об пол. Лингвист очень по-женски вслеснул руками и хотел много чего сказать, он уже рот раскрыл, как внезапно оттуда вырвалось хриплое, по-мужски безысходное:
- ...да пофиг.
После этого казалось лишним что-либо ещё говорить.
Он собрал осколки, тщательно подмёл пол, а затем ещё и протёр его мокрой тряпкой. Физический труд подействовал на Лингвиста ободряюще: он подумал, что мог бы даже в случае нужды устроиться работать уборщиком, там встретить других лингвистов и покончить с одиночеством.
Впрочем, Лингвист знал, что его благие намерения просуществуют не дольше, чем падающий за окном снег - на завтра ожидалась плюсовая температура. До конца не облетевшие с деревьев листья, местами ещё зеленые, усиливали ощущение абсурда.
Лингвиста охватило детское желание спрятаться под стол и оставаться там до весны, питаясь тем, что роняли бывшая жена и её гости. А в лучшие дни она могла бы подбросить ему какой-нибудь чёрствый хлебец.
Утром она не спросила про зеркало. Лингвист не удержался и сам всё рассказал. Бывшая жена и бровью не повела, увлечённая какой-то перепиской в телефоне.
- Ну разбил и разбил. Что бубнить-то? - перебила она его исповедь. - Если бы ты не сказал, я бы и не заметила. Всё равно я этим зеркалом никогда не пользовалась.
Это была явная ложь, Лингвист отчётливо помнил, как она подолгу разглядывала себя в зеркале, те выражения, в которых сетовала на несовершенство своей кожи. Конечно, напоминать ей об этом не стоило.
Чтобы как-то ещё показать свою признательность, Лингвист перевёл разговор на тему, которая - ему казалось - была бы приятна бывшей жене.
- Как думаешь, меня теперь ожидают семь лет несчастья?
- Ты веришь в этот бред? - фыркнула она.
- Нет... Но, в отличие от тебя, я не думаю, что из-за этого он не может мне навредить. Это как заговоры мирового правительства или сила тяжести - неважно, веришь ли ты...
- Сила тяжести существует, - отрезала бывшая жена и смерила его тяжёлым взглядом. Он ощутил предчувствие чего-то плохого - не такого плохого, как семь лет несчастья, но хоть уничижительного замечания, мол, ему надо тщательнее расчёсывать брови.
Однако ничего подобного не последовало.
- Может, разбитое зеркало означает конец несчастий, а не их начало, - вслух размышлял Лингвист. - Ведь не сказать, чтобы мы были счастливы последние семь лет, и там не говорится...
- Как пишется "всё равно"? - вновь перебила бывшая жена, не дослушав.
- В смысле?! А какие варианты?..
- Ну, с пробелом? - нетерпение в её голосе явно обозначало, кто из них дурак, несмотря на семантику вопроса.
- Раздельно, да...
Она кивнула и, улыбаясь чему-то, опять погрузилась в телефонную переписку. Лингвист не спросил, с кем она переписывается, и без того было ясно - с кем-то важным, иначе не стала бы уточнять у него правописание.
- Если ещё что-нибудь нужно подсказать, ты спрашивай, не стесняйся.
- Я и так не стесняюсь.
- Или, хочешь, присылай все сообщения мне перед отправкой, я буду проверять.
Бывшая жена недоверчиво посмотрела на него и лишь покачала головой, после чего рассмеялась. Лингвист разочарованно вздохнул - но этого следовало ожидать.
Впрочем, его всё равно порадовал даже слабый её интерес к тому, что всегда было для него так важно.
Он снял с крючка большое круглое зеркало с увеличительной стороной, в которой его бывшая жена вечерами разглядывала поры, и подверг свои брови тщательному визуальному анализу. Не то чтобы он собирался что-то с ними делать в любом случае, но ему хотелось знать. Лингвист всегда был не прочь умножить знания, а с ними и печаль.
Когда он закончил и, так ничего и не решив, хотел повесить зеркало обратно на крючок, случилось страшное: собственность бывшей жены выскользнула из его неуверенных рук и грохнулась об пол. Лингвист очень по-женски вслеснул руками и хотел много чего сказать, он уже рот раскрыл, как внезапно оттуда вырвалось хриплое, по-мужски безысходное:
- ...да пофиг.
После этого казалось лишним что-либо ещё говорить.
Он собрал осколки, тщательно подмёл пол, а затем ещё и протёр его мокрой тряпкой. Физический труд подействовал на Лингвиста ободряюще: он подумал, что мог бы даже в случае нужды устроиться работать уборщиком, там встретить других лингвистов и покончить с одиночеством.
Впрочем, Лингвист знал, что его благие намерения просуществуют не дольше, чем падающий за окном снег - на завтра ожидалась плюсовая температура. До конца не облетевшие с деревьев листья, местами ещё зеленые, усиливали ощущение абсурда.
Лингвиста охватило детское желание спрятаться под стол и оставаться там до весны, питаясь тем, что роняли бывшая жена и её гости. А в лучшие дни она могла бы подбросить ему какой-нибудь чёрствый хлебец.
Утром она не спросила про зеркало. Лингвист не удержался и сам всё рассказал. Бывшая жена и бровью не повела, увлечённая какой-то перепиской в телефоне.
- Ну разбил и разбил. Что бубнить-то? - перебила она его исповедь. - Если бы ты не сказал, я бы и не заметила. Всё равно я этим зеркалом никогда не пользовалась.
Это была явная ложь, Лингвист отчётливо помнил, как она подолгу разглядывала себя в зеркале, те выражения, в которых сетовала на несовершенство своей кожи. Конечно, напоминать ей об этом не стоило.
Чтобы как-то ещё показать свою признательность, Лингвист перевёл разговор на тему, которая - ему казалось - была бы приятна бывшей жене.
- Как думаешь, меня теперь ожидают семь лет несчастья?
- Ты веришь в этот бред? - фыркнула она.
- Нет... Но, в отличие от тебя, я не думаю, что из-за этого он не может мне навредить. Это как заговоры мирового правительства или сила тяжести - неважно, веришь ли ты...
- Сила тяжести существует, - отрезала бывшая жена и смерила его тяжёлым взглядом. Он ощутил предчувствие чего-то плохого - не такого плохого, как семь лет несчастья, но хоть уничижительного замечания, мол, ему надо тщательнее расчёсывать брови.
Однако ничего подобного не последовало.
- Может, разбитое зеркало означает конец несчастий, а не их начало, - вслух размышлял Лингвист. - Ведь не сказать, чтобы мы были счастливы последние семь лет, и там не говорится...
- Как пишется "всё равно"? - вновь перебила бывшая жена, не дослушав.
- В смысле?! А какие варианты?..
- Ну, с пробелом? - нетерпение в её голосе явно обозначало, кто из них дурак, несмотря на семантику вопроса.
- Раздельно, да...
Она кивнула и, улыбаясь чему-то, опять погрузилась в телефонную переписку. Лингвист не спросил, с кем она переписывается, и без того было ясно - с кем-то важным, иначе не стала бы уточнять у него правописание.
- Если ещё что-нибудь нужно подсказать, ты спрашивай, не стесняйся.
- Я и так не стесняюсь.
- Или, хочешь, присылай все сообщения мне перед отправкой, я буду проверять.
Бывшая жена недоверчиво посмотрела на него и лишь покачала головой, после чего рассмеялась. Лингвист разочарованно вздохнул - но этого следовало ожидать.
Впрочем, его всё равно порадовал даже слабый её интерес к тому, что всегда было для него так важно.