Танец бабочки. Начало.
Решил написать новый роман. Начало - здесь и сейчас. Названия пока нет (Танец бабочки - рабочее название), и любой из моих читателей может предложить свой вариант названия. Автор того, которое я в итоге выберу, будет упомянут в книге.
1.
Удар. Уклонение. Налево-назад и вниз. Порхать, как бабочка. И апперкот.
Ну прости, брат. Давай руку. Как же так, а? Второй раз уже так подставляешься. А, Мага?
- Я просил.
- Что, Мага?
- Не называй меня так.
- Почему, Мага?
- Моё имя Махмуд.
- Какая разница? Магомет, Махмуд. Тебя назвали в честь Пророка. Или ты имеешь что-то против Пророка?
- Против Пророка я ничего не имею, да продлит Господь Его Славу вовеки.
- В этом-то и проблема. А должен был бы понимать, что религия - наркотик для угнетённых народных масс.
- Мальчики! Хватит ссориться. Ай-да под душ и за стол.
Её мальчики. Не такие уже и мальчики, на самом деле, 27 лет, взрослые мужики. Самой Лейле было 25. И последние 8 из них её сердцем безраздельно владел он, её меджнун, Фархад. Отважный. Умный. Верный товарищ. Который ради неё, она не сомневалась, пойдёт на всё, что угодно.
Второй - Махмуд. Старший брат. За ним - как за каменной стеной. А после гибели родителей и вовсе - единственная опора в жизни. Спокойный, рассудительный, всегда умеющий найти наилучшее решение в самой сложной ситуации. Сколько раз он её вытаскивал, в прямом и переносном смысле!
И ещё столько же вытащит.
А попадать в неприятности Лейла умела.
Она смотрела на них за столом и подумала вдруг, что счастлива. Она подумала, что это весьма нелепо на фоне гражданской войны. Но поняла, что ей наплевать на нелепости.
Мужчины разобрались с нехитрой снедью на столе (пара лепешек, овощи, сыр, кувшин вина), Лейла подала чай и удалилась, оставив их вдвоём.
Фархад разложил на столе карту и ткнул пальцем.
- Вот здесь.
- Усадьба барона Риксена?
- Да, ты что-то знаешь про неё?
- Знаю, что местные считают её проклятым местом и даже туда не суются. Она заброшена последние лет пятнадцать.
- Тридцать не хочешь? А знаешь, почему у неё такая слава?
- Не имею ни малейшего представления.
- Барон был ещё тем забавником. Занимался понемногу и физикой, и химией. Любил яркие эффекты. Можешь представить себе, какое воздействие производили изобретённые им наркотики, да ещё и сопровождаемые фейерверками.
- И что с того?
- А то, что тридцать лет в усадьбе никто не был. Представляешь, сколько там всего можно найти?
- Думаю, всё ценное там давно растащили. Тридцать лет - большой срок.
- Я не хотел этого говорить, но ладно. Там был Рахим. И говорит, что там очень много книг. Уверен, барон был не из тех, кто читает беллетристику. Это должна быть научная библиотека.
- Тем более нам нужны ещё люди. Нужно собирать отряд.
- Да никто нам не нужен. Я всё продумал. Пойдём втроём. Ты, я и Лейла.
Лейла зашла в комнату.
- Куда идём, когда выходим?
- Пойдём в усадьбу барона Риксена. Ты же пойдёшь со мной?
- Конечно, любимый.
Холодком потянуло.
- Постой-ка. Ты говоришь, что тебе об этом сказал Рахим? Ты понимаешь, что это значит?
- Понимаю. Это значит, что Седрик тоже уже в курсе. И если библиотеку найдут парни Седрика, они спалят её ко всем чертям.
- Мы не можем допустить это. Нужно защитить библиотеку. И лучше бы людям Седрика не видеть книги вообще - так будет проще загладить конфликт. Значит, выходим через час.
- Может быть, утром?
- Нет. Люди Седрика ждать не станут, утром может быть поздно. Сходим до рассвета, осмотримся. Если там есть что-то ценное, что нужно вывозить, укрепимся и поспим. А если, отродье Иблиса, ты меня обманываешь и никаких книг там нет - есть шанс успеть уйти до того, как туда придут парни Седрика.
***
- Так нельзя.
- Что, милая?
- Ты не можешь так со мной обращаться. Ты даже не спросил меня.
- Спросил!
- Спросил так, что я не могла ответить иначе. Сейчас не средневековье. Я имею право на своё мнение! И ты должен меня уважать.
- Да уважаю я тебя! Просто решил сэкономить время. Ну спросил бы я тебя заранее. Ты же всё равно согласилась бы. У тебя нет совершенно никаких причин не соглашаться. Ты же моя Лейла. А я твой меджнун. Что в переводе означает «безумно влюблён».
Ну как на него обижаться?
***
Коней привязали возле леса, дальше - короткими перебежками до усадьбы.
Зашли. Да, умел жить чудаковатый барон. Луч фонарика выхватывал из темноты отнюдь недешёвую мебель, картины, статуи.
Книги, конечно, тоже нашлись. Много книг. И почти все - научные. Это действительно было сокровище. И оно, конечно же, не должно было попасть в руки фанатиков Седрика, считающих книгу источником всех бед.
Лейла потянулась за неприметным томиком в углу - по опыту она знала, что такие томики намного более ценны, чем фолианты в кожаных переплётах.
Щёлк.
Книжка не поддалась, но ощутимо дёрнулся пол.
- Ребята, сюда.
Под ковром оказался люк. Археологи спустились по лестнице и оказались в совершенно футуристическом месте: матовый металлический блеск поверхностей, совершенно непредставимые формы; всё было очень необычно, но при этом удивительно естественно.
Удивительно, но здесь совершенно отсутствовал тот запах запустения и затхлости, что наверху. Было ощущение, что помещение до сих проветривается.
Они прошли по коридору. Кроме нескольких небольших кладовых с коробками (реактивы, вещества, материалы, записи, конечно, всё надо вывозить), была только одна комната, в самом конце.
Посередине сигарообразная капсула - и больше ничего. Если и были здесь какие-то приборы - их давно демонтировали и увели.
Фархад обошёл капсулу, осмотрел быстрым взглядом. Нажал куда-то. Раздалось шипение, и вроде бы звук текущей воды.
Затем шипение прекратилось, но вода продолжала течь. По всей видимости, результата надо ждать какое-то время.
С этим, однако, были проблемы. Сработал один из маячков, которые повесила Лейла. Парни Седрика.
Придётся принимать бой.
Однако, слава Всевышнему, бой не состоялся. Над забором взметнулся белый флаг.
- Предлагаю переговоры.
- Кто это?
- Это Низам. Ты же меня знаешь, Фарик.
Конечно, Фархад знал Низама: служили в одной роте. После войны пути сослуживцев разошлись: Фархад пошёл в анархисты, а Низам примкнул к одной из сект, которая впоследствии превратилась в крупную группировку. И всё бы хорошо, но в основе идеологии было твёрдое убеждение в том, что причина всех бед - книги, а никаких книг, кроме Корана, приличному мусульманину читать не следует, все они от нечистого, и потому - должны быть уничтожены.
Конечно, Низам относился к этому всему с изрядной долей скепсиса. Но нельзя было не признать, что концепция отличается стройностью и последовательностью. Читать Низам и сам не любил. И, возможно, имам прав: лишняя грамотность ни к чему хорошему не приведёт.
Но, помимо религиозных убеждений, у Низама были и другие. И боевое братство было для него совсем не пустым словом.
Фархад, при всех его заблуждениях, был его братом по оружию. А для того, чтобы убить брата, Низаму были нужны куда более веские основания, чем пара авосек с переплетённой бумагой.
Фархад был искренне рад Низаму. Они обнялись и присели на антикварные стулья.
Проливать кровь никому не хотелось, конечно. Поэтому решили, что Низам со своими людьми никого не встретили и никак не могли видеть, как Фархад с друзьями вывезли книги. Все остальные трофеи нужно было оставить. Фархад договорился с сослуживцем, что они ночуют в усадьбе и уходят на рассвете.
Про капсулу Фархад ничего говорить не стал; надеялся, что к утру что-то произойдёт.
И действительно: только начал заниматься рассвет, как капсула открылась, и из неё вышел мужчина средних лет, абсолютно голый, весьма спортивного телосложения.
Он окинул взглядом молодых людей, представился: «Полковник ФСБ Борисов. У вас должны быть документы».
Услышав тишину в ответ, задал только один вопрос: «Какой сейчас год?»
«Тысяча девятьсот двадцать второй».
Полковник Борисов вдруг почувствовал непреодолимое желание выспаться. Он пробормотал только «Это какой-то бред» и вырубился на небольшом диванчике.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
1.
Удар. Уклонение. Налево-назад и вниз. Порхать, как бабочка. И апперкот.
Ну прости, брат. Давай руку. Как же так, а? Второй раз уже так подставляешься. А, Мага?
- Я просил.
- Что, Мага?
- Не называй меня так.
- Почему, Мага?
- Моё имя Махмуд.
- Какая разница? Магомет, Махмуд. Тебя назвали в честь Пророка. Или ты имеешь что-то против Пророка?
- Против Пророка я ничего не имею, да продлит Господь Его Славу вовеки.
- В этом-то и проблема. А должен был бы понимать, что религия - наркотик для угнетённых народных масс.
- Мальчики! Хватит ссориться. Ай-да под душ и за стол.
Её мальчики. Не такие уже и мальчики, на самом деле, 27 лет, взрослые мужики. Самой Лейле было 25. И последние 8 из них её сердцем безраздельно владел он, её меджнун, Фархад. Отважный. Умный. Верный товарищ. Который ради неё, она не сомневалась, пойдёт на всё, что угодно.
Второй - Махмуд. Старший брат. За ним - как за каменной стеной. А после гибели родителей и вовсе - единственная опора в жизни. Спокойный, рассудительный, всегда умеющий найти наилучшее решение в самой сложной ситуации. Сколько раз он её вытаскивал, в прямом и переносном смысле!
И ещё столько же вытащит.
А попадать в неприятности Лейла умела.
Она смотрела на них за столом и подумала вдруг, что счастлива. Она подумала, что это весьма нелепо на фоне гражданской войны. Но поняла, что ей наплевать на нелепости.
Мужчины разобрались с нехитрой снедью на столе (пара лепешек, овощи, сыр, кувшин вина), Лейла подала чай и удалилась, оставив их вдвоём.
Фархад разложил на столе карту и ткнул пальцем.
- Вот здесь.
- Усадьба барона Риксена?
- Да, ты что-то знаешь про неё?
- Знаю, что местные считают её проклятым местом и даже туда не суются. Она заброшена последние лет пятнадцать.
- Тридцать не хочешь? А знаешь, почему у неё такая слава?
- Не имею ни малейшего представления.
- Барон был ещё тем забавником. Занимался понемногу и физикой, и химией. Любил яркие эффекты. Можешь представить себе, какое воздействие производили изобретённые им наркотики, да ещё и сопровождаемые фейерверками.
- И что с того?
- А то, что тридцать лет в усадьбе никто не был. Представляешь, сколько там всего можно найти?
- Думаю, всё ценное там давно растащили. Тридцать лет - большой срок.
- Я не хотел этого говорить, но ладно. Там был Рахим. И говорит, что там очень много книг. Уверен, барон был не из тех, кто читает беллетристику. Это должна быть научная библиотека.
- Тем более нам нужны ещё люди. Нужно собирать отряд.
- Да никто нам не нужен. Я всё продумал. Пойдём втроём. Ты, я и Лейла.
Лейла зашла в комнату.
- Куда идём, когда выходим?
- Пойдём в усадьбу барона Риксена. Ты же пойдёшь со мной?
- Конечно, любимый.
Холодком потянуло.
- Постой-ка. Ты говоришь, что тебе об этом сказал Рахим? Ты понимаешь, что это значит?
- Понимаю. Это значит, что Седрик тоже уже в курсе. И если библиотеку найдут парни Седрика, они спалят её ко всем чертям.
- Мы не можем допустить это. Нужно защитить библиотеку. И лучше бы людям Седрика не видеть книги вообще - так будет проще загладить конфликт. Значит, выходим через час.
- Может быть, утром?
- Нет. Люди Седрика ждать не станут, утром может быть поздно. Сходим до рассвета, осмотримся. Если там есть что-то ценное, что нужно вывозить, укрепимся и поспим. А если, отродье Иблиса, ты меня обманываешь и никаких книг там нет - есть шанс успеть уйти до того, как туда придут парни Седрика.
***
- Так нельзя.
- Что, милая?
- Ты не можешь так со мной обращаться. Ты даже не спросил меня.
- Спросил!
- Спросил так, что я не могла ответить иначе. Сейчас не средневековье. Я имею право на своё мнение! И ты должен меня уважать.
- Да уважаю я тебя! Просто решил сэкономить время. Ну спросил бы я тебя заранее. Ты же всё равно согласилась бы. У тебя нет совершенно никаких причин не соглашаться. Ты же моя Лейла. А я твой меджнун. Что в переводе означает «безумно влюблён».
Ну как на него обижаться?
***
Коней привязали возле леса, дальше - короткими перебежками до усадьбы.
Зашли. Да, умел жить чудаковатый барон. Луч фонарика выхватывал из темноты отнюдь недешёвую мебель, картины, статуи.
Книги, конечно, тоже нашлись. Много книг. И почти все - научные. Это действительно было сокровище. И оно, конечно же, не должно было попасть в руки фанатиков Седрика, считающих книгу источником всех бед.
Лейла потянулась за неприметным томиком в углу - по опыту она знала, что такие томики намного более ценны, чем фолианты в кожаных переплётах.
Щёлк.
Книжка не поддалась, но ощутимо дёрнулся пол.
- Ребята, сюда.
Под ковром оказался люк. Археологи спустились по лестнице и оказались в совершенно футуристическом месте: матовый металлический блеск поверхностей, совершенно непредставимые формы; всё было очень необычно, но при этом удивительно естественно.
Удивительно, но здесь совершенно отсутствовал тот запах запустения и затхлости, что наверху. Было ощущение, что помещение до сих проветривается.
Они прошли по коридору. Кроме нескольких небольших кладовых с коробками (реактивы, вещества, материалы, записи, конечно, всё надо вывозить), была только одна комната, в самом конце.
Посередине сигарообразная капсула - и больше ничего. Если и были здесь какие-то приборы - их давно демонтировали и увели.
Фархад обошёл капсулу, осмотрел быстрым взглядом. Нажал куда-то. Раздалось шипение, и вроде бы звук текущей воды.
Затем шипение прекратилось, но вода продолжала течь. По всей видимости, результата надо ждать какое-то время.
С этим, однако, были проблемы. Сработал один из маячков, которые повесила Лейла. Парни Седрика.
Придётся принимать бой.
Однако, слава Всевышнему, бой не состоялся. Над забором взметнулся белый флаг.
- Предлагаю переговоры.
- Кто это?
- Это Низам. Ты же меня знаешь, Фарик.
Конечно, Фархад знал Низама: служили в одной роте. После войны пути сослуживцев разошлись: Фархад пошёл в анархисты, а Низам примкнул к одной из сект, которая впоследствии превратилась в крупную группировку. И всё бы хорошо, но в основе идеологии было твёрдое убеждение в том, что причина всех бед - книги, а никаких книг, кроме Корана, приличному мусульманину читать не следует, все они от нечистого, и потому - должны быть уничтожены.
Конечно, Низам относился к этому всему с изрядной долей скепсиса. Но нельзя было не признать, что концепция отличается стройностью и последовательностью. Читать Низам и сам не любил. И, возможно, имам прав: лишняя грамотность ни к чему хорошему не приведёт.
Но, помимо религиозных убеждений, у Низама были и другие. И боевое братство было для него совсем не пустым словом.
Фархад, при всех его заблуждениях, был его братом по оружию. А для того, чтобы убить брата, Низаму были нужны куда более веские основания, чем пара авосек с переплетённой бумагой.
Фархад был искренне рад Низаму. Они обнялись и присели на антикварные стулья.
Проливать кровь никому не хотелось, конечно. Поэтому решили, что Низам со своими людьми никого не встретили и никак не могли видеть, как Фархад с друзьями вывезли книги. Все остальные трофеи нужно было оставить. Фархад договорился с сослуживцем, что они ночуют в усадьбе и уходят на рассвете.
Про капсулу Фархад ничего говорить не стал; надеялся, что к утру что-то произойдёт.
И действительно: только начал заниматься рассвет, как капсула открылась, и из неё вышел мужчина средних лет, абсолютно голый, весьма спортивного телосложения.
Он окинул взглядом молодых людей, представился: «Полковник ФСБ Борисов. У вас должны быть документы».
Услышав тишину в ответ, задал только один вопрос: «Какой сейчас год?»
«Тысяча девятьсот двадцать второй».
Полковник Борисов вдруг почувствовал непреодолимое желание выспаться. Он пробормотал только «Это какой-то бред» и вырубился на небольшом диванчике.
ПРОДОЛЖЕНИЕ